страница 21.
Меня она не замечала, ее карие глаза внимательно следили за происходящим на дисплее, моргающий зеленый глазок ю-эс-би-флеш-модема говорил о том, что девушка в сети.
Я сквозь прищур глаз наблюдал за ней, лежал неподвижно, боясь скрипом кровати вспугнуть незнакомку, и пытался навести порядок в том хаосе, что называется головой.
Вторая таблетка оказалась лишней, мне и без неё глюков хватало, теперь попробуй отделить зерна от плевел: так – все образы Нади-Изи-Пятого однозначно мираж, навеянный наркотой; ночной бег по тайге за наваждением – скорее всего факт; интересно, я сам сюда дошел? Или меня принесли?
Что еще помню – рассвет, Надю, исчезающую в лучах солнца, кукареканье…
Скорее всего да - сам, помню – петухи приветствовали начало нового дня и запах жертвы вел меня к ним – в деревню… А дальше провал в памяти, непонятные воспоминания детства и - шкатулка!
Шкатулка, она у Александра Ивановича, мне срочно необходимо выйти на связь, м-мм, идиот, я же по дороге выбросил все – ружье, вещмешок… Интернет, у девушки есть интернет!
Захотелось ляпнуть «где торчишь» или вскочить с криком «скайп, мне нужен скайп», но я просто кашлянул, застонал и открыл глаза. Её взгляд метнулся ко мне, на губах мелькнула нерешительная улыбка, и девушка торопливо произнесла:
-Тихо-тихо, не вставайте, вам нельзя делать резких движений.
-Где я? Долго лежу?
- Наша деревня называется Ах-Холл, вы пришли вчера на рассвете, я как раз пошла коров доить, смотрю, вы по тропе идете. Дошли до нашей калитки и упали, я к Вам, а Вы в обмороке. – Девушка рассказывала мне историю моего появления и одновременно хлопотала возле чайника: налила в него воды, поставила на подставку, он чуть слышно заурчал: - Мы с бабушкой занесли Вас в летнюю кухню, бабушка сняла повязки и обработала раны. Меня дежурить заставила, чтоб если очнется, говорит – лежал смирно, настой трав сразу попил…
Лена.
Раненый после того как умылся-побрился оказался молодым симпатичным парнем. Он быстро пришел в себя, хотя по уверениям бабки Тим должен был пролежать неделю как минимум, «какой-то страшный зверь ему попался, внученька. Не медведь, и не волк, когти острые, не рвали его – резали. Словно хотели душу украсть. Он до сих пор с ними борется, надо ему помочь». Несмотря на то, что бабуля сама вернулась заполночь, взъерошенная, запыхавшаяся, не отдыхала, ходила всю ночь из угла в угол, порошки какие-то жгла, заклинания читала – она что, ждала своего гостя?
Он заявился утром, глаза безумием горят, в руке плеер потерянный бабушкой протягивает, сам хрипит: - Ваш? – И в обморок… А тут уже бабушка прибежала, она успела одеть свой наряд и после того, как «татарина» перенесли в летнюю кухню - часа два стучала над ним в бубен, что-то негромко завывая и пританцовывая.