Исходный текст
Старуха замолчала, вздыхая. Я представлял себе воскрешаемых ею людей. Вот огненно-рыжий, усатый гуцул идет умирать, спокойно покуривая трубку. У него, наверное, были холодные, голубые глаза, которые на все смотрели сосредоточенно и твердо. Вот рядом с ним черноусый рыбак с Прута; плачет, не желая умирать, и на его лице, бледном от предсмертной тоски, потускнели веселые глаза, и усы, смоченные слезами, печально обвисли по углам искривленного рта. Вот он, старый, важный турок, наверное, фаталист и деспот, и рядом с ним его сын, бледный и хрупкий цветок Востока, отравленный поцелуями. А вот тщеславный поляк, галантный и жестокий, красноречивый и холодный… И все они – только бледные тени, а та, которую они целовали, сидит рядом со мной живая, но иссушенная временем, без тела, без крови, с сердцем без желаний, с глазами без огня, – тоже почти тень.

Без прилагательных
Старуха замолчала, вздыхая. Я представлял себе воскрешаемых ею людей. Вот гуцул идет умирать, спокойно покуривая трубку. У него, наверное, были глаза, которые на все смотрели сосредоточенно и твердо. Вот рядом с ним рыбак с Прута; плачет, не желая умирать, и на его лице потускнели глаза, и усы обвисли по углам рта. Вот он турок, наверное, фаталист и деспот, и рядом с ним его сын, цветок Востока, отравленный поцелуями. А вот поляк. И все они – только тени, а та, которую они целовали, сидит рядом со мной, без тела, без крови, с сердцем без желаний, с глазами без огня, – тоже почти тень.

Без прилагательных и их заменителей
Старуха замолчала, вздыхая. Я представлял себе воскрешаемых ею людей. Вот гуцул идет умирать, покуривая трубку. Вот рядом с ним рыбак с Прута; плачет, не желая умирать, усы обвисли по углам рта. Вот он турок, наверное, фаталист и деспот, и рядом с ним его сын, цветок Востока. А вот поляк. И все они – только тени, а та, которую они целовали, сидит рядом со мной, без тела, без крови, с сердцем без желаний, с глазами без огня, – тоже почти тень.

Комментарий
Язык удаление прилагательных легко выдерживает. На то они и прилагательные, а не столповые. И даже удаление других частей речи с той же функциональностью не смертельно. Конечно, образность и выразительность языка теряется, но «цветок Востока» нам указывает, что ее можно наверстать, пройдя другими тропами. Cкорость восприятия текста возрастает, читается легче.

Исходный текст
Как упоителен, как роскошен летний день в Малороссии! Как томительно жарки те часы, когда полдень блещет в тишине и зное и голубой неизмеримый океан, сладострастным куполом нагнувшийся над землею, кажется, заснул, весь потонувши в неге, обнимая и сжимая прекрасную в воздушных объятиях своих! На нем ни облака. В поле ни речи. Все как будто умерло; вверху только, в небесной глубине, дрожит жаворонок, и серебряные песни летят по воздушным ступеням на влюбленную землю, да изредка крик чайки или звонкий голос перепела отдается в степи. Лениво и бездумно, будто гуляющие без цели, стоят подоблачные дубы, и ослепительные удары солнечных лучей зажигают целые живописные массы листьев, накидывая на другие темную, как ночь, тень, по которой только при сильном ветре прыщет золото. Изумруды, топазы, яхонты эфирных насекомых сыплются над пестрыми огородами, осеняемыми статными подсолнечниками. Серые стога сена и золотые снопы хлеба станом располагаются в поле и кочуют по его неизмеримости. Нагнувшиеся от тяжести плодов широкие ветви черешен, слив, яблонь, груш; небо, его чистое зеркало – река в зеленых, гордо поднятых рамах… как полно сладострастия и неги малороссийское лето!

Без существительных
Как упоителен, как роскошен летний светлый в Салоедской! Как томительно жарки те длительные, когда светлый в самом верхнем блещет в беззвучном и палящем и голубой неизмеримый мокрый, сладострастным накрывающий нагнувшийся над плодоносящей, кажется, заснул, весь потонувши в нежном, обнимая и сжимая прекрасную в воздушных укутывающих своих! На нем ни пушистого. В просторном нет звучащего. Все как будто умерло; вверху только, в небесной глубокой, дрожит звонкоклювый, и серебряные раскатистые летят по воздушным спускающимся на влюбленную плодородную, да изредка крик белокрылой или звонкий вещающий пестрого отдается в безбрежной травяной. Лениво и бездумно, будто гуляющие без причинного, стоят подоблачные подпирающие, и ослепительные ранящие солнечных пронзающих зажигают целые живописные массы зеленеющих, накидывая на другие темную, по которой только при сильном бесплотном прыщет блистательное. Зеленые, синие, желтые эфирных надоедливых сыплются над пестрыми огороженными, осеняемыми статными солнцеликими. Серые скученные скошенной и золотые связанные питающего располагаются в просторном и кочуют по его неизмеримому. Нагнувшиеся от тяжести сладких широкие раскидистые черноствольных, синесладких, краснобоких, кривораскидистых; верхнее, его чистое отражающее – текучее в зеленых, гордо поднятых ограничивающих… как полно сладострастного и нежного салоедское жаркое!
Комментарий
Скорость восприятия не падает, но возникают какие-то проскальзывания и оскальзывания: мы привыкли ставить логические ударения и паузы на существительных, а тут их нет. Этот язык как будто более поэтичный, но картина мира предстает размытой и невещественной.

Исходный текст
Почти не выхожу из дому. Поглощаю труды по истории и математике. Иногда включаю ревизор. Но и тогда мое естество бунтует против всего окружающего. Вчера, например, решил покрутить регулятор солидности, то есть собственного веса изображения, чтобы сделать его поплотнее и поувесистее. Стол диктора треснул под тяжестью текста вечерних известий, а сам он провалился сквозь пол студии. Разумеется, эти эффекты наблюдались у меня одного, последствий никаких не имели и лишь свидетельствовали о состоянии моих нервов.

Без глаголов
Я почти все время дома. Мое занятие – труды по истории и математике. Изредка телевизор, но и тогда мое естество не в ладах со всем окружающим. Вчера, например, проблемы с регулятором солидности. Хорошо бы поплотнее и поувесистей. В результате стол диктора, треснувший под тяжестью вечерних известий, сам диктор, провалившийся сквозь пол студии, разумеется, все это мои личные эффекты без всяких последствий. Просто состояние моих нервов.
Комментарий
Заметить такую подмену живым глазом практически невозможно.

Любой отрицательный ответ может быть заменен контрвопросом.

- Пойдешь с нами в кино?
- А зачем? Я лучше книжку почитаю.

- 2+2=5?
- Кто тебе такое сказал? Конечно 4ем.

Любое использование отрицательной частицы «не» может быть заменено антагонистом.

Не нравится – раздражает.
Некрасивый – уродливый.
Непонятный – смутный.

Не хочу, не пойду, не буду <это> – хочу, пойду, буду <другое>.

Сколько тебе лет?
Я не знаю сколько тебе лет. Но хотел бы знать

Который час?
Я не знаю который час. Если знаешь скажи

Давайте поедим?
Предлагаю поесть.

Светало.
После вчерашнего просыпаться тяжело . Огляделся. Хорошо то, что хотя бы самостоятельно вернулся и уснул по-домашнему. Погуляли и славно порезвились))) Помню: собрались, праздновали, бухали, поздравляли, целовали… Поздравляли? Хм, интересно выяснить, почему? Целовали? Лишь бы дорогая и любимая не узнала. Вроде бы должно произойти какое-то замечательное, но, хоть убейте, не помню.
Ладно, надо собираться.
Уууухх… Перво-наперво глотну холодненького нефильтрованого – это самое лучшее для быстрого возвращения. Скажете сомнительное, но зато результативное.
Одеваюсь празднично. Вызывают вчерашние выпивавшие вместе. Тоже в праздничном. Попозже спрошу «почему?».
Едем к моей любимой. Шикарна как никогда.
Неглупый, ловлю на лету, но почему-то никак не догоняю. Ладно, разберёмся.
Шумно и весело идём. Вместе расписываемся. Ммм(?)…. Вновь поздравляют, целуют, разливают искрящееся-шипящее алкогольное. Празднуем. Интересно.
Ааааа! Кажется вспоминаю и понимаю - женился.