Глава вторая: Я делаю это из-за любви.
- Зачем ты живешь? – спросила у Рыцаря девушка.
- Зачем я живу? – переспросил ее воин и, подумав, ответил:
- Моя жизнь – это битва. На свете множество вещей, которые мне ненавистны. И пока я стремлюсь уничтожить их, моя жизнь не бессмысленна…
- А ты пробовал… любить кого-нибудь? – осторожно спросила его девушка.
- Пробовал, - решительно ответствовал ей Рыцарь. – Но эти люди постоянно предавали меня…
Отрывок из «Баллады о Черном Рыцаре»
***
Дата: 286.134.М39.
Разные субчики бывали в моем баре, но такое пугало вижу впервые!
Вроде бы, нормальный человек, а как приглядишься, так сразу испытываешь чувство неприязни. Глаза у парня остекленевшие, кривая ухмылочка застыла на тонких губах, уродливый сабельный шрам полностью пересекает левую щеку, черные волосы неухожены и всклокочены - соломенное чучелко, ни дать ни взять. Да еще и эти клыки… Необычайно острые, между прочим – такими только колючую проволоку перекусывать. Глаза тоже обычными не назовешь. Точнее, глаз – второго я не видел, его прикрывала черная прядь волос. У парня был холодный, безжалостный и, в то же время, неуместно озорной взгляд. Нет, что-то не то с этим чудаком, уж поверьте моему чутью.
Одежда на нем не лучше внешности – плащ, который мог бы показаться модным лет пятнадцать назад, изношен в лохмотья, левая штанина брюк вся в грязи, неоднократно штопаные дыры от огнестрела на футболке. Короче говоря, создавалось впечатление, будто бы паренек вернулся прямиком с Войны в Болотах.
Я быстренько опустил глаза, чтобы незнакомец не заметил, с каким интересом я его разглядываю. И все же, я был несправедлив к пареньку. Вы только гляньте на сапоги! Крепкие, высокие, да и походка в них становится пружинистее. Ишь как вышагивает… Забавно только… Забавно только то, что сапоги подобного фасона шились на имперских фабриках, а не на синдикатовских.
От этой мысли во мне проснулись инстинкты старой ищейки. Ничего особенного, конечно, но любой нормальный имперец в здравом уме не стал бы соваться на Четвертый уровень. Это значило, что парень здесь с какой-то целью. А я уж на своем опыте знаю, что все цели у имперцев хорошими не назовешь. Любой другой на моем месте упустил бы эту деталь – господи, да кому какое дело, в каких ты сапогах?! Я, в свою очередь, человек бывалый, как-никак, оперативник Сети, пусть и в отставке.
Давненько мне не попадались имперские шпики, давненько. Ровно пять лет, точнее. Все они были хлипкими сопляками лет двадцати и раскалывались после пары хлестких ударов. А этот явно был бойцовой породы – высокий, мускулистый, тяжелые кулаки, да и крупнокалиберный пистолет, ненавязчиво топорщащийся из кобуры на поясе, намекал, что с его хозяином не просто опасно, а очень опасно связываться. Надо будет этого гражданина разъяснить…
Незнакомец внимательно осмотрел зал, будто бы выискивая кого-то. Его взгляд остановился на девушке, одиноко сидевшей в дальнем углу. Остроносая такая девчушка лет двадцати пяти с белым шарфиком, неряшливо обернутым вокруг тонкой аристократической шейки. Ничего особенного.
Почувствовав на себе пристальный взгляд, девушка ощутимо занервничала, оставила на столе чаевые и удалилась в уборную. Она даже не заметила (или сделала вид, что не заметила?), как шарф соскользнул с ее шейки, обнажив клеймо в виде цифры «II» на ключице.
Вот тебе и подарочек.
Ситуация, похожая на ситуацию с имперцем – никто, кроме оперативников Сети и особ, приближенных к королевской семье, не имел и малейшего представления о значении этого символа. Ни один полицейский или сыщик не смог бы поймать девушку – бедолаги даже не знали о существовании татуировки престолонаследия, которой Карл пометил своих преемников.
Бывшая Вторая наследница Трона Синдиката, принцесса Сабрина Лорéнс соизволила наконец выйти из подполья. Полгода скрываться от лучших агентов принца Грегори – это многого стоит. Я-то думал что ее поймают сразу после попытки покушения на жизнь принца, однако эта на первый взгляд безобидная девочка оказалась крепким орешком. На поиски были брошены все силы, по гиперволновому телевидению каждые два часа передавали описание внешности Сабрины, полиция перевернула Старый Город вверх дном – и все безрезультатно. Непонятно, кто же решил помочь этой предательнице покинуть дворец незамеченной? Почему лучшие сыщики все зубки-то пообломали, взявшись за это дело? И, наконец, какую цель преследовал Грегори, «забыв» упомянуть о татуировке?!
Теперь хотя бы на второй вопрос нашелся ответ – гадина отлично замаскировалась. Если бы не клеймо, я бы ни за что в жизни не узнал Сабрину. И дело даже не в том, что свои черные, как смоль, волосы принцесса перекрасила в русый цвет. Ее лицо чуточку вытянулось, скулы обрели рельефность, разрез глаз стал уже. На руках появились татуировки, присущие бандам Нижних уровней, манеры огрубели – короче говоря, она прекрасно терялась в толпе таких же молодых вертихвосток. Но непростительная рассеянность выдала её с головой. Ну что же, со злорадством подумал я, твоя песенка обрывается здесь.
«Не забудь про имперца, придурок», - елейным тоном подсказал здравый смысл и улегся спать. Черт возьми, а про паренька я совсем забыл, хотя он был намного важнее и опаснее принцессы-неудачницы. Ну ничего, и на него найдется управа.
Я огляделся - незнакомец исчез вслед за Сабриной. Значит, уже можно было доставать «стук-телефон». Набрав номер специальной линии для синдикатовских информаторов, я торопливо прошептал:
- Говорит номер 63/19. Ты не поверишь, но Самозванка попалась. С ней какой-то имперец, похож на гвардейца. Не помешала бы поддержка.
Незамедлительно последовал ответ:
- Слышу тебя, 63/19. Задержи их до прибытия подмоги.
- Уж постараюсь, - буркнул я и положил трубку.
И тут из женской уборной раздался леденящий душу крик, медленно переливающийся в плач отчаяния. Тонкий и острый как игла, он впился в мой мозг.
Я выхватил пистолет из кобуры под стойкой и поспешил на помощь жертве, но внутренний голос твердил одно и то же: Сабрине ты уже ничем не поможешь.
***
Сабрина давно знала, что этот разговор рано или поздно будет иметь место, но когда Дэниел, собираясь утром на службу, начал его, она все же оказалась не готова к такому повороту событий:
- Тебе нужно покинуть мой дом.
Дэниел не шутил. Когда он предлагал Сабрине убежище, речь шла о двух-трех днях, но спустя полгода ситуация так и не изменилась – сыщики продолжали рыскать в поисках девушки, и опасность того, что ее рано или поздно найдут у него, существенно повышалась.
- Тебе нужно покинуть мой дом, и желательно прямо сейчас, - сдвинув брови, решительно повторил Дэниел. Он уже был в полном боевом обмундировании и теперь зашнуровывал сапоги. – Риск слишком большой. Ходят слухи, что у Караса чешутся руки начать расследование в своих же рядах. Скорее всего, принц даст ему официальное разрешение задействовать палачей. И если так, то предвидятся пытки. Никто не застрахован. Стоит им меня расколоть - конец всему мероприятию. Нас обоих ликвидируют, без лишних слов. Уходи, ради своего же блага.
- Дэниел, без тебя и твоей поддержки… я погибну, - ответила Сабрина, сжав руки в кулачки.
Натянув на голову балаклаву, солдат заметил:
- Если ты будешь одна, тебя не станут убивать. Грегори не горит желанием корчить из себя тирана – его позиции на политической арене и так непрочны. В крайнем случае, отделаешься легким огнестрельным ранением.
- Ты умеешь утешить, дока, - буркнула Сабрина и бухнулась в кресло. Дэниел лишь покачал головой.
- Ну что же, - наконец сказал он, закинув за плечо винтовку и обернувшись к девушке, - прости меня, принцесса. Боюсь, я так и не выполнил своего долга пред тобой. Но…
Сабрина неслышно встала, приставила указательный палец к губам и мягко поцеловала оторопевшего солдата. Тот отскочил от принцессы как ужаленный.
- Пожалуйста… - прохрипел он, покраснев. – Не нужно. Я ведь ничего не просил взамен за свою помощь!
- Дурак! – вскипела Сабрина. – Я люблю тебя, идиот! Неужели ты этого не понимаешь?! Плевала я на этот чертов Город! Плевала на Синдикат! Плевала на Трон! Давай просто свалим отсюда, милый! Мы ведь можем быть счастливы и в Оцеплении! Ты ведь знаешь, как хорошо Арбитры относятся к беженцам!
Солдат лишь отрицательно мотнул головой:
- Арбитры любили беженцев семьдесят девять лет назад, Сабрина. Те времена прошли – они сейчас всех считают за еретиков и предателей. К тому же, я не заслуживаю права уходить, пока тощая задница Грегори греет Трон. А насчет тебя… неужели ты сдаешься? А как же план по уничтожению Синдиката?
- Я никогда не ставила себе целью уничтожение Синдиката! – возразила Сабрина. – Все, что я делала, я делала ради Елизаветы. А сейчас… я устала, Дэниел. Я просто устала. Я больше не хочу бороться. Хватит с меня всего этого. Целых полгода - и никакого прогресса. Это все равно что бег на одном месте.
- Мы еще можем продолжить, - спокойно ответил Дэниел. – Людям нужно время. Они готовы бороться с Грегори, но они также боятся его мести. Дай им пару недель, и все будет решено.
- Заговор? Убийство принца? Ты наверное шутишь, - едко заметила Сабрина. – Все эти «походы в народ»… так, шелуха. Когда я говорила с ними, то в их глазах видела только страх и злость. Никто ничего уже не сможет сделать. Был только один шанс уничтожить Грегори – и он был у меня. Я посмела его упустить. Все.
Сабрина ждала, что Дэниел будет разубеждать её – как делал это всегда. Но на лице Роско уже царила маска глубочайшего разочарования.
- Вот значит как… Наверное, нам не о чем больше говорить… принцесса… - процедил солдат. – Ты знаешь, где выход. Прочь.
***
Принцесса бежала вниз по лестнице, давясь слезами. Ее предавали, и не раз. Но сейчас так с ней поступил любимый человек. И осознание этого жгло сильнее каленого железа.
Она даже не заметила как оказалась в каком-то задрипанном мотеле на окраине Сектора. Старичок за стойкой администратора так внимательно изучал фотографию на ее фальшивом удостоверении, что девушка испугалась – вдруг тот обо всем догадался. Но на этот раз пронесло – вернув принцессе документ, старичок сообщил, что кредитные карточки они не принимают, а берут лишь наличными. Еле сдержав вздох облегчения, Сабрина расплатилась за дешевый номер на втором этаже остатками своих сбережений. Лежа на продавленном диване и уставившись в потолок, девушка начала собирать заново картину произошедших с ней событий, заодно вспоминая известные ей факты из биографии расторопного рядового.
Дэниел Роско, двадцать пять лет. Обыкновенный солдат, неравнодушный к судьбе Старого Города. Пожалуй, даже чересчур неравнодушный. Его неприятие какой бы то ни было власти вызывало у Сабрины замешательство. Дэниел был рожден в семье синдикатовского армейского офицера, взращен по всем правилам военного воспитания и вымуштрован лучшими инструкторами. Семья потомственных солдат Роско считалась одной из самых уважаемых в узких кругах военщины Старого Города. Однако, несмотря на такую наследственность, Дэниел всеми фибрами души ненавидел Синдикат – в частности, принца Карла III, занимавшего Трон в течение семидесяти восьми лет. Отношения Сабрины с правящей верхушкой тоже были ни к черту – но по совершенно иной причине…
Поступив на службу, Дэниел не особо старался помочь Старому Городу. Результат: восьмой год отпрыск семьи Роско ходил в рядовых. Только громкое имя защищало Дэниела от полного разжалования.
Почему же он тогда спас ее? Сабрина не могла найти ответа на этот вопрос. Она снова и снова прокручивала в голове события того дня, но решение загадки постоянно ускользало от нее…
Принцесса прекрасно понимала, что Дэниел стал ее идеальным подчиненным, сообразительным и гибким телохранителем, укрывавшим девушку на протяжении полугода у себя дома. Дэниел, в свою очередь, знал, что принцесса уже ничего не сможет сделать для Старого Города, но продолжал беспрекословно верить ее словам, что наступят лучшие времена, и периодически сопровождал девушку в её «походах в народ» на Нижние уровни. Там Сабрина пыталась найти людей, которые бы помогли ей свергнуть Грегори, но так и не встретила поддержки.
Да, Дэниел сделал для своего «командира» многое. В частности, подарил ей новую внешность – если бы не его связи с некоторыми работающими в подполье хирургами, принцессу поймали бы сразу же после бегства из Дворца. Своим сослуживцам солдат сказал, что отныне будет жить с подругой. И, как он и предполагал, заподозрил неладное только капитан Карас. Основания были – почему это «свой в доску» рядовой Роско вдруг ни с того ни с сего никого не хочет знакомить со своей новой подругой, да еще почти сразу же после исчезновения Второй наследницы? К тому же, во время поисков принцессы во Дворце он куда-то запропастился, позже сказав капитану, что выпроваживал на улицу какого-то оборванца. Констебль, дежуривший у входа, подтвердил слова Дэниела, так что Карас остался ни с чем. И все же рядовой был обеспокоен – слишком уж гладко все прошло. Ему казалось, что его должны были хотя бы допросить для виду, ну или лишить недельного жалования, но никакой реакции со стороны капитана не последовало – тот лишь скрипнул зубами, сверкнул глазами, да отстал. А от доконавших расспросами друзей Роско отделался непочатой бутылкой амасека, которую добыл когда-то в винных погребах отца. После доброй дюжины стопок нерадивые сослуживцы даже забыли, за что пьют…
Сабрина не заметила, как начала засыпать. Помотав головой, девушка сосредоточилась и попыталась анализировать сложившуюся ситуацию. На Дэниела можно было не рассчитывать, как и на помощь обывателей. Оставалось только одно…
Подняв трубку телефона, принцесса замерла. После того, как она наберет номер, обратного пути не будет. Но что делать? Хмурясь и припоминая цифры, Сабрина сделала последний в своей жизни звонок:
- Алло. Это ты? – тихо произнесла она. – Нам нужно поговорить…
***
Дата: 765.133.М39.
Полгода назад
Избрание Грегори новым королем должно было изменить все. Людям казалось, что наступает новая эпоха, ошибки Карла медленно забываются, а в восстановлении прав Сабрины на Трон многие видели чуть ли не признак начала эры любви и согласия. Тут-то молодой наследник и показал свои зубки.
После того, как Сабрину официально признали Второй наследницей, в Старом Городе начались празднования. В это же время принц Грегори набросал на листке странный план – до конца года фабрики должны сконструировать, как минимум, сотню танков, иначе полетят головы. Когда кто-то из советников спросил его, зачем это нужно, Грегори ответил просто и без обиняков: «Я собираюсь начать войну с Арбитрами».
Сабрина была в тронном зале и слышала это. Что-то щелкнуло в мозгу принцессы. Она вдруг поняла, что со сменой лидера ни черта в Синдикате не изменится, а все станет только хуже.
Недолго думая, девушка достала пистолет и три раза выстрелила в простодушного принца. К сожалению, пули не смогли пробить крепкого мундира с кевларовой подкладкой, да и Грегори не оценил самоотверженность Сабрины по достоинству. Принцесса бежала…
… чтобы тут же затеряться в бесконечных коридорах и развилках синдикатовского дворца. Иронично, но именно в этот момент подстанция дала сбой, и свет, вкупе с камерами наблюдения, отключился. Когда личной охране наконец надоело бегать в потемках коридоров с фонариками наперевес, к делу подключилась армия с приборами ночного видения. Человеком, разыскавшим принцессу-отступницу, стал нерадивый рядовой Дэниел Роско. Он задал беглянке только один вопрос:
- Зачем ты это сделала?
И ответ девушки спас ее от смерти:
- Грегори собирается ввергнуть нас в пучину войны. Я не могла поступить иначе.
Так произошло их первое знакомство.
Кое-как обогнув патрулирующих коридоры Дворца охранников и солдат, рядовой все же сумел вывести принцессу, воспользовавшись собственной карточкой доступа, выданной ему в тот день на время операции. Когда они наконец покинули здание, снова включился свет. Однако, у беглецов не было времени гадать, удача ли это или чей-то дьявольски просчитанный план. Но чудеса все продолжались – после перезагрузки, в системе Дворца не осталось записей об использовании карточек доступа на входах и выходах.
- Мы покинули Дворец. Это, конечно, прекрасно, но как черт возьми мы уберемся отсюда? – спросила запыхавшаяся от долгой беготни по коридорам Сабрина. – Это центр Сектора, вокруг рыщут патрули, личная охрана, не говоря уж о твоих дружках из армии. Как ты рассчитывал меня спасти?
- Заткнись, я думаю, - процедил Роско, оценивая обстановку. Несколько грузовиков спецотрядов полиции чуть поодаль, кордон у входа и напирающая толпа зевак. Накинув на голову принцессы валявшийся рядом балахон, оставленный безызвестным и крайне непрактичным бездомным, Дэниел скрутил девушке руки за спиной и, прокричав уставившемуся на него с немым вопросом констеблю: «Этот попытался войти без билета!», аккуратно начал продираться сквозь толпу. Наконец, они вышли к какому-то темному переулку, где рядовой снял импровизированный капюшон с головы полузадохшейся Сабрины.
- Теперь беги, - пробурчал Дэниел. – Я не собираюсь с тобой нянчиться. И постарайся найти себе пластического хирурга – твое личико примелькалось, любой жаждущий денег и славы засранец может опознать тебя. А если тебя поймают – то нам обоим каюк, не говоря уж о том, как мне будет обидно за потерянное время.
- Слушай, я не знаю, как тебя зовут, но я очень благодарна тебе. Спасибо. – Глаза принцессы подозрительно заблестели, и Роско вдруг почувствовал, как к его горлу подкатывает ком. Нет, он не мог просто так уйти, оставив ее здесь на растерзание всем этим синдикатовским сволочам…
Рядом с парочкой вдруг остановился автомобиль – Дэниел тут же схватил Сабрину и слился с ней в долгом поцелуе. Стекло медленно опустилось и из машины выглянул одноглазый водитель:
- Эй, парень, ты Дэниел Роско, верно? – рядовой никак не отреагировал на эти слова, хотя и был крайне удивлен. Водитель заговорщически улыбнулся и крикнул: – Знаю, что это ты. Бери свою принцессу, доктор Уильямс предлагает ей сменить имидж.
- Черт возьми. И как только он меня нашел? – пробормотал Дэниел, помогая Сабрине сесть в машину.
***
С доктором хирургии Габриэлем Уильямсом (сам же Уильямс утверждал, что он в первую очередь ученый, а во вторую – хирург) Дэниел познакомился не так давно – месяца два назад, во время подавления контр-синдикатовских бунтов в Восемнадцатом Секторе. Тогда рядовой Роско состоял в одной из команд зачистки. Среди руин разоренного временного штаба бунтовщиков солдаты нашли заложника – связанного по рукам и ногам доктора Уильямса. Для человека, оказавшегося в столь необычном положении, доктор был на удивление спокойным – однако, судя по речам, ученый сошел с ума. Заботы по эскорту Уильямса к палатке медиков возложили на Дэниела. За это время бедный рядовой успел выслушать столько бреда, сколько не слышал за всю свою богатую на абсурд военную жизнь. Но в милом идиотическом лепете свихнувшегося доктора Дэниела вдруг насторожило одно заявление: «Судный день грядет, господа и дамы. Я дал сердцу тьмы прорасти, и теперь, ведомый мраком, царящим в его душе, Рыцарь стремится уничтожить этот мир. Возрадуемся же этому событию, братья и сестры, и поднимем бокалы за новый, мертвый мир! Аллилуйя!».
Пару дней спустя Уильямс пришел в себя, и когда Дэниел пришел навестить доктора, с целью расспросить о «грядущем Судном дне», ученый с непониманием в глазах смотрел на рядового Роско и утверждал, что ничего подобного не помнит. Психологи списали это на шок – бунтовщики похитили Уильямса из его собственной квартиры средь бела дня. Все найденные работы по биосинтетике сожгли, о чем доктор еще долго сокрушался. Дэниел же все никак не мог понять – какой от этого похищения прок? Выкупа не затребовали, родственников не предупредили… Получалась сущая несуразица.
Покопавшись в городских архивах, Дэниел выяснил, что дипломированный хирург Габриэль Уильямс долгое время занимался разработкой и исследованием биосинтетики – материала, способного гармонировать с внутренней средой живого организма, не вызывая при этом отторжения тканей. Эта технология позволяла минимизировать риск при протезировании – биосинтетические легкие приживались лучше, чем изготовленные из стандартных материалов, да и затраты на их производство были существенно меньше. Часть, обозначенная как проект «Вторая жизнь», была засекречена, и лишь пустив в ход все влияние, которое у него имелось, Дэниел добился разблокировки интересующих его данных.
Главным куратором и, по совместительству, разработчиком проекта являлся некто В.М., бакалавр медицинских наук, почетный выпускник сто девятнадцатого года академии Адептус Медикус Терры – Уильямс при нем был лишь ассистентом. Заинтересовавшись личностью таинственного доктора, Роско затребовал список всех выпускников академии за этот год. И снова натолкнулся на скрытый блок, однако, настолько высокого уровня допуска, что его могли просматривать только оперативники Сети и особо уполномоченные детективы, нанятые Синдикатом. Учитывая то, что имперцев на территории Старого Города не особо жаловали, да и они сами не любили появляться, помощь Уильямса терранскому бакалавру в проекте казалось, как минимум, странной. Но, пошевелив мозгами, Дэниел пришел к выводу, что этот В.М., возможно, сумел наладить связь с кафиссийским доктором хирургии – как-никак, светило всего субсектора - и они спелись на почве разработки одной и той же идеи.
Так или иначе, Роско решил бросить эти детективные штучки и навсегда позабыть о том, что он увидел и услышал. Но доктор неожиданно снова дал о себе знать, когда Дэниел в нем сильнее всего нуждался…
Уильямс стоял у наблюдательного окна, через которое можно было лицезреть операционную. Казалось, старый доктор еще сильнее осунулся со времени последней встречи с Дэниелом. Он сгорбился, видно было как судорожно трясутся его руки – то ли от страха перед неизвестной угрозой, то ли от дряхлости – хотя Уильямсу было всего семьдесят пять лет, возраст небольшой по имперским меркам. Несмотря на то, что доктор большую часть своей жизни посвятил биосинтетике и проблеме протезирования, сам он имплантов не признавал. Даже на новый закон, принуждающий всех практикующих хирургов модернизировать силиконовыми нервами свои кисти (для улучшения чувствительности во время проведения операций), Уильямс наплевал, мотивировав решение тем, что он и так неплохо справляется, в то время как к обновленным рукам придется еще долгое время привыкать. Во избежание возмущенных воплей со стороны большей части клиентуры доктора – дам преклонных лет с маниакальным желанием омолодиться, - люди из министерства не стали трогать старого хирурга, оставив его оперировать на свой страх и совесть.
- Не знал, что вы и рожи умеете перекраивать, - сказал Дэниел, как только одноглазый водитель снял с его и с головы Сабрины черные мешки. – Кстати, к чему весь этот фарс?
- Напоминаю вам, что я ближе к ученым, нежели к практикующим хирургам, - снисходительно заметил Уильямс. – Этого человека зовут Дональд, он мой самый верный подчиненный. Можете верить ему так же, как мне. – Водитель поклонился. – Что же до мешков… Видите ли, если вас и вашу принцессу поймают и начнут пытать, есть огромная вероятность, что под впечатлением от мастерства королевских палачей вы расскажете им все о вашем маленьком побеге, в котором косвенно замешан я и прямо – один мой хороший друг. После этого у вас обязательно спросят, где доктор Уильямс отдыхает каждую субботу и воскресенье – и вы будете вынуждены раскрыть местоположение моего тайного убежища, в котором мы, собственно говоря, и находимся.
- Очень интересно, док. Как мы можем доверять вашему шоферу, если вам доверяем с натяжкой? - Дэниел выразительно шмыгнул.
Уильямс лишь покачал головой.
- Хотя бы достаточно того, что я приказал вытащить вас из самого эпицентра поисков? – поинтересовался старый ученый.
- Ладно, считается, - усмехнулся рядовой и пожал руку доктору. – Благодарю. Вы ведь знаете, кто это? – указал он на молчащую девушку.
- Принцесса Сабрина Лоренс, Вторая наследница Трона Синдиката, только что совершившая покушение на жизнь своего кузена, принца Грегори, посчитав, что одним лишь физическим уничтожением можно искоренить саму милитаристскую идею, засевшую в головах людей, - отчеканил Уильямс так, будто репетировал эту фразу весь день. – Глупо, девочка. Впрочем, мой друг ожидал от вас такого шага. Скажите ему спасибо, иначе бы вас сейчас здесь не было.
- А где он, этот ваш друг? – мягко вопросила Сабрина. – Я не вижу никого, кроме вас и вашего водителя.
- Увы, сейчас парнишка не может с вами поговорить – переутомился. Для него дуэль с подстанциями Дворца оказалась нешуточным вызовом.
- А я уж подумал, что свет из-за неуплаты отключили… - саркастически отозвался Роско. – Если встречу, обязательно поблагодарю этого «электрика». Знать бы еще, как он выглядит…
- Рано или поздно, Джек сам вас найдет, - ответил Уильямс. – Он, в общем-то, неплохой парень – как увидел, что вы выстрелите в Грегори, так сразу бросился вас спасать.
- Погодите, - резко подняла ладонь Сабрина. – Увидел? Но ведь это произошло совершенно случайно! Я вообще не собиралась этого делать.
- Мой друг обладает… некоторыми выдающимися способностями, о которых он обязательно расскажет вам при встрече. А сейчас – к делу. Полагаю, рядовой Роско вынужден будет вернуться во Дворец, пока его не хватились, верно?
- И правда, - сообразил Дэниел. – Думаю, чертяка Карас обязательно устроит мне разнос, ну да плевал я на него… Если к вечеру закончите, пришлите за мной машину.
Взяв Сабрину за кисть, он тихо сказал:
- Ждите, принцесса. Я еще вернусь.
***
Как ни странно, уловка про бездомного сработала. Констебль подтвердил слова Дэниела, а Карас лишь скривился и послал рядового домой. «Здесь ты уже ничем не поможешь, - причмокивая, произнес капитан. – Ребята закончили поиски и никого не нашли, так что смысла здесь оставаться нет. Иди отдыхать, засранец. Завтра мне отчет по инциденту, понятно?» «Так точно», - лишь ответил Дэниел.
Домом ему служила дешевая съемная квартира в центре Восьмого Сектора. Условия проживания там были, конечно, не ахти, но Роско, при поступлении на службу, твердо решил обособиться от своей «звездной» семьи. Сняв шлем, очки и балаклаву, солдат, не раздеваясь, рухнул на продавленный диван, и ножки тут же угрожающе заскрипели. Не обращая на протестующий визг внимания, рядовой тут же уснул крепким сном.
Его разбудил громкий стук в дверь. Шофер мерзко ухмылялся, держа черный мешок наготове – Роско ничего не оставалось, как повиноваться.
- Погоди, только дверь закрою… - пробормотал он.
Езда заняла около получаса. Даже представив в голове карту Сектора – а Дэниел неплохо его знал – рядовой так и не сумел отследить маршрут автомобиля. Единственное, что он понял – родной Восьмой остался далеко позади. Вполне вероятно, что сейчас они находились в Пятнадцатом, а то и в Семнадцатом.
Доктор застыл у окна в той же чуть сгорбленной позе, как и в первую их сегодняшнюю встречу. Дэниел неслышно присел на кушетку и приготовился слушать.
- Да, странные вещи творятся, - пробубнил Уильямс. – Я вот все не могу понять, за каким чертом Карл назначил Первым Наследником Грегори? Сабрина была его самой любимой внучкой, да и родилась намного раньше…
- Откуда вы это знаете? – поинтересовался солдат.
- Юноша, я знаю такие вещи, которые выходят за предел вашего примитивного воображения, - хмыкнул хирург. - Вы ведь никогда и в космосе не бывали – я угадал? – Роско кивнул головой, чуть нахмурившись. – Так и думал. А я бывал на Терре. Прелестнейшее место, скажу вам. Родная планета Дональда. Там же он был санкционирован…
- О чем вы говорите, док? – произнес Дэниел. – Я хочу знать, что с Сабриной…
- Да, санкционирование псайкеров, - продолжал старый хирург, будто не замечая рядового. – Довольно неординарная вещь. Из-за этого Донни и ослеп на один глаз. Вторым он, правда, тоже не видит – этот нужен для осязания. Мой помощник – псайкер, с его способностями найти вас было раз плюнуть…
Дэниел молчал. В детстве он много слышал о псайкерах, но считал, что это бабушкины сказки. Хотя и знал, что для имперцев эти «мозгляки» – явление довольно обыденное. Но чтобы здесь, в Старом Городе?.. Воистину мир начинает сходить с ума…
- Все мы здесь беглецы, Дэниел, - сказал Уильямс, заметив выражение лица солдата. – Не удивляйся. Но твоя подруга – особенно. По сравнение с ней мы ничто. Грегори душу продаст и перепродаст, чтобы схватить её, а на то, что «его» Старый Город в это время будет кишеть убийцами, бывшими имперскими учеными, псайкерами, ворами и, что хуже всего, политиканами, ему плевать. Скажи, ты любишь эту девушку?
Дэниел сразу вспыхнул, но тут же взял себя в руки.
- Нет, я ее не люблю, - слегка заикаясь, ответил солдат. – Но мне не все равно, что с ней произойдет. Не знаю почему, но она должна выжить.
Уильямс одобрительно кивнул. В этот момент открылась дверь, и из операционной вышел высокий мужчина, ростом под два метра. Роско тут же мысленно обозвал его одноглазым, потому что вторую часть лица незнакомца прикрывала черная прядь волос. На нем был запыленный плащ, полы которого превратились в лохмотья, серые брюки и высокие сапоги с вышитыми на боках крыльями аквилы. Кисти человека были запечатаны в черные беспалые перчатки с металлическими пластинами на костяшках, шею обвивал кулон в виде распятого скелета. Мужчина неприятно улыбнулся.
- Дэниел, познакомься, это Джек, - сказал Уильямс и, обращаясь к незнакомцу, заметил: - Ты сказал все, что хотел? – незнакомец кивнул.
- Рад встрече с вами, - ледяным тоном произнес солдат и железной хваткой сжал кисть мужчины. Тот снова ухмыльнулся и в ответ стиснул руку рядового с такой силой, что у бедняги мгновенно отлила кровь от лица.
-Ну, ну, будет вам! – примирительным тоном воскликнул хирург. – Дэниел хотел бы поблагодарить тебя за спасение Сабрины, Джек.
- Спасение? – возмутился Роско. – Да этого кренделя там даже близко не было!
- Никогда не доверяй своим глазам, друг мой, - сказал незнакомец хриплым надломленным голосом. – Ваш побег полностью был подстроен мной, хоть конкретного плана поначалу и не было… Считай, что я оказался в нужном месте в нужное время. Извиняюсь, но мне пора уходить. Габриэль, - обратился он к хирургу, - проследи за девушкой. Иначе твои труды канут в Лету...
- Я это сделаю, - неожиданно выступил вперед Дэниел. Джек взглянул на солдата совершенно без удивления. Рядовому вдруг начало казаться, что взгляд этого парня вообще ничего не выражал – в нем сквозил лишь неестественный, почти космический холод. Но тут же в глазу Джека промелькнула искорка веселья, и Роско вздохнул свободной грудью – все-таки, первое впечатление обманчиво.
- Правда? И зачем же тебе это? – саркастично поинтересовался «одноглазый».
- Как-никак, я вывел её из Дворца, так что на мне теперь лежит ответственность за её дальнейшую судьбу, - несмело сообщил солдат.
Джек повернулся к Уильямсу. Старый хирург пожал плечами.
- Я сделал свою часть работы, вы уж как-нибудь сами разбирайтесь, - просто ответил он.
***
Дата: 769.133.М39.
Четвертый день подряд одноглазый Дональд в одно и то же время приезжал к Дэниелу, надевал ему на голову черный мешок и вез на встречу с Сабриной. Сегодня рядовой потрудился купить девушке букет цветов. От букета исходило благоухание, но Роско казалось, что в промозглом и насквозь сыром Старом Городе оно немного не к месту.
Оказавшись в коридоре тайного убежища, Дэниел вновь столкнулся с Джеком. Тот по своему обыкновению курил сигарету, опершись о стену. Рядового очень сильно раздражал этот тип. Для такой нелюбви не было никаких оснований, однако Роско убеждал себя тем, что «от этого парня несет неприятностями».
Джек лучезарно улыбнулся, хотя эта улыбка больше напоминала звериный оскал, и сказал:
- Добрый вечер.
Дэниел буркнул «Привет» и постарался побыстрее прошмыгнуть мимо дылды в изорванном плаще. Однако это оказалось не так-то просто – тот загородил рядовому путь левой рукой, выдохнул из легких дым и нараспев произнес:
- Сабрину сегодня выписывают. Букет как нельзя кстати.
- Да-да, конечно, - согласился Роско. – Ты дашь мне пройти?
Джек взглянул на рядового сверху вниз и сказал:
- Ты должен беречь её, солдат. Как зеницу ока. Ты понимаешь меня?
- Тебе-то какое до нее дело? – резко ответил рядовой. – Что ты вообще о ней знаешь?
Джек усмехнулся:
- А что о ней знаешь ты, а, Дэниел? Что ты можешь рассказать мне о Второй наследнице?
- То же, что и любой другой. Так ты дашь мне пройти?
- Именно, - ответил Джек, не обратив на последнюю фразу внимания. – Ты знаешь о ней только общие факты. Когда она родилась. Каковы были её планы в качестве Королевы. Не более. Это все, что ты знаешь о Сабрине Лоренс, в которую без памяти влюблен.
- Я не влюблен в нее! Неужели это не понятно?! – сорвался Дэниел, позабыв о том, что принцесса может все услышать.
- Конечно, конечно, - развел руками Джек. – Ты спас её из лучших побуждений. Но позволь мне спросить, почему ты все еще крутишься вокруг Сабрины? Мы могли бы и сами прекрасно справиться с её защитой.
- Тебе я не доверяю, - честно ответил Дэниел. – А Уильямс… не тот человек, который смог бы кого-то защитить. К тому же, я даже не знаю, какие мотивы движут тобой.
- Власть. Деньги. Женщины. Это все, что мне нужно. А Сабрина поможет мне этого достичь.
- И как же? – скептически отозвался рядовой. – Укажет тебе место захоронения древнего имперского клада за свое спасение?
Джек покачал головой.
- Это большая политика. Здесь постоянно кого-то предают и продают. А за продажу можно выручить деньжат…
- Только не говори мне, что… - начал Роско, сжимая кулаки. Джек в ответ захохотал резким и неприятным смехом. Дэниел напряженно ждал, пока его с Сабриной «спаситель» перестанет глупо гоготать. Наконец, Джек замолк, утирая тыльной стороной ладони слезы, выступившие из глаз:
- Да, давно я так не смеялся… - сквозь смех, выдавил он. – Нет, я вовсе не собираюсь продавать Сабрину синдикатовцам, как только цена на её голову достигнет приемлемой для меня цены. Хотя идея хорошая. Мой план… немного другой. И затрагивает он совершенно другие механизмы политики. Я не собираюсь тебе ничего рассказывать – не потому, что скрываю что-то, а потому, что твой крохотный мозг вряд ли воспримет эту информацию адекватно. Но с ней ничего не случится, уверяю тебя.
- Все, что мне нужно знать, - буркнул Дэниел и наконец прошел дальше.
Сабрина лежала в ослепительно белой палате. Вокруг нее работало огромное количество оборудования неизвестного назначения. Увидев рядового, девушка слабо улыбнулась и сказала:
- Видишь, они уже сняли бинты. Как тебе мое новое лицо?
- Честно говоря, старое мне нравилось больше, - слукавил Дэниел. На самом деле, Сабрина стала для него еще красивее, чем раньше. Усмехнувшись, принцесса сказала:
- Ну, всем не угодишь. Джек, например, считает, что перед моим обаянием никто теперь не устоит…
- Послушай, - настороженно ответил Роско. – Этот Джек… он к тебе не пристает?
- Нет, что ты, - засмеялась Сабрина. – Он миляга, хоть и выглядит довольно дико. Все эти дни, после того, как ты уходил, Джек развлекал меня – читал избранные отрывки из «Комедии» Ариуса Ферелла. Я и не знала, что имперцы могут сочинять такие остроумные вещи.
- Да, конечно, они вообще молодцы, - пробормотал Дэниел.
Принцесса склонила голову набок, заразительно улыбнулась и спросила:
- Ревнуешь?
- Нет, что ты, - багровея, ответил Дэниел. – Просто мне не нравится Джек. Он… странный. Меня от одного его присутствия коробит.
- Я понимаю, о чем ты, - неожиданно серьезно ответила Сабрина. – Иногда кажется, будто бы он видит тебя насквозь, читает мысли и чувства, предугадывает твои действия…
- Знаешь, - задумчиво произнес рядовой, - ты только что высказала вслух все мои опасения.
В палату вошел Уильямс. Старик сиял как звезда на небосводе. Определенно, результат превзошел все его ожидания.
- Ну-с, - удовлетворенно произнес доктор. – Поглядим-ка на вас! Какая красота! Воистину, вы просто regina! (Сабрина от этого замечания зарделась.) Прошу прощения, что не смог присутствовать, когда снимали бинты – некоторые дела просто не терпели отлагательств. Но как вижу, в этом не было необходимости. Операция прошла успешно. Однако, хотел бы указать вам на одну вещь… Прошу прощения.
Уильямс отодвинул воротник пижамы Сабрины и ткнул пальцем чуть ниже ключицы девушки.
- Вот. Что вы можете нам рассказать, принцесса?
На месте, куда указал доктор, красовалась татуировка в виде цифры «II». Дэниел присмотрелся к ней – нет, ничего такого, что могло бы пояснить предназначение этой печати.
Сабрина задумчиво покусала нижнюю губу и ответила:
- Знак престолонаследия. Нанес его лично Карл III, мой дед, всего полмесяца назад, прямо перед своей смертью.
- Почему ты вторая, а не первая? – спросил Дэниел. – Грегори ведь младше тебя?
- Произошла история… между мной, Елизаветой и моей синдикатовской семьей.
- Расскажи, - попросил рядовой.
Девушка застенчиво помяла пальцами край одеяла и ответила:
- Дэниел, извини меня, но это мое личное дело. Я... не люблю распространяться о своем прошлом…
Дэниел внимательно посмотрел на принцессу. Какая она, к черту, принцесса? Обыкновенная двадцатишестилетняя девушка, не без недостатков, но и не без достоинств. Рядовой заметил, как в голубых глазах Сабрины промелькнуло нечто, похожее на сожаление. Ей почему-то было очень жаль Роско, но спрашивать, в чем причина, было бы бессмысленно.
- Станет легче, поверь мне, - мягко произнес рядовой, положив руку на кисть Сабрины. Девушка кивнула и, вздохнув, начала рассказ.
***
Это произошло девять лет назад. Тогда мне было семнадцать.
Они ударили по нам неожиданно. Никто не был ни к чему готов. Как позже выяснилось, в бунте участвовали не только имперские гвардейцы, но и всякая шваль с Нижних уровней. Эти люди хотели опрокинуть Синдикат, Арбитров и губернатора вместе с ними. Бессмысленная резня, о которой даже спустя столько времени больно вспоминать. Много очень хороших людей погибло… И ведь всего за шесть лет до этого гвардейцы во главе с Освободителем отстояли Старый Город от нападения Орков! Я до сих пор не могу поверить, что все это произошло из-за ветерана «Последнего Стояния»…
Его звали сержант Коннели. Говорят, что именно он сдал капитана Дрейка Арбитрам. Вот, пожалуй, единственное, за что его запомнили. После того, как обвинение потерпело неудачу, сержант и его отряд откололись от полка и начали вести свою войну против Орков. Их боевые успехи нагоняли достижения всего Одиннадцатого Кафиссийского, и Дрейку это вряд ли нравилось. Коннели… он был страшным человеком. Во время мятежа я лицезрела его всего несколько секунд, но и этого времени хватило, чтобы понять – такой ни перед чем не остановится…
Вы, наверное, знаете, что после того, как Орков отбросили, а капитан отправился их гнать до самых болот, сержант попросил губернатора снова включить его в состав СПО. Следы Коннели затерялись, и его никто не смог найти…
Оказалось, все это время он готовился. К мести ли? Вполне возможно. Может быть Коннели считал, что Арбитры оказались слишком мягки к капитану? Никто не знает. Да и важно ли это сейчас?
То был обыкновенный день на Четвертом Уровне. Не плохой и не хороший – просто такой же, как и все остальные дни. Я уже заканчивала специальную школу для детей членов Синдиката – как-никак мой отец был сыном самого Карла III. Елизавете было только тринадцать, она готовилась к переходу в седьмой класс. Я души не чаяла в своей сестре, да и она меня тоже любила. Да, Дэниел, не смотри на меня так – семья у меня была счастливая. До определенного момента…
Я помню, как от громкого взрыва в соседнем корпусе повылетали стекла и кто-то громко закричал от боли. Стреляли из гранатомета. Упав под парту, я стала слушать. За первым взрывом последовал второй, а за вторым еще несколько. Создавалось впечатление, что они стреляют лишь для создания паники и беспорядка, а не для устранения каких бы то ни было целей. С улицы раздавались воинственные крики, призывы к бунту и прочая чертовщина. Прозвучало несколько выстрелов. Я выглянула из окна и увидела, как какой-то храбрый юноша бросился навстречу мятежникам в тщетной попытке остановить их. Но тут преподаватели начали эвакуацию здания, и мне пришлось повиноваться – что произошло с этим парнем дальше я не знаю. Но я помню, как он взглянул на меня тогда. Может быть, это просто воображение, но этот образ четко отпечатался в моей памяти – маленькая фигурка, на которую надвигаются сотни вооруженных людей – и смотрит эта фигурка на меня. Странно, правда?..
Толкались люди, нескольких девочек из младших классов затоптали насмерть. В суматохе, творившейся вокруг, я чудом сумела разыскать Лиззи. Моя сестренка нисколько не была напугана, напротив – её все это чрезвычайно забавляло. Влившись в паникующую толпу, мы выбрались из здания школы.
Солдаты Синдиката уже вели бой с мятежниками, прикрывая наш отход. Именно рядовые из Полка Самообороны стали настоящими героями того дня - Принц подключил личную охрану намного позже, а Арбитры прислали свои отряды чуть ли не под самый конец бунта. Покрепче схватив Лиз за руку, я бегом направилась домой. Навстречу нам двигались вооруженные отряды синдикатовцев в непроницаемых масках, направлявшиеся в самый эпицентр бойни. Я слышала, как они тихо переговариваются между собой – эти люди вовсе не боялись смерти, напротив, для них было честью отдать за нас свои жизни. Жители близлежащих домов провожали самоубийц радостными возгласами. А как же назвать их иначе? Мятежники были прекрасно подготовлены к условиям городского боя благодаря опыту Коннели, а солдаты… эти ребята просто выполняли свой долг. Вы знаете итоги – Синдикат потерял две тысячи человек в тот печальный день.
Дома нас ожидали отец и отряд убийц, присланных Карлом. Маму поймали в тот момент, когда она направлялась к мятежникам с планами Дворца Синдиката. Не хватало только меня с сестрой – мы должны были своими глазами видеть экзекуцию.
Отец собственноручно разнес маме голову из обреза. Омерта. «Предатели будут жестоко наказаны, несмотря ни на что». Отец всегда был мразью. Карл не любил его, а папеньке хотелось внимания, вот он и решил завоевать доверие таким способом…
Прости, Дэниел… подай мне… платок.
Да о каких правах на Трон можно было теперь говорить? Даже отец сказал, что мы ему более не дочери. Нас обеих отправили в детский дом. Выкинули как вшивых котят. Я никогда не забуду этого времени. Мы выживали, как могли, делились друг с другом последними кусками хлеба – финансированием детских приютов никто и никогда не был заинтересован. По ночам выбирались из комнат и воровали еду у торговцев, а если нас ловили, то просто ждали, когда перестанут бить. Что, по-вашему, могли сделать две вечно голодные девчушки бугаям с Нижних уровней?!
Так прошло пять лет...
В конце концов, я решила для себя, что буду делать. Чего бы мне это ни стоило, я верну свои права на наследство. И я сбежала, оставив Лиз в детском доме, рассчитывая, что когда придет время, у меня будет возможность позвать её с собой. Я ошиблась. Моя сестра любила меня намного больше, чем я её.
Позже через знакомых мне сообщили, что Лиззи покончила с собой – перерезала себе горло бритвой.
Я потеряла смысл жизни, однако продолжила бороться. Череда махинаций и хитроумных афер – и вот я, Сабрина Лоренс, Самозванка, дочь Той-Самой-Предательницы, стала членом Синдиката! Мои труды в пользу короны были оценены по достоинству, и, умирая, Карл все же призвал меня к своему смертному чертогу.
И каждому из преемников он сделал татуировку. Первым Трон должен был занять Грегори – гаденыш стал новым любимчиком Карла сразу после того, как меня и Лиз отправили в детский дом. Второй наследницей выбрали меня, а третьей…
Мою сестру. Мне передали, что она совершила самоубийство, но не удосужились рассказать о всемогущих медиках, сумевших её откачать. Лиз… попала в психбольницу, и это видимо как-то повлияло на нее. Я не узнавала Елизаветы. В моей сестре что-то умерло. Наверное, она ненавидела меня, но я сумела ей все объяснить, и она вроде бы даже успокоилась, но…
Не знаю. Что-то мне не давало покоя… В её глазах появилась то, чего я никогда не видела раньше – холод. И пустота. Черная, всепоглощающая пустота.
Ах, ну посмотрите на свои лица! Что же вы все такие серьезные? Улыбнись, Дэниел, перестань корчить эту щенячью физиономию!
Скоро Карл испустил дух. Слава Императору, подумала я. Старпер и так уже засиделся на Троне, не заметив смены поколений. В Старом Городе начались празднества. Все радовались, что старое чудовище наконец подохло. Я также праздновала со всеми, но уже на более официальном мероприятии – коронации принца Грегори.
Пусть я и недолюбливала своего кузена, но открыто называть врагом не собиралась. Сколько себя помню, он всегда был ограниченным придурком, жаждущим власти. И тот факт, что в восемнадцать лет гаденыш получил столь желаемую им власть, ничего не значил. Я поклялась себе, что верну свое наследство. Любой ценой. Нет, убийство в мои планы совершенно не входило. Вот выставить Грегори ничего не смыслящим в политике идиотом – это всегда пожалуйста. Но он…
Он оказался намного более дерзким и безрассудным, чем я думала. Его разговоры с командирами армии, его слова, его планы… Грегори был воплощением бессмысленного завоевания. Наверняка ему уже чудились картины пылающей Башни Правосудия и захвата власти над всей планетой. Я поняла, что другого шанса у меня не было. И сделала то, что должна была сделать. Можете осуждать меня, но я считаю свой поступок правильным.
Но я не умею стрелять, Дэниел, и из-за этого вы все теперь вынуждены «спасать» меня. Сплошное разочарование, правда?..