[Элвенлорд Гримуар]

Оторвыш седьмой. Последние абзацы - начало рисунка "Бой в Зале Конфиденсов".

Скрытый текст - Оторвыш седьмой. Волшебники? Фи. Маги - вот кто крут!!!:

– Крут мой Малкольм, а? – полушёпотом поинтересовался Кондир, бесшумно появляясь за спиной Микли. Он тоже смотрел на гномомеха, но не как на диковину подземную, а как на… друга.
– Я гномомехов раньше не встречал, так что сравнить мне его не с кем, – улыбнулся Тёмный эльф, обнажая клыки и поворачиваясь к Кондиру.
Малкольм пару раз лязгнул, сурово смотря на Микли. Его… непонятное орудие поднялось на несколько сантиметров, а затем так же резко опустилось. Он прекрасно помнил приказ хозяина.
– Судя по тому, что я читал о гномомехах, Малкольм – выдающееся произведение техномагического искусства, – Микли с тщательно скрытой радостью увидел, как гигантский гномомех прямо-таки светится от похвалы. Ферриты и мальтфокс вспыхивали очень часто и ярко, а глаза лучились счастьем. Видно было, что гномомех нечасто слышит подобное о себе.
– Знаешь, Микли… – Кондир потёр подбородок правой рукой и посмотрел на Тёмного эльфа немного изменившимся взглядом. – Знаешь… ты сейчас убедил меня в том, что тебе доверять всё-таки можно. За пару слов ты прибавил к своим союзникам могучего Малкольма Гарраната, главного Кузнеца Рун Короля Бартенака. Это, по моему, многого стоит…
– Так как, идём? Можешь выбрать себе ещё что-нибудь. Что захочешь. В этой твоей курточке и штанах, как мне кажется, сражаться не слишком… надёжно.
– Я понимаю, что ты хочешь сказать. Но… нет. Эти «штанишки» и «курточка», как ты сказал, могут преподнести несколько неприятных сюрпризов нашим врагам.
Микли зловеще улыбнулся и сделал левой рукой хватательное движение. В тот миг, когда большой палец соприкоснулся с указательным, в его руке появился дрилл’сар, немного заляпанный какой-то шипящей гадостью. Слизь зеленовато-голубого цвета неприятно покалывала руку, вызывая лёгкое онемение. Микли удивлённо смотрел на свой дрилл’сар и не понимал, почему он в таком… гхм… в такой слизи. Тёмный эльф недоумённо посмотрел на дрими’нокая, как бы спрашивая: «Что это с моим сталь-жезлом случилось?! В чьей… гхм… То есть где он побывал?»
Кондир на слизь смотрел со смесью ужаса, отвращения и ненависти. Видно, был знаком с той тварью, которая так испачкала современное магическое оружие.
– Микли, нам надо уходить! Срочно! Малкольм, пойдёшь с нами. Если выберемся живыми, получишь полную свободу действий и передвижений.
Эльф Тьмы подошёл к дальней стене и несколько раз дотронулся своим дрилл’саром до неприметных камней. Круглые кристаллы от прикосновения активировались и начинали светиться.
Жёлтый. Голубой. Зелёный. Чёрный. Серебристый. Фиолетовый.
Когда Кондир закончил эти действия, от кристаллов начали ветвиться линии… множество разноцветных линий. Несколько сотен, если не пара тысяч…
– Гексангл Хранилища! – удивлённо воскликнул Микли, чем заработал одобрительную ухмылку Кондира. – Надо же, я до сих пор не забыл это руносплетение…
Кристаллы вспыхивали всё ярче. От частоты вспышек начинало рябить в глазах, а разум говорил, что пора бы уже идти отсюда. Подальше. А то так и ослепнуть можно.
Вспышки слились в непрерывное свечение, а потом…
Фиолетовый!.. Серебристый!.. Чёрный!.. Зелёный!.. Голубой!.. Жёлтый!..
Кристаллы гасли один за другим. Сначала – последний, Фиолетовый. Следующий – Серебристый… И так до Жёлтого. Когда погас последний кристалл, Фиолетовый снова вспыхнул и погас, освобождая дорогу Серебристому.
Они вспыхивали и гасли так быстро, словно за ними кто-то гнался. С большой кувалдой и нескрываемым желанием поскорее наполнить карманы волшебной пылью…
Микли показалось, что в центре гексангла возникает пустота. Разноцветные линии гасли. И какой-то напряжённый гул доносился из… из… Этого Тёмный эльф определить почему-то не мог. Когда погас предпоследний, чёрный, круг, Жёлтый кристалл вспыхул и взорвался миллионам частиц волшебной пыли с лёгким звуком, похожим на вздох облегчения. Его судьбу с некоторым перерывом повторили Зёлёный, Серебристый, Голубой…
Только два кристалла остались целыми. Фиолетовый и Чёрный.
Микли с удивлением заметил, что Кондир не отрываясь смотрит на них. Дрими’нокай даже закусил губу. Он наверняка сильно волновался. Вот только Микли не понимал: почему?
Фиолетовая вспышка. За стеной как будто кто-то бился в конвульсиях…
Чёрный кристалл взорвался небольшим облаком Тьмы. Взорвался ровно через две секунды после Фиолетового. Словно Чёрный ждал чего-то. И дождался.
Кондир вздохул, как показалось Микли, с облегчением. Сказал:
– Ллэрх ларвиэ толлос!!! – Хозяин Кондиронкреона подмигнул Микли и улыбнулся.
Стена как-то станно вспучилась. Последние линии быстро таяли. А с изчезновением последней за стеной что-то ухнуло и она взорвалась тычясами тускло-белых искр. На пол посыпались какие-то странные предметы вроде плоских камней разных форм, цветов и размеров. Причём сыпались они таким потоком, что тайник Кондира и даже часть коридора были завалены ими до колен Микли.
Тёмный эльф подобрал один из камешков и с удивлением увидел на ней руну Йотхетт.
– Это… это же Рунные камни! Сколько же их тут?!
– Около двух миллионов. Малкольм, это всё твоё. Сможешь втянуть столько Рун?
– Спа… сибо! Хоз-зяин… Вы… – Малкольм явно хотел ещё что-то добавить, но Кондир лишь понимающе кивнул. Глаза гномомеха ярко загорелись при виде такого сокровища. Он хмыкнул. И…
Ферриты и мальтфокс засияли, испуская волны оранжевого и голубого света. Волны медленно расходились от головы гномомеха, образуя несколько кончентрических шаров, а потом…
Свет в шарах забурлил, явно собираясь вырваться из своего вместилища. Первые, самые ранние, шары вспучились, подёргиваясь и покрываясь буграми. И тут все три световых сферы слились в один, длинный и мерцающий, конус золотистого цвета. Когда конус упал на Рунные камни… Камни стали мерцать и вспыхивать. Превращаться в искры. И лететь к голове Малкольма!
Малкольм открыл рот и Микли с трудом смог разглядеть, что там что-то чёрное. То ли труба, то ли просто пластина из какого-то металла. Вот в неё искры и летели.
Рот Малкольма засветился тем же светом, что и луч, но этот свет был гораздо гуще. Насыщеннее, так сказать. Хотя и гораздо менее ярче, чем луч.
Рунные камни, которыми была завалена комната, тем временем не лежали без дела. Конус-луч стягивал их к себе, как магнит железные шарики. Комната постепенно очищалась, но конца Рунным камным по-прежнему не было видно. Их было настолько много, что…
Микли сейчас как раз подсчитывал в уме, сколько времени потребовалось бы на производство такого количества Рунных камней. Один Рунорезчик может вырезать слабенькую руну Аххэт за неполный час. Великую руну Гарзет – за десять дней. А Кондир сказал, что их тут около двух миллионов! Тёмный эльф ужаснулся. По самым приблизительным подсчётам, на выполнение такой работы нужно было потратить не менее двухсот пятидесяти лет… И это при том, что Микли взял за основу одна руна – одни сутки. Да-а, Кондир потратился на славу… А если учесть, сколько они стоят… Микли поперхнулся и жадно облизнул губы. Целое состояние! Да на эти деньги он мог бы… И не только он, а всё Братство Наших!
Он уже потянулся к Великой руне Хеатт, но тут же отдёрнул руку, устыдившись своих мыслей.
Когда он выпрямился, то заметил заинтересованный взгляд Кондира. Эльф Тьмы кивнул и одобрительно улыбнулся. В свете луча и магических светильников блеснули острые клыки и тут же снова скрылись за тонкими бледными губами. Кондиру явно понравилось то, что Микли не стал брать Рунный камень. Всё-таки разумная осторожность поставила на колени необоснованную жадность. И победила. Три раза. А Кондир тем временем посмотрел влево-вверх и нахмурился.
– Мал, ты не мог бы быстрее жевать оргхаты?
Малкольм чуть качнул головой из стороны в сторону. И развёл руки в стороны, как бы извиняясь за то, что он так медленно поглощает руны.
– Г’гарх! Ну когда же мы уйдём отсюда?! – недовольно простонал Кондир, поглядывая то на быстро поглощающего Рунные камни Малкольма, то на эти самые рунные камни, исчезающие недостаточно быстро по мнению дрими’нокая, то на Микли, заинтересованно наблюдающего за этим необычным процессом. – Мал, давай быстрей! У меня плохие предчувствия насчёт будущего…
Малкольм посмотрел на Кондира с неодобрением, но всё-таки нажал на скрытую кнопку на своём боку. Перед ним появилось призрачное облако, из которого возникли слова Общей речи.
«Да хоть сию секунду прекращу, Хозяин! Вот только тут слишком много оргхатов… Да и оргэйты попадаются. Расточительство – не мой порок. Уж извини. Так что прикажешь делать?»
– Х-хорош-шо!.. Продолжай. Тут действительно много рун. А ты, Микли, как считаешь? Нам надо бе… идти в гости к Дириалу Воммету или стоять здесь и ждать, когда Мал поглотит все руны? С учётом того, что Мал поглощает сто с лишним рун в секунду, а их тут… Ждать придётся долго. – Кондир замолчал и как будто застыл. Сказал: – Пять с небольшим часов.
Микли охнул и чуть не сел на пол от потрясения. Пять часов!
– А нельзя ли это дело как-нибудь ускорить? – тихо сказал Микли.
– Вот и я о том же говорю! А Малкольм – «расточительно это, расточительно!» Между прочим от этой скорости наша жизнь зависит. В какой-то мере…
Новое облако превратилось в следующие слова, окрашенные оранжевым цветом:
«Как хотите. Придётся пустить часть рун в защиту, а ещё часть – в Поле Магоблока. Это будет неразумно. Но я вас предупреждал…»
Малкольм провёл указательным пальцем левой руки по извивам руны Леото на поясе из хельджина. Руна, похожая одновременно и на английскую «S» и на русскую «Э» засветилась светло-голубым. Вспышка. Несколько десятков извивающихся нитей всех оттенков синево вылетели из круга с рунами Темных эльфов и принялись выхватывать Рунные камни из кучи. Нити стали дробить оргхаты, обвиваясь вокруг них по нескольку раз и резко сжимаясь. Сияющие осколки камней прилипали к нитям, а те в свою очередь втягивались в руну Леото. Дело теперь пошло гораздо быстрее. Эльф Тьмы даже повеселел. Он и не догадывался о том, что Малкольм так умеет.
– Малкольм, дело, конечно, пошло быстрее… но… Минут через сорок г-господин Воммет будет тут. В самом лучшем случае – через полтора-два часа. – Кондир обвёл взглядом всё скопление Рунных камней и невесело хмыкнул: – М-да… Моя расточительность спасла бы нам жизнь, а вот твоя бережливость…
Микли прекрасно понял, что дрими’нокай хотел сказать: «нас убьёт!» Кондир же почему-то не стал этого делать. Впрочем, Малкольм и так понял, что хотел сказать его хозяин. Ещё одно облако облеклось в следующие слова:
«Хозяин, у тебя до сих пор есть глыба хторонита? Та, которую тебе преподнесли в дар Вилль и Галль Мудрохваты? Если есть… и если не жалко…»
Кондир отвечать не стал. Просто выхватил из воздуха у себя на уровне живота крупную, с человеческий череп, глыбу мутного камня. Нет, камень не был непонятного или грязного цвета. Он просто был мутным. И казалось, что камень… не слишком-то и был камнем. Просто кто-то приказал чему-то или кому-то: «Всё! Теперь ты – камень. И только попробуй… Камень, я сказал!»
Опять же, не говоря ни слова, Кондир кинул камень в Малкольма.
Тёмному эльфу почему-то показалось, что гномомех ухмыляется. Может, даже лыбится во все свои сорок мифрильных зубов. Просто показалось – и всё.
Из мальтфокса в хторонит выстрелил луч света, больше всего похожий на леску. То есть глаза что-то видят, но вот какого это цвета и видишь ли ты это вообще находится под большим вопросом. С жирненьким и сочным вопросительным знаком.
Глыба хторонита застыла в метре с лишним от головы Малкольма и медленно поплыла к мальтфоксу. Кристаллы на голове гномомеха несколько раз мигнули, когда хторонит застыл в полуметре над головой бывшего гнома. А вот потом…
Хторонит словно взорвался вовнутрь. Больше ни на что это не было похоже. Словно то, что прежде считало себя камнем, резко передумало. И стало… чем-то другим. Причем чем – это тот ещё вопрос. Просто стало. И всё. Результат не заставил себя долго ждать: Малкольм жалобно скрипнул всем мифрилом, а потом и Кондир с Микли почувствовали на себе это.
Ударная волна высвободившейся Силы чуть не опрокинула Тёмного эльфа, а лорд Кондиронкреон лишь пошатнулся, да и то не слишком сильно. Микли с трудом принял более-менее вертикальное положение, но голова до сих пор гудела, а в глазах всё… расплывалось? Пожалуй, именно так. Через мгновение юный эльф понял, что гудение и искорки перед глазами – это не самое страшное, что могло с ним случиться. А самое страшное… то есть мерзкое… то есть…
– АААаааа!!! – в отчаянии завопил Микли, с ужасом ощущая, что всё его тело от ногтей ног до кончиков волос на макушке ощупывают!
То медленно, то быстрее, то опять медленнее…
И это пакостное действо даже не думало останавливаться!
– Микли, быстро скажи «Аутвайо деорис!» – практически рявкнул Кондир.
– Н… ны-н-не м-могу-у!!! Щ-щу-у-пай-ет ж-же!
– Это акрочары. Я могу зачаровать ими только себя. Говори быстрее, или мне не придётся тебе рассказывать, откуда берутся глыбы хторонита. На своей шкуре узнаешь.
– Лы-лы-а-дно! Аугхт… в-ва-айдорис!!! – завопил Микли, которого ощупывали прямо под одеждой, которую эти… это… оно… не задевало, короче.
Глаза Кондира после произнесения Тёмным эльфом Третьего заклинания Гнева Подземных выразили только одно слово. «Идиот». Но Микли, к счастью – или к сожалению? – был немного занят и не смотрел на Кондира. Он просто в изнеможении стоял и еле успевал вдыхать воздух, потому как нечто (или оно?) постоянно пяталось закрыть Микли рот. И нос.
Но хватит о мучениях Микли! Ведь в это время с Малкольмом и Рунными камнями происходили несколько менее захватывающие события, которые заинтересованному читателю покажутся небезынетесными, если он не бросил читать на первой сотне страниц…
Когда хторонит взорвался вовнутрь, золотистый свет луча стал темнеть. Спустя треть минуты луч уже был тёмно-багровым, а синие кнутики из руны Леото превратились в фиолетовые узловатые жгуты. В толщину они тоже прибавили – раза в три, не больше. Теперь они не обвивались вокруг Рунных камней и не дробили их, а просто втягивали узлами. Узлы заметно расширялись, вспыхивали ярко-голубым и тянулись к следующему оргхату. А вот луч стал совсем другим…
Багровая воронка втягивала Рунные камни бесконечным потоком. Внутри неё чередовались чёрные и кроваво-красные спирали, сделанные будто из подземного пламени. Рунные камни, попадая на кроваво-красные спирали, взрывались снопами искр. Но если они попадали на чёрные… Мерцание, тление, лёгкий хлопок и… ничего. Как будто оргхаты вываливались из этого слоя реальности куда-то. Словно… Словно они переставали быть. Вообще быть, а не где-то быть.
Но чёрные спирали с самого начала были довольно узкими и каждую секунду продолжали истончаться. А красные, наоборот, становились не только шире, но и ярче.
– Какого чёрного орка тут тваритца?! – гневно взревел маленький рогатый красный гном. – Чё вы тут учудили, недоноски сра… Здоров, Малли! Чё ты тут делашш, а?
«Тигль, вот у этого Тёмного эльфа Чандлерова щекотка. Он тебя нечайно призвал.»
– Вот уроды-то, а? Какой ж… дол… идиот станет использовать хторонит да без защиты?! Нет, ну вы сходили б к некромагам Шелльдрова да заняли б у них мозгов… – Тигль внимательно осмотрел Кондира, Малькольма и до сих пор коряжащегося Микли и, хмыкнув, огласил результат: – Килограммов семь, не меньше. Не, ну не идиоты ли?!
«Спасибо за сочувствие, Тигль, но ты не мог бы вернуть Тёмного к нормальному состоянию?»
По глазам Малкольма можно было понять, что Тигля он терпеть не может. Но приходится, приходится… Чтоб этом дий’аверу в Серой пустыне было не слишком жарко!
– А откуда я знаю, что он в нормальном состоянии не будет так… себя вести?!
Микли с трудом повернул голову и в упор посмотрел на Тигля.
Дий’авер поперхнулся и отвёл глаза. О да, в нормальном состоянии этот Тёмный эльф его б уже давно… Так что не следует гневить Владык и пилить рог живого единорога…
Тигль нехотя щёлкнул пальцами и хмуро выплюнул:
– А шли б вы все! Твари идитотские! Не, ну не идиоты же, а?!
Микли уже вставал на ноги. Его глаза горели жаждой мести, а дрилл’сар сверкал сполохами огня. Прислужник де’монов Хеллоршипа ойкнул и исчез во вспышке черноты.
– Вот ведь тварь рогатая! – тяжко выдохнул Кондир. – Обматерил всех, когда мог просто и быстро сделать своё дело и убраться в Чертог Хоолла!
– Ты, вообще-то, всё это время куда-то спрятаться хотел. Но был на месте. И? – Микли постепенно освобождался от власти гнева, но происходило это медленнее, чем желал бы Кондир.
– Скажем так, – хмыкнул дрими’нокай, подыскивая удобный для него и не слишком лживый ответ. – Эти де’моновы приспешники… не сильно… любят таких, как я.
– Но он же тебя видел? Или нет?! – Тёмный эльф вроде бы не заметил, чтобы Кондир применял какие-нибудь заклятия. Он был несколько занят известными проблемами.
– Он меня «вроде видел». Простейшее заклятие Отвлечения. Этот Тигль – или как там его зовут? – видел, что в тайнике нас трое. Но третий… Вроде и видно, кто он, вот только через некоторое время это уже кто-то другой, похожий на первого, как тень от человека на тень от вампира. О, я смотрю, Малкольм уже докончил оргхаты.
– Хозяин, скажи начистоту: Дуреал точно будет здесь или ты просто так предполагаешь?
– Что, хторонит тебя избавил от скребжетания? – с тонкой улыбкой заметил Кондир. Его лицо несколько омрачилось и он ответил на вопрос гномомеха: – Нет, я не предполагаю. Это сенклова слизь. Дириал может выследить нас где-то за сорок минут. Плюс пока они найдут ходы. Ещё какое-то время займёт их путь сюда. И шарги, я надеюсь, постараются.
– Так сколько у нас есть времени до тех пор, пока суда не явится Дириал? – спросил Микли.
– Самый минимум – двадцать минут. Это при том, что чёртов шероглаз справится с моими маго-замками очень быстро. Но на час мы вполне можем рассчитывать.
– Кондир, как я понял, мы идём набить… то, что есть этому Дириалу, но ни в коем случае нельзя допустить, чтобы он сам нас нашёл? Так? – с недоверием спросил Микли.
– Внезапность. Он не ожидает, что мы на него нападём. Дириал наверняка думает, что мы просто сбежали. Вот и всё. Ты, я надеюсь, вытер дрилл’сар о…
– Да там какая-то тряпка валялась. Красного цвета.
Малкольм заскрежетал. И покрутил указательным пальцем в области виска.
А вот Кондира это известие, наоборот, привело в ярость смешанную в неравных долях со злостью и ужасом. Эльф Тьмы в один шаг оказался у «тряпки красного цвета» и прошептал:
– Мантия Мирмидокса Злополучного… Я за неё… Эх-х!..
Микли удивлённо посмотрел на гномомеха. Малкольм просто махнул рукой. Ему явно было лень говорить: «Да не обращай внимания! Он так почти с каждым трофеем носится».
– Что ж… Нам надо уходить. Точно не хочешь ничего взять? А ты, Мал?
Гномомех с сомнением посмотрел на большой световой шар. Покачал головой.
Кондир ещё раз обвёл свой тайник взглядом. Ему было немного жаль расставаться с такими раритетными артефактами. Не немного! Ему было очень жалко этих вещей. Ведь с ними были связаны самые лучшие воспоминания после того, как он превратился в дрими’нокая…
– Хозяин, у нас, гномов, есть неплохая поговорка на многие случаи жизни…
– «Нет ничего лучше золота»? – хмыкнул Кондир.
– У нас больше двух поговорок… – немного обиженно ответил Малкольм и продолжил: – «Если надо делать ноги, то надо делать их со скоростью Гламмнира».
– Ну так пошли! – Кондир уже собирался выйти из тайника, но вспомнил что-то важное. Он зловеще ухмыльнулся и сказал: – Не можем же мы уйти, не оставив этим… трупарям на память… небольшой подарочек. Билетик в Хеллоршип, так сказать.
– Только давай быстрее. «Самый минимум» и так уже минут на пять сократился.
– Не волнуйся, Миклеанор, и не за такие сроки сбегали!
Кондир ослепительно улыбнулся. Вычертил пальцами в воздухе знак «Йург-наан» и что-то тихо пробормотал. Микли краем уха расслышал только «…даэ вита норнэ!», а Малькольм в какой уже раз махнул рукой. И скептически гмыхнул.
– Хозяин, если уж ты собирался сделать зомбям подарочек, то есть заклятья и попроще, чем Смерть Вторая. Хотя это только моё мнение.
Когда гномомех это говорил, в воздухе вокруг Кондира закружилось что-то, до боли напомнившее Микли остатки анг’елов. Синевато-сиреневые призраки перьев взметнулись и опали невесомым облаком. Кто-то прошептал нечто злорадное и… Тишина.
Кондир торжествующе ухмыльнулся, глядя на Микли и Малкольма. Гном опять покачал головой, а его мифриловые губы растянулись в недоброй усмешке.
– И пусть желудки шаргов будут им тёплыми, надёжными гробами, – сказал на ходу дрими’нокай. Его смешок был почти неслышен, но Малкольм добавил:
– Да будет так! – и тоже загромыхал.
– Воистену! – сказал Микли, начиная чувствовать духовное единение с этими такими разными рэями. Тёмный эльф позволил себе садистскую ухмылочку, которую никто – кроме шаргов, разумеется! – не видел. Да и как её в темноте разглядишь?
Почувствовав лёгкий толчёк в правое плечо, Микли оглянулся. Малкольм с важным видом ему кивнул. Накресатовый левый глаз гномомеха на мгновение погас. Рунный кузнец ему подмигнул.
– Так мы идём бить морду Дириалу Воммету или в Зал Конфиденсов? – спросил Микли.
– Скорее всего и то, и другое одновременно, – на ходу, почти на бегу, ответил Кондир. – Наверняка мерзкий шероглаз советуется с моими подчинёнными по поводу того, как тра-ла-ла, кого тро-ло-ло и когда тра-та-та, – непонятно, но доходчиво обьяснил Кондир.
– Кондир, а ты не мог бы немного сбавить скорость? Мы с Малкольмом…
– Продолжай-продолжай! Что вы там с Малом учудили? Всё-таки ты слишком долго общался с Алерсионом… – ехидно заметил Кондир, немного прибавляя скорость.
Возмущение Микли через несколько секунд выплеснулось бы в словесной форме, если бы Малкольм легонько не стукнул его в спину. Тёмный эльф просто тихо зарычал, не предпринимая никаких других действий. Которые планировал. Несколько секунд. Но всё равно, какая же Кондир сволочь чернявая! Он-то ведь просто хотел сказать, что они уста… Ну, он устал. Гномомехи по идее уставать вообще не должны, потому как это противоречит самим основам технологий одушевлённых магоходов и принципам разумной экономии небесконечных природных ресурсов, которые… В общем, Микли достаточно хорошо запомнил наиболее убойные постулаты гномономики. То есть великой и необьятной науки «О Гномах и Деньгах».
– Сто-ять! – скомандовал Кондир, замерев на месте так резко, что Микли, полубегущий следом за ним, едва не врезался в него. – С’хасс ноорнэ вит лориэ! Шаай веа, схаэ гаттаниа! Шайесс нортиа, веа магнани. Микли, не хочешь взять себе небольшой, но крайне ценный… гмн… предмет?
– Насколько ценный? – сразу спросил Микли, даже не раздумывая над тем, как он будет его нести и вместе с ним сражаться. – И точно небольшой?
– Шаргов сгусток, – просто и без обиняков ответил Кондир.
Малкольм потрясённо застыл. Лишь кристаллы на его диадеме вспыхивали чуть чаще, чем обычно, а рот немного приоткрылся. От удивления, никак иначе.
– Э-э-э, Хозяин? Ты уверен в том, что это не опасно?
– Тварюшеньки признали его за своего ещё когда он входил в тайную галерею, – Кондир явно не собирался выслушивать остальные предупреждения гномомеха и просто сунул Микли шарик.
Тёмный эльф с сомнением посмотрел на немного липкий, черный и тёплый шарик, размерами чуть меньше бейсбольного мячика.
– Он точно ценный? – с сомнением спросил Микли.
Кондир внимательно посмотрел на Микли. Прищурился. Расхохотался, да с такой силой, что ему пришлось опереться на Малкольма, чтобы не упасть. Убрал с лица прядь иссиня-чёрных волос и спросил с непередаваемой смесью презрения, понимания и ехидства:
– Так ты шаргов сгусток продавать собрался? Я был о тебе несколько большего мнения. – Кондир печально вздохнул, посмотрев на потолок. – Его ценность не в том, сколько он стоит, а в том, что он делает. Пошли. По пути обьясню. Пока положи его в карман, чтоб не потерялся.
Они продолжили свой путь. Кондир быстро думал, как изложить Микли всё о шаргове сгустке просто и понятно, а не как было написано в инструкции Воррена Дагерлита, которую он почти неделю расшифровывал, а потом чуть ли не месяц пытался сделать то, что можно сделать за полчаса, если не меньше. Чёрные гномы обожают сломать мозги тем, кто им не сильно-то нравится.
– Ты знаешь, как попали шарги в мой замок? – спросил Кондир, даже не собираясь выслушивать ответ Тёмного эльфа или же поворачиваться и наблюдать отрицательное покачивание головой. – Шарги… они появляются как раз из таких сгустков. Причём это сродни телепортации, вот только… я не знаю, как она происходит. В инструкции, которую мне прислали вместе с пятью шарговыми сгустками было сказано, что шарги сами перемещаются через эти шарики. И проходят только те, кому почему-то не сидится на старом месте. Сам я этот процесс не видел, но предполагаю, что эти шары являются чем-то вроде двойных порталов. Да, совсем забыл: они самоуничтожаются по прошествии некоторого времени после перехода. Так что… Мы пришли.
Они остановились в небольшой круглой комнатке, этажа на два ниже тайника. В ней не было ничего необычного. Почти. Из неё не выходило ни одного коридора. А стены комнаты были покрыты чуть колышащейся тьмой. Чувствовалось присутствие чего-то большого и достаточно грозного, чтобы напугать до визга пару сотен чёрных орков. Да и светошар в ней был не слишком обычный – белоснежный. Микли внимательно посмотрел на него. И ахнул:
– Это же кокон! Кондир, какую же тварь ты поместил тут?!
– Всего лишь веллирского шелкопряда. Это тебя пугает?
– Не сказал бы, чтобы сильно дрожу, но и спокойствия это знание мне не прибавляет.
– Мы с этой тварью не встретимся, уверяю тебя. Это всего лишь отвлекающий манёвр для наших слегка пованивающих друзей, – Кондир хмыкнул, предвкушая небольшое представление, которое он, к сожалению, не увидит. – Ллэйст арроуэх!
Сложное хватательно-подкидывающее движение и кокон бабочки-людоеда втягивается в потолок с не слишком приятными звуками. Основной источник света изчез, но комната не погрузилась во мрак, как можно было предположить. В ней осталось сероватое освещение, как в сумерках с теневой стороны дома или замка. Не очень светло, но и на стену с шаргами не налетишь.
– Жалко, конечно, мой тронный зал… но что не сделаешь, чтобы тварям жизнь мёдом не казалась? – Кондир переглянулся с Малкольмом и они довольно захохотали.
Микли заметил, что дрими’нокай, хоть и хохочет, но прислушивается к чему-то.
– Что мы ждём? – спросил Микли и тут же добавил: -- Мы же чего-то ждём?
– Н-ну, скажем так: Дзейри подаст сигнал, когда проклюнется. Даже ты его услышишь.
– Очень надеюсь, что ждать не придётся слишком долго…
Ждать действительно не пришлось слишком долго. Ждать почти совсем не пришлось.
Они услышали громоподобный рёв, приглушить который не смог даже полутораметровый слой камня, служащий потолком для этой комнатки и полом для тронного зала. Стены сотряслись, а с потолка посыпались чёрные искорки и небольшие куски гранита…
– Кажется, я немного не рассчитал силу этой твари… – несколько озабоченно пробормотал Кондир, что-то подсчитывая в уме. – Что ж, в прошлое не вернёшься! Вперёд!
Он подошёл к стене слева от коридора и тихо постучал. Два раза.
– Хто там? Никого не велено пущать, так ведь? – сказал кто-то мерзким и неживым голоском.
– Кто велел, тот и откроет. А кто откроет рот, тот недолго проживёт, – ответил Кондир. Скорее всего это был какой-то пароль. Ведь не стал бы дрими’нокай говорить такие глупости по собственной воле? – Так, Микли, навесь на себя какой-нибудь морок. Желательно получше. Я не хочу, чтобы тебя засекли, когда мы будем прорываться в Зал. Мал, ты и так прекрасно знаешь, что делать. Только не устраивай конец света – я собираюсь править в этом замке после его очистки!
– Хозяин, а если от этого будет зависить ваша жизнь?
Кондир подумал с полминуты и тут же ответил:
– Тогда хоть первый камень ломай! Главное, чтоб я… чтобы мы были целы.
– На меня, как я понимаю, всем уже самую малость наплевать, – с сарказмом заметил Микли.
– Если до тебя с трудом доходит, то могу тебя обрадовать: ты входишь в понятие «мы».
Не видя в продолжении разговора никакого смысла, Кондир легонько толкнул стену. Краем глаза дрими’нокай заметил, что Микли наложил на себя чары Лерриса Кровавого Башмака. С виду они ничем особенным не отличались… но вот если кто-то пробовал обнаружить заклинателя… Тогда ему и приходил небольшой счётик: за потраченную магию и часы жизни. Причём приходил в буквальном смысле, так как кровавые ошмётки незадачливого колдуна или мага заворачивались в неприятного цвета бумагу с нечитаемыми каракулями на одном из неизвестных языков.
– Микли, тебе не кажется, что это… немного слишком?
– Нет, не кажется. Я точно знаю, что зомби и прочие твари заслужили эту участь, – ответил Тёмный эльф, не сомневавшийся в выбранном заклятии. Его голос немного троился, как будто его слова подхватывало эхо, отстававшее лишь на доли секунды.
– Как знаешь, – ответил Кондир, думая про себя: «Хоть бы Владис был на своём посту…»
Он, ни чем не показывая своего волнения, стал смотреть за медленным движением створок двери. Луч желтоватого света факелов с трудом пробивался в сумерки комнаты. Малкольм переступил с ноги на ногу, ожидая весёлого боя с ордами нежити. Маггохи тоже наверняка сбегутся посмотреть «чё эт тут такое тварица?» Гномомех в предвкушении облизнулся бы, будь его язык подвижнее. Микли ощущал что-то сродни восторга. Наконец-то он отомстит этим паскудным чароедам за всё то, что они могли с ним сделать! А вот Кондир наоборот, не ждал ничего хорошего от тех, с кем имел дело многие десятилетия. Эти ублюдки с радостью избавились бы от него ещё в первые несколько дней, если бы не Владис и… Теарр.
Тем временем дверь открылась полностью. Эльф Тьмы подал знак выдвигаться в коридор, а гномомех нажал на неприметную кнопку около ключицы. Послышалось гудение на грани слышимости и Малкольм… стал расплываться. Как будто по картине, написанной акварелью, стали водить кисточкой, обмакнутой в воду. Спустя какие-то пять секунд от здоровенного гномомеха остались лишь несколько искорок. Да и те быстро погасли.
– За мной, – шепнул Кондир, стремительно выходя во мрачный коридор. – И не отставать!
До Зала Конфиденсов они дошли спокойно. Лорд Кейоль всего пару раз останавливался переброситься несколькими словами с двумя зомби-стражниками и маггохом-охранником. Нежить была явно напугана тем, что поисходило этажом выше, но посты не покидала. Потому как долг обязывает. И страх перед второй смертью тоже.
Высокие двери, почти врата, с искусной резьбой по чёрному буку. Причём резьба изображает не что-нибудь, а Сошествие Хозяйки. Гаэнделл и Король Гальваниус, стоящий на вершине Башни Ар-Арлайл. Метеор из тьмы, падающий из тёмных облаков прямо на столицу Звёздных эльфов. Тысячи жителей, в ужасе делающих то, что велит сердце, долг или совесть…
Это изображение было настолько… настолько правдоподобным, что Микли казалось: присмотрись он чуть лучше и разберёт каждый волос на голове Гальваниуса, каждый завиток серебра и каждый камень на его Короне. Несомненно, резчиком был настоящий мастер своего дела. Вот только был ли он жив, когда творил этот шедевр?
– Приготовились! – еле слышно приказал Кондир, распахивая створки могучим ударом ноги.
– Кого я ви-ижу! Сам Стервятник Шаяны явился на наше небольшое заседание, – приторно-сладким голосом, словно фаршированным отравленной патокой, приветствовал Кондира шероглаз.
– Да здравствует главнокомандующий Восьмого Оплота во веки веков! – пафосно поприветствовал Дириала Воммета дрими’нокай, чуть согнув спину и немного склонив голову в поклоне. Его правый кулак метнулся к сердцу и так же молниеносно полетел обратно, к бедру.
За столом, полукругом изогнувшимся у дальней стены, сидели пять рэев. И один парил.
Шероглаз… «Шеар» с темноэльфийского переводится примерно как «чёрная злоба» или «ненависть». Светлые в слово «шер» вкладывают несколько иное значение. «Насильственная смерть», «убийство», реже – «гибель». Глаз не переводится никак. Шероглазы вообще не раса. Это подвергнутые одному из тёмных перерождений обычные гномы, люди… эльфы. Сами себя они предпочитают называть эард’шайе, Познавшими Тьму. Вот только по доброй воли познавать Тьму таким образом никто не захочет. Никто не станет менять свое тело на подобное…
Шарообразное тело около метра в диаметре, на котором находятся от одного до пяти крупных глаз и несколько щупалец с глазами поменьше. Или без них, это смотря куда проклятие повернётся. Два ряда острых клыков, мелкие в палец длиной, а крупные и в ладонь взрослого человека. Несколько – от одного до восьми – хватательных щупалец снизу шара. Причём низ считается обычно по границе нижней челюсти, а это почти половина тела чудовища. И, что самое отвратительное в проклятии, так это ощущение своей полной испорченности, убеждение в том, что только зло ради Зла и есть твоя цель. Остальное просто перестаёт быть. Те, чьи искры заключены в эти ужасные тела, может и хотели бы остаться прежними. Но кто решится на понимание таких монстров. Тем более на сострадание. Вот и живут они, с каждым веком своей жизни всё сильней и сильней врастая мыслями и действами в гнилую землю около стоячего пруда под назваинием «Саморазрушение». И даже если бы кто-то действительно захотел бы понять, что движет шероглазами, то ни за что не осмелился бы.
Дириал Воммет был не слишком похож на обычного шероглаза. Цвет, щупальца, глаза… Даже само выражение на том, что заменяло ему лицо свитетельствовало о том, что ему… здесь не место. Но, как говорится – прогневал Шаяну, так хоть попытайся выгрызть побольше выгоды. Судя по всему, выгоды Дириал себе выгрыз… достаточно для того, чтобы его начало тошнить. Его усеянный зеленоватыми зубами рот пребывал в вечной глумливо-ехидной улыбке, которая становилась то шире, то уже. В зависимости от случая. Огромный, на всю верхнюю часть головы, глаз светился недобрым мертвенно-фиолетовым светом. Зрачёк находился в постоянном движении, будто искал кого бы покарать и на кого накричать. И те, кто оказывался жертвами этого самого глаза, с ужасом видели во мраке зрачка, что с ними сделает Дириал. И вот это тоже. А если не будете дословно выполнять приказы, то ещё вот это, это и вот так! Четыре недлинных, в метр, щупальца, росли по бокам нижней челюсти, а сверху их дополняли шесть глаз на щупах покороче. Костяной гребешок на голове Дириала служил чисто декоративным украшением, несколько оттеняя своей зеленью основной, грязно-фиолетовый цвет его кожи. Толстой, чешуйчатой кожи в небольших бугорках, из которых время от времени начинала сочиться слизь. Микли со смешанными чувствами вспомнил, что именно такая и была на его дрилл’саре.
Остальными пятью рэями были: огромный одутловатый зомби в доспехе из чернёной стали, оборотень-волк, одетый в деловой костюм по моде прошлого сезона Срединограда, очень древний вампир, затянутый в мантию странно-голубого цвета и два… человека. Человеки были самые обычные, маг и воин. Причём Микли почти сразу решил для себя, что посох мага с адамантовым набалдашником точно сменит хозяина. А воин в конвульсиях умрёт.
– Что-то не вижу почтения в твоих речах, – рястянул губы в «обворожительной» улыбке Дириал, не двигаясь с места. – Почему ты не ответил на мой сигнал три минуты назад?!
– Господин Воммет, я так спешил на заседание, что не обратил внимания на ваш призыв! – Кондир приподнял правую руку, на которой неярко вспыхивало тускло-серебряное кольцо.
– Ты меня знаешь, Кейоль. Ты меня прекрасно знаешь! Кто меня ослушался, того… ждёт кара. И ты очень часто не следуешь моим прямым приказам. Это… это было последней – ты слышишь?! – последней каплей моего терпения!!! – Дириал начал подплывать к Кондиру, угрожающе сверкая глазами на щупиках. Бугорки со слизью расширились и на пол закапала липкая дрянь.
– Вы… вы меня разжалуете?! – дрими’нокаю удалось вложить в эти слова ровно столько ужаса, удивления и негодования, сколько требовалось. Для правдоподобия, естественно.
– Не-е-ет, мой милый Стервятничек! Для тебя у меня есть более приятное наказание. Ты отправишься в Хеллоршип!!! Ва-ха-ха-ха-ха!!!
Всё-таки Микли пришлось признать: роль Злодея, Мерзкого и Отвратительного, Воммету удалась на все десять баллов. А уж когда он закатил глаз и из его глотки раздался Демонический Смех, ему захотелось смахнуть слезу и зааплодировать. Стоя. Хотя он и так стоял…
Во время Смеха Дириала искренне ему вторили лишь человеки и зомбарь. А вот вампир только поплотнее закутался в мантию, зыркнув удидительно ясными глазами и проворчав что-то нелицеприятное, но тихое. Вервольф никаких эмоций не выказал: как минимум два глаза из шести смотрели именно на него. Пристально смотрели. Так что ему пришлось поднатужиться и разразиться отрывистым, неприятным смехом. Который, кстати, закончился быстро – как только глаза убрались.

Предупреждение: Если Вы, читая сей роман (не с начала, но всё равно...) решили, что некоторые идеи, места, имена собственные, названия, артефакты и прочее не лишены для Вас ценности и Вы решили эти ценности... приобрести, то это... Моя Интеллектуальная Собственность. Если Вы пренебрегли моими предупреждениями и всё-таки решили что-то приобрести без согласованности с моей стороны, то вы поплатитесь своей самонадеянностью и некоторыми другими качествами, присущими именно вам. Я могу и отомстить, не печатным текстом, так другими способами. Прислушайтесь к совету, не воруйте идей, а если решили сотрудничать, то я этому буду рад.