Боль…Волны боли…и она плыла по этим волнам, погружаясь, выныривая, озабоченная лишь одним- сохранить воспоминания. Память…
…Когда она очнулась, лежа на залитой кровью подстилке, чья-то рука осторожно приподняла её голову и струйка холодной воды полилась на стиснутые зубы. Кое-как ей удалось разжать сведенные судорогой челюсти и она с наслаждением сделала несколько глотков.
-Тшшш, не шевелись…- тихо сказал чуть хрипловатый мальчишеский голос. Она с трудом приоткрыла заплывшие глаза. В красноватой пелене над ней колыхалось лицо, совсем юное, почти детское, с темными усталыми глазами, смутно знакомое. Лет пятнадцать, может, чуть больше. На щеке глубокий порез, уголок рта и подбородок в следах подсохшей крови. Ему видать тоже досталось, хотя и не так сильно, как ей. Впрочем, их можно понять. Мальчишка – это просто ещё один детёныш, а она- вожак одного из сильнейших отрядов сопротивления.
-Тише, не двигайся…- шепчет паренёк, сев рядом и наклонившись к ней.
Он осторожно промокает куском ткани её кровоточащую щеку…Сознание гаснет…
Когда её вытаскивали из камеры на очередной допрос, мальчишка заплакал. Она видела, как катятся слёзы по его разбитым щекам, потом он закрыл лицо руками и его плечи задрожали. Один из воинов, крупный, с уже отросшими боковыми шипами на черепе, окинул парня коротким взглядом, и у Лэл перехватило дыхание от горечи и ненависти. Она слишком хорошо представляла, что ждет мальчишку. Её вытащили из камеры, откуда спустя несколько секунд донесся звук удара и отчаянный крик. Лэл закрыла глаза, чувствуя, как намокают щеки.
Старшего, который обычно проводил допрос, ещё не было, у дверей стояли двое молодых стражей. Они время от времени переговаривались на своем шипящем, состоявшем почти из одних согласных языке.
-Хорошо держится -заметил один из них, кивнув на распростертую на полу Лэл. –Не думаю, что она что-нибудь скажет. И в камере молчит всё время…Я даже испытываю уважение к этой «шо-хес». Двое тех, что попали к нам вместе с ней выглядели сильными, но хныкали как детёныши, только что покинувшие утробу носителя. Один умер вчера утром. Его мясо было немного жестковато…
-Эта помягче будет!- с довольным хрюканьем заметил второй.
Он поставил оружие- энергетический жезл, прислонив его к стене, и подошел к Лэл, опустившись на колени рядом. Быстро приподнял передник, выпустив из-под пластинок-чешуек жесткий отросток полового члена. Перевернул пленницу на спину и без лишних разговоров быстро овладел неподвижным телом. Двигался он быстрыми грубыми толчками, отдававшимися тупой ноющей болью внутри. Лэл не издала ни звука, но когда заговорил стражник, оставшийся у двери, внимательно прислушалась.
-Думаю, скоро мы сможем насытиться ею в другом смысле.
-А разве Старшины уже узнали то, что хранится в её памяти? Она ведь ничего не сказала, ни тут, ни своему дружку в камере,- несколько удивленно отозвался второй, даже чуть замедлив движения.- Я дежурил у экрана почти весь вчерашний день. Шссс!
-Пока нет, но уже скоро. Форк прибыл сегодня утром, привёз полную комнату оборудования. Что-то особенное. Для особой формы боли…
-Форк…да…он это умеет…-второй на мгновение приостановился, но тут же ускорил движения, стремясь завершить слияние до прихода начальства. -В последний раз я видел его приспособление для свежевания, сохраняющее пищу живой в течение долгого времени…очень возбуждающе, а главное, еда бывает мягче и нежнее на вкус.
Приподняв верхнюю губу и показав ряд острых как иглы зубов, он заглянул в почерневшее от кровоподтеков, распухшее лицо пленницы.
-Я бы хотел поместить её в этот аппарат…хотя её тело и так мягкое…эти «ашссс» так нежны и мягки…вот только хрупкие очень, часто умирают прямо во время случки. Эта покрепче…
За дверью раздались медленные шаркающие шаги. Стражник торопливо извлек член, втянув его в брюшную сумку под пластинами, и опустил передник. Он как раз успел вернуться на своё место и взять жезл, когда двери распахнулись и вошел старший.
Это был пожилой воин с головой, увенчанной тремя парами могучих шипов, его Лэл раньше не видела. (Прежние допросы проводил другой Старшина, постройнее и помоложе. Тогда, собственно говоря, у неё ничего не спрашивали. Били, насиловали, но вопросов никаких не задавали. Её принесли в камеру почти мертвую – подрагивающий комок окровавленной плоти, почти потерявшей рассудок.)
Старший наклонил к ней своё пластинчатое лицо и приподнял роговую верхнюю губу, обнажив зубы в подобии кошмарной улыбки. Его рука почти мягко коснулась виска пленницы. Она ощутила сильное головокружение, мир вокруг поплыл. Старшина дал знак воинам и Лэл подняли, поддерживая под руки.
-Ваша выдержка не может не вызвать восхищения, -свистящим голосом произнёс Старшина на всеобщем, поддев Лэл за подбородок и приблизив свою шипасто-пластинчатую морду к её лицу. –Вы- хороший воин, сильный вождь…скажите нам координаты Червоточины и количество кораблей вашего флота и ваша смерть будет быстрой и легкой..
-Нет никакого флота!- прохрипела Лэл, глядя в алые глаза Старшины. –Нет…никакого…
Она обмякла, тяжело дыша. Её била дрожь, подавить которую она не смогла, как ни старалась.
-Вы лжете!- голос Старшины звучал спокойно.
Спустя мгновение Лэл пришлось приложить все усилия, чтобы остаться равнодушной. Из серебристого кубика, стоявшего на столе, послышалось легкое потрескивание, а затем раздался голос…голос Виллема!
…-Передатчик сломан…Никита и Альдо его чинят, но это займет время… твою мать, Джонс, полегче!...
-Что ж, -послышался из куба её собственный чуть хрипловатый голос – по крайней мере, мы знаем, что флот невредим и ждет приказа.
-Но они координат не знают!- рычанье Вернера хлестнуло по сознанию, мгновенно выдернув Лэл из забытья. –Как они выберутся?
-Мы починим передатчик, - снова её собственный голос (Лэл поразило его спокойствие).- Требуется немного времени.
-У нас нет этого времени!- от волнения акцент Виллема усиливается, он проглатывает окончания слов. –У отряда Аккинена его нет вообще! Эти ребята погибли, чтобы дать нам шанс запустить передатчик! Многих из них я знал лично! Нас вот-вот вычислят! И тогда…
-Отряд Мари Дэлюр забыл…- неожиданно тихо звучит голос профессора Вейсса. Лэл закрывает глаза и перед внутренним взором появляется тонкое лицо с огромными темными глазами. Эрвин…
-…Мари знала, на что идет, -полный горькой боли голос Вернера. Лэл помнила те взгляды, больше, чем взгляды друзей, которыми обменивались её личный охранник и хрупкая изящная француженка- командир отряда.
-Лэл, ты хорошо запомнила последовательность? - тихий, почти нежный голос Эрвина Вейсса легко перекрывает их собственные голоса. –Думаю, нас нашли…надо уходить.
-Любой ценой спасти передатчик!- слышится голос Лэл. Издалека доносятся выстрелы, грохот, далекие звуки взрывов. Они всё ближе и ближе.
-Быстрее, уходим!- голос Вернера.
Грохочут выстрелы так близко, что уши закладывает.
-Эрвин, матерь Божья! Эрвин!- её собственный отчаянный вопль.
-Он мертв, Лэл! Скорее, надо уходить!- голос Виллема срывается на стон. –Ну же, отпусти его…идём!
-Эрвин!- её голос переходит в сдавленное рыдание. –Нет…нет…
-Ты знаешь координаты…мы починим передатчик…- хрипит Виллем-…сейчас главное- тебя вытащить. Ну же, детка…шевелись!
Ещё какое-то время Лэл слышала собственные сдавленные рыдания. Внутри была пустота. Теперь, когда Эрвина больше нет…да…она единственная, кто знает координаты…
Куб шипит и замолкает.
-Вы лжете мне, -почти мягко говорит Старшина. –Ваш флот…где он? Назовите его местонахождение и дайте координаты Червоточины…
…Она пришла в себя от прохлады, коснувшейся пылающего лица. Приоткрыла правый глаз (левый закрылся окончательно, и Лэл подозревала, что от него мало что осталось) и увидела измученное, почерневшее от побоев лицо мальчишки. Он осторожно промокнул её губы, ссохшиеся от жажды и крови, и влил немного воды. В воздухе стоял неприятный сладковато-мерзкий запах, к которому примешивался запах крови. Когда парень поднялся, Лэл поняла, откуда этот запах. Тощие бедра, кое-как обернутые обрывками ткани, были черными от кровоподтеков, как и большая часть спины. Кое-где на ткани проступили темные пятна. Лэл ощутила поднимающуюся к горлу тошноту.
Мальчишка двигался с трудом, словно больной ДЦП, нелепыми подергивающимися шажками поковылял в угол и наполнил кувшин заново. Она увидела струйку чего-то темного, сбегающую по его ноге и закрыла глаз. И не открыла даже когда он снова коснулся краем кувшина её губ.
Молчание было очень долгим. Молча он напоил её и сменил примочки на разбитом лице, молча устроился рядом. Она слышала, как он всхлипывает от боли, пытаясь пристроить своё измученное тело на полу.
-Лэл…- наконец услышала она хриплый, севший голос.
-Да, сынок…
-Убей…(сдавленный всхлип) убей меня…пожалуйста…
-Вряд ли…я и себя-то…не могу…
Он ещё немного повозился, потом затих. Она слышала его хриплое прерывистое дыхание, чувствовала запах крови и дерьма. Ещё пару раз он менял ей примочки и к какому-то моменту она поняла, что может приоткрыть и левый глаз. Его резало и жгло, но Лэл видела им, и это обрадовало её. Мальчишка отвернулся к стене, словно что-то разглядывал. Лэл протянула руку, коснувшись его ступни.
-Тут что-то есть…- прошептал он, не оборачиваясь. Нелепо изогнутое боком тело подрагивало, Он что-то двигал, точнее, пытался двигать.
-Решетка…- шепнул он, наконец оставив тщетные попытки и повернувшись, чтобы снова сменить примочки на её лице и груди.
–Там…грязью заросла…но я немного её…расшевелил…правда вытащить не могу…
Лэл заставила себя пошевелиться. Боль притупилась, но тело было ватным. Всё же она кое-как проползла те пол-метра, что отделяли её от темного пятна в полу.
-Они похоже, сами не знают…-шепнул мальчишка, наклонившись и пытаясь помочь ей прилечь поудобнее-…эти камеры…старые постройки…
Он внезапно замер, прислушиваясь, потом вздохнул с видимым облегчением. Лэл смотрела, как он пытается выковырять раствор из стены пальцем.
-Кувшин…разбей…-еле слышно посоветовала она. Его глаза расширились. Взяв кувшин, он неуверенно глянул на дверь.
-Заверни в тряпье…-Лэл указала взглядом на обрывки, валяющиеся у стены. Мальчишка последовал совету. Кувшин раскололся с глухим звуком, подарив пленникам острые осколки. Лэл сжала один в непослушных пальцах и принялась выковыривать раствор. Мальчишка последовал её примеру и вскоре они лежали перед отверстием, достаточно большим, чтобы в него могла пролезть женщина или ребенок.
-Я пойду…посмотрю…-прошептал он, коснувшись губами её уха.
Лэл кивнула. Так же нелепо подергиваясь, он втиснулся в отверстие и его голые пятки едва не заехали по её носу. Она подождала, пока он исчезнет, потом поставила решетку на место и набросала тряпок, улегшись сверху. Рука пульсировала, но то была сладкая боль, боль надежды. Пару раз сердце пленницы замирало, когда она слышала шаги сменяющейся охраны, но двери по-прежнему оставались закрытыми. Ей казалось, что прошло много часов, из отверстия не доносилось ни звука. На какое-то мгновение ею овладело странное оцепенение, похожее на забытье. Мгновенье растягивалось, превращаясь в часы, годы, века…
-Лэл…-шепот мальчика показался ей грохотом Иерихонской трубы. Она откатилась в сторону, поморщившись от боли, помогла ему вытащить решетку. Он не стал вылезать, высунув только голову и плечи.
-Скорее…идем…это шахта ведёт наружу…к лесу…ну же, быстрее!
Превозмогая боль, Лэл попыталась втиснуться в отверстие, но оно оказалось слишком мало для неё. Поняв, что пути для неё нет, она с горькой улыбкой посмотрела на мальчишку. Его глаза были полны слёз.
-Иди, сынок…спасайся…
Он плакал беззвучно, дрожа всем телом, гладя её изувеченное лицо. Потом стал медленно, нехотя сползать обратно в шахту. Лэл сжала его запястье, заставив вылезти обратно.
-Слушай…-пробормотала она, приблизив голову к голове парня-…попробуй добраться...до любой базы…попроси переправить тебя на основную…его зовут…Виллем…высокий, с зелеными глазами…скажи… передай ему…это…нагнись…
Он кивнул, захлебываясь слезами, наклонился. Лэл прижалась щекой к его щеке, чувствуя запах его пота, крови и боли. Его плечи вздрагивали от рыданий.
Медленно она прошептала ему на ухо координаты Червоточины. Заставила повторить. Снова и снова. На шестой или седьмой раз он повторил без запинки. Тогда она втолкнула его в шахту и поставила решетку на место. Придвинула тряпье и вытянулась на нем, закрыв глаза. Она не помнила, сколько лежала так, собираясь с силами. Перед глазами всплывали лица друзей: Виллема, Вернера, Аттилио, Никиты, других, тех, кого она любила…лицо Эрвина…она так и не успела сказать ему…как много он значил для неё…Пальцы нащупали тонкую скорлупу с острой гранью- один из осколков…медленно она потянула его к себе, удивляясь его тяжести.
Грохнула, отворяясь, дверь. Чья-то нога вышибла осколок из её руки.
Она потрясенно смотрела на вошедшего в камеру мальчишку. Он был всё ещё в своей жалкой набедренной повязке, но уже не корчился и не дрожал. На его губах играла насмешливая улыбка. Он молча посторонился, пропуская Старшину. Тот подошел, чуть наклонив голову и глядя на неё. В его алых глазах было торжество.
-Было очень любезно с вашей стороны сообщить нам координаты Червоточины. Сейчас все корабли нашего флота направляются на встречу с вашими. ,И вы наверняка будете рады узнать, что наш общий друг жив и совершенно здоров. Ну, может, пара царапин, но поверьте, компенсация будет достойной. Мы не трогаем наших друзей, напротив, они пользуются немалыми привилегиями.
Он повернулся, поманил мальчишку.
-Радж, подойди сюда. Кстати, это ведь именно он выдал ваше местонахождение и помог отыскать передатчик.
Лэл молча смотрела на гибкую худую фигурку. Он подошел и опустился на одно колено, глядя на неё с усмешкой. Синяки, порезы и кровоподтеки никуда не исчезли с его лица, но казалось, он их не замечал. Наклонившись, он коснулся губами её израненных губ.
Послышался топот. В камеру вбежал стражник, высокий тощий детина.
-Связь потеряна! Старшина Хисс, мы потеряли связь со всеми кораблями!
Старшина вскочил, вперив в вестника горящий взгляд.
-Что ты несешь?!- завопил он, и Лэл позволила себе слегка улыбнуться углом рта. Тощий стражник так дрожал, что его щитки громко колотились друг о друга.
-Потеряна…-пробормотал он и прибавил несколько слов, значение которых от Лэл ускользнуло.
Старшина ударом кулака отбросил незадачливого вестника, впечатав его в стену , и ринулся к выходу. Но голос Лэл заставил его остановиться.
-Можете не торопиться…Старшина…
Медленно, бесконечно медленно он обернулся. Лэл приподнялась, опираясь о пол обеими руками, морщась, придвинулась к стене и оперлась спиной. Старшина смотрел на неё, словно не веря своим глазам.
-Вашего флота больше не существует.
Она сама не понимала, как ей удалось выговорить это без запинки.
Грохнул далекий взрыв. Но Старшина словно не слышал. Он приблизился к женщине, вперив в неё полный ненависти и изумления взгляд.
-Что…что с кораблями?
Она улыбнулась, глядя на него. Это была жуткая улыбка, половины зубов недоставало, губы висели лохмотьями. Взрыв грохнул так близко, что земля задрожала. Лэл засмеялась радостным детским смехом.
-Черная дыра!- в её голосе была, казалось, вся радость, всё счастье мира.
Старшина смотрел на неё так, словно видел впервые. Потом вытащил из-за пояса короткий энергетический жезл и перевел в режим уничтожения.
-Ты…-ненависти в его голосе хватило бы, чтобы испепелить пару планет- это ты!
Он поднял жезл, направив его в лоб Лэл. Раздался хлопок.
Старшина выронил оружие и упал на колени. Верхняя часть его черепа вместе с мозгами стекала по стене.
-Не только!- произнёс чуть хриплый мальчишеский голос.
Держа миниатюрный жезл с палец размером, Радж перешагнул через тело поверженного врага и опустился у стены рядом с Лэл. Она повернула голову, глядя на него, и даже в узких щелках распухших черных век было видно, как сияют её глаза. Но он вдруг разрыдался взахлёб, словно ребенок и никак не мог успокоиться.
-Ну что ты…-пробормотала она, гладя его по растрепанной голове. –Что ты, малыш…
Рассвело. Кое-где ещё кипели бои, слышались далекие выстрелы, но в это утро Солнце впервые за годы взошло для свободной Земли.