[Sera]

Продолжаю разбор группы К:

13 Екатерина Стародубова - О добрых поступках

Иногда известная истина, что добрые поступки – это хорошо, а злые – плохо, подаётся тонко, тогда воспринимаешь её адекватно. А иногда этой истиной тычут в лицо самым прямолинейным образом, как палкой, и в таком случае от неё хочется увернуться. В данном случае ми имеем дело со вторым вариантом. Автор чёрным по белому пишет: воровать – плохо, убивать – плохо, чревоугодие – плохо, жадность – плохо. А всех плохих ждёт очень плохой финал, то есть скорая и весьма неприятная смерть.
Если вам нравятся лекции на тему «хорошо-плохо», то вам в эту дверь. Если нет – однозначно мимо.
Язык прост, и это, как ни странно, единственный плюс рассказа: не приходится продираться через горы словоблудия и философских рассуждений.
Ни одного цельного героя в рассказе нет. Да и не нужны, каждый – лишь пример очередного «греха», а у таких не должно быть собственных лиц.
Сюжет намечен, но прорисован плохо, пунктиром. Не дорога, а направление. Тут автор предлагает применить ситуацию на себя. Вот купец, вот разбойник… третьим будешь?
Не буду, спасибо. Тихо самоустраняюсь.
Герои – весьма статичны, поскольку лишь иллюстрируют грехи и как самостоятельные единицы не воспринимаются.
Мир – прописан фрагментарно, только то, что касается героев «здесь и сейчас».
Атмосфера – моменты описаны достаточно атмосферно, и в целом получается лоскутное одеяло из плохо пришитых друг к другу кусочков.
Мораль - не берите чужого, каковы бы ни были ваши намерения.

14 Жерминаль и Честити - Сто созерцающих

Истории бывают настолько разные, что сложно перечислить все. Я сейчас назову только несколько категорий: законченные и незаконченные, лаконичные и размытые.
Та история, с которой я познакомилась в этот раз, подходит под понятия незаконченной и размытой. Поскольку куда она ведёт – неясно, и что хотел сказать автор – непонятно.
Герои – есть существо-весде, живая статуя, мечтающая построить такой аппарат, чтоб подняться к облакам. Вот она детстве строит планы, вот в более взрослом возрасте работает, а вот останавливается – и, похоже, что навсегда. Стоит себе неподвижный, но всё ещё живой герой-весде и вспоминает, как всё это было, и любуется облаками, до которых так и не смог дотянуться.
Может быть, это характерная черта подобных историй – биографий: они никогда не заканчиваются. Как и жизнь. Статуи стояли, стоят и стоять будут, пока кто-нибудь не освободит их Поток. Только кто же освободит, если они давным-давно стали предметом искусства – говорящими скульптуры?
Написано не скучно, совсем нет, но язык тяжёлый. Читать надо медленно и внимательно, попутно ныряя в словарь, иначе путаница неизбежна. Это определённо не отдых, скорее работа. У кого есть исследовательская жилка и стремление докопаться до сути, тому должно понравиться. Кто хочет приятного, необременительного времяпрепровождения – однозначно мимо.
В плюс – оригинальная идея и герой.
В минус – тяжесть слога и монотонность повествования.
Да, чуть не забыла: как коварен род людской!
Мир – прописан не слишком подробно. С одной стороны, некая недоговорённость придаёт рассказу масштаб и раздвигает границы. С другой – подозреваю, что автор придумал много такого, что не вошло в повествование, но интересно было бы на это посмотреть.
Атмосфера – присутствует в полной мре.
Мораль – ничто не вечно.

15 Жозефина - Сотый день свободы

Сколь дорога может быть свобода? Как дорого мы готовы за неё заплатить? Спросите у героини этого рассказа – и она вам ответит точно. Потому что свободы не имеет вообще, и радуется только её мнимым крохам.
Герои:
Она – несчастное существо, шестикрылое и вынужденное скрываться ото всех, выкрадывая в своём бесконечном побеге короткие моменты полёта.
Он – охранник некого исследовательского центра, которого выдернули на работу на рассвете, дабы патрулировать коридоры, пока учёные будут работать над пойманной тварью.
Я поняла, что она – это вполне половозрелая особь. Во всяком случае, девушка, а не девочка. И тем не менее, вся её биография занимает сто дней. А что было до этого? Или ничего? У героини не было детства? Ведь она должна была каким-то образом приспосабливаться, сживаться с людьми. Такое ощущение, что героиня внезапно попала в наш мир и вынуждена сразу удариться в бега – но об этом не сказано ни слова. Как и о том, что такая героиня – она и сама этого не знает. Она хочет жить, любит свободу и полёт, ощущения, но она – чистый лист. Нет прошлого, нет воспоминаний, нет мировоззрения, нет характера, нет никаких целей. Сочувствия не вызывает хотя бы потому что неясно, кому вообще сочувствовать. Эмоции есть, героини за ними нет.
Собственно, герой отличается от партнёрши по тексту только наличием мужского пола. Он тоже бесхарактерный некто – благо что человек.
Мир – кажется, наш. Ведь наш, правда?
Атмосфера – недожато. Самый сильный момент – полёт в самом начале. Дальше всё было отдано на откуп чувств, а чувства непонятного кого – это не то, к чему хочется проникаться пониманием.
Финал – грустный и непонятный.
Мораль: свободы не было, нет и не будет.

16 Илья Штолен - Сотая женщина Владика М.

Любовь – это всегда так сложно. И почти всегда так больно, что кажется, она – худшее из наказаний, последний круг ада. Любимый человек способен убить даже не словом, не взглядом – одним только воспоминанием о себе.
Один из немногих рассказов, который заставил меня проникнуться. И первый из группы, которую я рассматриваю. Есть в нём что-то тонкое, душевное, что лично мне очень импонирует и выделяет рассказ из ему подобных. Эта фотография любимой, этот герой, не знающий, как жить дальше, эта коверкающая язык «иностранка», эта бабушка с игрушкой в школьном коридоре – тут мне вспомнился коридор из собственного детства, поэтому проняло особенно.
По поводу «трахнуть» - заметила, что словечко многим пришлось не по вкусу. Признаться, в своей речи я его не употребляю вообще, но тут оно хорошо вписалось в контекст. Можно написать «переспать», но в этом случае поменяется вектор. Поскольку «переспать» подразумевает обоюдный процесс двух людей, а «трахнуть» - односторонний. Воспользоваться чьим-то телом, не более того.
Герой – живой, со своими тараканами в голове, своими тяжёлыми воспоминаниями и терзаниями, пристрастиями и ассоциациями. Понравился, да.
Мир – наш.
Атмосфера – чего не отнять. Уже сказала и повторю, что понравился эпизод в коридоре с бабушкой. Считаю очень удачным эпизод с разговором героя и Беты (вечерний), и последующее воплощение его девушки. Честно говоря, решила, что это сама Бета меняет внешность. Хорошо, что ошиблась.
Эмоционально и проникновенно, что для меня сейчас – один из первейших критериев.
Мораль: любовь – такая чертовски сложная штука!

17 Ирина Фельдман – Попутчики

Первая мысль, которая пришла в голову, едва текст закончился – «Это не рассказ». Полное ощущение, что кусок вырван из куда большего произведения, поскольку он начинается так, будто читатель уже знаком с героями, и обрывается практически на полуслове.
Есть такая категория рассказов, у которых открытый финал. Вот герои подходят к какому-то рубежу, а дальше – дальше читатель сам должен домыслить, что произошло. Но что в этом деле важно: надо всё же подвести героя к черте. А не бросить на полдороги, как в этом случае. Тут домысливать нечего, поскольку о герое мы ничего не знаем, нам неизвестен образ его жизни, его мировоззрение, мы не знаем ничего о его семье. Что додумывать? Где и когда он встретит свою смерть? По правде, нам надо было показать его вплоть до этой встречи, когда пуля уже летит в грудь герою и… «Умер? Выжил? Что дальше-то было? Автор, немедленно вернись и объясни!!!» - примерно так надо реагировать на верный открытый финал.
Если бы в самом начале автор не отметил особо, что Рипер «наглец» и «баламут», я сама ни в жизнь бы не догадалась. Не заметила ничего, способного вызвать столь нелицеприятные обвинения. Я понимаю, если бы он затеял болтовню на похоронах, но после них, уже в пути – не верю, что молчание – знак благопристойности. Даже скорбь по близким родственникам разбавляется светской беседой.
Ну да ладно.
Идея Жнеца, забирающего души, далеко не нова, ну да об этом сказано уже не раз.
Герои – да, герои интересные. И сам Рипер, и его жертва, и супружеская пара. С этой стороны нареканий нет.
Мир – альтернативная история?
Атмосфера – тут всё сложнее. Будь это цельное произведение (или покажись оно мне цельным произведением), я бы сказала, что прописано слабовато. А для отрывка, коим этот текст воспринимаю – вполне нормально.
Мораль: не берите чужие амулеты – себе дороже!

18 Кислица Наталья – Русалка

Знаете, есть такой детский стишок (в том смысле, что написан шестилетней малышкой):
В одном глубоком море русалочка жила,
Любила она сказки и принца всё ждала.
Однажды в этом море корабль утонул,
Плыла русалка рядом, увидела беду,
Увидела там принца, спасла она его
И вынесла на берег. И больше ничего.
Так вот, рассказ за малыми отступлениями следует этому стишку. Есть некий остров, где женщины превращаются в русалок, и чтобы обрести бессмертную душу, им надо не просто спасти сто моряков, но и непременно найти того самого, единственного.
Написано кривовато, местами сумбурно. Несётся мысль, перо автора, видимо, не совсем за нею поспевало.
Собственно, у автора есть будущее: смелость, с которой она оперирует словами, временами вызывает почти восхищение. Однако смелости в этом деле маловато будет, а вот набитой руки я тут не вижу. В итоге потенциально красивая история превращается в аляповатую. Это как с макияжем: чуть гуще – и лицо превращается в размалёванную маску.
Похоже на помесь «Русалочки» Диснея (Андерсена не трогаем!) с выжимкой из статьи «Племена островов Новой Зеландии».
Герои: она – схематично-романтичная особа, спасающая людей и мечтающая найти любовь.
Он: схематично-романтичный моряк, покорённый взглядом пленительных русалочьих глаз.
Мир – альтернативно-сказочный.
Атмосфера – единственное, что есть в рассказе. Пожалуй, её даже чересчур много.
Мораль: на каждую русалку всегда найдётся своё принц.