[Линолеум]

Эндцатому юбилею махновщины посвящается

Скрытый текст - мамка-2:

Пиво давно закончилось, а спать до сих пор не хотелось. Тремя этажами выше, упоротые в хлам сатанисты во всю мощь своих сатанинских легких пели народные сатанинские песни в аранжировке ВИА «Крэдл оф Филт». Потолок резонировал в такт гитарным рифам, сатанисты утробно подвывали. «Тоска.» - подумал я.
В углу, на диване, в позе лежащего на диване, депрессировал друг Мирон. Сегодня ночью, его подло и внезапно обесчестили. Подцепленная в ночном клубе миловидная девушка Николь, на поверку оказалась трансвеститом по имени Коля, счастливым обладатем чудной курчавости меж грудных протезов и здоровенного, в пол-локтя, страпона. Воспользовавшись алкогольной бессознательностью кавалера, Коля-Николь совершенно осознанно лишил оного анальной девственности. Мирон переживал потерю стойко, по мужски - прикладывал к пострадавшей точке Жи тампоны с мазью Вишневского и делал многочисленные оральные инъекции спиртного.
- Как самочувствие, бро? - участливо поинтересовался я.
- Как ты относишься к семантике слова «петух»? - хриплым баском, Мирон изящно ушел от ответа.
- Так же, как и она ко мне, с изрядной долей подозрения. А что по этому поводу думает товарищ Хичкок? - я внимательно посмотрел на товарища Хичкока. Товарищ Хичкок внимательно посмотрел на меня и зубами отхватил изрядный кусок от колечка Краковской. Синхронно зачавкал. В комнате повисло неловкое молчание.
Тремя этажами выше, упоротые в хлам сатанисты внезапно затихли. По видимому, у них закончились народные сатанинские песни. Неловкое молчание в комнате усилилось, начало давить на гипофиз. За плинтусом шуршали тараканы. Почему-то, я
Бряцанье вязальных спиц фатума
Хлопнув дверями, вышел на лестничную клетку. За окном, береза шкрябала почками по ороговевшему песку. В нос шибало солями аммиака. Я клацнул зажигалкой в надежде перебить запах ссанины сигаретным дымом. Получалось плохо.
- Тебя мамка-то не кинется? - Появившийся из ниоткуда старик в черной плащ-палатке и черных же кирзовых сапогах, заставил поперхнуться.
- Зовет ведь тебя, иди уже. - ласково сказал он. - А сигарету оставь, а то заругает.
- Моя мамка в Житомире, - зло бросил я. - На вас, удодов, сигарет не напасешься. Пшел нах!
Старик беззащитно улыбнулся и исчез в мареве темпорального поля. Я в три затяжки добил сигарету. В рваные тапочки поддувало. Спать до сих пор не хотелось.
«Как же мне все это надоело!» - Обреченно подумал я. Рывком распахнул
Судорожное мычание прямой кишки
В пакете секелем левиафана перекатывалась баклажка «Жигулевского». Карман спортивок оттопыривал фанфурик со снотворным. За дверью раздавался грохот барабанной установки - это товарищ Хичкок осваивал парадидл. Мирон все так же депрессировал. Я лихорадочно открутил колпачок и высыпал на ладонь ровно тридцать одну таблетку со снотворным. Затем, они тут же перекочевали в рот, где и были с хрустом разгрызены. «Еще не все потеряно» - думал я. - «Еще не все».
Запил снотворное пивом. Оно было теплым, но кого это е
Сокрушительное завывание Иерихонских водопроводных труб.