[Хомяк]

Судите строго, ибо это далеко не первое, что я пишу.
Предыстория такова: решил попробовать себя в новом жанре. Но столкнулся с тем, что обычные приемы здесь использовать гораздо сложнее, а подчас и вовсе нужно что-то другое. В итоге, совершенно недоволен качеством получившегося текста. Надеюсь, с вашей помощью удастся это поправить. Особенно прошу обратить внимание на то, чтобы герои не оказались картонными. Надеюсь получить советы и уроки, которые потом учту. Совершенно точно выложу четыре главы, примерно по одной в неделю, которые составят более-менее законченный кусок. А дальше - как дело пойдет.

Скрытый текст - Глава 1:

С такого расстояния звездная система выглядит красиво. Центральное светило еще не успело стать едва различимой точкой, а представляет собой красноватый шарик размером с мелкую монетку. Рядом с ней застыли движущиеся с огромными, но незаметными человеческому глазу скоростями, три точки планет. Вокруг – сплошной шельф газов и пыли. Эта система молодая, но уже освоенная дайверами. Что и привело нас сюда.
Урчин вывел на монитор информационную сводку. Выработка горючего составила двадцать процентов, гелия – шестнадцать. Пройдено двенадцать световых лет, которые отделяют столицу тана Ксенона от туманности, где лежит граница с Корзэбом. Никто, правда, не знает, где именно она лежит. Но пока в туманности нет пригодных для освоения планет, это не волнует ни ту, ни другую сторону.
Система К-615 содержит ближайшие таковые в нашей части пространства. Первая планета – каменистый шар без атмосферы на очень близкой к звезде орбите. Последняя – гигантская «ледяная Земля». Планета К-615-2, в народе именуемая Ромашкой, несмотря на холодный климат, пригодна для жизни. На ней находится крупное поселение дайверов, которым правит тан Ардис – добродушный старичок и личный друг Ксенона. К нему-то мы и наведались.
Цимес ситуации был в том, что как раз К-615-2 сенсоры не видели. Во всяком случае, там, где она должна быть, согласно старой лоции. Урчин перепробовал все. Он сверял вектора на маяки-пульсары с показаниями гироскопов – навигационная система не врет. Он уточнял положение других планет – те остались на долженствующих орбитах. Он отслеживал планету, которая стала второй, как пассивными, так и активными датчиками. Все говорило о том, что теперь К-615-2 вращается по орбите с большой полуосью, вдвое превышающей старую, и нехилым эксцентриситетом.
- Кэп, я написал новую финиш-программу – окликает его лоцман Жак.
Жак – знаток своего дела, но начисто лишен объемного мышления. Как, впрочем, и большинство дайверов. Он видит цель, и готов к ней идти, даже при отсутствии прямого приказа: повергнутый в прострацию Урчин не озаботился распорядиться о пересчете торможения.
- Куда ложимся-то?
Исполнительный лоцман вывел на монитор капитанского компьютера новую траекторию корабля. Она заканчивалась аккуратным кружком возле второй планеты. Внизу бодро мелькнул постскриптум: «Считал уже для новой лоции». Ай-да молодец! Когда только успел составить? Тем не менее, трудно передаваемое предчувствие мешало Урчину нажать «Ввод».
- Ты представляешь, что нужно, чтобы сместить орбиту планеты на двести миллионов километров? – попробовал конкретизировать свои сомнения капитан.
- А что представлять-то? – развел руками Жак. – Планеты в никуда не исчезают, и из ниоткуда не берутся. Если эта планета вторая, то она второй спокон веку и была. Тем более что размер ее с Ромашкой в пределах погрешности. Подойдем к ней и разберемся. Не возвращаться же назад.
- Я принял твою программу. Но за точность лоции спрошу строго.
Лоцман кивнул. Он конечно же не делал положенных измерений, а просто переставил орбитальные данные планеты в компьютерную модель. Он знал, что используемые дайверами программы почти не ошибаются, знал, что капитан не питает сомнений относительно истинной меры его героизма. Он вообще был удивлен замечанием про лоцию. Не иначе кэп волнуется?
Урчин продолжил вглядываться в монитор. По расчетам Жака, торможение займет шесть часов. Через два часа можно будет различить спутник Ромашки, через пять – сделать первые орбитальные снимки. Перегрузки будут чувствоваться сквозь компенсационные системы только в самом конце, так что через четыре часа мы подадим обед. По прибытии, в два витка картографируем планету, и если это действительно владение тана Ардиса, неведомыми силами отброшенное от центрального светила, на третьем выбросим спускаемый аппарат. Как довольно быстро рассказали Урчину имеющиеся в памяти корвета метеорологические и астрономические программы, такая смена орбиты погрузит планету в вечную мерзлоту, а произойди она в силу соударения с другим небесным телом, день растянется в сто раз. Вряд ли после этой катастрофы останется кто-то живой. А если останется, то, скорее всего, убежит. Что ж, это многое объясняет…
Тана Ардиса не было на последнем Совете Дайверов. Явление совершенно небывалое, потому что созываемое раз в три года собрание было хоть и неформальным, но почти обязательным для явки. Более того, с таном даже не удалось установить связь (теперь понятно, почему: не зная точных координат приемника, сверхсветовую связь не установишь). Но даже это – детский лепет по сравнению с обстоятельствами, при которых вскрылась неявка Ардиса.
На являвшего образец добропорядочности тана жаловались соседи. Владетель системы К-617, тан Быстров был атакован пиратской эскадрой. Пользуясь отсутствием в системе флота (который сам пошел на дело, пусть и более благородное, ибо против не входящих в Совет Дайверов соседей), злоумышленники блокировали его родную планету и высадили десант. К чести Быстрова, он не растерялся, успел увести войска в лес, смог установить связь с флотом. И разрушил спускаемые модули пиратов артиллерийским огнем аккурат в тот момент, когда два корвета выплыли из-за естественного спутника, зажимая вражескую эскадру на низких орбитах. Противник (очевидно, за неимением лучшего) прикрыл свои транспорты легкими катерами, которые перед «рассеком» что котенок перед танком. Тем не менее, один корабль все же ускользнул.
«И куда бы вы думали он направился? – ехидно вещал победитель. – Аккурат на К-615, которая, помниться, принадлежит тану Ардису. Кстати, не исключено, что оттуда они и прибыли. На обломках катеров, внезапно, чьи знаки? Его родимого. Старику нужно внимательнее следить за своими кораблями. Или за честью. Если от кого и ждал, то только не от него. Ровесник первых Советов, гордость испытывающих пространство…»
Естественно, к тану Ардису был обращен некоторый весьма неудобный вопрос. Ответить оказалось некому. Быстров начал продвигать идею собраться всем честным миром (самому тану, зеленому юнцу, по дайверским меркам, силенок не хватит) и пощупать предателя за мягкое подбрюшье. Вроде бы, ему удалось вдохновить не только мелюзгу, но и знаменитого своими единственными в секторе большими верфями ярла Медведко. Медведко вообще драчун еще тот. Владеет двадцатью планетами в четырех системах, причем с пяти вышиб их прежних хозяев. Сейчас потихонечку воюет со своим соседом Окулом, игнорируя увещевания Совета. Медведко можно. В основе его могущества лежат не источники пресной воды, как у обычных танов, и даже не эскадры покупной техники, как у обычных ярлов. В основе его могущества – те самые верфи и ворованные технологии Союза Кошиков, позволяющие без труда восполнить любые потери. Поэтому Медведко боятся, и с его мнением считаются.
Разборок такого масштаба Урчин, военный советник тана Ксенона, допустить не мог. Совет был заново собран буквально по камушкам, его влияние любовно взлелеяно. Только недавно он превратился из старой традиции в монолитную силу, способную дать отпор внешнему врагу. Хотя тот же Медведко отказывался входить до последнего, не вошли и несколько других сильных ярлов, на общую картину это слабо влияло. И тут такое. А Ксенон сидел и смотрел, потупив глаза. Патрон жил категориями прошлого века. Он первый, кто получал от Союза Кошиков современную технику, но по-прежнему любовался этим десятком охотников, хотя счет сегодня идет на сотни. Он был символом независимых танов, одним из высших авторитетов. Но его разум давно утратил былую остроту, и сейчас легенда обрастала заместителями, как пораженное дерево грибами. На те же инициативы по обновлению Совета Ксенон ответил холодным кивком. Играйся, мол, в дипломатию, мой мальчик. Испокон веку каждый тан был сам себе голова. Такими их воспитывали, такими они выросли. Большинство заместителей Ксенона – из той же среды. Только Урчин понимал, что время свободных танов прошло. Сегодня им предстоит объединиться – или умереть.
Поэтому коллективного избиения Ардиса Урчин допустить не мог, даже если бы хоть на секунду поверил, что этот душа человек вздумал исподтишка ограбить соседа. Только справедливый суд равных, как это происходит в настоящем государстве.
На том месте, где откликнувшиеся на призыв Быстрова дайверы были готовы перейти к обсуждению конкретных действий, военный советник вскочил, буквально вырывая себе слово. Он сказал, что лично знает обвиняемого и не верит, чтобы тот не явился на Совет без какой-либо особой причины. Также не верит, чтобы тот продался Корзэбу или вообще кому бы то ни было. Конечно, с бортовыми номерами не поспоришь, но это может объясняться угоном катеров или произволом команд, что никоим образом не роняет тени на честь благородного тана. Быть может, на компетентность, но не на честь. Нужно выслушать Ардиса, ради чего Урчин готов лично отправиться к нему и установить связь.
Быстров не хотел разбираться, а хотел отомстить, но Медведко поддержал оратора, заставив остальных с ворчанием согласиться.
Сказано – сделано, и военный советник отправляется в систему К-615 на боевом корвете «Рыжий Хулиган». Здесь Ксенон забеспокоился, просил взять хотя бы один ударный транспорт. Но Урчин отказался. Он идет не в рейд, и даже не с дипломатической миссией. Он являет собой правосудие, которому в нормальном обществе не нужны тяжелые корабли. Правосудия применительно к дайверам шеф не представлял, но твердо знал, что пытаться разубедить советника – бесперспективно. Наверняка Ксенон давно ждал, что одна из подобных «дурацких» выходок Урчина погубит, с надеждой, но в то же время со страхом. Ведь не имеющий даже звания ярла Карим Урчин успел зарекомендовать себя как человек, решающий бескровно проблемы, которые раньше непременно стали бы причиной вооруженного столкновения. Это во многом способствовало укреплению и без того прочного авторитета Ксенонии, что не могло не радовать старого тана.
- Черняк! – шесть часов спустя капитан позвал старшего помощника.
На корветах Ер-631 был предусмотрен десантный модуль, вмещающий восемь человек, не считая пилота. Маленький маневренный бот был рассчитан на полеты вблизи крупных планет, но годился и для работы в поясе астероидов, и для высадки призовой партии. За это дайверы так любили эту серию на фоне более доступной шестьсот первой.
- Здравь желаю!
Черняк был классическим бандитом с большой дороги. Высокий и статный, крепко сложенный и коротко стриженный, он поседел гораздо раньше отложенного наукой срока, как раз к тому, что был отмерен природой. Черняк служил Ксенону двадцать пять лет, из них десять – работал вместе с Урчином. За это время ему пришлось поучаствовать во многих рейдах, гореть в разваливающихся кораблях, висеть в пустоте в ожидании спасательных ботов и даже подолгу бродить в джунглях враждебной планеты, откуда его не смог забрать свой корабль. Про таких говорят, готовы штурмовать небо. И он готов был делать это под началом Урчина. Тем более он удивился, обнаружив, что капитан вцепился пальцами в подлокотник и смотрит куда-то сквозь собеседника.
- Мы висим над очень странной планетой. Судя по картографии, это Ромашка и есть. Но она покрыта мощным слоем льда. Маяки старых космодромов не отвечают. Я не знаю, куда сажать корабль. Вообще не знаю, какая сила могла изменить ее орбиту. Поэтому отправляю тебя. Загрузи ребят. Слетайте сначала на Первую Посадку, а потом в другие места. Впрочем, кому тут кого учить?
- Вас понял, - витязь коротко кивнул и удалился, ничего не понимая.
Урчин продолжил созерцать планету теперь уже с близкого расстояния. Она превратилась в огромный бело-голубой шар, чья неровная поверхность медленно проплывала под ногами, серебрясь в солнечных лучах. У самого горизонта прерывистая дымка свидетельствовала о наличии атмосферы. Но вращался шар существенно медленнее, чем должен был. Пока корвет сделал два витка, планета одолела дай Бог пару градусов. По этим данным уже можно было рассчитать силу удара – и она действительно впечатляла. Капитан вперился в монитор дрожащими, красными глазами. С одной стороны, все маяки молчат. С другой стороны, никто не стреляет по корвету. Скорее всего, поселение попросту брошено, и тана следует поискать где-то в другом месте.
Тем временем Черняк созвал своих десантников, перешел в спускаемый аппарат и отстыковался от корабля. Челнок включил тормозные двигатели, понижая свою орбиту. Старпом уверенно перевел его на эллипс аэродинамического торможения, насвистывая по привычке старую шуточную песню:

Что такое кролик? Это заяц.
Заяц, но особенный, домашний.
Жить не может кролик без домашнего уюта,
Обожает кролик борщ вчерашний.

Кролик в кроне это мираж,
Так подумал весь экипаж.
Штурман хвостик потрогать хотел,
Танкер… не долетел.

Урчин отслеживал огонек его маяков в течении нескольких часов. Можно было бы сесть гораздо быстрее, но Черняк экономит топливо. Его право. Капитан пожалел бы десантников, но давно усвоил, что подобные советы только мешают людям работать. Изнутри всегда виднее, чем снаружи.
Через шестнадцать часов после принятия новой финиш-программы десантный модуль вышел на связь.
- Кэп, я обошел все три космодрома, - бодро докладывал Черняк. – Везде нагромождения льда и камней. Только на Первой Посадке остались стоять маяки. Сейчас направляюсь туда, хотя сажать бот не рискну.
Урчин задумался. Если маяки остались, можно попробовать их активировать. Будет на земле диспетчер, глядишь и корвет посадим. У карт должны быть системы автообогрева, которые избавят нас хотя бы ото льда. Судя по имеющимся чертежам, на Первой Посадке есть подземные ангары, которые должны уцелеть при самой суровой бомбардировке, и ждут только команды на открытие створ ворот. Но для этого нужны люди на поверхности, которых нужно оттуда как-то забрать даже в случае, если расчет не оправдается. Опять же, десант может расчистить посадочную площадку. Реактивные двигатели растопят лед и устроят вокруг спускаемого аппарата большое озеро, в которое он радостно вмерзнет через пять минут. Но можно приземлиться на парашютах. Высаживать всех, чтобы потом потерять – не вариант. Но действительно глупо свернуть в последний момент.
- Высади двоих, - принято решение, - с задачей активировать маяки, по возможности расчистить место для посадки, найти выживших.
Вскоре две фигурки – десантники Гипер и Фил – отделяются от корпуса бота, укрываясь куполами парашютов. Они понимают, что шансы вернуться малы, но предпочитают думать, что эти шансы полностью зависят от их собственных усилий. А еще они верят, что при любых обстоятельствах капитан Урчин их не бросит.
Урчин установил связь с Ксенонией. В коротком сообщении он описал все виденное. Нельзя точно предсказать, какой из десяти секретарей старого тана прочитает радиограмму. Бортовое оборудование корвета обеспечит ее доставку через час. Ответ будет идти две минуты. Во избежание преждевременных решений, Урчин предостерег собеседника отправлять дополнительные корабли. Тем не менее, тан Быстров мог быть доволен полученным ответом. Ведь даже если тан Ардис является виновником вероломного нападения, он отплатил сполна. Дайвер, владеющий полноценной базой, источниками топлива, пищи и питьевой воды, зовется таном. Полезный ресурс позволяет содержать армию для его защиты. Дайвер, стоящий во главе небольшой эскадры, зовется ярлом. Такого человека кормят рейды на незащищенные колонии мелких и крупных государств, работа в открытом космосе. Дайвер, располагающий одним боевым кораблем, зачастую, наскоро переделанным из сухогруза, зовется хэрсиром. Он тоже может зарабатывать на свою жизнь рейдами, хотя масштаб, конечно же, будет поменьше. Молодые, умелые и полные сил дайверы могут наниматься к танам, ярлам или хэрсирам, получая свой кусок пирога. Без флота, полной сил молодости и пригодной для жизни планеты Ардис – никто.
Судя по времени, прошедшему между отправкой сообщения и приемом ответа, Ксенон не долго думал. Он (или, скорее всего, второй военный советник, Борис Сокол) уже спровадил тана Быстрова домой, придав тому в качестве гарантий безопасности два тяжелых охотника и вспомогательный крейсер. «Замечательно, - подумал Урчин, - только не в качестве гарантий, а для усиления опасного рубежа. Державное мышление начинает проявляться, хоть и прячется под дайверскими терминами». Командует этой эскадрой ярл Алексей Снегов (более известный под уменьшительным прозвищем «Снежок» - такой у дайверов юмор). «Еще лучше», - Урчин выпрямился в кресле. Стало быть и вспомогательный крейсер – Снеговское «Львиное Сердце», основательно модернизированный корзэбский транспорт типа «Корнелия», который даст фору многим регулярным корветам из старых. Охотники, очевидно (других у Ксенона не было), «Т-стандарт-Х», корабли, построенные по специальному заказу и совмещающие функции легкого крейсера, ракетоносца, корабля локационного дозора и противоракетной обороны. Не настоящий линкор, конечно же, но максимальное к нему приближение. Тоже мне, приближение! По меркам Союза Кошиков, эти малыши действительно были в лучшем случае тяжелыми охотниками. Урчин давно настаивал на закупке полноценных крейсеров первого ранга, но так и не смог убедить шефа в целесообразности подобного шага.
В заключение, автор ответа предлагал установить связь со Снеговым и обещал, что из «домашней» системы Быстрова помощь придет в течении тридцати четырех часов.

Для сравнения, она же после обработки напильником. Попробовал разобраться с указанными товарищами критиками проблемами. Как получилось, судить вам. Хотелось бы послушать тех, кто высказался по этому поводу в первый раз.

Скрытый текст - Глава 1, редакция 1 (рабочая):

С такого расстояния звездная система выглядела красиво. Центральное светило еще не успело стать едва различимой точкой, а представляло собой красноватый шарик размером с мелкую монетку. Рядом с ней застыли движущиеся с огромными, но незаметными человеческому глазу скоростями, три точки планет. Вокруг – сплошной шельф газов и пыли. Эта система молодая, но уже освоенная дайверами. Что и привело нас сюда.

Стремительным движением мыши Карим Урчин вывел на монитор информационную сводку. Выработка горючего составила двадцать процентов, гелия – шестнадцать. Пройдено двенадцать световых лет, которые отделяют столицу тана Ксенона от туманности, где лежит граница с Корзэбом. Никто, правда, не знает, где именно она лежит. Но пока в туманности нет пригодных для освоения планет, это не волнует ни ту, ни другую сторону.

Урчин решительно свернул все окна, встретившись взглядом с важно вышагивающим сытым, довольным котом, который всегда смотрел на военного советника из глубины жидкого кристалла. Кот улыбался, и его обрамленная пышными усами улыбка была столь вдохновляющей, что капитан не выдержал и улыбнулся в ответ. Остававшегося безнадежно холостым даже в весьма почтенном возрасте Карима Булатовича всегда сопровождала в дальних странствиях эта фотография кота, которого давно нет в живых.

Но пора работать. И беззаботную улыбку вновь закрыли окна информационных сводок. Теперь в лицо капитану смотрели три немигающих зрачка старухи-пустоты. Первый – каменистый шар без атмосферы на очень близкой к звезде орбите. Последний – гигантская «ледяная Земля». Планета К-615-2, в народе именуемая Ромашкой, несмотря на холодный климат, пригодна для жизни. На ней находилось крупное поселение дайверов, которым правил тан Ардис – добродушный старичок с бородавкой на носу и личный друг Ксенона. К нему-то мы и наведались.

Только как раз К-615-2 сенсоры не видели. Во всяком случае, там, где она должна быть, согласно старой лоции. Урчин перепробовал все. Он сверял вектора на маяки-пульсары с показаниями гироскопов – навигационная система не врет. Он уточнял положение других планет – те остались на долженствующих орбитах. Он отслеживал планету, которая стала второй, как пассивными, так и активными датчиками. Злополучное пространство оставляло только в очередной раз просить поддержки у кота. Все говорило о том, что теперь К-615-2 вращалась вдвое дальше от звезды, чем ей положено.

- Кэп, я написал новую финиш-программу – окликнул его басом лоцман Жак.

Сидящий по левую руку от капитана квадратный увалень еще раз подтвердил свою безупречную репутацию человека, который видит цель, и готов к ней идти. Даже при отсутствии прямого приказа: повергнутый в прострацию Урчин не озаботился распорядиться о пересчете торможения.

- Куда ложимся-то?

Исполнительный лоцман вывел на монитор капитанского компьютера новую траекторию корабля. Она заканчивалась аккуратным кружком возле второй планеты. Внизу бодро мелькнул постскриптум: «Считал уже для новой лоции». Ай-да молодец! Когда только успел составить? Тем не менее, трудно передаваемое предчувствие мешало Кариму нажать «Ввод». И вдохновляющий кот здесь был бессилен.

- Ты представляешь, что нужно, чтобы сместить орбиту планеты на двести миллионов километров? – попробовал облечь свои сомнения в слова капитан.

- А что представлять-то? – развел руками Жак. – Планеты в никуда не исчезают, и из ниоткуда не берутся. Если эта планета вторая, то она второй спокон веку и была. Тем более что размер ее с Ромашкой в пределах погрешности. Подойдем к ней и разберемся. Не возвращаться же назад.

- Я принял твою программу. Но за точность лоции спрошу строго.

Лоцман кивнул. Он конечно же не делал положенных измерений, а просто переставил орбитальные данные планеты в компьютерную модель. Он знал, что используемые дайверами программы почти не ошибаются, знал, что капитан не питает сомнений относительно истинной меры его героизма. Он вообще был удивлен замечанием про лоцию. Не иначе кэп волнуется?

Урчин бросил вглядываться в монитор и, пригнувшись (как только Жак умудряется в такой тесноте руками разводить), протиснулся через узкий проход, разделявший другие консоли, к блестящему люку. Что его бесило в космических кораблях, так это тотальная духота и невозможность как следует пройтись. Единственным относительно просторным помещением на корветах вроде «Рыжего Хулигана» была батарейная палуба. Да и та, как правило, чем-нибудь забита. Ну и пусть, ведь пройтись сейчас требовалось. Голова раскалывалась, а работа еще толком не началась.
«По расчетам Жака, торможение займет шесть часов. Через два часа разглядим спутник Ромашки, через пять – и снимки сделаем. Перегрузки пробьются только в самом конце. Где-то на середине программы прикажем подать обед, - думал военный советник. - По прибытии, в два витка картографируем планету, и если это действительно владение тана Ардиса, Бог знает чем отброшенное от центрального светила, на третьем выбросим спускаемый аппарат».
В этот раз на орудийной палубе было пусто. Миссия не военная, и дополнительный боеприпас, от которого обыкновенно не протолкнуться, излишен. Пара ящиков с консервами не помешали Кариму пройтись среди серебристых титановых стен и тем более потянуться, разминая затекшие мышцы. Родилась и отпала мысль сходить в имеющийся на борту тренажерный зал. Тем более не позволил себе капитан посетить восстановленную его усилиями комнату отдыха и релаксации, которая была положена уставами Союза Кошиков, страны-производителя корабля, но практичными дайверами часто превращалась в склад. Нужно возвращаться на рабочее место и – думать.

Урчин восстановил в своей памяти последний Совет Дайверов. Тот, на котором тана Ардиса не было. Явление совершенно небывалое, потому что созываемое раз в три года собрание было хоть и неформальным, но почти обязательным для явки. Более того, с таном даже не удалось установить связь (теперь понятно, почему: не зная точных координат приемника, сверхсветовую связь не установишь). Но даже это – детский лепет по сравнению с обстоятельствами, при которых вскрылась неявка Ардиса.

Говорил молодой и бесстрашный тан Быстров, который добился положения владетеля системы К-617 своим трудом в угоду своему отнюдь не нордическому темпераменту. Жилистый дайвер, сверкая с богато украшенной трибуны Совета лазурью горящих глаз, произносил обличительную речь. Неизвестные злоумышленники, пользуясь отсутствием флота, блокировали его центральную планету и высадили десант. К чести Быстрова, он не растерялся, успел увести войска в лес, смог установить связь с флотом. И разрушил спускаемые модули пиратов артиллерийским огнем аккурат в тот момент, когда два корвета выплыли из-за естественного спутника, зажимая вражескую эскадру на низких орбитах. Противник (очевидно, за неимением лучшего) прикрыл свои транспорты легкими катерами, которые перед «рассеком» что кролик перед танком. Тем не менее, один корабль все же ускользнул.

«И куда бы вы думали он направился? – ехидно вещал победитель, широко разводя руками. – Аккурат на К-615, которая, помниться, принадлежит тану Ардису. Кстати, не исключено, что оттуда они и прибыли. На обломках катеров, внимание, чьи знаки? Его родимого. Старику нужно внимательнее следить за своими кораблями. Или за честью. Если и ждал, то только не от него. Ровесник первых Советов, гордость испытывающих пустоту…»

Естественно, к тану Ардису был обращен некоторый весьма неудобный вопрос. Ответить оказалось некому. Седые патриархи грузно раскинулись на дубовых тронах, осмысляя услышанное. Молодежь, хоть и ерзала неимоверно, не решалась взять слово. Быстров, криво ухмыляясь, начал продвигать идею собраться всем честным миром (самому тану, зеленому юнцу, по дайверским меркам, силенок не хватит, даром что храбрее той Моськи) и пощупать предателя за мягкое подбрюшье. Тут уже все переполошились, ведь рейд – это всегда слава, забава и военная добыча. Как правило, дальше интереса дело пошло бы только у молодых и безбашенных, ведь рейд на хорошо укрепленную материнскую планету тана – это к тому же смертельный риск. Однако в тот раз оратору удалось вдохновить не только мелюзгу, но и знаменитого своими единственными в секторе большими верфями ярла Медведко. Медведко вообще драчун еще тот, даром что ростом не вышел. Владеет двадцатью планетами в четырех системах, причем с пяти вышиб их прежних хозяев. Сейчас потихонечку воюет с очередным соседом, встречая увещевания Совета простецким взглядом из под густых бровей. Медведко можно. В основе его могущества лежат не источники пресной воды, как у обычных танов, и даже не эскадры покупной техники, как у обычных ярлов. В основе его могущества – те самые верфи и ворованные технологии Союза Кошиков, позволяющие без труда восполнить любые потери. Поэтому Медведко боятся и с его мнением считаются.

Разборок такого масштаба Урчин, стоявший на правах военного советника за плечом Ксенона, допустить не мог. Ведь именно Карим собрал совет буквально по камушкам и любовно взлелеял его влияние. Сам Ксенон смотрел на происходящее, потупив глаза. Патрон жил категориями прошлого века. Он первый, кто получал от Союза Кошиков современную технику, но по-прежнему любовался этим десятком охотников, хотя счет сегодня идет на сотни. Он был символом независимых танов, одним из высших авторитетов. Но его разум давно утратил былую остроту, и сейчас легенда обрастала заместителями, как пораженное дерево грибами. На те же инициативы по обновлению Совета Ксенон ответил холодным кивком. Играйся, мол, в дипломатию, мой мальчик. Испокон веку каждый тан был сам себе голова. Такими их воспитывали, такими они выросли. Большинство заместителей Ксенона – из той же среды. Только Урчин понимал, что время свободных танов прошло. Сегодня им предстоит объединиться – или умереть.

Поэтому коллективного избиения Ардиса военный советник допустить не мог, даже если бы хоть на секунду поверил, что этот душа человек вздумал исподтишка ограбить соседа. Только справедливый суд равных, как это происходит в настоящем государстве.

На том месте, где откликнувшиеся на призыв Быстрова дайверы были готовы перейти к обсуждению конкретных действий, военный советник взмахнул наискось рукой, установленным ритуалом требуя слова. Оставив позади три долгих шага, отделяющий его не от запретной для не имеющий высшего ранга трибуны, но от сколь-нибудь свободного места, Карим, стараясь не выдавать волнения, обвел взглядом всех присутствующих и заговорил. Говорил, что лично знает обвиняемого и не верит, чтобы тот не явился на Совет без какой-либо особой причины. Также не верит, чтобы тот продался Корзэбу или вообще кому бы то ни было. «Конечно, - признавал Урчин, - с бортовыми номерами не поспоришь, но это может объясняться угоном катеров или произволом команд, что никоим образом не роняет тени на честь благородного тана. Быть может, на компетентность, но не на честь». Речь заканчивалась призывом выслушать Ардиса, ради чего Урчин готов лично отправиться к нему и установить связь.

Быстров не хотел разбираться, и в топазах его глаз отражалось пламя грядущих на голову вероломного соседа ядерных взрывов, но Медведко неожиданно спокойно поддержал нового оратора, заставив остальных с ворчанием согласиться.

Сказано – сделано, и военный советник отправляется в систему К-615 на давно облюбованном быстроходном корвете «Рыжий Хулиган». Тогда Ксенон беспокоился, просил взять хотя бы один ударный транспорт. Карим отказался. Он идет не в рейд и даже не с дипломатической миссией. Он являет собой правосудие, которому в нормальном обществе не нужны тяжелые корабли. Правосудия применительно к дайверам шеф не представлял, но твердо знал, что пытаться разубедить советника – бесперспективно. И отпустил с отеческой ухмылкой: «чем бы дите не тешилось». Урчин поскорее ушел, чтобы не выдать: таким образом его не обманешь. Наверняка Ксенон давно ждал, что одна из подобных «дурацких» выходок Урчина погубит, с надеждой, но в то же время со страхом. Ведь второй сын вассального хэрсира успел зарекомендовать себя как человек, решающий бескровно проблемы, которые раньше непременно стали бы причиной вооруженного столкновения. Это во многом способствовало укреплению и без того прочного авторитета Ксенонии, что не могло не радовать старого тана.

- Черняк! – шесть часов спустя капитан позвал старшего помощника.

На корветах Ер-631 был предусмотрен десантный модуль, вмещающий восемь человек, не считая пилота. Маленький маневренный бот был рассчитан на полеты вблизи крупных планет, но годился и для работы в поясе астероидов, и для высадки призовой партии. За это дайверы так любили эту серию на фоне более доступной шестьсот первой.

- Здравь желаю! – отбили дробь по палубе тяжелые сапоги.

Их обладатель, благоразумно оставшийся вне рубки, чтобы не наклонять голову, на первый взгляд был классическим бандитом с большой дороги. На второй, собственно, тоже. Высокий и статный, крепко сложенный и коротко стриженный, он поседел гораздо раньше отложенного наукой срока, как раз к тому, что был отмерен природой. Черняк служил Ксенону двадцать пять лет, из них десять – работал вместе с Каримом. За это время ему пришлось поучаствовать во многих рейдах, гореть в разваливающихся кораблях, висеть в пустоте в ожидании спасательных ботов и даже подолгу бродить в джунглях враждебной планеты, откуда его не смог забрать свой корабль. Про таких говорят, готовы штурмовать небо. И он готов был делать это под началом Урчина. Тем более он удивился, обнаружив, что капитан вцепился пальцами в подлокотник и смотрит куда-то сквозь собеседника.

- Мы висим над очень странной планетой. Судя по картографии, это Ромашка и есть. Но она покрыта мощным слоем льда. Маяки старых космодромов не отвечают. Я не знаю, куда сажать корабль. Вообще не знаю, какая сила могла изменить ее орбиту. Поэтому отправляю тебя. Загрузи ребят. Слетайте сначала на Первую Посадку, а потом в другие места. Впрочем, кому тут кого учить?

- Вас понял, - витязь коротко кивнул и удалился, ничего не понимая.

То есть, приказ он, конечно, понял, дело нехитрое. А вот в остальном…

Урчин продолжил созерцать планету теперь уже с близкого расстояния. Она превратилась в огромный бело-голубой шар, чья неровная поверхность медленно проплывала под ногами, серебрясь в солнечных лучах. У самого горизонта прерывистая дымка свидетельствовала о наличии атмосферы. Но вращался шар существенно медленнее, чем должен был. Пока корвет сделал два витка, планета одолела дай Бог пару градусов. По этим данным уже можно было рассчитать силу удара – и она действительно впечатляла. Капитан вперился в монитор дрожащими, красными глазами. С одной стороны, все маяки молчат. С другой – никто не стреляет по корвету. Скорее всего, поселение попросту брошено, и тана следует поискать где-то в другом месте.

Тем временем Черняк собрал своих десантников, перешел в спускаемый аппарат и отстыковался от корабля. Челнок включил тормозные двигатели, понижая свою орбиту. Старпом уверенно перевел его на эллипс аэродинамического торможения, насвистывая по привычке старую шуточную песню про кролика.
Урчин отслеживал огонек его маячков в течении нескольких часов. Можно было бы сесть гораздо быстрее, но Черняк экономит топливо. Его право. Капитан пожалел бы десантников, но давно усвоил, что подобные советы только мешают людям работать. Изнутри всегда виднее, чем снаружи.
Через шестнадцать часов после принятия новой финиш-программы десантный модуль вышел на связь.

- Кэп, я обошел все три космодрома, - бодро докладывал Черняк сквозь приглушенный зуд двигателя. – Везде нагромождения льда и камней. Только на Первой Посадке остались стоять маяки. Сейчас направляюсь туда, хотя сажать бот не рискну. Давай выбросим группу с парашютами?

Урчин задумался. Действительно, если маяки остались, можно попробовать их активировать. Будет на земле диспетчер, глядишь и корвет посадим. На то есть тысяча возможностей: карты расчистить или подземные ангары открыть. Но для этого нужны люди на поверхности, которых нужно оттуда как-то забрать даже в случае, если расчет не оправдается. Черняк прав насчет парашютов. Реактивные двигатели растопят лед и устроят вокруг спускаемого аппарата большое озеро, в которое он радостно вмерзнет через пять минут. Высаживать всех, чтобы потом потерять – не вариант. Но действительно глупо свернуть в последний момент.

- Высади двоих, - отрезал Урчин, - с задачей активировать маяки, по возможности расчистить место для посадки, найти выживших.

Вскоре две облаченные в серые скафандры фигурки отделяются от корпуса бота, укрываясь куполами парашютов. Они понимают, что шансы вернуться малы, но предпочитают думать, что эти шансы полностью зависят от их собственных усилий. А еще они верят, что при любых обстоятельствах капитан Урчин их не бросит.
Карим установил связь с Ксенонией. В коротком сообщении он описал все виденное. Нельзя точно предсказать, какой из десяти секретарей старого тана прочитает радиограмму. Бортовое оборудование корвета обеспечит ее доставку через час. Ответ будет идти две минуты. Во избежание преждевременных решений, Урчин предостерег собеседника отправлять дополнительные корабли. Тем не менее, тан Быстров мог быть доволен полученным ответом. Ведь даже если благородный тан Ардис являлся виновником вероломного нападения, он отплатил сполна. Дайвер, владеющий полноценной базой, источниками топлива, пищи и питьевой воды, зовется таном. Полезный ресурс позволяет содержать армию для его защиты. Дайвер, стоящий во главе небольшой эскадры, зовется ярлом. Такого человека кормят рейды на незащищенные колонии мелких и крупных государств, работа в открытом космосе. Дайвер, располагающий одним боевым кораблем, зачастую, наскоро переделанным из сухогруза, зовется хэрсиром. Он тоже может зарабатывать на свою жизнь рейдами, хотя масштаб, конечно же, будет поменьше. Молодые, умелые и полные сил дайверы могут наниматься к танам, ярлам или хэрсирам, получая свой кусок пирога. Без флота, полной сил молодости и пригодной для жизни планеты Ардис – никто.

Судя по времени, прошедшему между отправкой сообщения и приемом ответа, Ксенон не долго думал. Он (или, скорее всего, второй военный советник) уже спровадил тана Быстрова домой, придав тому в качестве гарантий безопасности два тяжелых охотника и вспомогательный крейсер. «Замечательно, - подумал Урчин, - только не в качестве гарантий, а для усиления опасного рубежа. Державное мышление начинает проявляться, хоть и прячется под дайверскими терминами». Командует этой эскадрой ярл Алексей Снегов. «Еще лучше, - Урчин выпрямился в кресле, - Снежок, старый друг. Вдвоем и помирать не страшно. И помирать с ним вряд ли придется, ведь стало быть и вспомогательный крейсер – Снеговское «Львиное Сердце», который даст фору многим регулярным корветам из старых». Охотники, очевидно (других у Ксенона не было), «Т-стандарт-Х», корабли, построенные по специальному заказу и совмещающие функции легкого крейсера, ракетоносца, корабля локационного дозора и противоракетной обороны. Не настоящий линкор, конечно же, но максимальное к нему приближение. «Тоже мне, приближение! По меркам Союза Кошиков, эти малыши действительно были в лучшем случае тяжелыми охотниками», - Урчин давно настаивал на закупке полноценных крейсеров первого ранга, но так и не смог убедить шефа в целесообразности подобного шага.

В заключение, автор ответа предлагал установить связь со Снеговым и обещал, что из «домашней» системы Быстрова помощь придет в течении тридцати четырех часов.