[Линолеум]

T_K_Finskiy, я прочитал. Могу сказать потенциал у вас есть. Дань Шекли, Бредбери и т.д. отдана. Но написано у вас все криво, косо, инфантильно-наивно да еще и скомканно. Либо вы еще достаточно молоды либо это один из первых ваших рассказов. Я говорю это не в обиду, а к тому что каждый исходит из личного опыта, а он приходит со временем. Вас бы для бодрости поругать как следует, но я не буду.
Доработайте рассказ, но не сейчас, а попозже. Взгляните на него спустя какой-то срок и вы убедитесь в м.оей правоте. А вот концовка хороша - классическая можно сказать

Скрытый текст - миниатюра:

УИКЕНД

На третьем часу ожидания, наконец, началось. Безвольно висящий лес-трос, тренькнув натянулся, зажужжал, разматываясь барабан, звонко лязгнули стопора. Несколько секунд ничего не происходило, затем спиннинг-кар тряхнуло, угрожающе заскрипела стрела удилища.


- Дай слабину! Дай! – закричал, надсаживаясь, Карпов. – По чуть-чуть, йопты, лесу порвешь!


-Ух, здоровая, - Ивасев даже притоптывал от возбуждения. – Ну нифига себе какая здоровая!


- Не соскользнула бы, - скептически заметил Севрюгин.


- Ага, щас! – зло осклабился Карпов. – Плохо ты рыбу знаешь, братан! Вот так! – Это он опять, колдовавшему над сенсорикой пульта, Афиану. – Стравливай, а стрелу поднимай.


Тем временем, Фишер без излишней суеты расчехлял ПЗРК на крыше вездехода. От второй машины к нему, спотыкаясь, спешил Бакалао с ящиком снарядов наперевес.


- Какой идиот положил ракеты отдельно?! – Севрюгин возмущенно глянул на остальных.


- Не вали с больной головы на здоровую, ты сам их давеча с контейнером пива перепутал!


Афиану хотел было смахнуть со лба пот, но стукнулся рукой о стекло скафандра, и, ругнувшись на иврите, вцепился обратно в пульт. Гидравлика ныла, гидравлика канючила, плакала горючими слезами: меньше! Меньше нагрузки! На сигналы и предупреждения не обращали внимания, на них забили основательный болт. Карпов азартно орал то «вира» то «майна», Ивасев продолжал пританцовывать, а Севрюгин с нарастающим ужасом наблюдал, как под крайним аутригером, почва паутинилась трещинами.


- Тяни! – на лбу Карпова вздулись вены. – Тяни, в бога душу!


- Вылет стрелы большой! – скорее огрызнулся, чем ответил Афиану, - сломаем шарнир, а то и удилище.


С рыком «здесь тебе не Эрец-Исраэль, сионист хренов!» Карпов отпихнул того от пульта, запуская пальцы в коллоидный гель.


Поздно. Усиленный ферроволокном лес-трос на мгновение ослаб, а затем, резко натянувшись, лопнул с жалобным треньканьем. Но на это уже не обращали внимания: осыпаясь струями кварца, из беснующегося потока вздыбился террикон, топорщащийся слюдой чешуи, тотчас заблестевшей в лучах синего светила. Мигнули, дико вращаясь, глаза, каждый с автомобильное колесо. Тут же глухо рявкнул ПЗРК, ракеты беспомощно чиркнули по костяному гребню и взорвались в стороне. Террикон удлинялся, превращаясь в средних размеров эсминец, идущий на набор высоты. Ковшом экскаватора раскрылась и закрылась необьятная пасть, мелькнула вереница перепончатых лап-плавников, раздвоенный хвост…


- Манала жаба гадюку, - севшим голосом пробормотал Карпов.


Левиафан с оглушительным плеском нырнул, на прощанье взметнув хвостом цунами песка, подхвативший сорокатонный спинниг-кар, точно щепку.

Афиану, схватившись за голову, ругался по черному, но его никто не слышал: все звуки потонули в реве кварцевых масс и протяжном скрежете агонизирующего металла…





Вшестером в четырехместном вездеходе было тесно даже разговаривать: вторую машину расплющило выплюнутым из песчаного месива противовесом. Благо, никого не убило, лишь Фишер, во время спасительного прыжка вывернул лодыжку. Ехали молча до самого купола, лишь хрустел под траками аллювий. Только когда прошли дезактивационную камеру и избавились от скафандров, Ивасев негромко посетовал на то что «надо было нормальный спиннинг брать, а не эту переделку с мостового крана». Афиану только зыркнул на него исподлобья и сжал кулаки. Членовредительства не допустили, но и поддерживать Ивасева никто не стал, всем было ясно, что Амос глубоко переживает потерю спиннинг-кара. В рекреационную зону ввалились группами – Карпов и Севрюгин тащили, пытающегося наподдать в глаз побледневшему Ивасеву, Афиана, а Бакалао вел хромающего Фишера.


Сидевшие на лужайке женщины, увидев мужей, сразу все поняли и, без слов достав из холодильника колбу с перцовкой, ушли к детям, резвящимся на берегу ручья.


Рассевшись – сопящий и шумно дышащий Афиану с Карповым и Севрюгиным по одну сторону стола, остальные по другую – разлили по пластиковым стаканчикам водку. Выпили не чокаясь, захрустели малосольными огурчиками из гидропонного бака. Закурили.


- Ерунда! – ухмыльнувшись, Карпов хлопнул Афиану по плечу. – Ерунда, говорю, починим. Хошь, я тебе мотор свой отдам? У него там табунов, что в твоем Серенгетти! Будет как новенький, даже еще лучше. Завтра и начнем.


- No dudar de ello, - улыбнулся Бакалао.


Афиану неуверенно кивнул, Фишер уверенно разлил еще по одной. Через минуту, все уже вперебой обсуждали детали рыбалки, хрипло гогоча и разводя руками, а когда тех для масштаба не хватало, помогали ногами.


- Папа-папа! – черноволосый мальчуган лет десяти подбежал к столу. – Смотри, что я поймал!


В руке ребенка извивался окунь сантиметров десяти.


Афиану потрепал сына по голове.


- Леви, а на что ловил-то? – неожиданно спросил Севрюгин.


- На мотыля, - смутившись, сказал мальчик.


- А мы на что ловили?


- На торий, - недоуменно ответил Афиану.


- Отож, - Севрюгин потянулся к бутылке.


- Что «отож»? – Не понял Фишер.


- Отож, на мотыля надо было, - вздохнул Севрюгин, разливая остатки.


Первым захохотал Карпов, спустя секунду смеялись уже все. Только маленький Леви обескураженно рассматривал зажатого в руке окунька. Рыба лишь немо разевала рот и наверняка имела собственное мнение.


Но рыбу никто не спрашивал.