Привет.
Ты не знаешь меня, я не знаю тебя. И это хорошо.
А ведь мы могли бы быть знакомы – всего три звена между нами, судя по данным социальных сетей. И будь на той фотографии подпись – нашел бы тебя одним кликом. Но в комментариях о тебе ни слова. Может, хозяин странички тоже не знает, кто ты – так, нежданно пришла с кем-то мало знакомым и попала в один-единственный кадр.
Такие фотографии не публикуют в соцсетях по собственному желанию. На твоей страничке ей наверняка не нашлось бы места – вполоборота, раскрасневшаяся с мороза, растрепанная, в снегу, с открытым ртом и прикрытыми глазами, засвеченным вспышкой лбом. На твоей страничке наверняка два десятка альбомов, где ты запечатлена в разных, совершенно одинаковых постановочных позах: правильно наклонив голову, чтобы нос не казался большим, с отрепетированной улыбкой, скрывающей недостатки неправильного прикуса. Как хорошо, что я никогда их не увижу. Как хорошо, что в моей памяти ты навсегда останешься – живой, искренне радостной, смеющейся, не подозревающей, что тебя сняли и скоро повесят на всеобщее обозрение, оставив безымянной и неузнаваемой.
Чем больше я думаю о тебе, чем больше придумываю историй, тем больше радуюсь, что никогда не узнаю о тебе правды. Пусть я чувствую каждую черточку твоего лица, как наяву вижу тебя в движении – как ты бежишь, чуть припадая на левую ногу, падаешь в сугроб, визжа, скатываешься с ледяной горки, поднимаешься, цепляясь за стоящего рядом парня – ты, вся и целиком познанная, останешься для меня непознаваемой. Может, парень этот – твой старый друг, а может, муж, и у вас уже двое детей. Может, фотографии этой лет восемь, и ты успела растолстеть, а эти штанишки-«дудочки» давно покоятся в дальнем ящике, куда ты складываешь старую одежду – в надежде, что когда-нибудь сможешь ее снова надеть. Ты могла напиться, узнав, что муж тебе изменяет, и попасть в аварию, которая обезобразила твое лицо и сделала тебя инвалидом, и от безнадеги ты наглоталась таблеток, чтобы не мучиться и не мучить близких. Какое счастье, что я никогда ничего этого не узнаю, и ты останешься со мной – такой, навсегда молодой, навсегда счастливой, навсегда живой.
Всего три звена между нами – о да, мы могли бы быть знакомы. Но узнал бы я тебя так, как узнал благодаря одной фотографии? Возжелал бы проникнуть в тебя, изучить тебя, снова и снова тебя выдумывать?
Ты не знаешь меня, я не знаю тебя. Это хорошо. Так оно и останется.
Навсегда твой.