[Рэй Соло]

Скрытый текст - 2.32:

Четвертый 21:02 13 июля 2011 года

- Вон туда,- наклонившись, Учитель ткнул пальцем в лобовое стекло,- там должен быть проселок.
Я послушно крутанул руль, и КамАЗ съехал с асфальтовой дороги на разбитый проселок. Отъехав от дороги еще немного, я остановился около нескольких буйно разросшихся кустов и выскочил из кабины. Лишь секундой позже из кузова спрыгнул Николай. Я помог ему установить пандус, он запрыгнул наверх и скатил вниз один из двух взятых нами с собой мотоциклов. Следом за ним спустилась и Ирина, с которой мы должны были здесь попрощаться.
Мы с Николаем бегло осмотрели мотоцикл, спрятали его в кустах и, пожелав девушке удачи, отправились обратно к КамАЗу. Как Николай ни старался, от меня не смог укрыться тот момент, когда он сунул «Каштан» с магазинами девушке в руку. Оставаясь сам практически беззащитным, он единственное свое оружие оставил Ирине. Впрочем, такого разворота события я допустить не мог.
- Держи,- я достал из кармана и протянул ему девятимиллиметровую «Беретту», взятую мной когда-то у убитого немецкого «миротворца»,- пятнадцать патронов, шестнадцатый дослан в патронник. Снимаешь предохранитель, взводишь курок и начинаешь вертеть не предусмотренные природой отверстия в людях. Будем считать, что я ничего не видел. Я очень уважаю то, что ты испытываешь к Ирине, но все равно впредь постарайся не оставаться безоружным без особой на то необходимости. Лучше подойди ко мне и попроси помощи, я почти не кусаюсь и всегда постараюсь тебя понять и вникнуть в суть ситуации. Второй магазин дать?
- Давай,- вздохнул Николай, несомненно, несколько уязвленный тем, что так бездарно попался.
Я снова взгромоздился за руль, Николай запрыгнул в кузов и, слегка постучав по кабине, дал понять, что можно ехать. Наша поездка продолжалась еще полчаса, после чего мы выгрузили еще один мотоцикл и Пантеру, вооруженную АКСУ. Еще через полчаса мы были на месте.
- Блин, как же нам этого тогда не хватало,- подумал я с трудом, с помощью Николая, поднимая тяжеленную металлическую крышку люка.

Скрытый текст - 2.33:

Четвертый 23:41 21 сентября 2010 года

Я подождал, пока луч прожектора равнодушно лизнет землю передо мной, и только тогда рванул вперед, когда он прошел на несколько метров мимо меня. Прожектор очень яркий и существует отличная от нуля вероятность, что солдаты на вышках увидят движение в отраженном свете. Они, скорее всего, не знают, что они охраняют, но нафаршировать железом двигающуюся мишень, думаю, вряд ли откажутся. Я пробежал десятка полтора метров и с разбегу рухнул в какую-то яму с липкой грязью на дне. Зато с полной гарантией, что в тени на дне этой ямы меня точно не увидят. Я не увидел, но почувствовал аналогичный рывок Седьмого. Потом, когда световое пятно от прожектора ползло обратно, переместились Одиннадцатый и Четырнадцатый. Прожектор миновал мою яму (в этот момент я на всякий случай еще плотнее вжался в грязь) и я снова побежал, опять же, скорее чувствуя и угадывая, чем видя неровности в дороге перед собой.
Вот, наконец, мы почти у цели. Притаились у колючей проволоки, тут неприятностей стало гораздо больше. Кроме еще одного прожектора, постоянно катающего свое световое пятно взад-вперед по забору, еще и часовой, тоже ходящий вдоль забора.
Нас четверо. Значит нужно выгадать всего-навсего четыре удачных момента, в которые нужно сработать четко, слаженно и одновременно, словом, как всегда. Всего четыре. Блин, целых четыре!
Хорошо хоть колючка не под напряжением. Трава под забором высокая и наглухо скрывает три, а местами и все пять нижних нитей. Будь колючка под напряжением, ее бы постоянно выводило из строя из-за коротких замыканий. Но импульсный ток по нитям все-таки пробегает. Если их перерезать, это очень скоро, в течение нескольких секунд, станет известно. Мы таимся. Мы ждем. Шанс всего один и нам нельзя рисковать. Но вот…
Седьмой и Одиннадцатый одновременно подскакивают к колючке и стволами автоматов приподнимают ее две или даже три нижние ветви. Они сами держат оружие только за деревянные цевье и приклад, цепь получается не замкнутой, поэтому никто не поднимет тревоги, только если не увидит собственными глазами, что мы тут вытворяем. Я прокатываюсь в образовавшийся зазор и спустя полторы секунды уже скатываюсь в водосборную канаву, выкопанную вдоль тропы часового, и в это время практически пустую. Я таюсь. Единственное движение, которое я себе позволяю, это водить пальцем кругами по микрофону переговорного устройства. В наушниках у ребят это отражается монотонным тихим шумом. Но вот часовой ушел далеко по своей тропе, свет прожектора тоже миновал избранный нами для проникновения участок забора… Я перестаю спокойно водить пальцем и тихонько щелкаю пальцем по микрофону. Проходит не больше секунды, как нижние нити колючки вновь подняты и Седьмой закатывается сначала за забор, а потом и в канаву.
Теперь нам предстоит самое сложное. Мы должны поднять нити с обеих сторон одновременно, что бы к нам мог присоединится Четырнадцатый. Вся надежда на Седьмого, который теперь выполняет обязанности координатора. Удар по микрофону! И время будто замедляет свой бег, мы бросаемся к забору, просовываем автоматы под нижнюю нитку, поднимаем… Секунды глухо стучат в висках током крови, нитка ползет вверх невыразимо медленно, мне кажется, будто я слышу шорох одежды оглядывающегося на подозрительный шум часового, но успокаивает только та мысль, что будь его одежда хоть их кальки, я бы все равно не услышал бы ее шороха, хоть катайся он по земле. Нитка ползет выше и выше. Четырнадцатый катится, как в замедленном кино, вот он уже под колючкой, дальше, дальше, дальше… Мы скатываемся в канаву одновременно, и лишь там время обретает свою привычную скорость.
Еще одна подобная операция и вот нас уже четверо. Мы тихо, останавливаясь и прислушиваясь чуть ли не после каждого движения, ползем вдоль по канаве все дальше и дальше. Внутри периметра гораздо меньше света, он сконцентрирован возле палаток, в которых спят солдаты батальона охраны. Мы аккуратно обходим их всех. Наша цель – четвертый в ряду особняк, когда-то он был красивым и пятиэтажным, но теперь он остался только пятиэтажным. От былой красоты не осталось и следа, лишь голые стены, так старались найти здесь нечто надежно спрятанное, но так и не нашли. Фехтеры все успели спрятать или уничтожить, превратить в негодный для восстановления или изучения хлам.