[Gasparo]

- Э… - вяло, не отрываясь от вязания, возбух эльф за конторкой. – Откуда вас столько? В очередь, берки, в очередь… Придётся в два этапа вас… Ты, мелкий! - служащий не отрывал глаз от мелькающих спиц, но «мелким» мог быть только Волчонок, волею слепого случая оказавшийся ближе всех к корзине с ключами. – Берешь из корзины первый попавшийся ключ, открываешь дверь… просто открываешь, не надо искать замочную скважину, там её нет… и проходишь. Это запускает портал. Он будет работать три секунды, или пока не пройдут семеро. По этому, ещё шестеро, кто готов уже, – сразу за мелким. Быстро, решительно!

****

Открывшуюся за дверью картину можно было бы назвать исполненной космического уныния. Собственно, за 319бис находился короткий, шагов на восемь, коридор. Темный, мусорный, заставленный вдоль стен грязными вёдрами и пахнущий кошками и половой тряпкой. Коридор упирался в другую дверь, украшенную цифрами 388 и блёклой надписью «Для дам».
Хорошенько рассмотреть детали Волчонок не успел. Ключ в его пальцах исчез. Пропала и опора под ногами. Это напоминало пробуждение ото сна в результате падения с кровати. Только что были вокруг облака и зелёные долины, и вот уже доски пола летят в лицо… Но то, на что падал Волчонок, не слишком напоминало пол…
С точки зрения идущих следом, коротышка, просто, исчез. Шагнув через порог, в задверном коридоре он не оказался. За ним двигался Охотник, фелицоид Ашшил в последний момент обогнал рыцаря Дэна, Лёль и Боль попытались протиснуться в проём разом, - и, несмотря на комплекцию, преуспели, таки, хоть и не без усилий. Последней, боясь опоздать из-за замешкавшихся близнецов в портал прыгнула Лилит.

****

Твердь, на которую стал падать Волчонок, оказалась неожиданно близкой. Он пролетел менее полутора футов, собравшись и, взмахнув руками, устоял, сделал ещё шаг вперед, после чего получил сокрушительный удар в спину, оказавшись на пути Охотника, также ошеломлённого коротким падением. Но снова устоял на ногах, пробежавшись по гладкой поверхности. Не упал и Ашшил, машинально вцепившийся нижними руками в поясницу идеально приземлившегося тролля. Меньше повезло Дэну, стеснённому доспехами и, как это обычно бывает с нежитью, отличавшемуся силой, а не ловкостью. Близнецы-маги рухнули на него, и Лилит, пробежавшись по образовавшейся куче тел и оттолкнувшись от фелицоида, пришлось отскочить далеко в сторону.
Только теперь те, кому повезло устоять, смогли осмотреться.
Этот мир делился на две равные части. Верхнюю – идеально чёрную, не нарушенную ни единой искрой, и нижнюю – светлую. План был накрыт куполом бессветной, бездонной, пронзительной пустоты. При этом, вопреки здравому смыслу, освещение казалось вполне достаточным, - не хуже чем в праймовом мире в зимний пасмурный день.
Неизвестно откуда исходящим лучам здесь почти не на что было упасть. Всю нижнюю половину мира занимал лёд. Удивительно гладкий, прозрачный словно стекло, так что под ним до глубины в три-четыре ярда даже можно было рассмотреть проплывающих тварей, - небольших, но довольно неприятных на вид. Виднелись глазастые рыбы, состоящие едва ли не из одной зубастой пасти, судорожными рывками двигалось что-то похожее на клубок змей. По внутренней, подводной поверхности ледяного панциря паучьими бросками перебегали ногастые крабы.
Существа с чутким обонянием могли ощущать запах обычной морской воды, в который, однако, вплетались явственные нотки чего-то опасного, едкого, алхимического. Сам же лёд… обжигал. Иглы мертвящего холода пронзали даже толстые подошвы сапог. Воздух же плана, при этом, можно было назвать лишь прохладным. К тому же, здесь не ощущалось ни малейшего ветерка, даже самого лёгкого дуновения. Атмосфера казалась пугающе неподвижной.
Ровная, как стол, поверхность, голубовато-зелёная вблизи и серебристо-лунная в отдалении, простиралась до горизонта. Каковой, как скоро начинал ощущать всякий, горизонтом отнюдь не являлся. Видимость не ограничивалась изгибом поверхности. Поле зрения на этом плане простиралось на бесконечность, - там, в недосягаемой перспективе, проходила идеально прямая и чёткая граница между льдом и пустотой. Только три объекта, располагались достаточно близко, чтобы быть различимыми и нарушить величественное совершенство измерения.
В первую очередь следовало отметить дом. Из которого путешественники и вышли. Через Скачущую Дверь, на этом плане выглядящую, как окно. Именно эти объяснялось падение. Портал открывался выше уровня льда. Для того же, чтобы сомнений не оставалось, над окном, косо и ненадёжно, огромным четырёхгранным гвоздём, слабо вбитым в щель между камнями, крепилась неструганая доска со сделанной углём надписью «319бис».
В доме имелись ещё окна, но отсутствовала дверь. Поскольку на верхних этажах дверей не бывает. Прозрачность льда позволяла увидеть, что лишенная намёка на украшения каменная коробка продолжается вниз, минимум, на три этажа. Продолжалась она на три этажа и вверх. Замерзшая вода заполняла помещение первого этажа на глубину от одного до двух футов (здание торчало во льду под некоторым углом). Сквозь неё был виден тёмный провал, ведущий на нижние, затопленные этажи. Наверх же вела каменная, лишённая перил лестница. Но перекрытия имелись лишь между первым и вторым этажами, отсутствовала и крыша, - через верхние ряды окон смотрела бездна небес плана.
Два других объекта, ввиду большого расстояния до них, казались не столь значительными. Справа… разумеется, на этом плане понятия сторон света не имели ни малейшего смысла… так вот, справа на неопределённом удалении на фоне тьмы виднелась тонкая вертикальная черта. Даже самое острое зрение не позволяло различить какие-либо детали. В зависимости от дистанции, это с равным успехом могла быть и башня высотой во много миль, и фонарный столб. Слева же… вроде бы ближе… хотя оснований для уверенного суждения не доставало… наличествовало неопределённых очертаний белое пятнышко, выделяющееся на фоне льда оттенком и чуть возвышающееся над его плоскостью.
Свыкшись с новизной, внимательный наблюдатель постепенно различил бы и другие детали этой странной вселенной. Лёд оказался не так уж и однороден, хорошенько присмотревшись, можно было заметить изменения цвета, вероятно, отражающие его толщину в разных местах, а также тончайшие белёсые линии разломов…
Но, кстати, о льде. Под ногами членов экспедиции прозрачный панцирь быстро мутнел, прогибался, покрывался сетью трещин.
Послышался и первый звук, рождённый этим безмолвным миром.
Лёд трещал.