[Элвенлорд Гримуар]

Скрытый текст - Интеррия шестая, скукотворительная:

Интеррия шестая, скукотворительная.

Круассаны были вкусны. А с апельсиновым джемом ещё вкуснее.
Причём Тобольд смог остановить себя только на пятом круассане и третьей чашке кофе. А вот Барти всё ел и ел. Куда в него столько влезает? Тобольд сбился со счёта: седьмую или восьмую булочку с малиновым вареньем пожирал его друг? Два укуса и чашечка кофе – и ещё одной нет. Ялли же съел всего две крохотных плюшки с яблочным повидлом, а теперь неторопливо пил кипящий напиток.
-- Так как вы здесь оказались? – спросил Дейнос, когда ненаследный граф оторвался от позднего завтрака.
-- Нас прислал Властитель Артиэн.
-- И всё? – Дейнос улыбнулся эргону. – Доу, ты не мог бы позвать Норринона, если он не занят, конечно?
-- Ваше Величество, вам стоит лишь подумать обо мне и я тут же буду рядом, – учтиво склонил голову эльф, появившийся перед столиком.
-- Норринон… Но я же…
-- Ничего страшного, Дейнос. Анна может вернуться в любой момент. Я уже говорил с вами об этом, - Норринон твёрдо посмотрел в глаза Тобольду.
Тобольд почувствовал, что его просматривают со всех сторон. И его мысли сейчас лежали на ладони у этого эльфа. Как и все воспоминания. Даже те, которых он не помнил. Или – думал, что забыл.
-- Привет, Эйл.
-- Привет, Норр.
-- Так вы что, знакомы? – графёнок немного опешил. Ялли знает этого двухметрового качка? Откуда?!
-- Все эльфы знают друг друга. – Аяльф пожал плечами, возвращаясь к чашке кофе.
-- Но… – слова замерли на языке Тобольда, так и не став звуками.
Ничего, он потом со всем этим разберётся. Сейчас он внимательно исследует внешность этого Норринона. И его возможную пользу.
Норринон начаровал себе домашнее шатрокресло и сел в него, сплетя руки в замок на колене. Он был высок – даже сейчас на полголовы выше Аяльфа и красив той холодной красотой, какой Тысячелетние отличаются от двухсотлеток. Норринон был в длинной мантии из изумрудного шёлка, белой рубашке и брюках салатного цвета. Поверх брюк находился пояс из коры чародуба с Златосумкой справа и чароножнами слева. Пряжка пояса изображала оскаленную волчью голову, вокруг которой мерцало металлическое пламя. Глазами волка были два крупных янтаря с врезанными зрачками-рубинами. Полусапожки из шкуры яггиластра немного дисгармонировали своей желтовато-серостью с общим цветом одежд этого эльфа.
Норринон склонил голову, рассматривая кольцечереп на безымянном пальце левой руки. Его волосы легли вокруг волнами серебра, замерев в пятнадцати сантиметрах от пола. Казалось, что сейчас он не здесь. На самом деле так и было.
-- Хватит любоваться Норриноном! – насмешливо бросил своему телохранителю Скальдар.
-- Я не любовался!
-- Пять минут безотрывного взгляда – и не любовался? Может, ты на него ещё и вещички из Инвирюка примерял? – Дейнос улыбнулся на этих словах брата.
-- Ничего я не примерял!
-- Так ты отрицаешь то, что я говорю?
-- Ничего я не…
Довольный хохот королей и гнома, насмешливые улыбки эльфов.
Графёнку дико захотелось убить их всех вот сейчас! Самым жестоким способом, какой сейчас ему доступен. Молниями Сигизринда. Варёный орк.
Эльфы переглянулись. Их улыбки стали ещё самодовольнее.
Ничего, Тобольд найдёт на них управу. Немного почитает «Магофикацию всея и всех» и отыщет способ. Непременно отыщет!
-- Норринон, ты не мог бы ввести в курс дела наших новых телохранителей?
-- Артиэн сказал, что только я…
-- Во-первых, Властитель Артиэн. Во-вторых, мы не потерпим нахлебников во времена кризиса. В-третьих, тебя не спрашивали, Тод Виндфри.
Тон Дейноса не сулил графёночку ничего хорошего. И тот решил примолкнуть. Разумеется, ненадолго.
-- Чары Веллиберна сняты практически полностью. Сеть Агреаля и Тысяча Покровов Сигглаха разорваны в клочья. Суда по всему, Анне помогал некий самоучка – в ней самой нет и капли искусства. У вас есть идеи по этому поводу, виндэ Тобольд?
Все эти заклинания Тобольду были явно незнакомы. А может, этот эльф врёт? Чтобы выставить его дураком перед хозяевами?
-- Н-ну-у… Я…
-- Как и следовало ожидать, виндэ Тобольд разбирается в Высоких Чарах чуть лучше, чем керг. – Норринон язвительно усмехнулся, сверля ненаследного графа тяжелым взглядом.
Тобольду стало трудно думать. И последние слова этого эльфа до него донеслись словно издалека. Он вздрогнул. И почувствовал, что что-то не так.
Секунду спустя он понял, что его сознание подвергается самой мощной атаке из всех, что он пережил. А эту, возможно, и не переживёт. Даже Сеймур, этот поганый фермерский выродок ударил слабее, когда вырвался из его рук. Тобольд осознал, что перешёл некую невидимую черту, переходить которую не следовало…
Образы. Мать, отец. Старший брат. Презрение в их глазах, когда они поняли, что их родственник – не виндэ, а презренный даркэ. Обряд Очищений Соля. Ничего. Изгнание. Академия. Первая встреча с Сеймуром. Первая драка с Сеймуром.
Нет. Нет-нет-нет! Этого он не… переживёт? А может, и не стоит переживать из-за того, что какой-то фермерский сыночек поколотил самого графа Виндфри, пусть и не наследника Вольного Кресла? Или – стоит? Но что он может сделать? Он даже не знает, где сейчас этот мерзкий выкидыш чернозёма. И что с ним. Только в одном он уверен – у него нет ни друзей, ни союзников. В отличии от Тобольда.
Понемногу начало отпускать. Когти, сжимающие сознание и вихри, перестраивающие мысли, стали слабеть. Почему? Тобольд решил об этом не задумываться. Ни сейчас, ни потом. Но кто столь могуч в мыслесилах?
Ответ напрашивался сам собой.
Тобольд вежливо – он не заметил, что переборщил – улыбнулся Норринону.
Норринон вежливо оскалился. Тобольд чуть не завопил от ужаса.
-- Норр, Бод немного боится вампиров.
-- Не боюсь я их, Ялли. Просто… как подумаю, что они придут… и начнут…
Барти наглейшим образом заржал.
-- Вампиры более милы и учтивы, чем ты… думаешь, – заметил Дейнос.
-- Вампиры – отродья тьмы и должны быть…
-- Урезать ему зарплату, Дар?
-- Нет, заставим его патрулировать внешнюю стену. Сутки. И с Нечарным амулетом на шее.
Тобольд снова замолчал. В нём вновь поднимались волны ненависти, хаотично спешили по морям гнева и с яростным вожделением разбивались о скалы будущей власти. Вот когда он станет сильнее, когда у него будет много денег… он всем покажет. Эрег Свандейл в склепе закрутится, узнав о том, кто теперь силён и могуч!
Через три секунды голос Норринона вернул его в реальный мир:
-- Если короли не против, то их телохранители могут посмотреть на то, что осталось от гробницы Аллерия.
-- Не против.
Тобольд даже встать не успел, как его подхватили вихри перемещения.
Гробница была... величественна. По крайней мере до тех пор, пока её не превратили в груду осколков камня и щепок красного дуба. Судя по всему, статуи разбили просто так. Из непонятных вандальских побуждений. От гобеленов остались две-три обугленных тряпки, а плита над саркофагом была расколота надвое.
Кто-то очень неплохо повеселился.
-- Кости и саван Аллерия уже убрали.
-- Да что ж за тварь такое вообще сделать могла?! – ненавидяще прошептал Баргрант, присев и подушечками пальцев гладя искусно вырезанный осколок плаща.
-- Анна Лемминг. Её уже ищут, но это не наши проблемы.
-- Я б её тоже… нашёл. – Барт на секунду отвернулся. – Так что? Нам надо остановить скуку и серость?
-- Если вы втроём сможете это сделать, – Норринон сумрачно посмотрел на Тобольда. – Впрочем, если кто-то из вас понимает в Высоких Чарах, – одобрительный взгляд, адресованный Аяльфу, - то могу поделиться с ним своими наблюдениями.
Аяльф кивнул и мотнул головой в угол, за саркофагом.
Эльфы отошли и замолчали, переглядываясь.
Тобольд подошёл к Барти и собирался сказать что-то невыразимо умное, как был остановлен суровым взглядом гнома.
-- Эльфы говорят. Если ты им помешаешь, я сам тебя пришибу.
Тобольд почему-то не захотел спорить со своим другом. Видно, эта Анна разбила статуи, вырезанные его дедом. Или знакомым деда. Или… у гномов вообще много родственников.
Через двадцать минут эльфы вернулись.
-- Барти, молодец. Тобольд, нам срочно надо в школу Биттахта Бронси.
-- Зачем это? – в этот лемминггардский закуток, где обучают магии? Да бросьте!
-- Терринс Винтердаст – лучший специалист по мучным сектам не из нашего народа. Пока вы навестите его, я проведу здесь пару ритуалов. Чтобы попытаться выяснить, куда она пошла.
-- Бод, пошли. – В глазах Баргранта плескались целые океаны ненависти.
Тобольд не стал спорить.
-- Эйл, не забудь моих слов.
-- Я не подведу тебя, Норр. – Кулак к сердцу. Кивок.
-- Тассмантишьялла тхаттарн! – и они на стене. И эргон тоже.
-- Так вам викаон дать или постоянно на доставлялах ездить будете? – насмешливая ухмылка прекрасно сочеталась с довольным прищуром зелёных глаз.
-- Дайзен, мы не откажемся от викаона, если у тебя найдётся WR-099.
-- Сейчас будет. – Подмигивание. Эргон сжал свой медальон.
Свист воздуха. Вспышка света. Викаон прибыл.
Этот был почти в три раза меньше, чем тот, на котором они прилетели в Замок Леммингов. Не чёрный, а синий, кристалл всего один и чароноситель чуть выше. Руны не эльфийские, а гномьи. И жезл управления, парящий на высоте метра шестидесяти по центру чароса.
-- Кто имеет доступ к управлению?
-- Я. И Барт тоже. – Аяльф не стал упоминать, что Бод с треском провалил экзамены все три доступных раза.
Тобольд печально вздохнул. И ещё раз, когда Аяльф схватил жезл. Встал покрепче.
-- Вернёмся часа через два. Если не будет к вечеру – скажи Норринону.
-- Удач вам в Биттахтторе! Надеюсь, они выставили щиты.
Эргон смотрел, как они удаляются. Покачал головой. Вздохнул. И лёгким движением маджеги вернулся в свои покои.
Викаон нёсся над городом, поглощаемым серостью.
Раньше Лемминггард цвёл жизнью и светился всеми её оттенками, но теперь в нём было пусто. Серо. Уныло. Словно в тумане, но без тумана. Лёгкая взвесь скуки с каждым часом сжимала пальцы на жизни города. Цвета ушли почти полностью. Лишь в нескольких местах можно было заметить росчерки тьмы и редкие отблески света. А жители… им становилось всё равно. И это всё равно распространялось, отражалось и усиливалось при встрече с собой в других заражённых. Ни птиц, ни зверей в городе не осталось: все, кто мог, ушли из этого места. Даже насекомые, даже комары и гиллентвейки не решались оставаться в этой обители безразличия.
Город умирал. Медленно, но неотвратимо. На работу сегодня вышла только половина, а завтра выйдет треть. Потом жители начнут отказываться от еды, сна, прочих нехитрых удовольствий. И неизвестно, придёт ли освобождение от вязкого плена серости.
-- Ялли?
-- Что, Бод?
-- А сколько Норринону?
-- Не думал, что тебе интересно. Если хочешь, спросишь у него. Когда вернёмся.
«Если вернёмся», – поправил его слова своей мыслью Тобольд, глядя на несколько тел, лежащих на небольшой площади.
Ему казалось, что кое-где он замечал полупрозрачные сгустки серости, висящие как бы в замешательстве. Видел он их лишь несколько мгновений. Викаон слишком быстр.
-- Бод, ты хоть знаешь, что сделала эта… принцесска ползучая?
-- Нет, Барт, не знаю. – Тобольд был погружён в свои мысли. Но гному лучше ответить. Особенно когда он в таком… замечательном, предубийственном настроении.
-- Эта сука расколола работы Лэна Десалтиана, знакомого моего прадеда!
-- Это печально.
-- Лэн был лучшим камнемастером своего времени. Его работы сейчас стоят в разы больше золота, чем сами весят! Но не в этом их цена. Я убью её при встрече. Обещаю себе, что сделаю это. Что примолк?
Тобольд старался не встречаться взглядом с Баргрантом. Раньше он и не подозревал, что гном может прийти в такую ярость из-за какой-то жалкой статуёвины… Ох, хоть бы он отвлёкся. Что он там сказал?
-- Да-да, вонзишь ей свою дудку в спину.
-- Я – берсегур, а не какой-то жалкий скальберк! – брови на переносице гнома стали ещё гуще.
-- Да ладно, ни один не-гном и разницы не заметит, – Тобольд не понял, что от смерти его отделят не шаг, а толчок в спину.
-- Почему же? Берсегуры направляют свои чувства, а скальберки создают чужие. Правильно, Барт?
-- Более-менее. Но у нас, у берсегуров, гораздо более сильная магия…
-- Никто и не спорит. – Ялли и Бод сказали это одновременно. Без согласования.
Минуту они летели молча. Потом Ялли предупредил:
-- Сейчас будет Биттахттор. Готовьтесь.
А к чему готовиться – не сказал.
Тобольд смотрел вперёд. Смотрел. Вперёд. И поэтому не заметил, как из пустоты на них выпрыгнула Башня Клыков и Ударов.
Чёрная, высокая, тонкая. Игла без окон и шпиля, пронзившая небеса. Сделанная из того же камня, что и Замок Леммингов. Зловещая? О нет. Только сильная. И спокойная. В отличии от Кевиностра Поларии.
-- Вау.
-- Ты ещё Виллатрирок не видел, – ухмыльнулся Аяльф.
-- И не увидишь, если не прекратишь тупить, - предостерёг его Баргрант.
Тобольд их не слышал.
Он даже не заметил, как викаон вспыхнул фиолетовым, фиолетовым и красным, как Аяльф привёл его на порт-площадку, как их охватили облака багровых искр…
Пришёл он в себя только после удара по хребту чем-то очень тяжёлым.
-- …а я ему и так говорю…
-- Ай!
-- Бод, не ори. Тут дружественная атмосфера, если ты ещё не заметил.
Оглядевшись, Тобольд признал, что атмосфера действительно дружественная. Ведь в них пока не запустили десятком заклятий? А посохи, жезлы, арксены и виттумы студентов и двух преподов Биттахттора пока не убивают их сотней разных способов одновременно? Нет? Да они сейчас просто лучшие друзья! А кто скажет, что это ложь, получит гномьим кулаком по спине. Два раза.
-- Мы бы хотели встретиться с лэартэ Винтердастом, если можно.
-- Берринзи, мы уже сообщены. Ждите.
Аяльф замолчал, красноречиво посмотрев на своего ветреного друга. А он что? Молчит же! И они с этими весёлыми хмурыми суровыми добрыми магами уже точно лучшие друзья. Тобольд не стал давить улыбку. Просто постарался трястись не так сильно.
-- Кто меня звал? – грохот обрушился на всех неожиданно. Даже каменюка с приветом от тролля и то была бы менее внезапна, чем этот Голос.
-- Я. Аяльф Мордениорси, аэ сэлла дэ виктиниатэ, дэлла лаэрти.
-- А, это хорошо. А ну прочь с дороги, малолетки!
И сквозь пристыжено расступающихся обитателей Биттахттора прошёл Маг.
Причём сразу понятно было, почему его звание пишется с прописной.
-- В комнаты, в гостиную, в столовки – чтоб духа вашего через секунду здесь не было!
-- Но… – преподаватель, скорее всего бестиолог, попытался возразить.
-- Я сказал «валить». – Брови сошлись на переносице Терринса. Вот-вот зарычит!
Бестиолог явно хотел что-то сказать, даже рот открыл, но резко передумал, взглянув на Мага. Он был последним, кто вышел из порт-зала.
-- Пошли, - бросил Маг, направляясь к стене.
Аяльф и Баргрант тотчас догнали его.
Тобольд хотел возразить, что там – стена, что маг не выглядит, как маг, что… ещё что-то. Но потом вспомнил лицо преподавателя бестиологии. И решил не шутить с судьбой.
-- Так. Ялли, насколько я понимаю? – Маг не повернул головы, прошибая кулаком стену и что-то дёргая на себя.
-- Да, лэартэ.
-- Как я понимаю, главный из вас человечек?
-- Да, лэартэ.
Тобольду очень хотелось возразить. Например, что этот кудесник тоже человек. Или что он действительно главный. Но он снова вспомнил бестиолога.
-- Что-то он слишком тёмный для ветреного.
-- Не могу с вами не согласиться, лэартэ.
-- Так. Хорошо. Виндинг, говорить со мной будет Аяльф. Ты против?
Ненаследный графёнок решил пожить ещё немного. Тем более, что он почти видел, как огонь – Тёмный огонь бушует в глазах Терринса Винтердаста.
-- Отлично. За мной.
Тьма. И схлопывание реальности за спиной.
И небольшой зал в обрамлении чёрных свечей перед ними.
Четыре кресла, обитых подозрительной даже на вид чёрной кожей.
Шелест теней, в которых кто-то прячется, по углам.
-- Аяльф, что тебе известно о Роттенбуре Миттенмите?
-- Не так много, как стоило бы знать, но больше, чем давали на лекциях истории Англикании.
-- Альфред Эдельбанди, как обычно, перетирает свои недомолвки в словесную труху. – проворчал Маг, глядя на Тобольда.
Графёнок опасливо осмотрел этого самого кудесника. Высокий, почти с Ялли, мужчина лет сорока. Грива каштановых кудрей, золотистые усы и бородка, немного морщин. И невероятно старые, синие, как Крайний залив, глаза. Ухмылками своими он мог бы состязаться с эльфами, которые знают в этом толк. Простая чёрная мантия препода Биттахттора с красным воротником Старшего. Сапоги то ли из камня, то ли из стали. Кольцо и два перстня на пальцах. Мощь, которую он едва сдерживает. В общем, Тобольд решил молчать во что бы то ни стало.
-- Баргрант, а тебе что известно?
-- Гниломих Мясник был одним из лучших волшебных хлебопёков в Англикании. Но однажды он возгордился и решил стать единственным Хлебопёком. Он создал чаротесто, из которого два месяца лепил Бублик Всевластия. Неделю он его запекал. Три украшал. Три месяца обучал. А потом Бублик решил выйти из-под Власти своего Творца. И стал виновником Первой Хлебной. После поражения в ней он затаился, собирая муку и сахар для новых войск. Была Вторая Хлебная. Но Рой Лемминг, Властитель Артиэн и Руд Реджингстон сломили и сломали его. Одну половину они уничтожили сразу. Вторую – спрятали так надёжно, как смогли.
-- Прекрасно! И быстро, и дельно. А ты не хочешь стать студентом Биттахттора с улучшенной стипендией и уклоном в историю и чароголос?
Баргрант замолчал. Медленно опустил глаза. Желваки пару раз напряглись. Он молчал.
Терринс не стал спешить с выводами. Вместо этого он обратился к Аяльфу.
-- Дэа литинноэра, как вы считаете, мне следует позволять ушам этого даркэ слышать тайны прошлого?
-- Нет. – А вот это было для графёнка, как плевок в глаз.
Тобольд едва не сломал подлокотники ясневого кресла. В его взгляде читались гнев и ярость, из-за которых грозовые тучи превращаются в тёмную бурю.
Аяльф выдержал его взгляд. Обычное его спокойствие стало лишь сильнее.
Первым отвёл глаза виндэ. Стал вспоминать бестиолога.
-- А я считаю, что он должен знать. Норр посоветовал мне обращаться с этим… – Терринс ухмыльнулся. Молнии сверкнули у висков и в глаза, – главным героем так, словно он действительно Главный Герой. Но он даже с Гиллем Сансибрейтом не сравнится. Он даже не знает, кто это.
Он знал. Гилль Сансибрейт, Приключение которого закончилось через девять часов после получения Свитка Героя. Не убивший ни единого орка, не изучивший ни одного заклинания, не сумевший никому отрубить голову… Позор Главных героев, смыть который даже эльфы не в силах.
Тобольд знал и о том, что стал Главным героем совершенно случайно. И эта «случайность» нужна только Властителю Артиэну. Зачем? Он надеялся, что никогда не узнает о целях древнейшего в Эльдингнуме эльфа. А если узнает, то сможет им помешать.
-- Ну, пару жаб он точно убил. Когда спать ложился. – Барти заржал.
Да не убивал он жаб! Этот распроклятый эльф, Дириндар или как там его, поставил палатку прямо на скопище леммингтонцев! А у кровати были не ножки, а полозья. И он вообще сомневается в том, что это именно кровать, а не одно из знаменитых многофункциональных эльфийских устройств. И этот душераздирающий хруст тонких костей, сопровождаемый предсмертным побулькиванием в жабьих глотках будет стоять в его ушах ещё неделю. Ну, может две. Глаза бестиолога всё равно страшнее.
-- А, помню. Глупцы-предатели, напуганные баснями Анки. – Терринс тоже улыбнулся, приветливо посмотрев на гнома, уже заканчивающего смеяться.
-- Насколько я разбираюсь во внутренней политике Леммингтона, Анна была не такого хорошего мнения о королях, как её мать и отец.
-- Дэа литинноэра, Анка была тупой и бесстыдной шалавой, охочей до дармовой власти. Я рад, что она исчезла, но лучше бы Дей и Скаль её убили, – Терринс замолчал резче, чем того требовалось. Тобольд стал не-думать о том, что Маг утаивает свои мысли или информацию, которой не захотел делиться в присутствии даркэ.
-- Я слушаю вас и дальше, лэартэ.
-- Есть несколько способов снятия Завесы МакРитторена. Причём я сам справлюсь за неполные полчаса. Но у нас в городе есть Главный Герой, который решит все наши проблемы за «спасибо» и ржавый кинжал. – Терринс искоса глянул, как Тобольд багровеет от ярости и пытается сокрушить зачарованные подлокотники. – Так как ваш «наниматель» имеет бесспорные таланты во всех областях магии, даже мне неизвестных, то сообщу вам один из простейших. С ним даже пьяный керг и двухдневная курица справятся.
-- Бод, с тобой всё в порядке?
-- Да-да, всё отлично, – с усилием сообщил Тобольд, не замечая, что из его ушей идёт самый настоящий дым.
-- А. Как прекрасно, что всё отлично! – Баргрант поддерживающе улыбнулся своему другу и незаметно переместил своё кресло подальше от кресла Бода.
-- Так чем же мы сможем заработать ржавый нож и однодневный запас легендарной славы? – Ялли сказал это настолько серьёзно, что Бод понял его слова только при прокручивании их по второму разу.
-- Очень просто. Вам предстоит найти единорога, грифона, лемминга и бобра. Нарядить их в народные одежды леммингтонцев и попросить станцевать когг-де-ретт, в то время как вы сами будете распевать «Во поле два тролля гуляли».
Эльф очнулся первым.
-- Террин, это не смешно.
-- Зато ваш графёныш почти поверил в то, что трудиться вам почти не придётся. Так вот, пусть поймёт, что не в Фейвинксвилл попал. Вам предстоит найти Озеро Глаххеля Безумного и пролить его над всем Лемминггардом. Так как только гэгэшечка сможет это.
-- Сможет что?
-- Разрушить Завесу МакРитторена без жертв среди населения. Ты ведь хочешь заработать ржавый нож, а не кривой ржавый нож с погрызенной кергами рукояткой?
Тобольд хотел сказать, что о награде он с королями ещё не говорил. Но ржавый, Бормин, нож – это вообще что-то мифически непредставительное!..
-- И что мы должны сделать?
Терринс не стал его убивать взглядом. Наверное, короли от этого в восторг не придут. Да и Артиэн будет самую малость против. Пусть поживёт. Тем более, что Озеро Глаххиля ещё и найти надо. А у этого даркэ Поиск почти на нуле.
Маг довольно ухмыльнулся, взметнувшись с кресла.
-- Я закончил. Аяльф, я надеюсь на твою эльфячность. И твою гномность, Баргрант, тоже. Весь Лемминггард надеется на вас! Не подведите королей, мин гаэталлен.
Терринс взмахнул рукой и прошептал что-то вроде «Сансенскриптиа».
Эльф, гном и человек стояли на улице: телепортация была настолько быстра, что гном и человек ничего не увидели во время неё.
-- Ну что, Бод, вот и пришла пора доказать себе, кто тут Главный Герой.
-- Ты ж всяко получше Сеймура будешь. У него даж друзей нет. И не будет.
Тобольд не стал смотреть на своих друзей. Он им всё выскажет. Но потом.
-- И как мы перевернём это орково озеро? И найдём?

P. S. Всех с Первойулем! Чтоб вам тоже истерик от друзей, да побольше! ;D