[Robin Pack]

Боль была первым, что он почувствовал после казалось вечности небытия. Боль дала понять, что он жив. Свет, белый свет - не небесное сияние, исходившее из круга алтаря, но голубоватый свет полной луны, бил сквозь слипшиеся от засохшей крови веки. Под спиной были шершавые но мягкие иголки, лежавшие ровной подушкой - черты священных рун исчезли вместе с заклинанием.
- Компьютер! Импульс! - раздался странный вопль знакомым голосом.
Он попытался подняться, чтобы посмотреть, что с друзьями - и тут же рухнул обратно. Страшная боль в расколотом черепе обрушилась на него как боевой молот, и он сам не заметил, как снова лежал на земле, не в силах ни пошевелиться ни даже застонать. Его пальцы инстинктивно сжимали наспех перевязанный им же лоб: это были действительно его пальцы - холодные, тонкие, длинные, он узнал их, хотя находясь в облике Астры ему казалось (или он убедил себя?) что руки у всех людей одинаковые и разницы не чувствуется.
Страх закрался в самые уголки его души. Прежде чем опуститься в свое тело, он не успел увидеть, как это делает Астра. Вдруг она этого не умеет? Или наемник что-то напутал, или ему не хватило силы веры завершить ритуал? Кто сделает это за него? Силы клерика были израсходованы, похоже, на много дней, лишив его способности призывать магию Спасителя, предохранительного талисмана у Астры не было. И все же, никто кроме него не смог бы развызать этот узел, никто попросту не владел знаниями ордена Иоаннитов по возвращению к жизни.
"Я должен жить," - зло подумал он, крипя зубами. - "Я не имею права сейчас уйти. Жить, чорт побери, назло всем бесам Девяти Кругов Ада, даже если эта жизнь продлится совсем недолго и будет сплошной мукой. Жить, чтобы спасти друзей!"
Эти слова, однако были лишь слабым утешением, когда он начал проваливаться обратно в небытие боли и смерти, когда мир кровавым туманом померк у него перед глазами. Едва воскресший, инквизитор вновь находился на грани жизни и смерти.