[Линолеум]

Все - черновик закончен

Скрытый текст - 10:

За два неполных года у Волака заметно прибавилось седых волос. Возможно, прибавилось и морщин, но Стас не мог сказать наверняка. Командующий, сгорбившись в кресле, буравил Давыдова тяжелым взглядом. Рауль застыл в углу, внешне спокойный и даже будто дремлющий - только сжатые до белизны в замок пальцы выдавали волнение и нетерпение ученого. Стас с удивлением отметил, что тот повзрослел и эта зрелость ему шла.
- Можешь объяснить, - На лице Волака гуляли желваки. - Как ты появился в открытом космосе, за пять тысяч километров от «круга смерти» Аспида за тридцать секунд до того, как с тобою пропала связь и ты исчез с экранов радара?
Стас, взъерошил пятерней волосы.. Не те вопросы, не те. Но ведь с чего-то надо начинать.
- Технически, нет. Да и какое это имеет значение?
- Большое. Ты был без «Кротона», без одежды, без сознания, черт тебя подери, и без этой твоей дурацкой слепоты! За те двадцать минут, как тебя засекли и подобрали, ты умудрился не задохнуться, не замерзнуть и не взорваться от декомпрессии! Это, знаешь ли, имеет какое-никакое да значение!
Последние фразы, Волак кричал, лицо его побагровело, капельки слюны вылетая изо рта, попадали на защитный экран, делящий помещение пополам, и мгновенно испарялись. Стас осознал, что за последнее время, командующий сильно сдал. Странно, почему раньше он этого не заметил. Слепота не была тому помехой — просто с момента возвращения, он на многое начал смотреть по другому.
- Suum cuique, - Стас покачал головой. Посмотрел на Рауля. - Ваш прибор сработал, как надо, уважаемый ученый. Контакт состоялся.
Лицо ученого засияло от ликования. Сцепленные руки наконец-то разжались.
- Стас, мы...
- Нет, - Он грустно улыбнулся. - Стас Давыдов все еще где-то там, размазанный по изнанке вселенной. Вернуться обратно невозможно. Я всего лишь дубликат. Сняли смерок, по быстрому слепили на коленке и выкинули на свет божий.
- Кто? - Рауль подался вперед. - Создатели Аспидов?
- У Аспидов нет создателей. И они не пришельцы, по крайней мере в буквальном понимании термина. Всего лишь эхо.
- Рассказывайте! - Ученый почти умолял. - Рассказывайте, ради Бога!
- Представьте, что человечество это огромная нейронная сеть, суперкомпьютер, передающий в пространство колоссальное количество информации. Большинство теряется, рассеивается , но данные с устойчивым, сильным сигналом доходят до края вселенной. Человечество уже доказало, что лоренц-инвариантность никакая не аксиома, поэтому эти данные достигают пределов темной энергии со сверхсветовыми скоростями. Но и там они не рассеиваются, а локализуются в некоем буфере. А теперь представьте, что со временем у этого буфера образуется разум — не интеллект, в полном смысле, и даже не самосознание, а некий сверхрефлекс, возможность анализа поступающей информации...
Стас на секунду замолчал. Два человека за защитным экраном слушали внимательно и не перебивали. Давыдов подумал, насколько он сам теперешний принадлежит к человеческой расе. Насколько он остался для кого-то коллегой, для кого-то другом, а для кого мужем? Последнее больно дернуло изнутри, и Стас поторопился продолжить:
- Мы и сами используем темную энергию для гиперперехода. Ее колоссальная гравитация служит нам противовесом для мгновенных прыжков через космос. Зачем идти через парадную дверь вдалеке зала, если можно воспользоваться черным ходом. И мы идем подсобкой, короткой дорожкой через изнанку пространства. Те, кто не должны там появиться. И захватываем по пути, точно неводом глубоководную рыбу. Вытягиваем в физический космос, меняем функцию с ввода на вывод обратно на носитель. На нас.
- Что за данные? - Рауль спросил отчего-то шепотом. - Какова информация?
- Смерть. - Стас пожал плечами. - Боль, насилие, бессмысленная жестокость. То, что свойственно почему людям, то что вызывает наиболее сильные эмоции, несет наибольший заряд.
- Бессмыслица какая-то! - Пробормотал Рауль. - Причем здесь это и кристаллизация роговицы?..
- Да откуда я знаю?! - Стас устал потер лицо. - Оно не сказало. Половина из того, что я рассказываю всего лишь личные догадки и гипотезы. Там, за чертою плевали на Планковские пределы и на все наши куцые знания о мироздании! Оно, Аспид, да хоть Господь Бог, как его ни назови испытало шок, сравнимый если бы младенца из чрева матери запихнуть прямо в костер! А когда ты корчишься в огне, то становишься не особо разборчивым в средствах спасения. Если раньше, оно просто принимало и хранило информацию, то теперь передает и анализирует. Почему каналом ввода служат здоровые глаза, я понятия не имею. Термические ожоги и отмирание мозговых тканей скорее всего от колоссальных обьемов информации — история войн у нас довольно таки богатая. Подключите слаботочный прибор к высоковольтной сети — и увидите что получится. Но даже если бы это не имело значения, люди, находящиеся в «круге смерти» все равно продолжали бы умирать. С этим грузом трудно жить. Мне и сейчас непреодолимо хочется наложить на себя руки, но тогда все будет напрасно — и мой контакт с Этим, и мое возвращение.
Волак ссутулился еще больше.
- И что ты предлагаешь? Замаливать грехи? Посыпать головы пеплом?!
- Я не предлагаю пока ничего. А вот Оно — да. Даже не предлагает, требует. Требует убить его. Оно чувствует все то же самое, что и его невольные жертвы, весь тот же обьем ужаса и стыда. Там, за чертой это всего лишь обычная информация, где боль лишь один из вводных параметров. А здесь она обретает объем и форму.
- Как оно может чувствовать боль? - Новый вопрос Рауля. - У него нет нервных окончаний, болевых центров. Всего лишь как некую дисфункцию?
- А разве этого недостаточно? - Переспросил Стас.
Ученый не нашелся, что ответить. Шумно засопел командующий.
- Это все? Со сверхсветовыми полетами и дальними космосом — это все?
Стас поплевал на палец и дотронулся до защитного экрана. Зашипело, запахло паленым
- Не мне это решать. Свою функцию я выполнил. Возможно, я что нибудь и смогу придумать, но не здесь, сидя за дурацкой микроволновой перегородкой.
Волак повернулся к Раулю.
- Ему можно верить?
Тот сверился с данными планшетного компьютера. Кивнул, видимо довольный результатами.
- ДНК, химический состав совпадают. Это наш Стас Давыдов.
Волак недоверчиво хмыкнул. А Стас засмеялся.
- Вы же друг другу не верите! Куда уж мне в ваш охотный ряд со своим говяжьим рылом.
- Свиным. - Волак скривился. - Уберите экран.
Мерцающая мембрана растаяла. Но Стас даже не пошевелился, чтобы встать.
- Краков действительно красивый город.
Волак вздрогнул, наконец-то маска свирепой враждебности пропала.

Агатовая глыба космоса и пляшущая золотом жила Аспида в ней. Через призму био- гравитационной линзы все было более четким и простым. Сейчас уже не нужной, но Стас все равно испытывал странную смесь дискомфорта и тоски за прибором, что почти два года заменял ему зрение. Эхо прошлого — иногда хочется забыть, а иногда не отпускает. Он вспомнил лицо Марины, как она смотрела, а он все ждал, когда же она раскусит его, увидит некую мельчайшую деталь, мизерный намек на фальшь, что пропустили ДНК-анализаторы. Но она обязательно заметит и тогда любовь и радость в глазах сменятся жгучим холодом: «Ты не мой Стас! Верни мне его, слышишь?! Верни!» А он не сможет этого сделать, так же как настоящий Давыдов не смог сдержать обещание и вернуться. Только и получилось, что создать копию, пускай и неотличимую от настоящей. Но Маша ничего не заметила, лишь вцепилась в него объятиями. Суррогатный Стас обнимал ее и думал: кто он - прощальный подарок, попытка искупления несдержанного слова?
Ответ так и не пришел к нему. И теперь, летя навстречу пространственной аномалии, Давыдов надеялся, что сможет это выяснить. Возможно, сейчас.
- По моему, твоя затея не стоит и выеденного яйца. - Голос Волака в наушниках.
- В этой поговорке точно было «выеденное» яйцо? - Усмехнулся Стас.
- Не умничай Давыдов. Не тебе со мной спорить.
- Не буду, командующий. За девять месяцев мне до смерти надоело со всеми спорить и что-то доказывать.
- Но все же вышло по твоему. Хоть я и не уверен, что у тебя выйдет.
- Данные, я просто поменяю входящие данные. Усилю сигнал «роялем» и подойду вплотную. - Хотел сказать, как в «прошлый раз», но запнулся.
- Пока все работает нормально. - Это Рауль. Ты уже за чертой, а все работает нормально, а ты зрячий и все еще жив! Невероятно!
- Аспид знает, что это я и блокирует исходящий поток сигналов. Ему это сложно, но он пытается, как и я. Все будет в порядке. Даже если шансов изменить функцию мало, я все равно должен попытаться. Я ему обещал.
Рауль промолчал, так и не уловив сути последней фразы. Почему-то, все верили компьютерам и никто Стасу. Один только Волак нечто подспудно подозревал, но куда его подозрениям до данных экспресс-анализа. А Стас устал спорить и доказывать. И потому молчал.
«Кротон» тряхнуло. Квази-интеллект выровнял машину и тут же тряхнуло еще раз. Аспиду все труднее было сдерживать свою прямую функцию. Можно задержать дыхание, но получится ли не дышать часами?
- Ну потерпи-потерпи! - Стас отключил автопилот и схватился за штурвал. - Осталось немного, совсем чуть-чуть...
Машину рвало в клочья электромагнитным шквалом. Системы выходили одна за другой, силовые щупальца Аспида дергались все беспокойнее — тот готовился «выдохнуть».
- Ну вот и он! Извини, что заставил тебя ждать. - Стас Давыдов улыбнулся и включил усилитель «рояля» на полную.
Эфир близлежащего пространства взорвало криком, полным ярости и ликования жизни.
Криком новорожденного.
Криком сына.