[Святой пророк]

Чувствую себя троечником. Еще пара заданий и попробую все-таки подумать и исправиться от провального несоответствия. Блин, еще и скатываюсь в привычное для себя написание, упрощение и избегание сложностей, хотя хотел от этого всего избавиться.
Не так сие просто, однако.

Скрытый текст - Красавица:

Человек вышел из-за угла дома. Из мягкой темноты. Черная тень, дернувшись, и, словно бы раздумывая, нехотя последовала за ним. Серым длинным зверем улеглась на землю, примятую траву, стружку от распиленных бревен и кусок треноги.
Луна сияла в вышине. Она исполняла роль царицы сегодня. Красовалась, как молодая девушка перед зеркалом, только осознавшая, что она привлекательна и желанна. Широко, с размахом освещала дома, дороги внизу легким призрачным светом. Мелкие облака подобострастно, но со значением собственной важности, собрались вокруг, опустив белокурые головы, точно стайка подруг подле невесты, подчеркивали яркость и магию ее, восхитительную, недостижимую красоту. Тянись – не дотянешься! Ободок света и черная синева неба, с удовольствием принимая великую почесть, стали мантией ночного светила на этот вечер. Мелкие звезды – как придворные слуги, их свечение не так сильно, но они тоже участвуют в высшем хороводе. Весело плещутся в бездонной черни неба и чистых голубых лужицах. Без них жемчужина не так ярка…
– Кр-расиво, – губы человека исказились в гримасе. Глаза смотрели ненавидяще вверх, словно хотели стереть полный месяц с небосклона. Рука потянулась вверх, ввысь, но человек с усилием вернул ее на место. – Чертовка, – добавил он. Сердце бухнуло в груди, плененное и наконец осознавшее свой плен. Мозг с упоением, освободившись от гнета сознания, начал рисовать женский образ, далекий и одновременно близкий. На лице человека сама собой, независимо и словно как бы отдельно от его воли заиграла мечтательная, предвосхищающая улыбка.

Еще вариант. На всякий случай.

Скрытый текст - Осень:

Позабытый пыльный зайка сидел на полке, понуро опустив длинные ушки, носик-пуговица его уткнулся в туго набитый ватой живот, глаза потускнели. Всем своим видом мягкая игрушка взывала к любви и ласке и не находила их. Плакала без слез. Давно выросшая хозяйка не обращала на нее внимания.
Желтый березовый лист влетел в окно, подброшенный сильной и уверенной рукой ветра, сделал один оборот в воздухе, осматриваясь, и плавно опустился на стол перед самым носом, будто прикорнувшей на минутку, девушки. Ее длинные ресницы не дрогнули, не отреагировали. Только высящаяся рядом на раскрытой тетрадке пирамидка таблеток от незначительного прикосновения листка беззвучно распалась, разбежалась на десятки маленьких кружочков с полоской посередине.
Утюг, тяжелый и угрюмый, стоявший на углу стола вроде статуи последние несколько недель, ухнул устало, накренился и с громким грохотом разлетающейся пластмассы упокоился на полу. Его сердце было разбито на куски.