|
"Мир не остается прежним. Так было всегда. Вот и сегодня от моего острова отвалился очередной кусок земли и скрылся в Тумане. Если так пойдет и дальше, мне придется покинуть родной дом".
Старик медленно поднялся из своего кресла и подошел к окну. Все тот же пейзаж - один из парящих островов Архипелаго на фоне гигантских облаков, а прямо за окном - трава, пожелтевшая под тяжелым телом иллапсума. Местами на нем проступила ржавчина, а складные крылья прохудились до дыр, но Старик улыбался, глядя на своего друга. "Импетус - неповторим, а что стар - так ведь и я не молод".
Теплые лучи солнца освещали в этот день крыльцо, и Старик решил немного посидеть на свежем воздухе. Поправив очки, он взял трость и направился к двери. Ручка тоже видала лучшие времена: потертая тысячами прикосновений, она казалась каким-то артефактом далекого прошлого - бесконечно мудрым и добрым.
На крыльце стояло небольшое кресло, приветливо раскрывающее свои объятия для старого хозяина. Много лет им пользовался только Старик, и между этими двумя столь непохожими существами возникло нечто вроде понимания: кресло ждало с нетерпением хозяина, а тот, в свою очередь, относился к нему практически как к равному, частенько ведя с ним долгие беседы. Возможно, сказывалась старость, и при других обстоятельствах Старику и в голову бы не пришло говорить с предметами, но он прекрасно чувствовал, что они тоже имеют Душу и заслуживают право называться друзьями.
— Ну привет, - ласково начал Старик. - Сегодня хороший день, правда?
Луч солнца упал так, что казалось, будто кресло улыбается. Хозяин ответил и только после этого сел. Подслеповатые глаза видели картину, немного отличающуюся от реальности.
Они видели прошлое.
Детство, проведенное здесь же, на Уне, в веселых играх и учении основам жизни. Первые неловкие полеты на иллапсуме - и первое падение, в котором Старик заработал свою знаменитую хромоту. Счастливая улыбка Отца и пряный запах Матери. Старик не знал всех подробностей знакомства Родителей, кроме того факта, что Мать пришла снизу, из-за Тумана, ему всегда казалось это не важным.
Но вот воспоминания грубо прерываются резким грохотом, всегда сопровождающим то, на что все стараются не смотреть. Уна стал еще меньше. Старик резко вскочил, случайно опрокинув кресло, упавшее с недовольным грохотом. Аккуратно подняв его и извинившись, Старик побежал в сторону предполагаемого шума.
Да, это был еще один кусок заднего двора. Там и без того всегда было немного земли, но теперь каждый мог видеть фундамент под окном. "Да, мир не остается прежним. Что же такого мы сделали, что рушится само мироздание?"
* * *
"Импетус слишком мал, чтобы увезти все. Что-то оставить? Или остаться самому?"
Старик не спал второй день, размышляя о своем положении. Еще мальчишкой он видел распад и гибель Волубилиса и знал, чем все закончится для Уна. Погибнет остров, а с ним дом и все друзья, привязанности и важные вещи. Трудно меняться, когда ты так стар. Но, возможно, все имеет какой-то смысл?
Импетус ждал своей минуты. Этот старый, ржавый механизм готов был в любую минуту броситься вперед, навстречу неизвестности, и лишь Старик медлил, не решаясь на столь решительный шаг. Страх неизвестности, страх потери, страх смерти - чего стоит бояться больше? Старик не знал ответа на этот вопрос.
А Уна становился с каждым днем все меньше, разваливаясь все быстрее и не оставляя времени на раздумья.
* * *
Дом разрушался, унося с собой прошлое Старика. Но это было уже не важно - Старик совершил главный выбор.
Навстречу солнцу на сверкающем иллапсуме мчался Юноша и громко смеялся.
|