[SunnyBоy]

Ругая себя, что не прирезала сразу, девушка освободила уссурца. Баюн убрал руки с ее талии, и авалонка поднялась. Подчеркнуто не глядя в его сторону, она поклонилась Ренцо.
- Синьор, позволите поговорить с вами наедине?
Баюн, который слишком давно был в море, наслаждался каждым подарком судьбы, даже если это всего лишь прикосновение к женскому телу. "Освобожденный" человек-кот зажмурился и сжал кулаки от сожаления. Она, понятно, этого не увидела. Выйдя из каюты, Эсси вполголоса принялась рассказывать о том, что произошло. Как оборотень не напрягал слух, услышать, о чем речь, не удавалось. Мешали другие голоса.
– Занятного попутчика вы выбрали для морского путешествия, герр Дорк, – обратился Риккардо к провожатому – У вас в трюме часом нет ручного драхена?
- Шлюп у нас не самый большой, так что припасов немного, а кормить драхена провинившимися матросами нельзя - капитан запретил... Но вниз все равно не заглядывайте, - полусерьезно на монтеньском ответил Дорк.
Черноперая птица, сидевшая на плече Волькера, склонила голову и глянула на кастилийца круглым немигающим глазом. Мужчина невольно поежился.
- Тикарр! - сказала птица.
- Что?
- Имм-ииим! Тик-а-а-арр!
Кастилиец вытаращился на ворона.
- По-моему, он говорит, что от тебя много шума, - буркнул Баюн, бывший до сих пор немым свидетелем сцены. Он изо всех сил старался не улыбаться.
- Имм-Трр!
- Я же пошутил. Прикрой-ка клювик.
Птица безразлично уткнула клюв в перья и принялась их ерошить.
Когда через несколько минут Ренцо присоединился к Волькеру, проводившему дю Сажа и его спутника в отдельную каюту, маркиз попросил беседы с капитаном с глазу на глаз. Сговорились на том, что в каюте также задержится Волькер и Риккардо. Остальные, в том числе и Баюн, настороженные, под различными предлогами остались вблизи каюты.

- И что же вы имеете нам сказать? - капитан поставил стул совсем близко к маркизу и внимательно смотрел в серые глаза, которые выдержали взгляд, а затем опустились.
- Дело это весьма деликатное, - маркиз пожевал краешек платка. - Нельзя его изложить в двух словах. Тут придется положиться на взаимное чувство долга. Не знаю, могу ли я доверять вам, и пойдете ли вы навстречу мне, но выбора нет.
- Начните хотя бы.
- Это и есть самое трудное. Если бы я знал, с чего начать? – улыбнулся маркиз.
- У господина посла нет слов, - Ренцо улыбнулся в ответ. - Кто бы мог подумать? Ну, можете попробовать жестами.
Настал черед маркиза бросать испытующие взгляды на капитана. Расценивать ли его шутку, как насмешку или как попытку разрядить атмосферу? Маркиз пришел к выводу, что интуитивно капитан ему нравился, светловолосый и какой-то светлый в целом, безупречно вежливый, энергичный. Он не смердел, как те пираты, что обычно бороздят эти воды, манера говорить и держаться подчеркивала в нем дворянина не только по фамилии, но и по воспитанию. И все же, он из Водачче… Маркиз отогнал навязчивое ощущение тревоги и, наконец, приступил к рассказу:
- Как я уже имел честь сообщить синьорите Лусии дель Торрес, в данный момент я являюсь послом их величеств Короля Луи в Авалон. По долгу службы мне приходится выполнять поручения большей частью дипломатического характера, однако, мы с вами все в курсе, что это лишь часть работы посла.
Маркиз глянул на Ренцо и Волькера: понимают ли они, о чем речь? Мужчины внимали с вежливым любопытством. Риккардо слушал рассказ дю Сажа не менее заинтересованно.
- О чем я?.. Ага. Думаю, синьор де Гайегос как никто другой в курсе, что Монтень сейчас в состоянии войны с Кастилией и с Уссурой. Армия генерала Монтегю осаждает Новогоров, а флот Кастилии, разгромленный авалонской эксадрой, еще не успел оправиться от удара, потому западное побережье Кастилии стало легкой целью для высадки монтеньского десанта с моря. Нам удалось захватить ряд важных портов, однако, сухопутные войска Кастилии понемногу стягиваются к фронту, и дальнейшее продвижение невозможно без тяжелых потерь. Обе армии завязли в ложных маневрах и атаках, ожидая перемещения противника с целью поймать его артиллерию на марше. Уссурская армия, напротив, не имеет достаточной численности для открытого контрнаступления, но отряды их гуэриллас успешно сковывают действия монтеньских войск в тылу, а Новгоров может выдержать осаду не менее полугода, в то время, как армия Монтегю уже испытывает проблемы со снабжением и медикаментами. Сложно сказать, кто выдержит дольше? Сейчас на фронтах установилось временное равновесие, которое может быть нарушено малейшим вмешательством извне. Айзен только что пережил гражданскую войну, он истощен, и Конрад Фаунер Пезен сохраняет нейтралитет, не желая терять людей в военной авантюре. Княжества Водачче и торговцы Венделя также не вмешиваются в боевые действия, тем не менее, успешно зарабатывая на торговых поставках всем сторонам конфликта. Нужно ли говорить о том, что монтеньский двор имел основания искать способ повлиять на позицию Авалон по отношению к текущему, хм, состоянию дел?
Кастилец, слушавший маркиза, выругался на родном диалекте, и Мишель дю Саж развел руками, как бы говоря: «Эх, война!» Затем на минуту замолчал, приложив руку ко лбу, словно в задумчивости.
- Чтоб мне провалиться, если бы еще третьего дня я знал, как это сделать? Элейн далеко не глупа, чтобы ввязываться в войну, когда два извечных соперника Авалон впервые за добрых пару сотен лет сошлись на поле брани друг с другом. Даже во сне не предполагал, что ответ сам придет ко мне домой.
В каюте раздалось только удивленное «хм». Мужчины ловили каждое слово маркиза.
- И ответ этот оказался очень необычен, - продолжал маркиз задумчиво. Мысленно он перебирал воспоминания, которыми сейчас выборочно делился. – Ши. Фаэ. Сиды. Я знаю о них совсем немного, кроме этих названий. Но до сих пор мне казалось, что это те, кто должен поддерживать Элейн, так что я порядком удивился, когда некто Даркли третьего дня появилась в моем замке с предложением помочь королю Луи в его поиске способов влияния на королеву Авалон. Если подумать, переписка короны с авалонскими пиратами – едва ли тот самый способ, но именно ее предложила мне раздобыть фаэ. Возможно, мы чего-то не знаем об этой переписке или об истинных целях ши, но факт остается фактом. Даркли искала некие бумаги и готова была передать их в Монтень. По ее словам, Элейн вынуждена была бы пойти на уступки континентальному соседу, ради возврата этих и других бумаг. О каких других бумагах речь, можно только догадываться, но вероятно, речь снова идет о чем-то компрометирующем корону. Между прочим, одним из условий поиска было сохранить участие фаэ в тайне.
- Так значит, исчезновение личных вещей на «Альбатросе» - это ваших рук дело, маркиз?
- О, мне кажется, этот способ лучше, чем высадка десанта мушкетеров или личный визит ши. У меня не было лучшей возможности провести обыск, чем переносить вещи в портал. Смею вас заверить, что теперь, когда карты открыты, я верну все до последнего носового платка.
Голос маркиза неожиданно набрал громкость. Казалось, он разрешил какие-то внутренние сомнения, и это придало ему сил.
- Вещи – ничто. Господа, как вы думаете, почему я здесь и так откровенен с вами?
- Думаю, потому, что вам нужны эти чертовы бумаги.
Горло маркиза издало смешок, но выражение лица осталось мрачным.
- Будь проклят тот день, когда я встретил ши. Да, мне нужны эти бумаги. Я собираюсь передать их непосредственному адресату... В Авалон.