[Элвенлорд Гримуар]

Глава первая,
продолжение

Скрытый текст - Part V:

Второй день подходил к концу. В небесах стало больше облаков, плывущих медленно и неторопливо. Некоторые из них напоминали скорее дождевые тучи, хоть и оставляли за собой сухую степь. Часть этих туч двигалась не так, как остальные. Против ветра, на северо-запад, на северо-восток устремлялись они не по своей воле. Их серые спины и бордовые бока ловили последние лучики солнца, а потом, после такого же резкого заката, как и вчера, стали закрывать собой звёзды.
Микли внимательно смотрел на тучи и, применив Магический взгляд, увидел, что часть туч окутана сетью из зелёных и голубых линий, а от некоторых из них ещё и тянутся нити в ту сторону, куда они плывут. Хмыкнув, Микли продолжил бег.
Примерно в восемь часов вечера Грак’аал, увидев брошенную стоянку, от которой остались горелые палки и разворочанное кострище, предупредил Братство о возможной близости тавров. Трест отреагировал на это известие с энтузиазмом, но молча. Грёв попросил ингредека не беспокоиться. При необходимости он замаскирует отряд так, что тавры его точно не заметят. Грак’аал хмыкнул и промолчал.
К двенадцати они обнаружили ещё одну покинутую стоянку. На этой произошла драка: тут и там валялись сломанные стрелы, в траве поодаль лежал обломок древка копья, а в паре мест были лужицы свежей крови.
Грак’аал остановился и жестом приказал остальным последовать его примеру. Подойдя к одной из лужиц, он наклонился и, обмакнув палец в кровь, понюхал его. Поморщившись, он проделал то же самое и с другой. Он заметил тёмные пятна и на траве. Они не могли быть ничем иным, как кровью. Сравнив их запах с запахом из луж, Грак’аал сказал с беспокойством и некоторой неуверенностью:
– Это муфлоны и срединные кентавры. Если бы было больше времени, я бы смог точно узнать их племена, – он с недовольством посмотрел на обломок копья. – Сражались часов девять назад. Скорее всего, они уже ушли отсюда. Проверять не будем.
Ингредек осмотрелся и, повернувшись к Грёву, скомандовал:
– Поднимайте свет, уважаемый Гринверсон. Уходим как можно скорее.
Трест собирался было поспорить о целесообразности страха перед муфлонами, численности которых они даже не знают, но не произнёс и звука, услышав мысленный рык Грёва. Гранвербек парой фраз объяснил скучающему лягушке-убийце, что драки сейчас – пустая трата времени, которого и так не хватает.
Трест замолчал, не собираясь замечать то, что времени у них очень даже хватает. Им неизвестно не только место, где находится Арбаноркракс, но даже то, в какую сторону он полетел. Что, если они бегут в противоположную сторону? Что, если Арбаноркракс затаился недалеко от выхода и теперь уже на Драконее? Или забавляется на Диноруме?
Всё это Тресту пришлось держать в себе, хотя Микли наверняка почувствовал его сомнения и неуверенность. Нет, конечно, не Лиолен, с которым его мыслеволны должны совпадать на девяносто восемь процентов, а Микли, который всегда чувствует то, что заботит окружающих больше всего.
«В крайнем случае, – закрыто подумал Трест, – поделюсь с ним. Микли что-нибудь придумает. Надо бы поговорить о его талисмане. Может, Ти-Рэкс уже знает о прорыве Арбаноркракса обратно в Витурианскую систему? Но если знает, то почему молчит?..»
Микли действительно слышал настрой и отголоски мыслей Треста. Его занимали те же вопросы. Но размышлял он и о других. Что, если Арбаноркракс уже начал сеять зло? Что, если у Арбаноркракса ещё больше силы, чем он показал?
«Нам нужны союзники. – Твёрдо решил Микли. – Могучие союзники, которые не станут бояться его сил и помогут нам его остановить.»
Нахмурившись, Микли задумался о том, станут ли местные жители помогать им, странникам из другого мира, странникам, которые идут за одним из опаснейших существ, о которых знал Микли. Может, они решат поддержать того, кто сильнее? Арбаноркракс, быть может, уже набирает сторонников, а они просто бегут…
Просто бегут к Стражу Спокойствия, который живёт на востоке…

Двадцатью минутами после полуночи случилось то, чего так долго хотел Трест.
Братство и Грак’аал нарвались на муфлонов, ведущих двух связанных кентавров.
Импульсы присутствия, посылаемые им во все стороны, никак не отреагировали на двуногую родню баранов. Зато сами муфлоны, увидев, что на них несутся ящеры и ингредек, с воплями и воем приготовились к бою. Пара кинула короткие копья, которые Грёв отбил вспыхнувшим перед ним щитом. Ещё несколько послали стрелы. Драконы, спикировавшие вниз, защитили бегущих, а теперь уже стоящих членов Братства от опасности, спалив и заморозив стрелы в полёте. И начался бой.
Или отчаянные попытки муфлонов защититься, если быть точнее.
Первых двух Грёв смёл дугой молнии, отправив в длительный полёт, а после – множество ударов о землю. Ещё одному разодрал грудную клетку Трест, наконец-то обновив свои когти. Его вопль радости и силы, возможно, сотряс облака.
Микли, не хотевший проливать кровь, оглушил одного – или двух, если второй не успел увернуться, – ударом хвоста с разворота. Лиолен с диким блеском в глазах набросил сеть удержания сразу на троих.
Ингредек, закатив на секунду глаза и вроде бы вздохнув, мощными ударами кулаков заставил двоих муфлонов отступить, изрыгая проклятия, а одного свалиться на землю, держась за руку. Заревев, Грак’аал бросил в оставшихся перед ним тавров прозрачно-сверкающим шаром и тех швырнуло назад.
Одного Тоби превратил в глыбу льда, а Шпик разбил точным попаданием направленного сгустка пламени. Не успевшего отскочить тавра пронзило заледеневшим плечом соплеменника.
Двое бросились наутёк, видя, что силы не на их стороне. Кузьмич, будто только сейчас понявший, что они в бою, что-то шепнул, прищёлкнув пальцами, и ноги перестали слушаться беглецов.
Бой был окончен.
– Спасибо, что спасли, – гордо и презрительно поблагодарил один из кентавров.
Ингредек, не обратив на них внимания, добил одного из оставшихся в живых муфлонов. Шепнув что-то Грёву, Грак’аал вскинул руки и в разных местах возникли четыре столба света. Три золотисто-белых и один серебряный, начинающий сереть.
– Может, развяжете? – напомнил о себе тот же кентавр.
Ингредек снова не обратил внимания на его слова. Подойдя к каждому из столбов, он садился на корточки и раздавался влажный хруст. Трест начал испытывать уважение к этому здоровяку. Подходить и просто ломать шеи! Как будто ингредек этим каждый день занимается. Надо бы поговорить с ним. Погодя, когда они придут к Стражу Спокойствия.
Микли рассматривал кентавров. Кентавры подозрительно смотрели на них. Тот, что заговорил первым, был блондином с золотистыми волнистыми волосами и телом. Второй – рыжим. Одеждой кентаврам служили украшенные узорами браслеты на руках и ожерелья. У блондина вдобавок в правом ухе была каплевидная серьга из тёмного металла. Рыжий смотрел скорее затравленно, чем пренебрежительно. В отличии от блондина, явно привыкшего видеть на лицах окружающих подобострастие.
Лиолен, придя к некому выводу, без опаски подошёл к кентаврам и спросил:
– Ну и как вы могли проиграть кучке жалких недобаранов?
– «Кучка жалких недобаранов», – блондин особо выделил последнее слово, – была в четыре раза больше, чем то, что видели вы. Двое моих телохранителей погибли, остался только он, – неуважительный кивок на вжавшего голову в плечи рыжего.
– Вы из рода Тассил’хорр. – Грак’аал не спрашивал, он утверждал. – Что вы делали так далеко от своих земель?
– Не твоё дело, ингредек, – подняв подбородок, ответил блондин. – Развяжите нас и ступайте своей дорогой, нежданные спасители. – И снова издёвка.
Микли уже не так уж и хотел быть спасителем этих тавров. Блондинистый кентавр ведёт себя так, словно не они его спасли, а он их. Да и рыжий выглядит подозрительно. Наверняка блондин занимает высокое положение в своём племени. Иначе с чего ему быть таким нахальным с теми, чью силу он только что видел?
– Уважаемый Грак’аал, мы продолжаем наш путь?
– Да, уважаемый Гринверсон, – ингредек, нахмурившись, развязал ноги и руки кентавров. Те сразу стали растирать затёкшие предплечья и притопывать. – Вы пойдёте с нами, – предупредил он, глядя в глаза блондина. – Мирморн решит, что с вами делать.
Блондин скривился, но через пару секунд раздумий сказал:
– Мирморна не заботят дела кентавров, но да ладно. Небольшой крюк не повредит. Правда, джэл? – в подтверждение своих слов он ударил собрата по плечу.
Тот промолчал, но его взгляд стал куда менее затравленным, чем минуту назад.
Блондин хотел спросить что-то ещё, но, взглянув на ингредека, просто прошёлся по полю боя, подобрав два копья и единственный целый лук. Джел в это время инспектировал содержимое мешков муфлонов, которые они успели побросать в общую кучу. Трест, подойдя к нему, тоже стал инспектировать. Видя, как другой вынимает из мешка что-то стоящее, джел или лягушк кривились, словно у них разом заболели все зубы. Спустя какое-то время джел вытащил из холщёвого свёртка небольшую шкатулку с узором из звёзд и волн, и подозвал соплеменника.
Глаза блондинистого засияли и он, схватив первый попавшийся мешок, сунул в него шкатулку, а джелу бросил копьё и лук.
После осмотра всех мешков кентавры сложили ценные вещи – скорее всего собственные – в два небольших мешка, а в третий несколько краюх хлеба, кусок вяленого мяса, завёрнутый в промасленный пергамент, и небольшой мешок с чем-то мелким и сушёным. Трест на всё это смотрел без особого удовольствия. Но и не стал заявлять, что это де его военные трофеи. Видно, «военные трофеи» были гораздо менее ценными и лежали за планкой того, что можно взять с собой. Или, тем более, гордиться.
Гринверсон, незаметно наблюдавший за кентаврами, думал о том, не приобрели ли они новых неприятностей вместе со спасёнными. Хотя, скорее всего, неприятности будут у тех, кто отдал приказ о поимке кентавров. Надо бы расспросить Грак’аала об этом племени кентавров. И знает ли он, к какому племени принадлежали муфлоны, которых настигла преждевременная гибель.
Не видя, чем себя занять, Микли постарался не думать о том, придёт ли в голову Треста взять себе парочку трофеев от поверженных муфлонов. И хватит ли у него терпения отпилить рога или… Дальше Микли думать не стал, стараясь забыть такие реальные картины с муфлонами, у которых не хватает ушей и хвостов. А у некоторых – и шкур.
В голове Треста роились совершенно другие мысли. Если бы у них было лишнее время, они могли бы проводить кентавров в родное племя. А потом потребовать с вождя премию за столь своевременное спасение копытненьких от скоропостижной смерти. Но, видя, что Грёва совершенно не заботит пополнение кошелька за счёт случайного доброго дела, Трест грустить не стал. А стал сверлить взглядом светлогривого кентавра.
Лиолен с задумчивым видом крутил в руках одну из стрел. Грубый, но острый наконечник, сделанный из железа низкого качества, не смог бы даже оцарапать их чешую. Впрочем, кожу Треста поцарапать мог. Но когда это Трест позволял в себя стрелять безнаказанно? К древку стрела крепилась сплетением из нити, чего-то серого и высохшего, а также, как выяснил Лиолен, сломав её, выемки в наконечнике. Он вспомнил, как они с Микли пару лет назад проверяли свою чешую на прочность.
Заметив на запястье одного из муфлонов странное украшение, больше всего похожее на узловатую верёвку, Лиолен не удержался и попытался его снять. Его ударило волной воздуха, а ингредек, покачав головой и, зловеще улыбнувшись, сказал, что им пора в путь.
Лиолен точно не знал, что он сделал, но враждебность, исходящую от таинственной верёвки, ощутил и он. Ничего хорошего из-за его спонтанного порыва произойти не могло. Хотя Лиолен и не винил себя, он чувствовал, что неприятности только начинаются. И, оглянувшись на Треста, задумчиво стоящего рядом со своим големом, продолжил бег.

Неприятности не заставили себя долго ждать: в три тридцать ночи их выследили.
С юго-востока на Братство Наших текла лавина. Лавина из муфлонов, освещающих себе путь факелами и магическими огнями. Муфлонов, бегущих в зловещем молчании. Муфлонов, которых здесь не было бы, если…
Лиолен знал, что Грак’аал сейчас злорадно улыбается. Знал, но не видел этого. Ингредек сделал то, что лейленозавр ожидал менее всего: не стал говорить о глупом поступке Лиолена. Не стал и предупреждать о том, что верёвочный браслет лучше не трогать. И о том, что у этого могут быть последствия.
– Уважаемый Грак’аал, вы не будете против, если численность преследующих нас парнокопытных существенно сократится?
– Буду, уважаемый Гринверсон, буду. Я не собираюсь допустить нашествия на Крагзигальские пещеры. Они бегут за нами? Отлично. Пусть поговорят с Мирморном и решат все свои проблемы. – Грак’аал на секунду задумался и не столь уверенно продолжил: – Было бы очень неплохо, чтобы мы бежали быстрее, чем они, но не намного. Если вы, конечно, сможете такое устроить.
– Сможем. – Гринверсон нахмурился, но не стал применять боевые заклинания.
Микли почувствовал лёгкость во всём теле. А потом Грёв рванул вперёд…

Бег продолжился и с рассветом. Братство, ингредек и кентавры бежали быстрее, чем муфлоны. Изредка несколько муфлонов вырывались вперёд, но тогда Братство увеличивало скорость и снова отрывалось от преследования.
К рассвету муфлонов стало вдвое меньше. Частые заклинания, в основном разноцветные шары, Грёв без труда развеивал. Помня слова Грак’аала, он не отзеркалил ни одного заклинания, хотя и мог.
С первыми лучами солнца кентавр-блондин начал выказывать неудовольствие. Он оглядывался, поджав губы, хмурился и без особого уважения прищурившись смотрел на Гринверсона. Грак’аал, видя всё это, только ухмылялся в клыки. Зная вспыльчивый и неуживчивый характер правящего рода племени Ксаэлтарн, ингредек с интересом наблюдал за действиями блондина. Когда его прорвёт и во что это выльется, Грак’аал не знал, но догадывался, что произойдёт это весьма скоро.

Полдень ознаменовался сравнительно неплохими известиями: от преследователей осталась жалкая горстка в двести-триста твердолобых голов. С ними всё ещё бежали несколько магов. Град заклинаний, который после рассвета стал моросью, теперь превратился в жидкие плевки красными и сиреневыми сферами, тусклыми и маленькими. Почти половина из них не долетала и до области, в которой Грёв развеивал заклинания. Трест часто бежал задом наперёд и заливисто хохотал, когда муфлон-другой падал в изнеможении. Так же он портил боевой дух безуспешно догоняющих их тавров пронзительными воплями и сомнительными шутками.
Микли и Лиолен переглядывались с недоумением. Неужели эти два кентавра настолько важны для муфлонов? Или в шкатулке, лежащей в сумке блондинистого, что-то действительно ценное? В общем и целом, друзья не жалели о неожиданном спасении этих кентавров. Быть может, в будущем это приведёт к чему-то. А может, и нет.
Сметанный голем, быстро прихлюпывающий около своего хозяина, думал о своём. В который уже раз он оказался рядом с безбашенными рэями, у которых нет не только силы воли, но и храбрости, чтобы встретить опасность лицом к лицу. Думая так, голем злорадно улыбался в мыслях и потирал свои метафизические руки. Ведь если хозяин умрёт, он станет свободным от оков этого бессмысленного тела, которое к тому съедобно. Но рассчитывать на скорую смерть этого вопящего и кривляющегося земноводного не приходилось – судя по всему хозяин не планировал умереть в ближайшем будущем.
Голему повезло – Трест не стал проводить связку мысленных каналов, как и встраивать в заклинание призыва расширенные ограничения. Лягушк-убийца не мог чувствовать настроения своего творения, но его недовольство заметил бы и Кузьмич, если бы хоть на минуту вырвался из своих воспоминаний. Трест, правда, подумывал оседлать своего голема, но потом отказался от этой мысли. Ещё комбинезон от сметаны стирать.
Грёв, которому не слишком нравилось бежать под недобрым взглядом оставшихся муфлонов, гасил в себе желание развернуться на секунду и послать в преследователей… да хоть горящую землю! Или любое другое заклинание, способное уничтожить с полтысячи парнокопытных дураков за несколько секунд. Но, смотря на Грак’аала, Гринверсон понимал, что уничтожение кого-то здесь может стать серьёзной ошибкой.

Микли уже начинало надоедать упорство муфлонов-преследователей.
Четыре часа дня и их столько же, сколько и в полдень. Неужели они не устают? Или их волшебники тоже чего-то стоят? Изредка оглядываясь, Микли заметил, что разноцветные шарики в них не летят. Может, муфлоны готовят что-то серьёзное? Или исчерпали свои силы?
Собравшись с духом и решив прямо спросить у Грёва, Микли не ожидал, что ответит Грак’аал. Причём ответит до того, как вопрос будет произнесён:
– До Мирморна уже недалеко. Он сможет убедить муфлонов в том, что они совершили ошибку. – И красноречиво посмотрел на кентавров.
Блондинистый сделал вид, что не заметил двухсекундного взгляда. Рыжий вжал голову в плечи и крепче сжал копьё.
Покачав головой, Грак’аал побежал чуть резвее, вглядываясь в тёмную полосу на горизонте, с каждым часом становящуюся всё крупнее.

К семи вечера муфлоны отстали. Через десять минут бега за ними приглядывало всего два или три тавра, не выказывающих агрессивности. Бежали они не то, чтобы легко, но и почти не спотыкались. Грак’аал на это заметил, что разведчики должны узнать, куда мы придём. Также ингредек упомянул, что муфлоны, скорее всего, догадываются о том, к кому бегут Братство и кентавры. Просто подтвердят свою догадку и отстанут.
Тёмная полоса на горизонте теперь стала тёмно-зелёной, местами неровной и неоднородной. Всё Братство почувствовало, что перед ними лес. Возможно, он не уступал размером Бесконечному лесу на Дордоксе, а может, даже больше него.
Ещё через двадцать минут Братство пробежало мимо заброшенной стоянки, состоящей из погасшего очага, выложенного камнями и примятой травы, на которой кое-где валялся мусор.
Пробежали быстро, но Микли подумал, что это не стоянка тавров. Например, на примятой траве он заметил нечто вроде смятого листка бумаги. Рядом с ним валялось что-то до боли похожее на разорванный шнурок. Ещё пара приметных и ненужных вещей свидетельствовали о том, что стоянка сделана руками детей цивилизации.

Лес, тянущийся на север и юг, сколько хватает глаз, постепенно приближался. Высокие, часто выше пятидесяти метров, деревья отражали тёмными листьями свет низко стоящего солнца. Тёмно-алые листья с проблесками золотого и розового шелестели на северном ветру. Множество стволов походили на преграду. Часть из них скрывалась в тени, будто отступая или выжидая момента, чтобы выйти и показать себя во всей красе. С такого расстояния нельзя было различить виды деревьев, но Микли почему-то знал, что там есть и дубы, и клёны, и осины. Также он знал и то, что привычными деревьями этот лес не ограничивается.
Когда солнце стояло в двух ладонях над горизонтом, они пересекли широкую дорогу, выложенную непонятным материалом, больше всего напоминающим серый камень. Она шла с севера на юг на равном расстоянии от леса. Вдалеке Микли заметил каменную колонну, сужающуюся кверху, на которой рассеивал свет сине-зелёный шар в котором кружились потоки и искры. Быстро повернув голову, Микли увидел нечто похожее и на севере, но очень далеко, хотя он не сомневался, что колонна точно такая же, как и та, которую он успел внимательно рассмотреть.
Грак’аал, оглянувшись, довольно хохотнул и предупредил:
– Муфлоны точно знают, куда мы идём. Скоро вернутся к своим.
Кентавры переглянулись. Блондин почти успешно скрыл свою злость.
Теперь они бежали вдоль опушки леса, на север. Деревья стояли метров в двадцати от них, темнеющие и заинтересованные. Микли ощущал на себе десятки взглядов, но сколько ни смотрел направо, никого обнаружить так и не смог. Он подумывал воспользоваться Магическим взглядом, но взвесив плюсы и минусы, оставил эту идею на потом. Мало ли кто сможет почувствовать его магию? Лишние неприятности Грёву не нужны, хотя, быть может, бежать от кого-то страшнее муфлонов было бы интересней.
Спустя двадцать пять минут они добежали до узкой, всего метра в три, дороги, ведущей в глубь леса. Грак’аал, довольно ухмыляясь, заявил, что скоро будет конец их пути. И пристально, с недоброй улыбкой, посмотрел на кентавров. Видимо, те тоже знали, к чему ведёт эта дорога. Потому что сейчас скривился даже невозмутимый блондин.
В последний раз Микли оглянулся и увидел, что преследователи исчезли. На горизонте тоже никого не было. И неизвестно, как муфлоны могли пропасть так быстро.
Деревья росли уже в двух метрах по бокам дороги, часто ветви нависали над ней. Кустов заметно не было. Высокая зелёная трава скрывала корни и тех, кто скрывался в корнях. Микли с некоторой неприязнью видел тут и там огоньки. Часто – парные. И несколько из них были достаточно крупны для того, чтобы их обладателя и тираннозавр обошёл за две мили. Кентавры тоже осматривались на бегу, рыжий готов был стрелять по первому слову блондина. Но их только внимательно изучали, не собираясь нападать.