История восьмая, обильная надоедливыми монстрами и вонючей рыбой.
Какой же всё-таки классный мой чаруч!
И как же стал объёмен мой Кодестр… В нём, к моему искреннему прискорбию и некоторой мотивированной злости появилось столько новых знаний, что обучение в Академии по сравнению с чтением его страниц – всё равно что изучение высшей магии по фантикам от «Беззубых ирисок Виззи-валшепника».
Ох-х, мне стоит чаще тренировать оружейное мастерство и погружаться в мир заклинаний, а теоретические знания постигать в свободное время. А не вот так вот.
Обо всех этих вещах и некоторых других я думал, пока умывался, чистил зубы и расчёсывался. Гребень, память о родителях, которым я расчёсывался с семи лет, удивительно быстро расчесал мою новообретённую гриву. Раз десять провёл – и хоть на чарографию в свиток о совершеннолетии. Как же всё-таки классно иметь в друзьях настоящего древнего эльфа! И одновременно не очень классно: все решения вроде бы принимаю я, но на самом-то деле известно кто.
Быстро одевшись в новый доспех, я вышел в коридор. Мой Инвирюк снова лёгок, а настроение приподнято. Хоть сейчас в Оркенфильд! Да что там в Оркенфильд! Хоть в Кайесс! Чистить гнёзда секов от имущества, а самих секов – от их душ.
Постучав в триста тринадцатый номер, я приготовился к долгому ожиданию. Но Элд открыл почти в ту же секунду, словно стоял всё это время за дверью, дожидаясь меня.
– Все уже здесь. Только тебя ждём! – И, схватив меня за запястье, втащил в комнату.
Да, все действительно были тут: Вель и Рейда чинно сидели в креслах, хмуро играя в гляделки.
Элд подошёл к ним и, словно извиняясь, сказал:
– Нашли из-за чего спорить: кто из них полезней как компаньон.
Хе-хе. Да, спор действительно ни о чём. Если на то пошло, то и роли у них разные, и умения, и стиль боя. И даже одежда. Вот если бы… Элд, прекрати. Это было бы как минимум забавно. А враги, возможно, пришли бы в замешательство. А тут из кустов мы с посохами наперевес! Ну ладно, я с мечом. Уговорил.
– Наша миссия должна пройти в совершенной секретности, – впрочем, быстро взглянув на внимательно хмурящегося вампира, он добавил чуть громче: – Никаких трупов рыболюдов, рыбославцев и мелких божков после себя не оставлять. – На этих словах гнома не выдержала и прыснула. – И никаких заигрываний со стражниками. – А сейчас оскалился Вель. – Если всё пройдёт так, как я рассчитываю, уже сегодня к полднику мы узнаем новую информацию о Анне и Полубублике.
Элд замолчал, осматривая нас. Сейчас он был чертовски похож на отца, с укором взирающего на провинившихся детишек. Причём детишки не знали, в чём виноваты и будут ли их за это наказывать. А также можно ли им уже выходить из угла.
– Эльди, ты извини, конечно, но Хюрокеш сам виноват: не надо было при мне хаять Радочку. – Вель насторожился, чувствуя, как из углов потянуло грозой.
– Вель, ты сам её охаиваешь при первой же возможности. Так что молчи.
– Она моя жена или его? – Вель уверен был, что имеет право. Интересно было бы взглянуть на эту Радочку. Что-что, Элд? А. Понятно. Хе-хе. Что ж ты раньше молчал! Теперь мне придётся за каждой тенью слежку устраивать. Спасибо, удружил называется.
– В прошлом. О чём я хочу вас предупредить и предупредить серьёзно. – Элд снова сделал паузу. Сколько ж можно?! – В Рыбославии очень трепетно относятся к морепродуктам. Да, даже к таким подтухшим, как Хюрокеш. Так что я не советую вам вообще произносить мокрые слова, покрытые чешуёй. И последнее: магию применять только после моего разрешения. – Элд сделал совсем маленькую, двухсекундную, паузу и закончил: – Теперь завтракаем и в портал.
Завтракаем. Вот это действительно слово, которое я с нетерпением ждал. А насчёт повернутости рыбославцев я ещё вчера прочитал. Не всю главу, конечно, но сноски и врезки – все. Осталась примерно треть, которую я планировал дочитать по дороге. Ну, или по тракту: кто их, рыбославцев, знает?
Когда Элд открыл дверь и мы вышли, я решился спросить у Рейды:
– Так что там у тебя было со стражниками?
Гнома ничуть не смутилась, но по моим ощущениям щёки её покраснели. Жаль, из-за копны волос этого не разглядеть.
– Ничего. Элд преувеличивает.
Вель, заинтересовавшись, сделал вид, что ему наш разговор совершенно неинтересен.
– Рейда, ты, возможно, не хочешь говорить об этом сейчас, но не думаю, что потом ты тоже откажешь мне в столь малой просьбе.
Спустившись на второй этаж, я сказал единственное слово:
– Сейчас? – И Рейду прорвало.
– Я была юна и наивна. – Элд тихо хмыкнул. – И те стражники воспользовались моим незнанием местных обычаев, предложив то, за что им пришлось дорого заплатить. – Рейда вздохнула, опустив голову. – В общем, мне сделали действительно непристойное предложение. И я не смогла отказаться.
В тишине мы шагнули на первый этаж. Едальня располагалась за правой дверью, в которую уже заходил Эльдиан. Мы двинулись за ним.
Рейда частенько смотрела по сторонам, собираясь с духом для продолжения рассказа. Или просто любуясь работе дизайнеров и художников. А мы изучали меню.
Наконец, десять минут спустя, когда нам принесли кровский суп и сердибелловый салат, а я стремительно насыщался огромными творожниками, Рейда продолжила:
– Мне говорили, что это не страшно. Мне рассказали, что все гости Южноскалья так делают. Мне обещали, что это останется только между нами. Пятью стражниками и мной. – Рейда сделала большой глоток морозного коктейля и отвернула трубочку от себя. – В общем, мне рассказали, где можно покормить горбушу и я не смогла себя остановить.
В горле вампирчика дико забулькал кровский суп. Элд, как ни в чём не бывало, продолжал жевать салат. А я так и не понял, при чём тут рыба. Морская и непочитаемая. И что я должен понять?
– Насколько я знаю, горбуша в кровной дружбе с муренами. И, если правильно понял, ей покровительствуют тунцы. – Всё, что смог вспомнить.
– Ну да, ну да. Но когда на тебя выпрыгивает двухметровая дура в сверкающей чешуе и с блеском в красных глазищах вырывает у тебя из рук буханку хлеба…
– …не успеваешь подумать о том, что так и должно быть. – Закончил за неё Элд, не отрывая глаз от салата.
– Кто ж знал, что они наживались на штрафах? – Рейде даже не пришлось играть возмущение: она так и пылала от праведной ярости. – Пришлось всех убить.
– А потом по скайстоуну бежать в Веллирок, отчитываться перед Старейшими. – Эльф наконец-то позволил себе лёгкую улыбку.
– Не так уж меня и ругали. – Гнома насупилась. – Риххерт даже выставил предложение о моем награждении за раскрытие злоупотребления служебным стражников положением. – Хе-хе. Как это у неё на одном дыхании получилось? А, конечно, скальберк. Ну кто бы мог подумать? Не, я точно нет.
– Прошлое в прошлом. Теперь подумай о том, как не поставить в неловкое положение Сеймура. Неприятно получится, если ты ещё один полный дозор убьёшь. – И, понизив голос, Эльд добавил: – И как ты это сделала?
– Тихой сапой. Эм, симфонией негласности, – поспешила объяснить гнома, видя прищур Эльдана, равнодушное насыщение Веля и мой повышенный интерес.
– Могу я поинтересоваться…
– Можешь. Начала играть. И все они проткнулись саблями. К сожалению, в карманах у них было пусто, – такого искреннего разочарования и настоящей печали в глазах Рейды я раньше не замечал.
– Какие твои годы! Ты ещё найдёшь свой патруль с полными карманами золота, – подмигнув, утешил я гному. Ну не могу я смотреть, как это милое личико печалится.
Рейда сразу же блеснула белыми зубами и начала наворачивать свои творожники.
Насытившись, мы направились к выходу из отеля. На моё недоумение по поводу оплаты, Эльд ответил, что не стоит переживать и что у него вечная карта. Хм. Если у него вечная карта, то значит, я мог заказать не только творожники? Надо будет обдумать: хочу ли я обожрать Элда или я хочу есть то, что мне нравится и не смотреть на цену. Ох уж эти героические муки выбора…
В Маркетонге находятся четыре Древних портала. Причём ближайшим к нам был как раз так называемый Портал Азуэллиора. Или Врата Азуэллиора. Именно из них вышли союзные эльфам вертингекты, снявшие осаду Маркетонга, с которой начался перелом в Четвёртой Воздушной. Были же Времена! Тогда и Приключения были настоящими, и задания выдавали архимаги, а не бочкообразная нелюдь с документами, и монстры приносили гораздо больше опыта после своей гибели от Меча Власти… А что сейчас? Проткнул керга ножом, снял с него грязную наволочку, проверил получение заработанных пяти единиц опыта и иди дальше… Жуть.
Врата Азуэллиора сверкали в лучах солнца, как огромная грудная клетка из ледяных ручьёв, присыпанных алмазным крошевом. Небольшая очередь ранних странников ничуть не поубавила моего желания поскорее отправиться в путь. В Рыбославию.
– Сеймур, могу я тебя кое о чём попросить? – Рейда застенчиво копнула носком сапога мостовую. У неё это почти получилось.
– Конечно. – Может, надо было сперва спросить, о чём она хочет попросить?
– Солёная горбуша в Рыбославии стоит сущие кальты. Если купить даже один бочонок и потом продать его в Тентакленде или Кулони… – Рейда остановилась, услышав усталый вздох Эльда, разнёсшийся над небольшой площадью, как последний крик барабаньши. Эльф смотрел в небеса. – Я говорю, что даже на одной бочке можно заработать двадцать четыре с половиной унда, а если твой Инвирюк настроен не на вес, а на размер, то за десяток бочек мы сможем озолотиться!
Я вежливо не стал упоминать при ней о том, что на карте в «Цвете» у меня до сих пор лежит приличная сумма денег. Эльд довольно кивнул. Это ж гнома! Вдруг она сможет ими воспользоваться? Нет уж, компаньон так компаньон – деньги поровну, но своих я никому отдавать не собираюсь. Ну, кроме тебя, конечно. Всё, прекрати! Ну Элд…
– Между прочим, Сеймуру придётся покупать новый Инвирюк даже если в нём секунду пролежит одна голова кильки, – Элд был спокоен напоказ. Я наконец-то научился отличать настоящее его спокойствие от спокойствия притворного!
– Никогда не помешает купить новый Инвирюк, - заметила гнома. – О, наша очередь! Кто амулетить будет?
В моей Звезде Странника до сих пор не было никаких порталов из Рыбославии. Если честно, в ней были отмечены только полдесятка поларских и портал у южной границы Ариэндора. Надо будет попросить Эльдиана и Веля обменяться со мной портальными настройками. А то это совсем не героично, просить показать дорогу у своих компаньонов каждый раз, когда это понадобится. Вечером поговорю с ними об этом. Решено.
Вампирчик – интересно, он сейчас Вель или Совершенно Обычный Вампир? – накрыл ямку между ключицами ладонью и шепнул пару слогов. Что-то неслышно жахнуло и во Вратах Азуэллиора показалась совершенно не воодушевляющая дорога и два ряда чахлых тридцатиметровых клёнов по её бокам.
– Молодец, Вель. Как я уже говорил, – эльф, как всегда, первым прошёл через преломление расстояния, – мы пройдём пару десятков километров до границы Свободных Земель и Рыбославии. И старайтесь поменьше пользоваться магией. Договорились?
Кивнув, я вдохнул чистый, но несколько неправильный воздух по ту сторону портала. Пахло… нет, не смертью, но чем-то неживым. Рейда печально охнула и понурилась: она не хотела портить сапогами такие замечательные тракты в Рыбославию, наверняка являющиеся достоянием страны и оттого неприкосновенные. Как минимум в течении нескольких веков.
– Совсем нельзя? Даже Ветерок? – хмуро спросила она.
– Ветерок тем более нельзя. Мы же не хотим оскорбить чувства рыбославцев, считающий свой свежий тухлый воздух лучшим тухлым воздухом в Эльдингнуме?
– Но мы же ещё не в Рыбославии, – лукаво спросила гнома, поглядывая на странный аппарат в виде широкого браслета. После пары воспоминаний, я определил в нём гномий кавек – один из вариантов чаруча, но с большим количеством функций. – До неё двадцать два с небольшим километра. И под «небольшим» я имею в виду «восемьсот сорок шесть метров. Ай-яй-яй, Эльдиан, девушек обманывать нехорошо.
Эльди никак не прокомментировал шутливые упрёки Рейды, размеренно шагая на запад. Зато Вель внезапно сказал:
– В твоём возрасте пора бы уже заиметь себе парня и пару миленьких детишек.
– Но-но! Я ещё не показала всему миру, кто я есть. И не посмотрела, как он скажет «О-о-о-о! Да это ж Рейда Дазлонк, Величайший скальберк, ходивший по мне!»
Вампир собирался ответить на это высказывание своим, не менее нахальным, но моё внимание привлекло жужжание, донёсшееся из Инвирюка.
И тут же противный, дребезжащий, весь из себя механический голос, сказал… Нет, проскрежетал, проверяя мои уши на Выдержку:
– Вам встретились Бурундук в кепке, Бурундук в майке, Бешеная мышь и Жирная крыса с фамильяром Оводом без повода. Ваши действия?
Тут даже Эльдиан замер, смотря на то, как из ничего вынырнули несколько ошарашенные бурундуки, мыша с нитью слюны и отвратительная крыса с рыжими усами, вокруг макушки которой летал голубой овод.
– Ваши действия? – немного настойчивее повторил голос.
Но мне не дали даже мечом по ним двинуть, не то, что выбрать карту заклинания: в метре от моего лица появилась плохонькая таблица, навроде тех, что были на уроках математики. Было в ней всего два столбца и одна строка. И гласила она: «Огненный шар, 399 Оу». И всё. И как мне дальше с этим жить?
– Сеймур, эта магия мне незнакома, – тихо шепнул Эльдиан, появившийся слева от меня. – Поступай как знаешь, я должен проследить и сопоставить.
Да уж. Вообще замечательно. Я прям сейчас их всех в клочки порублю. А почему в таблице нет ни Ножичка непристойности, ни Редкого меча убийства несогласных? Да и Огненный шар у меня сейчас наносит урона уж точно больше, чем жалкие четыреста единиц. В общем, я постараюсь. Постараюсь не умереть от скуки.
Рейда немного побледнела и отошла за спину Веля. Умница. Нечего мешаться, когда старшие убивают настырных хомяков.
– Огненный шар на Бурундука в майке.
Забавно, что огненный шар не вылетел у меня из ладони, а вспыхнул перед удивлёнными вибриссами бурундука. Тот взвизгнул, пискнул и свалился на тракт кучкой пепла, поверх которой спланировала красная майка с уродливыми желтыми маргаритками. Второго бурундука знатно опалило, а мышь лишилась половины своей шевелюры. Крыса окинула деловитым взглядом своих приятелей и зафыркала. Если б я ходил на факультатив к мастеру Леснингсу, то точно понял бы, что она имела в виду.
– Ход передаётся рандомным зверям. Мышь готовит Преломляющую цепь, Бурундук кидается на вас с кулаками и когтями, Крыса запускает Овода на Поиски наживы.
Это какой ещё наживы, а? Овод, стремительно преодолев все пять метров, нацелился на мой Лякошель. Хех. И упал бездыханной тушкой около моей ноги. Ох, как правильно я сделал, зайдя в субботу к Толю Гриду, мастеру-щитнику Академии! Расстрекательные молнии не только насекомуса, но даже рыболюда в пыль превратят.
Жаль, что отвлёкся. В то время, пока я мстительно рассматривал трупик овода, у которого даже штанов не было, не то, что рубашки, Бурундук в кепке остервенело грыз и царапал мой левый сапог. Ну пусть, пусть старается. Кожу василиска ни тебе, ни даже крысе твоей не прогрызть, глупая ты лесная тварюка.
– Ход рандомных зверей заканчивается. Ход передаётся Достославному выпускнику. Ваши действия? Сила рандомных зверей остаётся прежней. Спокойствие рандомных зверей уменьшается на десять процентов.
Пока голос говорил весь этот бред, бурундук понуро брёл к своим приятелям, потирая правую щёку. А я понял, что кроме слабенького огненного шара ничем не смогу удивить и повергнуть в пыль этих вредителей. Что ж…
– Огненный шар на Жирную крысу.
Так я и знал. Жирная крыса претворила в жизнь свою смерть тем же путём, что и Бурундук в майке минутой назад. От неё не осталось ни усов, ни пожёванной бежевой куртки. А овод исчез с лёгким, можно даже сказать приятным – моему сердцу так точно, – хлопком. Мышь с испорченной причёской и бурундук в ожогах злобно зыркали на меня.
А что я? Разве я виноват в том, что они выбрали для появления неправильное место, неправильное время и неправильную внешность? В общем, что там у нас дальше…
– Ход передаётся рандомным зверям. Бурундук в кепке набрасывается и терзает, Бешеная мышь готовит Преломляющую цепь.
Ой, это даже смешно. И немного щекотно: бурундучок с остервенением на шерстяном рыльце пинает мой левый сапог. Ну чем, чем он ему не приглянулся? Он ведь выглядит точно так, как и правый. Только левый. А под конец ещё и укусил, зараза.
Заинтересовавшись тем, что такое эта самая «Преломляющая цепь», я весь зверячий раунд смотрел на мышь. Она, как ни в чём не бывало, продолжала пускать слюну и каждые три секунды подёргивалась, словно её изнутри била молния. Забавно. Из неё вышло бы весёлое чучелко, но после огненного шара от тварюшек даже когтей не остаётся. Зато теперь я знаю, кто получит следующую путёвку в лучший мир.
– Ход рандомных зверей заканчивается. Ход передаётся Достославному выпускнику. Ваши действия? Сила рандомных зверей уменьшается на десять процентов. Спокойствие рандомных зверей уменьшается на двадцать процентов. Жажда жизни рандомных зверей увеличивается на пятьдесят процентов.
Хе-хе. А вот не надо было встречаться со мной. Мои действия, да-да-да…
– Огненный шар на Бешеную мышь.
И как обычно, кучка пепла. Слюна испарилась. А то я так рассчитывал, как буду класть эту мерзость в свой чистый Инвирюк. Бррр…
– Ход передаётся рандомным зверям. Бурундук в кепке панически бегает кругами.
Н-да? А по-моему это называется «лежит, дрожит и готовится к смерти». Неплохо получается, кстати. По крайней мере, теперь несколько квадратных дециметров тракта немного чище, чем его остальные квадратные лиги.
– Ход рандомных зверей заканчивается. Ход передаётся Достославному выпускнику. Ваши действия? Сила рандомных зверей уменьшается на пятьдесят процентов. Спокойствие рандомных зверей уменьшается на сто процентов. Жажда жизни рандомных зверей увеличивается на сто пятьдесят процентов.
Ну конечно же…
– Огненный шар на Бурундука в кепке.
Я настолько милосерден, что не дам страдать ни единому шерстяному комочку в этом мире. А особенно тем, кто решится поднять на меня руку, ногу или хвост. Каждый получит путёвку. Каждый.
Бурундучок осыпался пеплом рядом с остальными зверьми. Весь пепел подняло в воздух и засосало в сероватую воронку. А голос сказал:
– Вы получаете шестнадцать единиц опыта, двадцать два медяка и банку лежалой кильки в томате. – И замолчал.
Все мы тихо переваривали весь только что произошедший ужас. Наконец, Эльдиан, сдвинув брови и положив руку мне на левое плечо, серьёзно сказал:
– Это новый вид магии. Вероятно, о нём не знают даже в Шагел’Бороке. Надо идти дальше. Возможно, нам удастся выяснить, что это такое и как бороться с этим омерзительным проявлением воли наших врагов.
Рейда вопросительно посмотрела на него.
– Разве друзья заставят сражаться с крысами и мухами? – сурово спросил её эльф.
Гнома фыркнула, тряхнув головой и этим напомнив мне маленькую рыжую пони.
Вель осклабился. Надо поинтересоваться его мнением на привале. Итак, в путь!
«Итак, в путь!» кончился буквально через двести метров.
– Вам встретились Медведь-медокрад, Наивный хряк, Калечный тигр и Трансмутированный ребёнок. Ваши действия?
Да-да-да, наши действия… А какие у нас могут быть действия, кроме огненного шара во всё, что рискнёт шевельнуться?
– Огненный шар в Трансмутированного ребёнка.
Ох, чует моё сердце, что добром это дело не кончится. Впрочем, я не думаю, что оно кончится большим злом, чем я смогу сотворить.
А мальчик упал горкой пепла. Пусть порадуется, что я лишил его наростов, лишней руки и однотельного близнеца, свисавшего с его правой щеки. Пусть порадуется, где бы он теперь ни был.
Рейда подошла ко мне и, дёрнув за штанину, тихо спросила:
– Ты уверен, что не знаешь заклинаний, кроме Огненного шара?
– Я уверен, что кто-то думает, что я не знаю заклинаний кроме огненного шара, - несколько раздражённо ответил я.
Рейда не отходила. Голос опять затянул своё:
– Ход передаётся плюшевой нечисти. Медведь-медокрад разыскивает чем бы поживиться, Наивный хряк недоумевает, Калечный тигр пытается вызвать жалость единственным глазом.
От пинка Медведь-медокрад резко перехотел разыскивать мёд у меня в Инвирюке. Почему-то он не стал подходить ни к Рейде, ни к Велю, ни к Эльду. Наивный хряк с умильным выражением на пятачке лица жалобно похрюкивал, ожидая получения путёвки. А Калечный тигр не вызывал во мне никаких чувств, кроме омерзения и желания начистить это грязное рыло порошком, а потом сполоснуть Отбеляйлом. Как можно быть настолько грязным и плюшевым одновременно? Это же уму непостижимо! Он, скорее, грязевой нечистый, а не плюшевая нечисть.
– Ход плюшевой нечисти заканчивается. Ход передаётся Выпускнику Академии. Ваши действия? Пушистость и мягкость плюшевой нечисти увеличиваются на двадцать процентов. Сила плюшевой нечисти остаётся прежней.
– Огненный шар на Калечного тигра.
Пусть ему пришьют всё, что отпало, в царстве Сахарной ваты.
Я вот думаю, не стоит ли сказать о кучке пепла и том, что единственный глаз тигра остался лежать сверху? Вот. Не сказал.
– Ход передаётся плюшевой нечисти. Медведь-медокрад теряется в вечных вопросах, Наивный хряк пишет завещание.
И действительно: на морде мишки появилось довольно разумное выражение. Возможно, сейчас он думает о скорой реинкарнации и как здорово будет летать в облаках. А может быть, о том, что не весь липовый мёд сделан из липы, а гречневый – из гречневой крупы. Наивный хряк поразительно быстро заполнял некий бланк из пергамента, держа огромное, явно данетского происхождения перо в правом копытце. Наверняка у него есть с собой «Замечательный клей Замечтателя!», благодаря которому можно ходить по потолку. Хоть и недолго.
– Ход плюшевой нечисти заканчивается. Ход передаётся Выпускнику Академии. Ваши действия? Пушистость и мягкость плюшевой нечисти увеличиваются на пятьдесят процентов. Сила плюшевой нечисти отсутствует.
– Огненный шар на Медведя-медокрада. – Надо скорее покончить с этими случайными встречами. А то в Рыбославию придём осенью…
– Критический удар! – замечательно-унылый восторженный голос. Такого отсутствия восторга я ещё ни разу не слышал. – Наивный хряк получает пятьсот девяносто девять единиц Огненного урона!
Да-а… У меня даже слов нет, чтобы выразить свою радость от вида горелой ваты и предсмертного визга. А также печально-плюшевого вздоха от полного медоотсутствия.
– Вы получаете тридцать две единицы опыта, замечательный подарок на день рождения и непарный стеклянный глаз. – А деньги? Где деньги, голос?!
Когда я хотел продолжить путешествие, Элд внезапно схватил меня за руку и серьёзно, даже чуть медленнее, чем нужно, проговорил:
– Сеймур, этот голос исходит от твоей ауры. Ты позволишь мне сделать необходимые для его вычисления замеры? Для этого потребуется несколько боёв, как минимум три. – И испытующе посмотрел мне в глаза.
– Да. Знаешь, я не для того становился героем, чтобы применять в бою единственное заклинание и получать грошовый опыт. Я очень надеюсь, что ты разберёшься с этой напастью быстрее, чем мы дойдём до Рыбославии.
Я не стал упоминать о том, что в городе, возможно, пострадают невинные люди. Просто улыбнулся эльфу и он отпустил мою руку. Мне уже начинает казаться, что я слышал где-то этот отвратительный голос. Но где и когда – припомнить так и не смог. Что ж, дорога поможет встать на верный путь.
Ровно двести метров – Элд вёл отсчёт – и снова:
– Вам встретились Орк-боянщик, Орк-интриган, Орк-техномантолюб и Орк-балалаечник. Ваши действия?
Да Ксолотль их продери! Какие у меня могут быть действия?!
Я попытался подойти к оркам поближе, но сделав пару шагов, упёрся в невидимую стену. Потыкав в неё Редким мечом убийства несогласных, я понял, что тыканье в неё мечом приведёт лишь к преждевременной заточке меча. А кому это надо? Мне не надо.
Орки тем временем перешёптывались и мрачно кивали друг другу. Самым забавным для меня стал орк с пародией на гитару. Треугольную гитару из какого-то недоброкачественного дерева. А вот интриган, стоящий вторым слева, носил точно такой же монокль, как и Валируа Десакль, наш политологограф. Поллитра Граф, как мы его привыкли называть. В общем, хе-хе и огненный шар на их нечистые головы.
– Огненный шар на Орка-интригана.
– Сволочи! Они убили Кодля! – воскликнул крайний слева орк, отличающийся от остальных гораздо более плутоватым взглядом.
– Ты следующий, – предупредил я излишне впечатлительного зеленошкурого.
– Да мы тебя даже втроём…
– Ход передаётся зелёной квампании. Орк-боянщик придумывает оскорбительную и пошлую шутку про Юного злоключенца, Орк-техномантолюб осматривается в поисках техномантов, Орк-балалаечник импровизирует ногой по балалайке.
Да, импровизация получилась знатная: дерево наверняка пропитано составом, придающим усиленную прочность этому подобию музыкального инструмента. Нудно, конечно, но, похоже, я начинаю входить во вкус. Следующим надо убить боянщика. Никто не услышит шуток про меня! Тем более пошлых и оскорбительных.
– Ход зелёной квампании заканчивается. Ход передаётся Юному злоключенцу. Ваши действия? Зелёность и шкурность зелёной квампании увеличиваются на двадцать процентов. Сила Орка-интригана превращается во Вдохновение Орка-боянщика. Орк-боянщик мечтает о дополнительном ходе.
Ха-ха-ха. И что там увеличилось? Точно такие же зелёные орки, как и были минуту назад. И как сила может стать вдохновением? Такой и характеристики нет, не то, что свойства. Итак, как я уже и говорил…
– Твои шутки, орк, никому и за деньги не нужны. Огненный шар на Орка-боянщика.
Не преминув ухмыльнуться в выпученные от тёплого огня огненного шара глаза Орка-боянщика, я с наслаждением смотрел, как он падает замертво. Зажаренный, с корочкой. Одёжку срезать и можно ящерам на стол подавать.
– Ход передаётся зелёной квампании. Орк-техномантолюб не теряет надежды встретить техноманта в этот замечательный день, Орк-балалаечник собирается взять в руки балалайку.
Мне очень, просто невероятно интересно: как мне могут навредить столь искушенные в идиотизме противники? Хотя-а… Их даже «противниками» не назовёшь. Так, монстрики-из-кустов. Или, как их называл Веспикус, «существа, способные только на хождение по прямым линиям, коими и являются тракты для подобных существ».
Так как никакой угрозы я не только не видел, но и не ощущал, мне показалось интересным пронаблюдать за ухищрениями и ужимками этих орков, которых даже керги-наёмники не только засмеяли бы, но и забросали камнями из своих пращевязок. Было бы интересно на это посмотреть. Я вернулся от своих мыслей к действительности, в которой орк, неравнодушный к техномантам, водил носом из стороны в сторону, мечтательно улыбаясь, а орк с балалайкой совершенно непостижимым образом не мог взять её правильно уже в пятый раз. И, кстати, как её правильно брать в руки, если орк, посвятивший всю свою никчёмную жизнь этому, несомненно, нелёгкому искусству не может сделать это правильно вот уже вторую минуту?
– Ход зелёной квампании заканчивается. Ход передаётся Юному злоключенцу. Ваши действия? Зелёность и шкурность зелёной квампании увеличиваются на тридцать семь процентов. Орк-техномантолюб надеется, что не умрёт без встречи с техномантом.
Говорят, что если орк долго думает о чём-то, то это непременно произойдёт. Мне очень не хотелось бы встретиться с техномантом, а особенно тем техномантом, рядом с которым будет стоять орк с таким выразительным мечтательным взглядом. Но сначала…
– Огненный шар в Орка-балалаечника. Пусть пыль тебе будет пухом, детка.
Подмигнув орку, я ухмыльнулся, наблюдая как его медленно опаляет жаром огненного шара. Вопли? Да с чего бы?! А вот негромкое завывание действительно было.
– Ход передаётся зелёной квампании. Орк-техномантолюб пытается вспомнить, куда он засунул свой любимый топор, с которым не раз охотился на техномантов.
Это будет проще, чем упасть с пареной репы. Или упасть, объевшись пареной репы. Или… Нет, я просто не могу себе представить, как огненный шар с настолько низким, просто отсутствующим, уроном, может творить такие прорехи в четвёрках монстриков. И кто отправляет на убой грызунов, плюшевых зверьков и бедных, несчастных орков? Да, которым никогда более не встретятся столь вожделенные техноманты.
– Огненный шар на Орка-техномантолюба. Покойся с миром, мерзкий извращенец.
Мне показалось, или этот орк действительно заплакал, простирая немытую руку к небу? Нет, ну я, конечно, читал, что у зеленошкурых тоже есть чувства, но чтобы убедиться в том, что это правда… стоило зажарить четверых агроварваров.
– Вы получаете сорок шесть единиц опыта, «Сонеты о сонете» и недожёванную балалайку. – Надеюсь, ты заткнулся надолго, прихлебатель рандомных сил.
Я оглянулся на Эльдиана. Он до сих пор хмурился, нечасто покусывая губу.
– Сигнал магии отражается из твоего Инвирюка. Я почти уверен, что в нём теперь находится некий астрофизический предмет, о котором ты, возможно, не подозреваешь. Когда голос смолкает, исчезает и сигнал. Также исчезает то, что его отправляет.
– Идём дальше? – спросила Рейда, накручивая локон кудрей на указательный палец.
О да, а что нам остаётся? Надеюсь, что Эльдиан успеет найти источник этого сигнала до первых снегов. И в Рыбославию мы попадём хотя бы к Хладню.
Шагов через семьдесят гнома неуверенно спросила:
– Сеймур, почему с монстрами сражаешься только ты? Мне бы тоже очень хотелось сражаться вместе с тобой. – И, секунду подождав, добавила: – Очень хотелось.
Вель презрительно фыркнул, возведя глаза к облакам.
Эльдиан снисходительно посмотрел на обоих. Да, что столь древнему эльфу какая-то ссора гномы и вампира, которые хотят доказать, что один из них полезней, чем другой?
– Рейда, пушистик ты мой, мы вместе столько вражин нарежем, что эти двенадцать кучек праха покажутся тебе крошечной пылинкой в горах Настоящего Пепла. – Я ободрительно улыбнулся гноме.
Рейда засияла, как сотня солнц, спустившихся в заросли меднороста. Её улыбка, полная надежды и уверенности, помогла мне смириться с мыслью о ещё нескольких совершенно бессмысленных и неприбыльных боях с отвратительно-унылыми монстрами.
– С нетерпением буду ждать этого увлекательного времени, – Рейда подмигнула и ещё раз улыбнулась. Ямочки на её щеках стали чуть глубже, чем в первый раз.
Да-с, всё ж таки умею я выбирать себе компаньонов. Прелестная гнома, прелестная.
Ещё через десяток шагов – да, идём мы действительно быстро, – голос опять напомнил о своём существовании:
– Вам встретились Баклажан-грубиян, Уязвлённый помидор, Напыщенное манго и Совершенный огурец. Ваши действия?
Какая жуть… Совершенный огурец, ага. Ничем, кроме рук, ног и глаз не отличается от обычного. Остальная еда тоже. Ну, размером гораздо больше стандартных и даже ограрских. Интересно, у них мозг есть или они будут атаковать меня фотосинтезом?
В общем и целом, мне совершенно не улыбается ждать, пока кто-то из них атакует меня. Но кто самый опасный? Придётся решать по старинке: у кого наименование длиннее, тот и выносится в первую очередь. Да и, возможно, будет неплохой перекус – соль и специи у меня всегда при себе.
– Огненный шар на Совершенного огурца!
И, встав в величественную и гордую позу, я… смотрел, как семки из огурца летят во все стороны. Хорошо, что у меня стоял Чистый щит, а то вовек не отстирался бы. А здорово его разнесло. Даже не жалко, что ничего не осталось.
– Ход передаётся самоуверенным растениям. Баклажан-грубиан изрыгает Поток отвратительных семян, Уязвлённый помидор набирается решительности перед смертоносной атакой, Напыщенное манго диктует действия на следующий ход.
Отвратительные семена были действительно отвратительны. А уж если их рядом больше двух… Ужас-ужас. Но я не был бы Главным героем, если бы снял Чистый щит. Урона, как и грязи, семена мне не причинили. И у каждого из них, когда они съезжали по моему щиту, была такая раздосадованная рожа, что я подвергся бы этой атаке ещё раз!
– Ход самоуверенных растений заканчивается. Ход передаётся Насмешливому юнцу. Ваши действия? Питательность и вкус самоуверенных растений увеличиваются на пятнадцать процентов. Напыщенное манго поглощает совершенное удобрение и становится в два раза сильнее. Фотосинтез Уязвлённого помидора слабеет в два раза от вида подобного отношения к павшим товарищам.
У орков есть чувства, у овощей вроде бы тоже есть… Так что ж получается, может даже у рыбы они есть? И очень мне не нравится выражение фруктономии манго. Смотрит сверху вниз, хотя сам – само? – на голову меня ниже. Эх, были бы у меня Кляровые плети или хотя бы Объятия Джеллифиш… Он бы быстро научился тому, как надо смотреть на Главного героя, а как надо превращаться в салатик. С баклажанчиком и помидоркой.
– Огненный шар на Напыщенное манго. – Каждый фрукт должен знать своё место. Даже если он овощ.
Опалённое до самой косточки, манго шагнуло два раза – я немного не разглядел, в стороны ли оно шагало или вперёд-назад, – а потом завалилось навзничь с криком, полным боли и гниения. Баклажан и помидор сумрачно кивнули друг другу и хлопнулись ладонями. И им манго не нравился? Ну вообще чудесно.
– Ход передаётся самоуверенным растениям. Баклажан-грубиян атакует с наскока, Уязвлённый помидор применяет Смертоносную атаку.
Очень, очень неприятно уклоняться от летящего на тебя баклажана, если в тебя бьют струи томатного сока. Хотя по цвету он напоминал клюквенный. Или даже гранатовый. Баклажан, сто семьдесят сантиметров злобы и питательной мякоти, вбил себя в землю там, где я стоял треть секунды назад. Вот что значит вовремя развернуть торс. Ну и кулаком врубить ему по корешку тоже дорогого стоит. Нечего прыгать на Главных героев, когда в тебе совершенно нет ни опыта, ни умений, ни даже мозга. Хотя бы крестцового.
Помидор утирал рукой рот и тяжело дышал. Да, нелегко, наверное, изрыгнуть поток в пять метров длиной и силой в три секунды. Он даже как-то стройнее стал, напоминая бычье сердце. И на нём появились желтые пятнышки.
– Ход самоуверенных растений заканчивается. Ход передаётся Насмешливому юнцу. Ваши действия? Питательность и вкус самоуверенных растений увеличиваются на тридцать процентов. Фотосинтез Уязвлённого помидора становится в два раза сильнее для подготовки к следующему ходу. Баклажан-грубиян получает пятьдесят очков морали от пинания напыщенных удобрений.
Я не думаю, что кто-то из них сможет сейчас причинить мне хлопот больше, чем раньше. Так что… Баклажанная икра или маринованные помидоры? Вот в чём вопрос. А ответ, так его разэтак, единственный.
– Огненный шар на Баклажана-грубияна.
Бедненький! Растёкся лужицей икры по тракту. А если керги проходить будут, то кто спасёт их от несварения и пыли в баклажанной икре? Керги. Спасать. Мысль-то какая неправильная… А сверху икры уверенно и гордо лежит обугленный корешок. Н-да, в следующий раз надо будет сшибить его молнией. Некрасиво получилось.
Помидор, глядя на своего приятеля, стал суров. Почти как перцовое месиво, которое пару раз тайком готовила миссис Коракс, помощница повара Академии и самая безбашенная кухарка из всех, кого я знаю. Поглядел на меня. Провёл большим пальцем у себя подо ртом. Да? Это я тебя отправлю к извечным компостным кучам. И даже шкурку снимать не стану, так и знай.
– Ход передаётся самоуверенным растениям. Уязвлённый помидор применяет атаку в броске.
Словно рядом мешок с картошкой упал. Потом поднялся, покряхтел и пошёл обратно на позицию. И уже оттуда стал испепелять меня взглядами, играя своими волокнами. Он что, напугать меня решил? Я еды не боюсь. Свежей – тем более.
– Ход самоуверенных растений заканчивается. Ход передаётся Насмешливому юнцу. Ваши действия? Питательность и вкус самоуверенных растений увеличиваются на шестьдесят процентов. Фотосинтез Уязвлённого помидора становится в три раза сильнее из-за жажды крови Насмешливого юнца.
Нет, извините, конечно, но никакой крови я не жажду. Тем более, что крови в помидорах быть не может. Если… Но это рассуждение я оставлю на потом. А сейчас…
– Огненный шар на Уязвлённого помидора. На встречу с приятелями иди, соус.
И подмигнул ошарашенному помидорищу, которое стало плёнкой из томатного сока, покрывшей всё в пределах трёх метров. Что странно: ни Рейду, стоявшую в полуметре от меня, ни вампирчика с Эльдианом ни единая капля не коснулась. Что же это за магия такая, настолько избирательно относящаяся к своим целям?
– Вы получаете тридцать две единицы опыта, банку концентрированной овощной икры и три коробка рассады «Виршанского скороспела».
Я немного задержал свой взор на Эльде, стараясь не думать о том, почему денег за победу и в этот раз не дали, и он задумчиво сказал:
– Я почти увидел связки передачи. Заклинание перемещения монстров настроено исключительно на тебя. Нас оно игнорирует. Так же я предположу, что это не все заклинания, которые должны были стать клубком. – И, увидев моё разочарование, Эльдиан добавил: - Да, скорее всего можно использовать не только огненные шары. Ты можешь попытаться проделать это. Результат гарантировать не могу, но думаю, нечто интересное мы увидим. – Эльдиан улыбнулся и повёл рукой, приглашая в дорогу.
Если я могу использовать что-то кроме Огненного шара, то… А вот что я могу использовать? Наверное, Пламенеющий огненный шар. Или Цепь огненных шаров. Или Ослепляющий огненный шар. Или…
Да не замкнуло меня, Эльд, не замкнуло. Но почему там нет даже Малой молнии или Пытки патокой? Да? А ты уверен, что захотел бы участвовать в этом действии, если бы клубок был создан правильно? Да?! Я восхищаюсь твоей самоотверженностью, но мне не хотелось бы так мучить тебя и Веля с Рейдой. Да ладно. Всё, идём дальше.
Двести шагов, двести метров, двести ударов сердца.