[Фрол Данилов]

Скрытый текст - Магус просыпакус:

Впереди шипит и скребётся. Урса прижалась к стене. Стена мягкая, прохладно-гладкая. Урса провела ладонью по этой роскоши и качнула головой восхищённо. Шёлк! Эх, Арк, а когда-то в сене ночевали...

Чтобы прижаться к стене, пришлось влезть в сапогах на банкетку. Что-то ползло мимо. Шуршало чешуёй, шипело и вскудахивало.

Ближе, ближе. Урса зажмурилась. Василиск остановился, всшипнул. Языком воздух щупал.

Урса дышать перестала. Только сердце стучит оглушающе. Жаркие потные ручейки потекли по Урсиной спине под рубахой. А вдруг змей её учует?

Зашуршало дальше, ещё дальше. Уполз?

Шипит уже в другой зале. Урса вытерла рукавом пот над губой и спрыгнула с банкетки.

Тррры-ынь!! «Уурррса великолепная!» - тихо промурлыкало под перебор струн. Как раз с той стороны, куда уполз василиск.
От рёва Урсы дрогнули хрустальные висюльки в светильниках и стёкла в окнах. И василиск развернулся. Ползёт сейчас на неё, его красноватые глаза огоньками светятся над полом.
Он будет стараться посмотреть ей в глаза — по-другому он убивать не умеет.

Решение свалился в голову, и Урса развернулась спиной. Теперь не пропустить момент!

И вот змеиная голова в куриных перьях выползает слева. Урса бьёт. Клинок не перерубает шею зверя, но перебивает ему позвонок.

Зверь бьётся от боли, разбрызгивает по коврам и мебели тёмные капли ядовитой крови. Язычки огня в лампах, глубокие тени и судороги смерти. От этого холодная жуть ползёт по спине.

Из глубины дома идёт женщина на тонких и длинных ногах-спицах. Как у паука-сенокосца, но две. Вместо лица — гладко обтянутое кожей место. Ошибиться с полом нет возможности. Эту тварь не одели даже в перья.

Урса сдувает волосы со лба, но кудряшки падают обратно. С клинка ещё капает кровь василиска, Урса с рёвом бросается к новому чудищу.

Его жаль — такое оно беспомощное, ненужное. Живое, но не для жизни.

Она отрубает ему голову, и со злобной мстительностью вытирает меч о гобелен:
- Ну, Арк! Сскотина!

Сзади сдавленно вскрикивают. Жалобно стонут струны прижатой к груди... Урса не знает, как называется эта штука, на которой бренчит увязавшийся за ней менестрель. Нелепый в своём камзоле из портьеры и берете с лихим петушиным пером, он перешагивает через трупы, бледный и с трясущимися губами, не может отвести от них глаз:
- Урса... Вы...
Струны под пальцами Дитриса поют и он сам поёт:
- О дева победы!..
- Заткнись, Дитрис! А то ещё набегут.
Глаза у Дитриса делаются ещё круглее, а губы — ещё бледнее.
- А...а их тут много?
Урса кровожадно усмехается:
- Видишь ли, мальчик, верховному магу скучно. А когда ему скучно, он скучает. Пошли!
Дитрис осторожно переступает через тощий, в обвисших кожных складках труп женщины и бегом догоняет Урсу:
- Я думал, они все на улицах...
Кажется, даже кудряшки Урсы скрутились плотнее от злости:
- Что есть скука, Дитрис?
- Н-не знаю.

Рабочая комната мага выходит на террасу сада. Сейчас стеклянные двери в сад распахнуты, и ночной дождь льётся в комнате. На магическое барахло, на книги, подушки, пледы, скомканные и исписанные белые листы.

Створка двери размахнулась об книжный шкаф и ударила обратно, в не успевшего увернуться Дитриса.
- Арк!

Тощий Арк с нечёсанными белыми волосами лежит в кресле. Возле босых ног, торчащих из-под пледа, свернулся крылатый кошк. Маг покачивает бокалом вина, смотрит сквозь него:
- Урса, здрав...
- Подлец!
- Что случилось, крошка?
Дитрис смущённо прижимает к груди свой инструмент, оглядывается по сторонам. Урса прошагала прямо к креслу, подняла за шкирку кошка с перепончатыми крыльями и ткнула его в лицо магу:
- Ты создаёшь монстров! Они убивают, я убиваю их! Они — живые!! А ты...
Арк проглотил вино, исчез бокал и взял кошка. Пушистая тварь замурлыкала под его длиннопалыми ладонями, потёрлась о перстень.
- Мне скучно, Урса.
- Стихи пиши. Зубы лечи. Твои твари выходят в город! Нападают!
Урса размахивает мечом в сторону города:
- Князь не справляется! Зовёт меня, и я снова убиваю живое, то, что создал ты!
- Я бессмысленен, Урса. Я могу почти всё.
Чёрный кошк вывернулся из его рук и перепорхнул на плечи Урсе, чтобы поиграть с её кудряшками. Маг проводил его глазами:
- Могу. Но не хочу. Понимаешь?

Урса сунула меч в ножны:
- У короля-дракона появился новый маг.
- Ну и что?
- Она...
Арк оживился, сел в кресле:
- Она?
- Она магистр.
- Не-ет.
- Да.
- Дракон? - Арк пощёлкал пальцами, - Как его там? У него же маги с ума сходят?
Арк уже метался по комнате, сутулый и по-журавлиному длинноногий. Белые патлы мешались, когда он наклонился над столом. Его пальцы пробежали по корешкам сложенных стопкой книг. Там не было того, что он искал. Потирая подбородок, Арк оглянулся на книжные полки.
- Арк, убери своих чудищ.
- Да-да, уже.
- Пошли, Дитрис!
Урса обняла менестреля. Они уже были почти у входной двери, когда до них донёсся крик:
- Урса! Она не может быть женщиной!
Воительница ухмыльнулась и пробурчала:
- Может. Что движет миром, Дитрис?
Дитрис смотрит восхищёнными глазами:
- Любовь.
- И любопытство.
Дождь льёт. На улицах города тают чудовищные трупы. И всё будет хорошо. Если Арк снова не заскучает.

Скрытый текст - Поздний вечер в Соренто:

По залитой солнцем саванне бежал кроманьонец. Высокий, стройный и ... крайне изможденный. Легкий и невесомый бег древнего человека уже стал неуклюжим, копье с каменным наконечников и набедренная повязка казались ему неприподъемными.

Когда наступит очередной ледниковый период, тут возникнет Римская империя, но пока здесь обитали носороги, крокодилы и было нестерпимо жарко.

Кроманьонца обычно подзывали звуками Ад-ан. Нет, это не было настоящим именем, его племя еще не придумало ни имен, ни языка. Они общаясь жестами, используя речь лишь для имитации криков животных, либо для угрожающих криков. Клички давались по тем звукам, которые человек произносил чаще всего в детстве.

Лань, которую он преследовал, оглянулась и пустилась бегом. У нее тоже почти не осталось сил. Человек, существо медленное и мало какое животное он сможет догнать в спринте, но никто в животном мире не может сравниться с человеком в марафоне, а бежали они уже пятый час.

Ад-ан знал, что либо лань свалится от теплового удара и он сможет вдоволь напиться ее крови, либо от жажды погибнет он сам, так как последний водоем они пробежали несколько часов назад, он просто не успеет добраться до воды вовремя.

Из высокой травы выскользнула незнакомая человеческая фигура.

"Враг," - подумал Ад-ан, крепко сжимая копье, с ужасом понимая, что если они начнут драку, лань несомненно ускользнет.

То, что фигура была явно женская, ничего не меняло, женщины его племени ходили на охоту и войну наравне с мужчинами. А вот выпрыгнувшая следом большая саблезубая кошка, поменяла все...

... один удар когтистый лапой и загнанная лань свалилась замертво. Кошка облизываясь, не торопясь повернулась к людям, явно не собираясь довольствоваться одной жертвой.

Женщина, что-то крикнула, прячась у него за спиной, вытаскивая из сумки какую-то странную палку с жилами.

"Вот и конец" - подумал Ад-ан, размахивая копьем, пытаясь хотя бы не дать хищнику подойти вплотную, когда что-то свистнуло, в глазу кошки возникла палка с перьями, а заметавшаяся хищница открыла уязвимое брюхо...

***

... когда они закончили разделку лани и сняли шкуру кошки, солнце уже стремительно приближалось к горизонту. К счастью, им удалось найти пещерку, на самом деле, просто дырку в холме, где они едва-едва смогли поместиться, затащить трофеи и завалить вход.

Женщина, которая помогла ему, совсем не походила на женщин его племени, даже не потому что кожа у нее была совершенно черной. Девушка едва достигала его груди, но в плечах была даже шире его, лицо у нее было немного вытянутое, голова большая, а брови густые.


У нее было множество удивительных вещей - палка, способная кидать другие палки, веревка, способная кидать камни. Но самое удивительно это пара камней, которыми она развела огонь, тот самый огонь, который в племени берегли и хранили, как зеницу ока.


Она постоянно издавала какие-то звуки, даже не пытаясь общаться жестами. Когда женщина поняла, что Ад-ан ее не понимает, она взяла палку и начала чертить какие-то закорючки, в которых Ад-ан вдруг увидел животных и людей. Из нарисованной истории, кроманьонец понял, что ее племя кочевало на новое место, а она потерялось. Ад-ан жестами показал, что поможет ей найти своих.

Когда наспех собранный костер прогорел, они положили на кострище мягкую шкуру кошки и легли рядом. Вместе - у них была только одна шкура, а в пещерке совсем не было места.

Девушка первая прикоснулась губами к губам Ад-ана, хоть в его племени так не делали, он мгновенно понял, что это значит, опрокидывая ее на спину и ложась сверху… Это был долгий, очень долгий вечер...

***

Оставив добычу в пещере и завалив вход, они отправились на поиски племени девушки. И его и ее племя нашлись одновременно… неандертальцев не спасли ни луки, ни пращи, ни ум. Кроманьонцев просто оказалось больше и они были сильнее. Ад-ан заметил несколько трупов, держащих в руках не оружие, а какие-то дары.

“Они пытались договориться,” - подумал Ад-ан.

Ад-ан заметил, что соплеменники сломали луки, пращи и много других удивительных вещей неандертальцев, даже не пытаясь в них разобраться, и раскидали бесценные камни для розжига огня.

Его спутница, испугано дернулась, но он решительно взял ее за руку и повел за собой.

“Тебе не выжить одной”

Соплеменники с интересом разглядывали пришельцев. Ад-ан жестами показал, что это теперь его женщина, но племя не торопилось решать, посматривая на пожилого мужчину, двадцати пяти лет, по кличке Як-фе.

Нет, он не был ни вождем, ни шаманом, в племени просто не успели еще придумать вождей и шаманов, но обычно остальные следовали его решениям.

Як-фе не торопясь подобрал мелкий камень и лениво кинул его в сторону пары, даже не пытаясь попасть. Но этого не требовалось... камни стали подбирать остальные, намного крупнее, и целились они куда лучше. Ад-ан с девушкой бежали, соплеменники не преследовали, мяса и так теперь хватало…

Они возвращались к пещере к добыче, когда он вспомнил, что не знает, как ее называть:
- Ад-ан, - показал он на себя,
- И-ва, - ответила она