[Ранго]

Беглый каторжанин Хомут и военный пенсионер Урюк-хай сидят в приёмном покое больницы. Бедолага Хомут получил мандариновый перидоз и теперь ожидает промывания желудка в длинной-предлинной очереди во врачебный кабинет. В его руке бумажка с пятидесятым номером. В очереди объевшиеся птичьим говном гоблины и просто тролли. У соседа по очереди вместо пальца обгоревшая петарда, намертво въевшаяся в кожу.
- И почему только народ хвалит абхазские мандарины? - возмущается Хомут, едва удерживаясь от рвоты. На его коленях лежат распечатанные страницы "Чувствуй, как я" - Турецкие же в разы вкуснее!
- А им эти турецкие продают под видом абхазских, - гогочет Урюк. - Вообще, нашёл чем возмущаться. Меня вот больше военная часть зацепила. Это где же видано, чтобы снага сочинял военные рассказы!
- А вдруг это не снага, а самый настоящий урукхай, прошедший завоевание Минас-Моргула?
- Ну-да, ну-да, - усомнился Урюк. - Как-то недостоверно для урукхая. Я, конечно, не специалист, но просто интересно, что это за специальная армейская техника по борьбе с заевшим затвором методом переключения с автоматического режима на одиночный, ощущая рукоять армейского ножа. Кстати, забавно, что именно армейского. У него же их на поясе много висит. Один, например, курей разделывать. Другой - чисто в кс гоу пацанам скины показать.
Хомут пытается хохотнуть, но новый приступ сгибает его пополам.
- Лучшая борьба с затворами - это нажать клавишу R, - наконец, говорит он.
- Сдаётся мне, что это такая развесистая клюква, - заявляет Урюк. - Но даже и это можно оставить в стороне. В конце концов, многие хорошие военные вещи писали снаги и ничего. Но взгляни внимательно - это рука не мастера. Это рука человека, который пытается в мастера.
- Или нечеловека. Не будь расистом! - поправляет Хомут. - Каждый может быть писателем.
- Цитата: "Ледяной ветер тысячью холодных жал вонзился в немного осунувшееся лицо, испещренное нескольким глубокими морщинами на лбу, и крепкие руки". Вроде понятно - он весь в одежде, а лицо и руки открыты. Но игра в красивости без чутья и опыта приводит к смешкам в гоблинской аудитории. Ветер получается вонзился только в крепкие руки, да? Некрепкие, там - хлипкие - он не вонзился. Как и в другое не осунувшееся лицо.
- Хватит придираться, давай по сути!
- А чего по сути. Тут у нас мясорубка. Чисто куча трупов. Чего, кто, кого, зачем? Наверное, за правое дело. Война без причины и без конца. Непонятно за кого болеть. Вернее, как бы предлагается за наших... Но они для меня все лишь наборы знаков, понимаешь? Вырезанные из фанеры силуэты в тире. Их роль только пафосно умереть, понимаешь? Нет, ну и глаз Саурона с тобой! Вообще, это не военный человек писал. Нет темы, понимаешь... В рассказах моей бабушки о том, как голову деда на пику Эовин подняла и то больше пороху...
- Ты повторяешься, - топает ногой Хомут.
- Меня чуть не стошнило от умиления. Маленький ребёночек протягивает дольку "новогоднего фрукта". Это, к слову, ещё монетка в копилку об попытке автора поиграть в автора. Герой приседает на корточки и принимает, цитирую, бесценный дар. Бесценный - это когда брат жертвует брату почку, Шагорат мне в зад! А... ещё финал по лекалам рождественских историй с мандаринами. Он, короче, втирается в чужую семью. У кого-то сегодня будет секс. А у Хомута - нет! Ах-ха-ха!
Очередь чуточку трогается. Остаётся всего лишь сорок восемь больных впереди.