Часть первая
Глава 1. Явление
Информация без реализации — яд, реализация без информации — гибель. Поди разберись, что из них главнее. И в какой момент то или другое уместно применять килограммами или по чайной ложке, или вообще в каплях для безопасного усвоения.
А когда упустил время и оба эти инструмента с перекосом сплелись внутри кишок в один узел, как куст омелы в ветвях дерева, апокалипсис неизбежен. И самое неприятное, что ты не можешь этот апокалипсис контролировать. Он внутри тебя живой и рвётся наружу, уничтожая мировоззрение прошлой жизни, а ты можешь только следовать за ним, подчинившись разрушению и смирившись с неизбежным.
Как Чара оказалось на дне собственного сознания, она не поняла. Впрочем, дно — это уже было потом. Сначала были толстые стены замкнутого тесного пространства, через которые предстояло проломиться.
Предстояло — это в общем дело личное и не обязательное. У кого хватит сил и смелости, наглости или чувства противоречия. А можно спокойно и с лучшими обезболивающими умереть внутри себя, истощившись до бесплотной тени внутри ещё живого тела.
Довольно странное чувство, когда понимаешь, что внутри мёртв, а снаружи... ну совсем как живой. Даже дышишь, и даже не зелёный и без плесени. Ешь, правда с трудом, спишь не переставая. Но живёшь, живёшь, живёшь... исполняешь обязанности, делаешь вид, что интересуешься чьими-то проблемами и улыбаешься, сочувствуешь... вроде как. Актёрская игра нулевая, но как правило те, кто приходят изливать душу, это не замечают. Им интересны только они сами и их невзгоды. А про свои невзгоды ты вынужден молчать. Потому что если начнёшь о них рассказывать, тут же загремишь в дурку. Или на антидепрессанты... Да мало ли сейчас может предложить цивилизация возможностей, только чтобы люди не рассуждали о том, что внутри у них творится Магия.
Система современной цивилизации способствует уничтожению человеческой магии внутри него самого. Социум большой, а ты маленький. А значит сразу не прав, потому что остальные лучше знают, что тебе надо думать или чувствовать, или понимать. И попробуй, докажи обратное.
Доказывать никому ничего не хотелось, жить до некоторого времени тоже. Пока не произошла странная история.
Как-то раз к ней явилось привидение. Наглое, мужского пола, с длинными выцветшими волосами, в чёрной толстовке, чёрных трениках и берцах. Безумно напоминающее кого-то знакомого, но кого, Чара ещё долго не могла сообразить.
Привидение надменно по-хозяйски огляделось, прошлось по комнате, где как и внутри не было сил убраться после апокалипсиса, пнуло лежащую на полу игрушку и сказало:
— Ну и долго ещё валяться собираешься? Вставай, давай!
И испарилось.
Чара застонала и ещё некоторое время пребывала в замешательстве. Дожили. Уже галлюцинации мерещатся. Ещё одна новая особенность психики, о которой лучше помалкивать.
Несмотря на сопротивление тела, которое не желало приобретать горизонтальное положение, Чара всё-таки встала и подошла к зеркалу. Видок был тот ещё. Серая кожа, ввалившиеся глаза, путанные волосы.
Чего уж от себя скрывать. Гадкое привидение истину глаголет. Надо выбираться из депрессии. И чем скорее, тем лучше.
Не надо быть семи пядей во лбу, чтоб понять — сейчас в ней включён аварийный режим на хроническом автопилоте и запасном аккумуляторе. Раздражающая обыденность, отрешённость, сломанная реальность... а теперь ещё привидения.
Вспомнилось, что привидений человек начинает видеть на самом краю, когда уже полшага до реальной, а не виртуальной могилы остаётся. А по краю она ходит уже давно.
Организм, конечно, привыкает ко всему, даже к такому раздраю, но пределы выживаемости есть и у него. До точки невозврата, судя по всему недалеко, аварийный аккумулятор не вечен. Откуда взять силы жить? Пока неизвестно.
Сев со вздохом облегчения в кресло, будто простояла уже час, Чара принялась исследовать внутренние ломаные базы данных. Сейчас остатки памяти воспринимались именно так. Должно быть среди них то, что сможет снова запустить механизм вечного двигателя внутри. Не может вся прошлая жизнь оказаться пустой. Что же это, что?
Мыслилось тяжело, хронология никак не хотела выстраиваться. Клочки бессвязных картинок, обрывки обугленной плёнки... Детство, школа, работа, школа, детсад, друзья, религия... Последняя сразу полетела на свалку истории. Именно благодаря соблюдению её святейших постулатов, она оказалась в апокалипсисе. Рисковать ещё раз и доверяться своду написанных две тыщи лет назад правилам, которые похоже давно уже мертвы, не хотелось...
У неё похоже время на исходе и есть только одна попытка, чтоб вынырнуть на поверхность и остаться живой. То, ради чего стоит жить, должно быть настоящим.
Не заметив точки перехода, она опять провалилась в параллельную реальность. Здесь было тесно. Очень тесно. И темно. Тело давно затекло и бултыхалось в собственных испражнениях, которые периодически от качки накрывали с головой. Дышать испарениями приходилось с трудом. Чара посидела в вонючей жиже, пытаясь сообразить, кто её сюда запихнул.
На ум пришла опять религия с её постулатами. Из разряда: не сопротивляйся злу и всё такое. Донесопротивлялась...
Искра ярости всколыхнулась на миг, затем снова угасла. Бороться с этим миром в одиночку бесполезно. Что толку, что она вылезет сейчас отсюда. А дальше? Что ждёт дальше? В той же твёрдой реальности, с теми же людьми, с теми же прогорклыми идеалами и с личным полным разбродом в голове.
Может лучше вот так, просто захлебнуться и дело с концом. Аналог быстрого и эффективного исцеления от всех проблем.
Вонь дурманила и Чара стала то ли проваливаться в сон, то ли терять сознание. Есть ли предел иррационального?
Странные сны могут сниться во снах. И там она увидела детей, оказавшихся в такой же реальности. Жуткой, узкой и вонючей. Они задыхались, но не могли двинуться. И умирали. Ну, уж нет. Если сейчас не справится она, они не справятся тоже. Чара вздрогнула, открыла глаза, и принялась кулаками долбить жуткие стенки. Ярость взяла верх. Откуда взялись силы? Они начинались из-за грудины и распалялись по всему телу. Огненная ярость в идеале должна быть разрушающей, но в истощённом теле слишком слабая, чтоб зажечься везде.
Тем не менее, тонкого ручейка упрямо лившегося по воспалённым нервам хватило, чтоб ладоням нагреться до красноты. С этого момента пробивать брешь в глухих каменных стенах, стало проще. Но всё равно больно. На стенках находились острые сталактиты, жабьи пологие наросты, в самой жиже постоянно попадался мелкий песок и нигде, нигде не было даже намёка на выход.
Чара не унималась, сбивая руки, продолжала колотить. Точкой приложения силы, она выбрала пространство над головой, замах в неё было делать удобно. Что должно получиться в итоге, она понятия не имела, единственной целью стало выбраться. Хватит ли сил, не известно. Она старательно отгоняла мысль о двух лягушках, застрявших в молоке, не представляя себя на месте ни одной из них. Первую она презирала за сделанный выбор, в успех мероприятия второй пока не верилось.
Но наконец, на пороге отчаянья, в верхушке капсулы образовалась трещина и стала неумолимо расползаться. Всё больше и больше. Снаружи потянуло свежим воздухом и возникло ощущение мягкого матового света. Это заставило вложить в борьбу последние собранные силы, отчего кокон перевернулся, Чара опрокинулась вместе с ним, опять с головой погрузившись в содержимое. Упёрлась руками в ненавистную крышку, одновременно стараясь оттолкнуться от пола. Это ли заключительное усилие, или удар о что-то твёрдое, заставил отломиться толстый кусок купола и лениво отъехать в сторону. На белоснежном слепящем глаза полу растеклась характерной консистенции коричнево-зелёная лужа. Вслед за ней в белое пространство выползла дамочка. На теле была лишь набедренная повязка и травяной лифчик.
Обессиленная, она растянулась на полу. Расцарапав об острые края кокона ноги, постаравшись от него откатиться, но получилось не очень. Так и лежала, закрыв глаза, наслаждаясь свежим воздухом, не особо задаваясь вопросом, где она. До тех пор, пока кто-то не подошёл и слегка не пнул её носком ботинка.
Чара нехотя приоткрыла глаза... Зря она это сделала. Отвыкшее от света зрение не смогло сфокусироваться, что тут же отозвалось головокружением, а в купе с фекальными массами, которыми нахлебалась, сформировалось в рвотный рефлекс. Неспешно, будто знавший заранее, что должно произойти и вовремя отошедший в сторону незваный гость, освободил пространство «на проблеваться». Закончив, Чара отёрла рот грязными волосами, и всё ещё щурясь от яркого света, постаралась рассмотреть незнакомца. Это был тот же человек-привидение, что приходил к ней в комнату. Но одет иначе, на средневековый манер. Длинные белые волосы, глаза с кошачьими зрачками. Ну конечно, Геральт. И как она сразу не догадалась?
Облик сменил, но характерная вибрация личности осталась. Вибрация души?
Чара опять откинулась на пол, закрыла глаза. Бред... откуда она это знает?
— Что, здесь тоже валяться собираешься? — сказал пришелец.
Ну вот. Точно он. А голос – баритон, отметила про себя Чара. Вслух же простонала... прошипела... просипела... А, чёрт с ним... Сама не поняла, что за звук издала вместо голоса. Тем не менее, выдавила:
— Нет, щас встаю, — и перевернулась на четвереньки.
Зрелище из себя она представляла жалкое, но эмоций по этому поводу не испытывала никаких. Внутри привычная мёртвая пустота. Её хватило только чтобы сесть в вертикально, поджав одну ногу под себя, опереться на колено другой и постараться не покачиваться.
— Плохо, да? — с деланным сочувствием спросил собеседник.
Ехидная складка в уголке его рта была неумолима.
— А ты как думаешь? – огрызнулась дамочка и огляделась.
Смотреть, впрочем, было не на что. Здесь, кроме белой капсулы с разлитым вокруг неё содержимым и валяющегося поодаль отбитого куска, толщиной сантиметров в двадцать, ничего не было.
Место походило на кастрированный рай или на бескрайний чистый лист бумаги. Ни неба, ни ветра, ни горизонта, ни шероховатости. Просто чистое пространство.
— Где я?
— Возликуй, смертная женщина! — театрально воздел руки Геральт, отчего стал похож на придурка. — Ты в куске пространства, которое выделила для тебя сама Магия. Нужно с благодарностью принять сей дар и не забывать пользоваться.
Помахав воображаемой шляпой, он слегка поклонился.
— Магия, — фыркнула дамочка, раздражённая этим цирком. — Взяла и вот так просто пришла в мою жизнь?
— По-твоему это было просто?
— Ни разу. Я чуть не сдохла. И с головой как-то не здорово последнее время.
— Хорошо, — перешёл Геральт на деловой тон. — Тогда считаю вопрос о лёгкости получения этого пространства, эффектом шокового состояния. А с головой у тебя всё в порядке. Нормальные сюда не попадают.
— Вот как... Интересно. Всё чудесатее и чудесатее...
Она всё-таки решила встать, чтоб не смотреть на собеседника снизу вверх. Это подбешивало. Да и после всего пережитого решила, что будет теперь общаться с людьми только на равных, кто на это способен. А кто не способен – тех лесом. А такие найдутся.
Собеседник сложил руки на груди, с укоризной посмотрел на неё. Его глаза перестали быть кошачьими. Ну вот, теперь хоть не кривляется.
А он решил подхватить её воспоминания о Стране Чудес и сказал:
— Как уверял Чеширский кот, «Некоторые не видят выход, даже если найдут. Другие же просто не ищут». Это про тех, кто считает себя нормальным человеком. Таких много и их не изменить. Но гораздо интересней вопрос, почему они не ищут. Кто им внушил, что такие поиски бесполезны.
— Мне всё равно. Понятия не имела, что магия оказывается существует, и для меня всё сложится именно так. Подарки, пространства и всё такое. Просто выбраться хотела.
Пока они разговаривали, Чара поняла, что грязь на теле начала подсыхать, стягивая кожу. Но она упрямо продолжила:
— Сейчас не до магии. В первую очередь мне надо выяснить, что это было и с какого хрена так получилось. Чтоб такое больше не повторялось. Ни для меня, ни для... — она осеклась, раскрываться в своих страхах не хотелось, даже перед привидением. — Не важно. Ни для кого.
— Тогда именно с магии и надо начинать. Там есть все ответы. Искать, правда, трудно. Везде «защита от дурака» включена. Надо много анализировать и экспериментально проверять. Нормальные люди этим не занимаются.
— Я правильно понимаю? – подняла бровь Чара. — Нормальные люди для Магии...
— Правильно понимаешь. Дураки. Но, как говорится, это их дело и она с ними не контактирует. Ты, кстати, вовремя выбралась. Ещё чуть-чуть включился бы механизм самоуничтожения.
Чара промолчала. Это она и без него уже поняла. И всё-таки, что-то ей в этой реальности не нравилось.
— Знаешь... — постаралась она выразить едва уловимый дискомфорт словами. — Это пространство... Оно как будто лишнее.
— Лишнее для кого?
— Для мира, который знаю.
— То есть считаешь, что кусок реальности, который сейчас видишь – лишний?
— Видимо... Это же раздвоение личности получается?
— Не личности, а сознания. Это разные вещи. Личность и там и там одна. Просто возможности твоего мозга могут пережить уже две параллельных жизни. Так зачем терять время?
— Жить и там и там, значит не жить ни там, ни здесь, — категорично заявила она. — Это сложно.
— Не более чем жить в постоянных командировках. Некоторые же справляются, правда?
Чара опять с подозрением посмотрела на собеседника. Последние сомнения, если они ещё и были по поводу личности говорившего, испарились окончательно. Не надо быть семи пядей во лбу, чтоб догадаться, что перед ней чья-то маска. И этого кого-то она знает в привычной реальной жизни. Правда имени называть не спешила. Пусть это пока будет просто её догадкой.
— Повторяю, — нетерпеливо произнёс Геральт. — От таких магических даров, как собственная реальность, не отказываются. Один раз откажешься, больше не дадут. У Магии с этим строго.
— Не бросайте бисер перед свиньями?
— Что-то вроде этого.
Чара отвернулась. Ещё раз оглядела слепящую чистоту.
— И что мне здесь делать?
— Много глупых вопросов задаёшь. Это же очевидно. Для начала помыться.
Мужчина под маской ведьмака поднял правую руку вверх, дал отмашку, и на Чару свалился водопад. Она поднесла руки к лицу, пытаясь схватить ртом воздух...
А протерев глаза, поняла, что находится в душевой кабине под тропическим душем. Момент перехода из личной реальности в общую, она опять не заметила.