GE (Gremlin-effect)
Внушительных размеров картонная коробка выплыла из подъезда и на тоненьких джинсовых ножках дошла до лавочки. Это Валёк, мой беспокойный сосед, вытащил из дому музыкальный центр. Я подвинулся, освобождая место.
Валька я знаю давно, с его аппаратурой познакомился заочно: она, с утра до вечера, действовала мне на нервы грохотом и рёвом.
Нет, я люблю музыку, правда тихой и спокойной любовью. Страсть же соседа была неистовой. Он гонял постперестроечную попсу, остервенелый чужестранный «металл» и гнусавый доморощенный шансон. Его музыкальный центр, как стахановец, пахал без выходных и обеденных перерывов. В особо славный денёк сосед тащил колонки на подоконник, делился радостью с прохожими, позволяя каждому насладиться его сногсшибательным вкусом. Музыкальный центр цвета «серебристый металлик» гордился непревзойдённой глубиной басов и запредельным звоном высоких частот и, конечно, рука Валька не была способна на кощунство – крутануть ручку громкости против часовой стрелки, хотя бы на полдецибела сдвинув её от надписи «MAX».
– Сдох, сволочь... – выдохнул сосед, усаживаясь между мной и драгоценной коробкой.
– А?
– Гавкнулся, говорю, – пояснил Валёк.
Он сплюнул и достал сигареты.
– Магнитные бури, что ли? Или перегрузки в сети? Или, блин, протуберанцы какие-то опять взрываются? Сначала комп, потом – этот!
Валёк подарил запакованной стереосистеме взгляд неудачника, замешанный на горьком саможалении и тихо клокочущей багряной ненависти.
– У тебя знакомых мастеров нету?
– Нет, мне такие знакомства ни к чему.
– А–а... Ну да. Чудной ты человек, сосед. Вроде, «бабки» есть, а дома – ни телека, ни задрипанного радио. Может, ты сектант какой?
Я хмыкнул.
– Не люблю электричество. И технику всякую – тоже.
Валёк покачал головой.
– Не пойму, как так можно? Я вот, например, музыку люблю. Врубишь на всю, и жизнь – веришь?! – лучше кажется! У меня на компе триста гигов одной музыки, почти полгода беспрерывного звучания! – он осёкся, огонёк в глазах потух. – Было... Позавчера жёсткий диск полетел. Восстановлению не подлежит. Гарантия только неделю назад закончилась! Да фиг с ней, с гарантией! Весь «Мираж», «Лесоповал», Новиков, Миша Шуфутинский, иностранщины – навалом... и–и–эх! А сегодня – музыкальный центр! Только включил по–настоящему, сразу – бац! – заглох. Диск крутит, кассету крутит, радио ловит, но молчит! Вернее, пищит еле–еле, сразу и не расслышишь. А я так не могу, мне ведь надо погромче! Повезу ремонтировать...
Я кивнул. Мы покурили молча, потом я протянул Вальку календарик с рекламой такси ¬– добрые люди щедро сыплют их в почтовые ящики.
– Держи, пригодится.
– Зачем это? «Наши люди в булочную на такси не ездят!»
Он показал через плечо на свою «десятку», как нарочно подогнанную так, чтобы вся гадость из выхлопной трубы лезла прямо ко мне в форточку.
– Ладно, поеду!
Мы попрощались. Я слышал, как хлопнула дверца – Валёк сел в машину. Заскрежетало, зафыркало, затихло. Потом – ещё раз. И ещё. После пятого или шестого раза я встал и пошёл домой. Открывая дверь, я слышал отчаянную ругань соседа. Машина не заводилась.
Жизнь – жестокая штука, спору нет. Но верно и то, что из любой ситуации человек, самое пронырливое и приспосабливаемое существо на белом свете, способен извлечь выгоду. Казалось бы: завёлся в квартире гремлин, что может быть хуже? Но стоит только с ним поладить, сразу жизнь становится тише и приятнее.
И, наконец, появляется время для чтения.