[Adsumus]

Скрытый текст - :

Люди Дельфина продирались через терновник.
Наёмник хотел выйти к переправе, где паром, но быстро отбросил эту идею. Тереко упоминал, что нашёл мёртвых грулумшей. Значит, люди Федерации пришли из-за реки, и наверняка контролируют мост.
- Мартек! Как здесь ещё можно переправиться?
- Хм…Ну, это…можно у старого Хета лодку одолжить. Это чуть ниже по реке.
Дельфин посмотрел на чудовище. Оно кивнуло.
- Идём! – решил он.
Конопля, немного пришедший в себя, и уже самостоятельно перебирающий ногами, нагнал Живоглота, угнетённого здоровенным мешком.
- Слышишь? Ты ж местный, вроде, нет?
- Не совсем – хмуро ответил из под повязки Живоглот.
- Ну, это, ты не знаешь – ветер этот скоро прекратиться?
- Да шносс его знает! К утру, может, и сойдёт. А может и нет.
- Думаешь?
Конопля встрепенулся. К нему обратилось чудище! Монстр не прикрыл лицо повязкой. Он подкрался к Конопле, жуткий в своём раздуваемом ветром плаще, движущийся с загадочной, нечеловеческой пластикой.
- Ты уж прости меня, что я тебя ужалил! Сам виноват! Зачем драться полез? Я яду тебе совсем чуточку отпустил, напёрсточек. Еще малость поболит, и перестанет…
Конопля сжал кулаки.
- Слушай, как тебя там…норг, да? Это ведь из-за тебя тот придурок умудрился сбежать! Это ведь из-за тебя мы сейчас прём на рожон, через песок! Ты что ты за тварь такая? У вас с Дельфином какие-то свои игры, а частным людям – беда! Ты…- Конопля вопил, то ли перекрикивая зуафул, то ли разволновавшись - …ты, если чуть что, по потолку уползёшь! А я теперь, может, Федерации враг! Мне, может, теперь в Эндорион больше не сунуться, ежели жизнью дорожу. Да и то – неведомо, переживу ль я эту ночь вообще! Какого рожна мне это сдалось?!
- Не нравиться – уходи! – предложил бредущий неподалёку Ветер.
А монстр задушевно взял наёмника за руку.
- Слушай сюда. Ты знаешь, отчего Дельфина Дельфином кличут?
- Э-э…рыба…ну…
- Потому что сам на плаву завсегда держится, и своих в обиду не даст! Морду разобьёт, а завсегда поддержит, ежели чуть что!
- Ты откудова знаешь? – заинтересовался Быдло.
- Спроси у Ветра. Он расскажет…
Мартек замер на вершине пригорка.
- Акуурат вон там должна быть пристань! – он указал пальцем в чёрную мглу.
- Далеко ещё? – нервно спросил Дельфин.
- Да с горки вниз, а дальше – тропкой, шагов с две сотни.
- Тогда вперёд! Слушай, - он понизил голос – а как песок через реку переносит?
- Ну так зуафул же ж тем и славиться! Он его высоко несёт, повыше деревьев! На том берегу – оно и не так чувствуется, а тут…правый берег, он левого выше, ну вот, песок и валиться!
- Угу.И в реку тоже попадает?
- Что-то, видать, и попадает.
Они быстро спустились вниз всей гурьбой.
Хрущ, старающийся держаться в авангарде, рядом с командиром, вдруг насторожился, словно заметив в темноте что-то необычное.
- Что такое? Что-нибудь не то увидал? – поинтересовался Дельфин.
Хрущ смутился:
- Да, вроде бы как…В небе – светящееся что-то…
Дельфин нахмурился:
- Может, звезда?
- Да какая звезда, в такой пылюке! Нет, будто бы фонарь здоровенный!
- Да брось ты! Чего-то тебе…
- О! Вон, глянь-ка!
Дельфин, а вслед за ним и остальные, всмотрелись в пыльную черноту. И увидели свет…
- Что это?
- Свет фонаря – сказал норг – Свет фонаря, висящего на огромной мачте…

Яхаке Лирт, секретарь принцепса Йуральда, носил прозвище «Бублик». Причина этого была очевидна – сей муж был горбат как колесо, рыхл как тесто, и покрыт бородавками, как корочка бублика покрыта маком.
Однако, несмотря на внешнюю непрезентабельность, Бублик был мужчиной серьёзным, исполнительным, и в высшей степени ответственным.
Кроме того, к одному из его многочисленных достоинств относилось и то, что он умел безошибочно определить с одного взгляда – достоин ли человек, утверждающий, что ему необходимо совершенно срочно, и непременно лично увидеться с гарн-триаром Нофо, высочайшей аудиенции, или нет.
Посему, сидевший в приемной уже часа четыре жирный министр был немало удивлён, когда напрочь игнорирующий его Бублик вдруг вскочил при виде вихрастого юноши в пёстром жакете.
- Подождите минутку, гарн-триар Нофо сейчас вас примет! – заверил он новоприбывшего, и исчез за массивной кабинетной дверью.
- Магистр?
Принцепс Йуральда сидел за гигантским столом, и залпом пил воду из хрустального графина. Из горла. При виде вошедшего секретаря, он закашлялся, поставил графин на стол, обтёр седую бороду и сделал вид, что рассматривает огромный тусклый гобелен на стене.
- Кхгм…Яхаке…Напомни-ка мне, так что бишь на нём изображено?
- «Высадка Санората». Сюжет времён Первой волны колонизации Эндориона. – в сотый раз пояснил Бублик - На заднем плане – корабли аксилатских первопоселенцев, на скале – князь Санорат провозглашает окрестную землю Новой Родиной.
- Да, верно. Постоянно забываю! Так что ты хотел?
- Спецкурьер Гильдии ожидает…
- Пусть войдёт.
- Да, магистр.
Бублик вышел из кабинета. Жирный министр с готовностью вскочил, но Яхаке обратился к юноше:
- Входите, пожалуйста.
Молодой человек вошёл. Тщательно запер за собой дверь, витиевато раскланялся перед принцепсом.
- Доброе утро, магистр Нофо! Да воссияет светоч благоденствия над вашими…
- Да брось! Что у тебя там?
- Доклад гарнеана Тоскарра. Он держал связь с оперативной группой Рудисааша Тереко, федерального комиссара. Но это – не от него. Это от Хамара Шолла, помошника комиссара. Он получил это…простите, что в такую рань…
- Я не сплю. Давай сюда.
- Как прикажете, магистр Нофо.
Молодой человек извлёк из колиты коричневый конверт, и вручил его принцепсу.
- Свободен! – Нофо не глядя нашарил на столе очки, надел, развернул конверт, и принялся читать. Спецкурьер раскланялся, и пошёл к выходу.
- Нет, подожди! – Нофо вдруг изменился в лице – Шносс…Шносс! Да как же так?! Ну почему…Почему?!
- Магистр?
- Позови Бублика!
- Магистр?
- Гарна Яхаке Лирта! Он там, перед дверью сидит. Шносс! Вот напасть…
Молодой человек мигом выскочил из кабинета, подскочил к Бублику.
- Гарнеаен Лирт, гарн-триар Нофо вас срочно зовёт!
Бублик зашёл в кабинет.
- Чем могу служить, магистр Нофо?
- Живо, растолкай всех!
- Прошу прощения?
- Всех! Министров, советников, попов, генералов – всех тех бездельников, что жрут со мной за одним столом на приёмах! Через полчаса – чтоб все были здесь! Вели тому курьеру разбудить, и привести ко мне Тоскарра из Гильдии магов. У нас намечаются серьёзные проблемы с нашими большими соседями.
- Будет исполнено. Гарн-триар, там уже полночи ждёт министр…
- Гони его к шноссу! Пущай делом займётся! И знаешь что? Свари-ка мне кофею…

- Парень, ты когда-нибудь такое видел?
Поинтересовался Наррел-Мект Подзаборный у спасённого им книжника. Безрезультатно. Ответить он не мог. Подзаборный и не ожидал ответа. Не оглядываясь на Меррела, он подошёл к здоровенной посудине, осторожно пнул ногой. Тихий «тук» полностью растворился в завывании зуафула.
- Экое у него брюхо!
Огромный чёрный корабль выглядел точь-в-точь как галеоны, что ходят по Данерскому морю, но днище у него было абсолютно плоское. Как у утюга.
На концах реев грот-мачты раскачивались цветные фонарики – красные и зелёные. На корме была белой краской выведена надпись. Вероятно, название (огромными буквами), порт прописки, и ещё чего-то. Но Наррел-Мект, увы, читать не умел.
Корабль стоял прямо перед домом Хета – храмиком речного божества, полностью преграждая к нему доступ. До реки было шагов сто, не меньше, причём никаких следов того, что гигантскую плоскодонку тащили через камыши, пляж, и деревянную пристань волоком – заметно не было.
Меррел вдруг яростно зашипел сквозь повязку. Он резко схватил Подзаборного за руку, исцарапав нестриженными ногтями. Нагнулся к земле, схватил прутик, принялся рисовать.
Рыбка. Изогнутая.Замершая в прыжке, над волнами.
- Дельфин, что ль? – понял Подзаборный – Думаете – это его? Навряд ли…да и не должно нам быть до того дела, говоря по правде. Пойдём, там, у пристани – лодочки храмовые плещутся. Сейчас отвяжем одну, парус поставим, и – только нас и видели! Зуафул нас погонит, сечёшь?
Меррел поднялся, и побрёл к пристани. Наррел-Мект ещё раз оглядел корабль, и отправился за ним.

Дельфин, со-товарищи, осторожно подкрался к чёрной громаде.
- Кораблик! – удивился кто-то из наёмников.
- Дивное дело…
Норг внимательно рассмотрел песок около судна.
- Тут следы! Совсем свежие, их ещё не замело.
- Удивительно…- произнёс Дельфин, обходя судно побоку -…удивительно, откуда в глуши на задворках Йуральда мог взяться летучий корабль? Таких ведь совсем немного осталось. Помниться, четыре спустили нам в тыл десант, тогда, при Тан’гурад. Ушло из них только три.
- Дельфин, глянь! – Ветер принялся раскапывать песок, занёсший корму корабля. Показались буквы.
- «Гн…ев…Эн…до…рио»… так и есть! Это наверняка корабль комиссара! Мы ошиблись! Они пришли не из-за реки. Они прилетели! Уходим, живо!
Загрохотали по доскам пристани ботинки. Наёмники принялись отвязывать лодки.
- А в чём дело? – неуверенно обратился к Хрущу Мартек.
- Солдаты Федерации! Они не станут искать нас у переправы. Они пойдут к своему кораблю.
-А-а…
Быдло спросил:
- А почему мы не можем его украсть?
- Ты знаешь заклинания, которые поднимут его в воздух? – поинтересовалось чудовище – Возможно, зря мы умертвили комиссара Тереко…
- Да ещё и таким манером… - пробурчал Мартек.
- А? – переспросил норг.
- Н-нет, ничего. Ничего.
Две лодки отвалили от берега. В первой – широкой, низкой, выкрашенной в зелёный цвет – сидели Дельфин, Мартек, Жирень, норг и Ветер. Во второй – более узкой, некрашеной – Живоглот, Быдло, Хрущ и Конопля.
Астонат в пыли представлял собой совершенно фантастической зрелище. Миллиарды песчинок с диковинным, шуршащим звуком обрушивались в воду, оставляя по себе, на мгновение, миллиарды крошечных воронок. Приглядевшись, можно было разглядеть под водой потоки взвешенной пыли, плавно оседающие на дно. Они были похожи на рудные жилы в миниатюре, если бы только кто-нибудь мог смотреть сквозь земную твердь.
Даже чёрствые наёмники удивлённо притихли. Втащив вёсла, они позволили принявшей неземной облик реке нести себя по течению.
Чудище, что сидело на носу лодки, и настороженно всматривалось в пыльную мглу – первым заметило чужую лодку.
- Капитан, гляди-ка!
Дельфин обтёр платком слезящиеся глаза, прищурился, вглядываясь в судёнышко.
- Интересно! Кому это ещё, кроме нас, могло прийти в голову совершить речную прогулку в такое время? И в такую погодку?
- А я, кажется, догадываюсь, кому…- сладко пропел Ветер.
- Вы думаете, что Подзаборный с вашим пленником? - удивлённо спросил Мартек – но они ж наверняка должны были к переправе…ах, да…паромщик мёртвый, федеральных вояк у переправы нет, да и не было…значит, даже если сначала они и пошли к парому, то потом – верняком отправились за лодкой…- последние слова Мартек едва пробормотал. Он задрожал, сжал кулаки, молясь, чтобы никто не заметил его аффекта.
«Они поймают эту гниду! Начнут пытать! И он же наверняка всё им расскажет. Все, как было! Дельфин быстро смекнёт, что я тоже приложил к этому лапу! Squerrean’balth! Ну зачем…зачем я позволил этому всему случиться?! Зачем я позволил Подзаборному развязать щенка? Кто он мне? Сват? Кум? Ох…Да что ж я за человек такой?! Ну почему?!» - мысленно рыдал он, глядя на рябь на воде…

- Рота, слушай мою команду! – формально, Шолл не был их командиром. Теоретически – гвардейцы не обязаны были выполнять его приказы…
Но прошла секунда, другая. Стих грохот подкованных сапог, лязгнули, впиваясь в землю, подтоки бердышей, и три дюжины гвардейцев застыли, выстроившись ровными рядами. Смолкли голоса. Тишина охватила дом Мартека.
Сквозняк – метастаз зуафула – шевелил на древке штандарт Федерации – двойные белые шевроны на лазоревом поле.
Помощник комиссара неторопливо прошёлся вдоль шеренги.
- Солдаты Эндориона! Вы прибыли сюда как вооружённый эскорт сотрудника органов госбезопасности. Прибыли в дружественное, союзное государство, не рассчитывая, что вам придётся вступить в бой. Но, как вы сами видите, нас предали. Наёмники принцепса Нофо, фактически, солдаты Йуральда, обманом заманили в ловушку, и подло умертвили комиссара Тереко.
В рядах гвардейцев прослышался негромкий ропот.
- Я не знаю… - повысил голос Шолл -… не знаю – что это означает. Вполне возможно, что это ещё отнюдь не означает войну. Вполне возможно, что умные люди – не чета нам, простым воинам, уладят конфликт на дипломатическом уровне. Но пока этого не произойдёт – мы, отныне – боевое подразделение Эндорионской Федеации на территории враждебной страны! И мы покажем им… - уже кричал Шолл - …покажем, что значит честь гвардейца! Мы покажем кучке грязных наёмников – что означает поднять руку на гражданина нашей великой Родины. Воины! Граждане! Вы все здесь – уроженцы двадцати семи доменов. Многие из вас раньше говорили на разных языках, поклонялись разным богам, но после – нечто сплотило вас всех! – помощник комиссара облизал пересохшие губы. Колдунья, рассевшаяся на столе, с любопытством уставилась на него, уперев кулак в подбородок – Это что-то – славное имя гвардии! Имя, которое создали тысячи мужественных людей, что пали во славу своей Отчизны! Так будем же его достойны! Завершим нашу миссию. Отомстим… – Шолл поднял к потолку кулак. Засверкала в свете очага кольчужная перчатка - …отомстим за комиссара Тереко! Все те, кто откажется исполнять мои приказы – будут признанны дезертирами, и по законам военного времени – я их…
Кулак опустился на стол.
- Первая дюжина – занять переправу! Вторая и третья – к кораблю! Ты – палец в сторону колдуньи – тоже, на корабль. Будь готова поднять его в воздух в любую минуту.
- В такую погоду…
- Заткни пасть!
Шолл прошёлся по комнате, сжимая-разжимая кулаки.
- А у меня – осталось здесь ещё одно небольшое дело…
Гвардейцы нехотя отправились во двор. Хамар Шолл, злобно оскалившись, схватил с пола оставленные кем-то полотенца, сунул их в очаг. Затем, сжимая в руке горящие тряпки – вышел из дома, и направился к гумну…
Чародейка, со слезами на глазах, стремглав выбежала во двор. Этот гэбешник, он что – совсем спятил?! Он что, серьёзно хочет рискнуть её жизнью ради доброго имени каких-то преставившихся рубак? Или…Или, или! Она, помниться, слышала где-то, что Хамар воевал на юге, в Нёзенге, шесть лет назад. Он точно встречался раньше с этим Дельфином! Точно, он же и сам ей в этом признавался! Тереко потому его и взял с собой. Неужели…неужели он хочет провести отряд сквозь пылевой ад только ради того, чтобы вновь повстречать знакомца?! Насколько много может значить для него месть за какие-то давние обиды?!
Голова закружилась от неожиданной догадки…
Две дюжины солдат брели в сторону маленького храмика речного божества.
Запахнув пыльник, она направилась вслед за гвардейцами, торопясь нагнать их, покуда те не скрылись в пыльной мгле.
Зуафул бушевал…

Меррел Сваарде схватил Подзаборного за руку, и выразительно замычал.
- Чего?
Книжник указал рукою куда-то назад, за корму лодки. Наррел-Мект сощурился. Против ветра – смотреть было почти невозможно.
Две большие лодки показались из пыльных вихрей – шагах в тридцати, не далее.
- Squerrean…а всё одно – не догонят! У них паруса, паря, нема! На вёслах – вовек не настигнут!
Маррел, безумно мыча, дёрнул Подзаборного за шиворот, ткнул пальцем мутную воду. Тот удивлённо вгляделся. Две светлые точки. Две сияющие синие звёздочки.
Что-то плыло по реке! И это был не аллигатор…
- Правь к берегу! К берегу правь!
- М-м-м-м!
Они вместе рванули румпель. Захлопал, затрещал парус. Лодка опасно накренилась.
- Мама!
Наррел-Мект видел в своей жизни немало вещей страшных и гнусных. В детстве, когда наутро после ночёвки в канаве он мог запросто обнаружить, что мешок, на котором он провёл ночь – разложившийся труп. В юности, когда вместе с ним по дорогам бродила война: алчная, голодная, похотливая, воняющая дизентерией, безумно трепещущая хоругвями, толпившаяся оболваненными колоннами солдат и беженцев. В зрелости, когда болезни всё чаще стали одолевать некогда крепкий организм, и отходя ко сну, поджав изъязвленные ноги, он не знал - а сможет ли на утро встать.
Но никогда ранее из потаённых глубин его души не вырывалось это слово.
Теперь вырвалось.
Вспенивая воду, к лодке неслось чудовище – длинное, чёрное. Оно гребло множеством щупалец, и бешено хлестало реку шипастым хвостом. На вытянутой морде злобно пылали синим пламенем глаза.
- Что это? Мамочки, да что же это такое?! Как такое может быть? – он впился взглядом в Меррела – Ты! Ты знаешь? – книжник отвёл глаза – Ты знаешь! – утвердительно прошептал Подзаборный.
Лодка врезалась в берег.

Под утро, когда в небе погасли последние звёзды, над гребнем холма показалась синяя птица.
Этой ночью, в долине Тан’гурад, двести тысяч человек искало её. Синяя птица…Каждый, наверное, по-разному представляет её себе. Для кого-то она была птицей Гамаюн – богатством и величием. Для кого-то – загадочной Алконост, манящей призрачным намёком на счастье. Для кого-то – грозной птицей Рок, неумолимо настигающей свою жертву…и каждый из этих тысяч, ведомый стадностью, охваченный смертоубийственной лихорадкой, рвался вперёд, тщась углядеть её где-то там, за вражескими рядами…
Птица, прилетевшая тем утром на поле Тан’гурад – была крупным, иссиня-чёрным вороном.
Опустившись на вытоптанную траву, он довольно оглядел обильный свой пиршественный стол. Затем, запрыгнул на неподвижное тело, и приступил к глазам.
Раненые, умирающие, валяющиеся вокруг – могли, оторвав взгляд от собственных внутренностей, взглянуть, напоследок, на свою Синюю птицу.
Стая круков перелетела через холмы, и опустилась на поле боя.
Всем хватит…

-Привал! Отдыхаем!
Горстка повстанцев, уцелевших в резне, повалилась на траву. Грязные, усталые, измученные. Но генерал Аегрон Бреан’корд видел лишь фанатичную преданность в их глазах. Готовность идти до конца – каким бы этот конец не был.
Генерал осторожно, стараясь не разбередить раны, присел на пенёк.
- Вуодан, Семат, Риодан!
Офицеры Бреан’корда поднялись с травы, и подошли к нему.
- Да, гарн-триар? – Эннсет Риодан отдал честь: рука метнулась к сердцу, стукнулась о нагрудник, резко распрямилась – «Возьми кровь от сердца моего, она твоя, как твой я весь».
Генерал посмотрел исподлобья, давя их взглядом.
- Этой ночью – мы отстояли своё право на свободу. Пусть, мы были разбиты. Пусть, мы были обескровлены. Пусть, наши души и тела покрылись неизгладимыми шрамами. Но мы, всё же, не были побеждены! Тысячи погибли, но эти потери восполнимы. Придут новые – столь же многочисленные, готовые отдать душу и сердце Идее. Этой ночью – мы зажгли искру, из которой возгорится пламя! – в глазах генерала зажёгся фанатичный огонёк – Они говорят – Нёзенга прекратила своё существование? Я говорю – сегодня она родилась! Она переродилась, омытая кровью своих сыновей! Переродилась гордой и величественной, не ведающей страха и сомнений, покорности и лености душ! Сейчас – у нас сотни человек. Пройдут недели, и сотни станут тысячами. Пламя непременно разгорится, и восстанет новая Нёзенга – ещё прекраснее и величественнее, нежели прежняя! Но наше… - генерал встал -…наше дело – проследить, дабы это пламя не угасло. Слишком много крови было пролито ради того, чтобы его зажечь! Я знаю, это утро всем нам явило боль…Тысячи и тысячи прекрасных людей…твой брат, Вуодан…твои сыновья, Риодан…ради их памяти, раде будущего их потомков – мы должны сделать их светлую мечту былью. Мы должны сражаться – до победного конца. Так принесём же…- Бреан’корд повысил голос, и сотни солдат обернулись в его сторону - …принесём священную, древнюю клятву! Обет, что наши гордые предки смогут оценить из своих могил! Grael’Zarranur! Клятву крови!
Бреан’корд выхватил украшенный самоцветами кинжал. Поднял руку, резким движением распорол предплечье. Кровь брызнула на измятый сюркот.
- Esacraem anyn per-atai…
Вуодан, Семат, Риодан достали ножи, отворили себе кровь.
- Ner an Ithe’a Nёzenga! Prohit me Grael!
Сотни солдат, поднявшись с земли, достали клинки, и окропили священную землю Родины своей кровью. Многоголосый рёв исторгся из множества глоток.
- Me as atalle yren caryt moasha! Prohit me an arbid Zarranur! Prohit!

Чад горящего подворья Мартека пробивался даже через пыль зуафула.
Хамар Шолл с наслаждением вдыхал этот запах. В этот доме был нанесён урон чести его Родины! В этом доме пил и жрал Дельфин! Это место было осквернено. Нельзя было оставить его безнаказанным.
Двадцать четыре солдата быстро погрузились на «Гнев». Хамар стоял на палубе, опёршись на фальшборт. Хотел сплюнуть на землю, но с губ сорвалось только несколько хлопьев суховатой пены. «Зуафул!» - раздражённо подумал он. На зубах скрипел песок.
Шолл снял с пояса флягу, приложился, запрокинув голову. Он вспомнил, как прошлым вечером, на заре зуафула, он так же стоял у фальшборта, глядя на синюю ленту реки. Он первый увидел у переправы трупы животных, и сразу же понял, что это дело рук Дельфина. Конечно! Иначе просто и быть не могло!
Шолл повернулся к своей колдунье (Да-да! Теперь – она его, ничья больше! Тереко больше нет – то, что от него осталось – сейчас лежит в трюме, в мешке. И пусть она только попробует…).
- Поднимай!
Она обеспокоенно посмотрела на него:
- Ты уверен? В такую погоду можно легко налететь и на холм, и на сосну…да мало ли, на что!
- Поднимай!
- Ну, послушай…что мы будем делать там, в воздухе? Ты же всё равно ничего не разглядишь через пыль! Не найдёшь ты так Дельфина. Или… - …задумчиво проговорила она - …или ты вовсе и не хочешь его найти…Ты, наверное, боишься его, правда? Ты думаешь, в воздухе он тебя не достанет, не так ли?
Хамар захлебнулся воздухом:
- Что?! Это я его боюсь?! Да я сейчас…
В этот момент, откуда-то с севера раздался вполне отчётливый, жалобный вопль: «Мама!».
Шолл встрепенулся:
- Ты слышала!
Он прошёлся по палубе, дошёл до мачты. С размаху ударил по ней броневым кулаком.
- Поднимай!
Он повернулся к гвардейцам:
Ты, ты и ты. И ты! – к стенкам…shilt…к бортам, смотреть вниз! Ищите шайку наёмников, и книжника. Они где-то там!
«А у меня есть ещё одно дельце!» - злорадно подумал он, идя к комиссаровской каюте.
Войдя в каюту, он взял со столика небольшой ларец. Попытался открыть. Не вышло. Попытался сильнее. Не открывается!
Хамар в бешенстве швырнул ларец об стену, бросился на него, расколотил подкованным каблуком. Затем, разгрёб обломки досок, и достал из-под них медальон на медной цепочке.
Он одел вещь на шею, поднёс ко рту:
- Тоскарр! Ты слышишь меня?
Шолл услышал какие-то шумы, щелчки. Потом ему ответил старческий голос.
- Я вас слушаю, комиссар Тереко. Гарн-триар Нофо будет рад услышать о том, что ваша операция прошла…
- Я не Тереко! Слушай сюда, Тоскарр! – Шолл разлёгся на кровати Тереко, как был – в панцире и сапогах – Я зовусь Хамар Шолл. У меня есть одно сообщение для Нофо. Очень важное. Записывай, и чтоб передал точно! Важно каждое слово! – Шолл оскалился, и чётко проговорил – «Твоя облыжь не прокатила, падла. Меррел мой, кишки Дельфина намотаны ему на лоб. У тебя скоро свидание с гвардией, предатель!». Записал, Тоскарр?
С палубы раздался крик:
- Вижу цель!
Шолл вскочил, сминая медальон в крошево.
- Замечательно! Скоро, предатели! Очень, очень скоро…

- …бросился в воду, как был – в плаще, в ботинках! И за волоса его – хвать! Потом – до самого берега на себе тащил, тот – всё барахтался, притопить норовил, а теченье – сильное. Мужики уж думали – нет, не выплывет. А нет, до косы добрался, а там – их уже наши ждали, с одеялами. От них же ж пар валил! А проплыл он, к берегу его волоча – аккурат, не менее санат. Из арбалета не дострельнешь! Ему потом мужики говорят – «Ну ты, блин, дельфин астонатский»! Так и повелось…
- А как он…
- Тихо, парни. Чего это там такое? – Быдло указал во мглу. Передовая лодка неожиданно ускорилась, потом – свернула к берегу.
- Что Дельфин удумал? – обратился в пустоту Хрущ.
- Ну как, правим за ними, или…
- А чё нам ещё делать.
- Сменяемся? – предложил Живоглот.
Хрущ и Конопля пересели за вёсла. Лодка ринулась к берегу.
«Что ж там такое?»
Аккуратно причалив, наёмники сошли на берег. Не без труда отыскали во мгле пляжа человеческие силуэты.
- Эгей! Дельфин, что происходит?
Они приблизились к людям. Дельфин, Ветер, Мартек, норг и Жирень стояли напротив этой самой парочки – книжника, и Наррел-Мекта Подзаборного. Странно, но они отнюдь не выглядели доброй компанией. Подзаборный явно сторонился Меррела. Компания неторопливо окружила их.
- Дельфин? – обратился Хрущ к командиру.
Тот обернулся, мельком оценил подкрепление, сунул Хрущу в руки длинную верёвку.
- Ты с нами? Отлично, вяжи их.
- А он не… - поёжился Быдло.
- У него сломана челюсть. Он не сможет колдовать. Всё же… - ухмыльнулся Дельфин - …всё же, лучше связать ему руки, для верности.
Мартек, что стоял, опершись спиной о дерево, робко обратился к нему:
- Гарнеан Дельфин, а зачем он вам нужен? Вы всё равно уже не договоритесь с…
- Мартек… - устало махнул на него рукой Дельфин - …не лезь не в своё дело. Этот человек ещё пригодиться…лично мне – он повернулся к норгу, пристально посмотрел на него – у меня ещё остались неоконченные дела там, за рекой. Шестилетней выдержки.
Живоглот первым обратил внимание:
- Что за… - он вздёрнул голову вверх.
Тень опустилась на пляж.
- Корабль Федерации! – зарычал Дельфин – Хрущ, Ветер – ко мне! Ты – он схватил за руку норга – полезай в воду! Остальные – в кусты, живо! Рассредоточиться! Меррел! – он сделал выразительную паузу – Выбирай. Или я, или они. Я – лучше.
Книжник остался на месте. Дельфин подождал ещё с секунду, затем – корабль возник из пыли, задевая боками редкие деревья. Неторопливо направился в сторону речного пляжа, где попросторнее. Дельфин плюнул, и исчез в зарослях кустарника. Хрущ и Ветер последовали за ним.
Меррел затравленно посмотрел в небо. Куда?! Да почему всё так вышло? Он ведь вовсе не этого хотел! Да, он хотел славы, власти, могущества. Он был бы хорошим правителем – умным, честным, добрым, и даже благородным. А вместо этого, получается вот такое вот…И всюду враги! Все хотят его крови. Его знаний. Они вообще – слишком много хотят! Алчные, ненасытные, всепоглощающие…Ну почему, почему миром правят такие как они, а не как он?! Почему он постоянно вынужден бежать? Бежать в никуда… Он больше не будет!
Застонав, Меррел рванул свою повязку. С треском лопнули бинты, обнажилась бедная челюсть.
- Ах! А-а! А-а-а-а!!!
Сведённые вместе обломки кости со скрежетом сдвинулись с места. Рот продрало болью. Судорогой схватило язык.
Корабль, наконец, приземлился. На песок начали один за другим выпрыгивать солдаты.
Меррел направился в сторону кустов. Туда, где шевелились, ползая по земле, самые глубокие тени.
- Эй, друже, постой! Ты куда? Что ты творишь! - его лицо озарила догадка - …Подожди! Нет, не надо! Наверняка изыщется…Shilt, тебе что, мало людского злодейства? Какую ещё погань ты хочешь…
Книжник повернулся к нему. Подзаборного передёрнуло. Неестественно вытянутое лицо, чёрно-синяя, распухшая челюсть.
- Фам иди фтелись пефет ними! Я фольфе не фу-уту теффеть! Я… - руки взметнулись в воздух, выводя сложные пассы …фтелал ффой фыфор! Пушшффай иаффе афем. – последние слова он простонал совсем неразборчиво.
В его ладонях зажглось зелёное пламя. Зажглось, и тут же погасло, опав тёмно-зелёным прахом, который жил своей жизнью, полз по земле, пробовал на вкус кусты, деревья, камни, песок. И тени. Тени, что упали на пыльцу – метнулись к ней, радостно, как щенок бросается к ногам хозяина.
- Чего ты делаешь! Ты это брось! – Наррел-Мект бросился к книжнику.
- Ы-ы! Ых! Ы-ы-а-а-а!
Маррел согнулся от боли. Поднял слезящиеся глаза, исподлобья взглянув на Подзаборного. «Прочь от меня! Не становись у меня на пути, Подзаборный!» - говорил взгляд. Наррел-Мект на мгновение заколебался. Потом – метнулся у Меррелу, хватая его за руки, пытаясь смахнуть с ладоней горсти зелёной пыльцы.
Голодные тени со всех сторон метнулись к нему. Окружили, набросились аморфным чёрным клубком. Совершенно бесшумно.
- As…sekraes…mareryngwe…A! Prychel nyangwe…e…A-a-a-a! Kavid lua’sh-shar! – невнятные слова вместе с хлопьями крови и гноя покинул изуродованный рот Меррела.
Наррел-Мект страшно закричал. Потом – послышался хруст разрываемого мяса, щелчки лопающихся костей, и отчаянный, нечеловеческий вой. Чёрная стая выворачивала Наррел-Мекта наизнанку, кровь хлынула на песок, но не успела она впитаться, как тени с аппетитом слизали её.
Меррел отрешённо посмотрел на дело своих рук. Потом – неуверенно направился в сторону корабля. Тени последовали за ним.
Он знал, что отныне они всегда будут у него за спиной…

- Наблюдатели! Остаться на корабле. Следить, охранять! – рычал Шолл – И ты! – жест в сторону чародейки. Лицо его неуловимо изменило выражение – Ты тоже оставайся.
- Что? Ты что, серьёзно? Но я… - колдунья удивлённо замахала руками.
- Делай что говорят! – отчеканил Шолл – Их всего горстка. Я прекрасно справлюсь сам.
- Я хочу…
- Меня ждут двадцать человек. Не стоит зря рисковать – мягче проговорил Хамар.
Чародейка, скрестив руки на груди, отошла к четверым бойцам-наблюдателям.
- Вот так! И больше не стоит со мной спорить! – довольно пробормотал Шолл, и спустился с корабля на пляж.
- Командир! – обратился к нему один из ожидавших на пляже гвардейцев – Зуафул стихает.
Шолл снял шлем.
- Да, верно! Вы нашли их?
Солдат смутился:
На песке полно следов. Совсем свежие, ещё не замело! Вероятно, они где-то там! – он указал в сторону тёмных зарослей кустарника.
- Сбежали? Ничего, наёдём!
Он не сомневался, что справиться. Дельфин мог обставить его – но только раз! Из-за него – все злоключения Шолла.

Он помнил, как тогда, при Тан’гурад – он услышал батькин крик. «Хамар!» - кричал он – «Хамар, быстрее сюда!». Он не собирался отступать от отца ни на секунду. В толчее боя – всюду он следовал за ним верным и непоколебимым стражем.
Отец явился на то поле с тридцатью людьми – нормальная дружина дня мелкого владетеля из верховий Астоната. Они все бились на левом фланге, против негров-ополченцев, выставленных своими господами. Это быдло, всю жизнь корчившееся в поле, едва ли отличала левую ногу от правой без помощи сена-соломы. У них не было никакой мотивации, они должны были дрогнуть после первого же удара!
Но что-то пошло не так. Когда токсобаллисты разрядились в их сторону смертоносным шквалом – остатки негров действительно разомкнули ряды.
И выступили из-за них броневые шеренги на шипливых зверях фарках – поджарых, горячих, люто грызущих удила. Это был эскадрон «Тар Аскалл», элита Бреан’корда.
И понеслась жаркая! Шолл схлестнулся сразу с тремя, в неистовстве рубил во все стороны. Его выбили из седла, удар чекана сбил шлем с головы. Он помнил: вкус крови во рту, жаркая пульсация в мышцах, багровая пелена перед глазами. Поднялся, чудом не затоптанный. Батька? Где он? Где свои? Вокруг – остатки малохольных дружин мелких князьков драпали, спинами уже предвкушая острия копий.
Отец, с остатками дружины, дрался в окружении. Хамар едва разглядел поникший штандарт. Бешено нанося удары, он прорубался к своим. Схватил за уши истерично шипящего фарка, что потерял хозяина. Вскочил.
«Хамар!»
Из его людей никто не выжил. Чем он сможет помочь? Нет! Нет времени думать! Шолл прорвался к остаткам дружинников.
Огромный бородатый человек в цветах Нёзенги – подрубил штандарт Шоллов. Отец, оглушённый, истекающий кровью – лежал у его ног. «Папа!» - бородатый обернулся, оскалившись, наступил тяжёлым ботинком на отцовскую грудь. Шолл бросил оружие, окружённый всадниками. Кровавая пелена медленно сошла с его глаз. «Возьми выкуп!»
Расхохотавшись, бородатый плавным движением погрузил мизерикордию в живот отца. «Батька!»
В небе, низко над головой, два люггера Нёзенги сошлись с фрегатом «Несокрушимый». Стрелы мажущих лучников по пологой траектории опускались на сражающихся.
«Капитан! Нужно отходить, они подтягивают новые силы!» - кто-то из всадников – «Прикончи!» - тяжёлый шестопер опустился на голову Шолла. Падая, он успел в последний раз взглянуть на небо.
В пылающий остов «Несокрушимого» одна за другой били молнии с люггеров. Накренившийся корпус корабля неспешно клонился к земле, раскалывался в полёте на части, взрываясь шквалами искр.
Сыпались люди.

Два месяца – юанте, и почти весь ит’анге прошли, прежде чем поправившийся Хамар смог оплакать отца согласно обычаю.
Он вернулся в родной замок, маленький, притаившийся у отрогов Данерских гор. Его ждал обидный сюрприз. Чернь отказалась признать своим повелителем. «О! Гляди-кой, новыя княжичи пожаловали!» - издевались- «А у нас туточки тепереча республика будет, гарн!» А мама покачивалась на виселице, залитая смолой. А дядя – устроился иждивенцем в Федерацию. Гнида! А сестра – продалась колдунам, ушла ученицей к Регладду из Гильдии. Тварь! И никто, никто не решился помочь ему отбить законное владение.
Лишь насмешка, презрение, или (хуже всего!) - лицемерное сочувствие. Ну почему мир так несправедлив?
Хамар ушёл на службу Эндорионской Федерации. Десантник, гвардеец, гэбешник – он быстро делал карьеру, славный своей целеустремлённостью. Неумолимый. Голем комиссара. Гончая охранки.
А дядю - он удавил своими руками. Подлый предатель, он умолял… А сестра – выскочила за Рудисааша Тереко. Его комиссара! И думала – всё, она здесь теперь главная, может указывать ему… А его быдло – завоевал пятью годами позднее Йуральд. А Дельфин – о, этого он скоро достанет! Он ещё узнает…
И всё будет хорошо.

- Зачем мы это делаем?
- Молчи!
- У нас ведь было время убежать!
- Тихо! Ветер стихает. К тому же – уже начинает светать. Через полчаса – только слепой не увидит нас с палубы корабля.
- Шносс!
- Тихо, говорю. Они идут! Давай назад, к той ямине…
Неслышно перебирая конечностями, Дельфин пополз через кусты. Он уже освободился от громоздких доспехов и перевязи. Остались вместе с ними, в глубокой яме, и рубаха с курткой, плащ, и шапка наёмника.
Волосатая грудь, тщательно перемазанная чёрной илистой грязью, острый игдиль в кулаке. Наёмник собирался убивать. Мартек, дрожа едва ли не до судорог, пополз за ним, виляя выпирающим задом.
Ветер и Хрущ ждали их у глубокого яра, почти скрытого подступающей к обрыву стеной кустарника. Яр, языком сползающий к реке, был сейчас по пояс заполнен песком. Жирень и Живоглот уже убедились в этом.
Узкие, глубокие расщелины, щупальцами расползающиеся от краёв яра, образовывали мудрёный лабиринт, полностью скрытый со стороны реки. По замыслу Дельфина, очень скоро эти ямы должны были поглотить солдат Федерации.
Быдло и Конопля уже уползли к речке – подать знак норгу, когда время придёт. «Ну же! Давайте!» - нервно ковырял песок ногтями Дельфин.

- Туда, похоже! – гвардеец указал Хамару на неприветливые заросли. Просека переломанных ветвей уводила куда-то в темноту.
- Чего-т неохота мне туда лезть…
Шолл прошёлся по пляжу, принимая решение. Дельфин – опасная дичь.
- Ты! Как тебя?
- Рядовой Айрив, гарн-триар!
- Айрив, и вот ты – ступайте, прочешите кусты. Слушайте внимательно! Вы, трое – остаётесь со мной – будем караулить просеку. Остальные – разойтись вдоль зарослей, глядеть в оба. Кусты кое-где ниже человеческого роста – может что-нибудь высунется! Им некуда убегать – берег крутой, поползут вверх – выдадут себя. – Шолл улыбнулся – Начинаем охоту, гарн-те!
Айрив и Дорк, гвардейцы, осторожно углубились в заросли. «Шолл! Какого шносса ты втравил меня в это?!» - в бешенстве скрипел зубами Айрив. Гневом, он пытался заглушить страх. Дома, в маленьком городке на Среднем юге, его ждали две жены, и семеро детей. «Шносс!» - просека делала поворот. Ещё шаг, и он скроется с глаз Шолла. «Навсегда» - шепнул внутренний голос.
- Вперёд! – он пихнул салагу Дорка ратовищем бердыша.
Тот, обречённо вздохнув, свернул.
Щщпых!
Гибкие ветки попытались хлестануть его по лицу. Дорк остановил их бердышом. Древко упёрлось поперёк просеки. Дорк выругался, положил бордыш на землю.
- Эта елдовина тут не поможет – пояснил он Айриву.
Тот – тоже избавился от неудобного оружия, вытащил из ножен зверского вида кошкодёр.
- Вперёд, вперёд! – пробормотал Айрив.
Щщпых!
- Ты чё творишь! – замахнулся он на напарника.
- Я? Нет! Я ничего…
Щщпых!
Айрив и Дорк разом смолкли, замерли на месте.
Что-то продиралось через кусты.
- Эгей! Что вы там роетесь?! – раздался откуда-то издалека крик Шолла.
- Гарнеан! Тут кто-то есть! – крикнул в ответ Дорк – Одну минуту… - он обернулся. Айрив? Где он?
Шорох в кустах. Совсем рядом.
Дорк выхватил кошкодёр. Кусты справа были разворочены. Рыкнув, он шагнул в темноту.
- Айрив!
Внезапный рывок за ногу.
Низвергаясь в чёрную бездну, Дорк ещё успел безнадёжно завопить.

- Прочесать заросли! – заревел Шолл.
Гвардейцы бросились вперёд, рассекая кусты бердышами.
- Не расходиться! Держаться цепью!
Хамар рванул в темноту. Трое прикрывали его с разных сторон.
- Шносс! – один из гвардейцев с трудом остановился на краю пропасти – Осторожно!
Другой солдат налетел на него. Земля осыпалась.
Гвардеец соскользнул в пустоту, отчаянным рывком уцепился за ботинок товарища.
- А-а!
- Держись, братишка, держись!
Гвардейцы подхватили повисшего товарища, принялись вытаскивать его наверх.
Два арбалетных болта вырвались из оврага. Один – просвистев, ушёл высоко в небо. Второй – пробил лоб удерживающему висящего солдату.
Мёртвое тело, повалившись в пропасть, сбило висящего.
Второй предсмертный вопль.
Шолл в неистовстве преломил над головой древко бердыша.
- Они внизу! Найти спуск!
В поднявшемся шелесте и треске гвардейцы еле услышали, как булькнул перерезанным горлом ещё один их соратник.
- Стоять! Не двигаться! – жарко зашипел Хамар – Слушать!
Шелест в кустах. Где? Не разобрать. Где?! Слева? Справа?
Щщпых!
Что-то с огромной скоростью прошелестело рядом.
- Не двигаться! – рычал Шолл.
К его ногам подкатился круглый предмет.
Шолл нагнулся. Поднял.
- Yorynn me loss!
Голова Айрива.
- Он где-то рядом! – прошептал Хамар в опустившейся тишине.
Тишина. Девственная, абсолютная.
- Ветер стих – буркнул один из гвардейцев.
Шорох.
- Есть!
Другой солдат схлестнулся со змеем выскользнувшим из темноты наёмником.
Хватай его! – закричал Шолл, но наёмник, сообразивший, что его подловили, снова юркнул в кусты.
Стоять! – быстро рявкнул Шолл – За ним не идти! Держать строй! Слушать.
«Это ведь был не Дельфин!»
Шорох в кустах.

- Гарнеалле, там кто-то идёт.
Атаен Шолл подошла к штирборту. Действительно, кто-то приближался к кораблю.
- Заряжайте арбалеты. Это наверняка один из людей Дельфина.
Гвардейцы начали натягивать самострелы. Один – с сомнением прищурился:
- Больно темно здесь.
Чародейка свела руки над головой, произнесла заклинание. Белый свет конусом вырвался из её ладоней, озарив идущего.
Её сердце сжалось от жалости и омерзения. Бедное, изувеченное существо! Что же этот Дельфин с ним сделал?!
- Не стреляйте! – бросила она – это, должно быть, Меррел Сваарде. Он, вероятно, освободился, и теперь…
Что-то не так.
Чёрные, перепрыгивающие из тени в тень. Они крались, бесшумно, мягко, словно нарочно стараясь не осквернить землю.
Магический свет тускнел и угасал, соприкасаясь с ними. Тьма вновь сгустилась над кораблём.
А те – о, они чувствовали себя во тьме как сыр в масле! В каком-то экстазе прижимались к земле. Пробовали воздух носами, буйно виляли хвостами. Играли с тьмой, приветствовали её сводящим зубы завыванием.
- Что это? – солдат попятился. Другим передался его страх.
Колдунья вцепилась руками в гвардейца.
- Сваарде! Стой! Не приближайся!
Были ли они? Что то за злосчастные дела, совершённые, вершащиеся, и те, которым ещё лишь суждено свершиться? Бред ли, предзнаменования, или они есть плоть и кровь – алчущая, голодная, что сейчас так непреклонно спешит к ней?
- Сваарде! Меррел, я знаю, Дельфин сделал тебе очень больно. Меррел, это вовсе не конец. Я могу исцелить тебя, Меррел. Доверься мне! Доверься!
Тот, кто был раньше книжником с Юга – остановился.
Пронзительный взгляд.
Колдунья пригляделась повнимательнее, и вскрикнула, ещё крепче вцепившись в гвардейца.
Нанесённый ему урон отнюдь не ограничивался бренным переломом. Он изменился. Его плоть формировала нечто диковинное, как воск, стекающий по свече, образовывает странные фигуры. Тьма – упругая, органичная, окутывала его покрывалом, змеёй овивала шею, стекала по рукам и ногам, скользила по песку, ластясь к тем, что сейчас выжидали, стоя под кораблём.
- Yges? Baar’utanme lik taahan? Uen es azor Aneanorg yed.
Чародейка вздрогнула. Откуда? Этот язык, уже века, как забытый людьми? И этот голос – как мало в нём осталось человеческого!
Вдали, на берегу – раздался отчаянный вопль.
Те, кто ластился к тени – мгновенно обернулись. Чуткие носы нюхали воздух.
Ещё секунда – и они ускользнули вдаль.
- Хамар! – колдунья вырвалась из рук гвардейца, упёрлась в фальшборт, напряжённо вглядываясь во тьму.
Меррел сделал ей ручкой, развернулся, и ушёл к зарослям. Не оборачиваясь, бросил:
- Я вернусь.
- Погоди! Наших не трогай! Там не только Дельфин!
Её слова были прерваны громким скрипом.
- Ладно, что там такое? – истерично проныла она гвардейцу, не поднимая глаз от тёмного пляжа.
Солдат недоумевающее развёл руками.
- Да не знаю. Эй, ребяты!
Молчание было ему ответом.
- Гарнеалле…
Существо рывком взгромоздилось на палубу. Мощные шипы оставили белые отметины на дереве.
Пылали синие глаза.
- Гарнеалле…

Доспех. Кольчуги. Крытые железом бригантины. Толстые скрипучие кожанки.
Их выдаёт их одежда! Невозможно продираться через заросли в таком виде.
Хамар ощутил себя туго запеленатым в одеяла младенцем.
- Отходим к реке. Смотреть в оба. Тут мы их не выловим – тихо скомандовал он – Как окажемся на просторе – просто подпалим этот гадюшник! Нужно было это сделать с самого начала.
От мысли, что опаленный Дельфин скоро выскочит прямиком ему в руки – у него потеплело в груди.
Гвардейцы кучно двинулись в сторону пляжа.
Они выглядели совершенно ошеломлёнными. Их дело – биться в чистом поле с врагами Родины. С честью принимать победу, с достоинством – поражение, со смирением – тяготы походов. Как они могли оказаться в подобной ситуации? Есть ведь морская пехота, десантники, да мало ли – какие ещё части учат лазить по зарослям, вымазавшись в грязи? Уж их то не сделали бы несколько зазнавшихся бандитов! Но почему-то – здесь и сегодня были именно они.
Очень тихий шорох где-то справа. Шолл замер, жестом велел гвардейцу обойти источник звука. Сам – медленно двинулся вперёд. Ещё пара солдат – пошла за ним.
Да, его панцирь скрипел при ходьбе. Да, ветви кустов отбивали на нём барабанную дробь. Но он умел принимать цвета окружения. Поди догадайся – что он есть!
Шолл, конечно, не тешил себя надеждой, что Дельфин не сможет отличить его от куста. Но у него появилась другая идея.
Он развёл руки в стороны, словно собираясь обнять кого-нибудь.
- Дельфин! Ты слышишь меня, убийца?! Я иду к тебе! Бойся!
Он с треском сломал толстую ветку.
Наёмник напал из темноты.
Кинжал пропорол кожаный нарукавник Шолла, ткань рубашки, кожу, мясо, оцарапал кость, заставив замкомиссара заорать от боли. Если бы он не прикрылся рукой – его бы выпотрошили как нутрию.
Хук с левой, исполненный броневой перчаткой, заставил врага отказаться от повторной попытки. Но от второго удара он уже уклонился. Остриё кинжала метнулось к горлу Хамара.
Он уклонился, влетев спиной в кусты. Попытался вытащить меч. Кровь зажурчала, стекая в ножны.
Солдаты, скрывавшиеся у него за спиной – напали на убийцу. Удар кошкодёра выбил у него из рук оружие. «Это тебе за наших!»
Тот попытался убежать назад, но там его уже ждал зашедший с тыла гвардеец.
«Негр. Это тоже не Дельфин.» - недовольно подумал Шолл, прекратив бороться со скользкой от крови рукоятью. Гвардейцы повалили врага на землю, и теперь избивали ногами. Сзади подтягивались их товарищи.
- Прекратить! Лучше свяжите его!
- Нечем.
- Тогда перережьте сухожилия.
- Будет сделано!
Негр жалобно закричал.
- Держитесь кучно. Он мог быть не один – посоветовал кто-то из гвардейцев.
Это навело Шолла на новую мысль. А что, если всё-таки один? Он отвлекает – а остальные уже давно перевалили через крутые холмы правого берега?
Он достал из-за шиворота переговорный медальон, связался с солдатами, что у переправы.
- Говорит Шолл. Отправляйтесь к кораблю. Идите на север, пока не увидите его – он у реки. Пляжем не идите, ступайте поверху. Ищите Дельфина, он может быть где-то там!
Шуршание пробирающегося через заросли человека.
- Осторожно!
К гвардейцам вылез бледный, невыспавшийся, совершенно какой-то напуганный человек. Без оружия, похоже.
Его сразу же схватили.
- Гарнеан, и этому тоже ножки подрубить?
Пойманный выпучил глаза.
- Не-ет! Не надо! Я сам пришёл. Я убежал от этого бандита! Я Мартек! Я всего лишь Мартек, гарн-те! Не делайте мне больно!
- Не знаю такого – равнодушно пробормотал Шолл, пытаясь перевязать руку – Убейте его, нам и одного наёмника хватит.
-Нет, пожалуйста! Я ж не наёмник! Какой я наёмник?! Я только гостиницу содержал, только странникам приют давал… - его голос приобрёл всхлипывающие нотки – Кормил, спать укладывал. Жил себе тихонечко. Жил тихонечко… - он расплакался.
- А, та бы и сказал сразу. Ты – тот который ещё Дельфина кормил…
- Угу.
- И убийство комиссара покрыл…
- Н-не…
- И с Дельфином сбежал.
- Так а что ж мне…
- Вы слышали? – поинтересовался Шолл у гвардейцев – а что ж ему?
- Гы-гы-гы-гы!
- Сволочь ты трусливая, вот ты кто. Кстати, твой дом я спалил. Беги.
- Что?
- Беги.

Дельфин проверил узел.
Добро. Хорошо бы ещё подпалить кусты! Увы, свежие, зелёные ветки не желали разгораться, а хворост на земле был плотно присыпан песком. Ладно, будем надеяться, Конопля отвлечёт солдат.
Дельфин соскользнул в яр. Верёвка кончилась, не коснувшись земли, но он знал – не высоко. Он отпустил руки.
Бесконечно долгую секунду летел, потом – приземлился в песок, подняв тучу пыли.
Совсем рядом что-то зашуршало.
- Дельфин? Это вы? – Живоглот. Где-то рядом должен быть и Жирень – Что теперь?
Наёмник прокашлялся, сплюнул песок.
- Теперь – к их кораблю. Книжник наверняка уже там. Наш друг должен был его освободить. Зачистим корабль, а затем вернёмся, и прикончим ещё парочку федеральных крыс. В полном составе.
- Думаешь, у нас есть шанс? – Жирень бесшумно выполз из темноты.
- У нас есть tarnorg.
-Верно! – вздрогнул наёмник.
- Идём.
Дельфин поднялся на ноги. Яр должен был вывести их к реке, а там – вдоль берега.
Он глубоко вздохнул. Впервые за несколько часов дала знать о себе усталость. А ведь это – самое только начало. Ещё столько дел впереди. Столько дел!
- Кхе-кхе. Неудачно мы попали!
Жирень остановился у кромки воды. Шагов за восемьдесят до реки – овраг слегка углублялся, и был заполнен водой. Грязной, вонючей, стоячей водой.
Дельфин, глядя на это, только пожал плечами:
- Будем плыть.
Хлюп-хлюп.
Их поймали, когда они выбирались, наконец, на берег – уставшие, мокрые, облепленные ряской.
Двенадцать гвардейцев, спустившихся к пляжу откуда-то со стороны переправы.
- Драться будем? – поинтересовался Живоглот у Дельфина.
- Ну их, пусть живут. Сдаёмся! – мрачно пробурчал Дельфин.
Очень нехорошо получилось. Наверное, стоило бы сразу сдаться. Ещё у Мертека. «Или при Тан’гурад?» - злорадствовал внутренний голос. Да что толку теперь об этом думать?
Гвардейцы связали им руки, взяли в каре, и повели к кораблю.
Конечно, норг, что ждёт где-то у корабля, наверняка постарается вмешаться. Но будет ли толк с этого? Двенадцать гвардейцев одним махом не перемочишь. А резону хоть как-то церемониться с Дельфином у солдат нет. Страшилище нападёт, наёмникам – головы долой. Нападёт? Да и с чего это он вообще взял, что монстр хоть пальцем (хоть щупальцем?) шевельнёт, чтобы ему помочь? Так ли он много о нём знает? Так ли Дельфин ему нужен? Во что упирается его лояльность?
- Слушай, друг, а кто у вас за главного? – спросил Дельфин у одного из гвардейцев, чтобы не скучать в дороге.
- Не друг я тебе, изверг!
- Ну ладно, ладно – хмыкнул наёмник – отвечать то будешь?
В глазах солдата ясно читался вопрос «Бить, или не бить?». Решив, видимо, что возможность сделать Дельфину больно у него ещё будет, он отвернулся, с высокомерным видом.
- Жирень, ты не помнишь, а…
- Замолкни, голый, а то врежу! – оборвал Дельфина гвардеец. Дельфин, избавившийся почти ото всей одежды, кроме штанов, лишённый оружия и снаряжения, перемазанный в тине болотной – выглядел не слишком презентабельно.
- Ладно, ладно, друг. Успокойся, не нервничай. Тебе ж вредно – бархатно проговорил наёмник.
- Ну всё, гнида!
- Эй-эй! Не тронь его! Покамест. Шолл, небось, его целеньким захочет. Для их гэбэшных штук человек свеженькой должен быть, иначе – кураж не тот, совсем не то удовольствие.
- Хе!
- А вы что, сильно любили своего комиссара? – вклинился Живоглот.
- А ты вообще молчи! Что ты, тварь, о воинской чести знаешь?
- Эй, глянь-ка!
Впереди возвышался эндорионский летучий корабль. Внимание, что характерно, привлекали валяющиеся перед ним декапитулированные трупы.