[Adsumus]

Аккурат, одна вордовская страничка.

Скрытый текст - :

- Мама! Мама!
Параша! Ну как же так могло случиться?
- Мама!
Семь часов перелёта до Ленга, а потом – Потапыч швыряет скаф в атмосферу, а камеры никто не закрепил. А ремень не пускает из кресла. А перегрузка – давит, как жаба при мысли о соседском гарнитуре. А камеры теперь – чёрненькие блины где-то за камбузом.
И конечно же, конечно виновата во всём Параша! Она, она не закрепила!
Надо было ещё тогда бросить всё, и убираться домой. Но Веня предложил побродить маленько с мыльницами, а Акакий Спиридоныч – так и вовсе с блокнотиком припёрся. А Параша брякнула, как всегда, не ко времени, что-то про суровый воздух Ленга, которым хорошо бы подышать.
- Мама!
Что хотела, то получила. Да-да, с этим не поспоришь! Девчонкам расскажи – не поверят вовек!
Они бродили среди осыпающихся небоскрёбов, перебирались через оборонные периметры, тыкали пальцами в груды костей.
Заходили в дома, разглядывали вещи, фотки, всё такое. Аж жуть берёт – ещё год назад тут тихо жили-бытовали разные люди – вкалывали на заводах, играли в шахматы в парках, посещали гламурные вечеринки, и толклись в гастрономах за варёной колбасой.
А потом – пришли из-под воды монстры, и пришёл Ленгу, как сказывал Акакий Спиридоныч, кирдык полный. Они ели человеков, ловили их острыми жвалами, как острогами, терзали в огромных клешнях. Они заполнили парки своей слизью, они ползали по стенам зданий, как тараканы, они свили гнёзда в тёплых цехах заводов, они…а, чего там – они были повсюду. И жизнь – такая мелочная, буржуазная, размеренная – сгинула вовек.
- Мамочка!
Кого-то, конечно, и не съели – кто в городах жил, да покрупнее. Звездолёты с Земли эвакуировали миллиончика два. Из десяти. А Ленг стал мёртвым миром. Но галактической сенсацией. А это, как сказывал Акакий Спиридоныч – лучше, чем просто сытая нудная дыра.
И повалили журналисты – за яркими ракурсами, типа бугрящегося бурыми выделениями тварей стадиончика, да банальным адреналином. И не беда – что камер нет. Не пропадать же выходным! Полазим в округе, насмотримся, а там и рассказать что будет. Эх, Параша!
А этот, маленький – он так и не сказал – как его зовут. Он год сидит в этом аду, и последние пять месяцев –сам. У него травма психическая – он видел, как монстры разорвали его мамочку в клочья, но не поверил в её смерть. Он думает – её ему отдадут! Псих! Шизофреник. А Веня с Потапычем тогда радовались – глянь, Параша – ребёночка спасли! И даже у Акакий Спиридоныча слёзы на глаза наворачивались…
Но когда улетать стали, так чёртёнок и спятил. «К маме!» - орал – «Верните меня к маме!» - и вцепился в консоль управления. И пальцами своими, когтищами (год ногтей не стригши!) давай драть приборы!
И вот, значиться, скаф падает, пропахивает на городе-трупе борозду, Акакий Спиридоныч приказывает долго жить, а этот детёныш радуется! А Веня с Парашей – без сознания валяются.
А как очнулась Параша – глянь, а она на здоровущем стенде лежит. Голышом, привязанная. А вокруг – кровь, кишки, косточки.
Ветром опрокинуло рекламу «Токси-Колы», а зверёныш из неё алтарь жертвенный сделал. Сперва тварюкам Веню скормил, а теперь – видать, Парашина очередь.
А он всё верещит – «Маму отдайте, маму! Я вам ещё отловлю – только мамочку отдайте!».
А твари эти, надо сказать, человека могут кушать неделями, отхаркивая, жуя, на манер жвачки, и снова глотая. Как коровы.
Так сколько ещё? День, два? Три?
А потом они придут за Прасковьей! Таки несомненно придут!
А мальчик всё воет и воет, бегая вокруг алтаря…