[Диана]

А задания можо критиковать? Адсумус, сори, но у меня не хватает совести расписывать минуту боя на целый лист. И смысла я не вижу. =0
Шестое задание Снэйка

Старый московский дворик укрывало полыхающими листьями. Раскидистый клен, вросший корнями в стены кирпичных домов, ветками впивающийся в железные кружева заборов, плясал на ветру ветками от легкого ветра.
Листья ложились на низкие крыши, на тротуар, на потоптанные газоны. Их топтали каблучки многих девушек, проходящих через переулок. Некоторые из них держали в руках сияющие осенние букеты, они мимолетно улыбались и снова уходили в шумный мир.
Черные тени раскидывались на асфальте любопытным узором; золотое время раннего заката царило над Москвой.
Это был самый лучший карнавальный сон сентября. Очнувшись от лета, Москва опять засыпала, - но другие сны ей снились, когда все заливало мелким долждем, заваливало листьями, когда отдохнувшие москвичи, зябко потирая плечи в летних куртках медленно прогуливались по улицам.
Все вокруг было сном. Весной, - не пробуждение, а мгновеная греза, убегающая мартовским ручьем, слепящая глаза блеском первых дождей на молодой зелени.
Лето – в этом сне Москва отпускала своих усталых детей на волю в теплые страны, а по раскаленному асфальту дальних артерий города ползали редкие машины.
На зиму – кто-то ласково обнимал за плечи, гнал холод и сырость, шептал ночные снежные сказки на ухо…
Все было одним, долгим сном.
И двор тоже спал. Шарф, ветром привязанный к ветке, мягко покачивался. Редкие порывы грозили опять унести его в дальний путь, но нет, - и он так и оставался висеть. Никто не пожелал стать его новым хозяином, и коричневый вязаный шарфик пережил все морозы того года.
Там стояла старая деревянная скамейка, - выкрашенная в серо-белый цвет, запомнившаяся еще из раннего детства. Как и всегда, на ней сидели старушки, – они приходили сюда, устав от своего окна с узким подоконником, от крученой балконной решетки и шумного ремонтного боя за стеной. Могло показаться, что строжайшиесудья эти сидят там вечно, - на самом же деле они уходили сразу, как только начинало смеркаться, как тольок начинало опасно холодать. На этом их день закнчивался, и они отправлялись в теплый дом, гудящий телевизионными склоками.
Деловитая ворона разорила мусорный бачок, - она нашла там булку из близлежащей забегаловки, и своим ххитроумием она на многие часы стала героиней обсуждения

Прошло время, - и вот, щедрые солнечные лучи потихоньку начинали угасать. Так краски сна меркнут от дневного света, так и день заливало ночной серостью. Жизнь города, привычная на свету, с каждым часом, отнимающим еще немного солнца, уносилась куда-то вверх, во влажное перистое небо.