[Винкельрид]

Скрытый текст - кратко:

Ушата захлопнул книгу. Нет, в такой тряске читать было просто невозможно!
Вот где можно помянуть добрым словом Никитина с его настоящим временем. «Было» тут совершенно ни к чему.
Сам-то сидит на свернутых одеялах и попонах. Ему-то мягко! А то, что ездок весь зад себе отбил на этакой-то дороге, его не колышет.
Возможно, литературный приём, путём аллитераций показать, как неудобно было ехать (то-то-то), но вряд ли.
но устроиться поудобней не удалось
Только недавно он ёрзал, «поудобнее устраиваясь», зачем повтор?
подсунул под себя свое свернутое одеяло
А хоть и чужое, какое это имеет принципиальное значение?
неоднократно
Слово совсем не из этой оперы, в древнерусском антураже смотрится нелепо.
Лучше уж пешком идти, чем потом занозы из задницы выковыривать.
По-моему, речь шла о том, что сидеть твёрдо, а не о занозах.
- Что, косточки решил поразмять? – щуплый козлобородый охранник с пышными свисающими усами и выбивающимися из-под неловко нахлобученного шлема пшеничными кудрями пригнулся в седле под очередную еловую лапу.
Это не атрибуция, т.е. звуковой глагол отсутствует, потому предлдожение надо начинать с большой буквы, не повторяйте неграмотностей Перумова.
ловко сплюнул
ловко нагнувшись
Какие они там все ловкие в пределах одного абзаца.
охапку каких-то крупных листьев с придорожного куста
Слабо придумать, с какого куста и каких листьев?
выкинул изгвазданные листья
Такое впечатление, что на сапог ему не шкурку от семечки плюнули, а высморкались.
щедро зачерпнул два руками ягоды
Ага.
истово перекрестясь
С чего бы это «истово»?
Если бы в обозе были не только россы, но и гномы, тогда бы добавились и удовлетворенные громкое чавканье и отрыжка.
Нда, а эти, стало быть, все из института благородных девиц. Смешно, право слово.
к полноводному роднику
полноводным ручьем
Страсть к близким повторам просто настораживает.
Губы всех троих вмиг почернели, и они покатывались от хохота, тыкая друг другу в физиономии пальцами
Я прошу прощения, а они нормальны?
Особенно комично выглядел Елок
Особенно комично выглядят наречия из нашего времени среди старорусского жаргона.
комары не были такими злыми.
Какими «такими»?
медленно и неспешно
Потрясно. Найди десять отличий, называется.
прислоняясь к внутренней стороне обода колеса
Нет, ну на фига столько нагромождённых существительных? Правда кажется, что это лучше, чем «прислонился к колесу»?
Рядом всполошено вскочил Елок, коротко елко-палкнув, и, вытягивая из ножен непослушный меч, споро выскочил из-под воза в растревоженную ночь. С другой стороны обеспокоенно поднял голову Егорша.
Просто эпиграфом выносить. Свифтики, куча пафосных тяжеленных прилагательных…
А вокруг творилось что-то непонятное.
Диагноз это! Ди-аг-ноз! Читателю нужны симптомы, ему это «что-то непонятное» НЕ НУЖНО, оно не несёт никакой информации!!!
В странно мигающем свете метались люди.
Я так понимаю, если автор не в состоянии описать, как делается что-то, он пишет, что это делается «странно» - и успокаивается.
В нескольких последующих абзацах слово «упал» встречается раз восемь.
как-то странно крениться
Эх…
Одна из его распростертых рук
Одна из его рук – это, конечно, звучит «по-взрослому», мол, «его рука» - это просто и по-детски, а вот так - серьёзно и дотошно…
последним усилием
Их там три, этих последних усилий.

Почему мне не понравился этот текст.
Стилизация под «древний говор» меня всегда смешит. Автор из кожи вон лезет, чтобы дело-не по делу совать в текст эдакие словечи, хотя, я думаю, прекрасно понимает, что «в старину» так не говорили. Что получается на выходе? Раздражение. Спотыкание. Неприятие текста. Проблема, конечно, большая, и каждый автор решает её по-своему. Надо балансировать «на грани», чтобы не отпугнуть читателя и одновременно передать дух эпохи. Я решаю эту проблему в собственной нетленке, потому мне это близко.
Дальше. Прилагательные. Их уйма. Они громоздятся друг на друга в виде определений, по одному, по два за раз, как сталактиты (или сталагмиты, вечно их путаю). Они отяжеляют и без того медленный текст, они напрягают усталый читательский мозг и, в конце концов, вместо того, чтобы наслаждаться действием, он с содроганием ждёт следующую «чистую тряпицу», « добрый ломоть», «верную ложку» (если интересно, примеры – из одного предложения). Лозунг: «Каждому существительному – по определению, а лучше – по два»…
Наречия, то бишь «свифтики». Боремся, пропалываем, убеждаем себя, что действовать надо глаголами, а эта дрянь только портит текст, как мерзкий микроб, ан нет… И получается, что, вместо того, чтобы подумать, как точнее, глаголом – великолепной, ошеломительной частью речи – передать действие (господи, да глагол для того и создан!), автор торопливо пихает в текст то, что первое пришло на ум («вскочил», «выскочил», «поднял голову»), а потом стыдливо добавляет разъясняющую гадость: «всполошено», «споро», «обеспокоенно»… Вроде – хорошо и понятно, но ведь… тьфу, гадость же…(если интересно, примеры – из двух соседних предложений)
Сверхописательность. Кажись, сам придумал. Расшифровываю термин. Некий автор, допустим, пишет: «Кулеш хороший, просто замечательный. Такого кулеша бы, да побольше, а лучше – больше, чем побольше. А там мясо. Баранина. Ах, что за баранина! Такой бы баранины, да побольше, а если кулеша ещё больше, чем побольше…» Пишет и пишет, а читатель думает. Кулеш, конечно, - это хорошо, но для чего автор тратит на него два-три абзаца, если это не имеет ровным счётом никакого значения для сюжета. Вывод: всё хорошо в меру. Кто знает эту меру? Никто не знает. Через пот и нервы только.
Собственно, вывод по тексту, хотя много чего можно вспомнить (хотя бы – засилие глагольчика-паразитика «был»), но уже неохота. Итак, это не роман. Это – черновик романа. Добротный черновик трудолюбивого автора, и вот, если этот автор, скрепя сердце сядет и начнёт резать, выжимать текст, удаляя из него воду, наполняя его чётким, метким смыслом, думая над тем, как передать лаконичнее и точнее, не скатиться в болтовню, тогда – да. Это будет роман. Хороший, интересный, который захочется читать дальше словосочетания «Вторая глава».