[Хаски]

Итак, текст находится еще в стадии написания и разработки. С названием особые проблемы.
Жду отзывов и критики....
Что бывает, когда на окраине мира встречаются одинокий оборотень и парень со странными глазами? Море крови и треск фаерболов? Крики с смерть? Или это зарождается самая странная компания из всех когда либо существовавших в этом мире? Кто знает...
Итак, глава намба ван:

Скрытый текст - <Текст>:

<
1 СТРАННИЦА С СЕВЕРА
Она появилась с севера, из бескрайней и опасной тайги. Солнце только-только показалось из-за горизонта, а путница уже стояла у северных ворот.
На черной кожаной куртке с ободранными рукавами поблескивали исцарапанные чьими-то когтями и клыками серебристые пластины и заклепки.Полупустой рюкзак прижимал к спине ножны меча, рукоять которого торчаланад левым плечом. А на правом сидело страшное,и абсолютно лысоеподобие кота с красными, как раскаленные угли глазами.А еще у него были перепончатые крылья, и левое было разорвано почти пополам.
Внешность его хозяйки тожесложнобыло назвать неприметной: белоснежные волосы до лопаток тускло поблескивали в неровном свете. Длинные, заостренные песьи уши шевелились, отслеживая малейшее движение окружающих. Старый шрам через левый глаз, начинавшийся где-то в волосах и кончавшийся на скуле бросал на лицо резкую тень, будто бы деля его на две неравные части…
Ранние прохожие шарахались от нее: матери хватали детей, выбежавших на улицу, их мужья и отцы невольно хватались за оружие. Ибо идущая по улице не была человеком. Зловеще подсвеченная золотисто-багровым, по мощеной крупными булыжниками мостовой, шагала хаски –героиня баллад и сказок. Только сказки эти не всегда были добрыми. Она абсолютно беззвучно прошествовала к таверне и решительно зашла внутрь.
Несколько ступенек вели в полутемное подвальное помещение. Зал был почти полон. Что здесь делали люди в такую рань? Здесь что, бесплатно разливают самогон? Бывало, что владельцы не слишком прибыльных забегаловок шли и на такое... Пусть и шумно, но почти уютно. Грязновато, конечно, но могло быть и похуже.
Кот на ее плече принюхался к аппетитным запахом с кухни и слетел-спрыгнул было туда, неуклюже взмахнув покалеченным крылом. Хаски чуть не в полете сцапала его за хвост и без особых церемоний сунула под куртку, от греха подальше... Единственный незанятый столик примостился в самом темном углу. К нему она и направилась. А на темноту ей было, в сущности, плевать.
«Обувка-то пыльная» - Отметил трактирщик, когда открылась дверь и солнечные лучи осветили гостью. Он кивнул официантке: обслужи клиентку. Трактирщик рассеянно почесал затылок – там только что защекотало, будто кто-то легонько подул ему на макушку. Странная гостья только усмехнулась, сидя за дубовым, на века сколоченным столом и с легкостью читая мысли трактирщика.
Вскоре разносчица принесла заказанное, и хаски бросила на стол серебряную монетку, тут же исчезнувшую в кармане фартука. Шустрая девчонка довольно улыбнулась и унеслась обслуживать следующего посетителя.
Хаски пригубила вино, невесть какими путями попавшее сюда, не без удовольствия отмечая его вкус. Обычно она не позволяла себе таких вольностей. Но по дороге сюда ее наняли очистить старый склеп от падальщиков, и сейчас деньги были, как она надеялась, надолго. Впрочем, девушка привыкла экономить – например не платить за комнату, а переночевать где-нибудь в поле, до второй смерти перепугав местных призраков своими амулетами и оружием. Или попросись домового пустить на ночь в амбар. Вот и сегодня она собиралась уйти сразу после еды. Заметив, что счастливо выбравшийся из-под хозяйской куртки кот принюхивается к мясу, хаски честно поделила его на две равные части, одна из которых мгновенно исчезла в зубастой пасти ее крылатого компаньона. Внезапно кот напрягся. Его хвост, верный барометр настроения, подрагивал. Хаски почувствовала что-то вроде алых сполохов, потянувшихся к ней сзади.
Она обернулась, сужая зрачки. Сбоку стояли трое наемников, матерые как медведи, плечи не в каждую дверь пройдут, но явно «под градусом». У каждого в руке нож в две ладони длиной. Если таким хорошо владеешь, то вполне можно потягаться с не очень умелым мечником… Идеальное оружие для драки в таверне.
- Пшла отсюда, псина! Эт-то наш стол!
Хаски неторопливо повернула голову и посмотрела прямо в глаза говорившему. Ее взгляд – расплавленное золото и узкие кошачие зрачки, округлявшиеся лишь в темноте — встретился с его взглядом. Люди говорят, что если долго смотреть в эти глаза, то можно лишиться рассудка.
Пьянчуга явно хотел вякнуть что-то еще, но замолк, хватая воздух ртом, как рыба. Похоже, хмель из него частично выветрился. Он попытался как-то осадить своих дружков, но не успел. Тот, что стоял левее, выбросил вперед пудовый кулак, другой взмахнул ножом, а их немного протрезвевший товарищ драпанул прочь, преследуемый озверевшим от такой наглости котом. Он не мог летать, поэтому скакал шустро по полу, изредка высоко подпрыгивая и стараясь цапнуть убегающего противника пониже спины.
На самом деле все произошло быстро – не дольше, чем нужно сердцу, чтобы сделать три удара. Но девушке показалось, что эти мгновения длились неделю, а ее противники двигались как сонные мухи.
Мягко выскользнув из-за стола путница шагнула в сторону, уворачиваясь от кулака, и бьющий просто потерял равновесие и растянулся на полу, долбанувшись лбом о ножку стола. Хаски быстро вытянула двухладонный нож из ножен, припрятанных в голенище сапога. Уже забыв о незадачливом кулакомахателе, обернулась ко второму, краем глаза не без удовольствия наблюдая, как третий, здоровенный бугай, улепетывает по всему трактиру от ее кота, лысого и страшного, точно бритая курица. Но, почуяв песнь стали, начавшей рассекать воздух, хаски переключила внимание обратно – у второго тоже был нож, и он уже успел звякнуть об клепки на наручах. Начиная злиться, девушка схватила бьющую руку и плавно, вливаясь в уже начатое движение, повела ее вперед и вбок, увлекая к себе. А потом разжала пальцы. Мужчина стоял, наклонившись всем телом вперед и на пальцах одной ноги. Удержаться было невозможно.
Кто-то подошел и осторожно, сторонясь, оттащил бесчувственное тело в сторонку. Хаски стояла посереди трактира, закрыв глаза и наглаживая вернувшегося кота.
Ничего не видя, ориентируясь только на слух и обоняние, она определила, что вокруг не менее десяти тяжеловооруженных солдат. Они тяжело и шумно дышали, звякали металлом доспехов. Хаски чувствовала их взгляды… Скрипнула дверь, и в корчму вошел кто-то еще. Она открыла глаза.
Перед нею стоял невысокий, полноватый мужчина лет сорока пяти с хвостиком седеющих волос. Внимательные серые глаза окинули возмутительницу спокойствия оценивающим взглядом.
- Кто ты и откуда? Каковы твои помыслы в этом городе?
- Каждый народ зовет меня по своему, но люди прозвали меня Сивой.
Мужчина молча кивнул солдатам, а потом знаком велел девушке следовать за собой.


- Я слышал, что вы большую часть своей жизни странствуете по лесам, вырезая
остатки чудовищ, и изредка выходите в селения – взять или сдать заказ, починить
снаряжение, узнать новости. Но непохоже, что ты пришла именно за этим.
- Вы правы. – Сивая слегка приподняла свой бокал, и темное вино вспыхнуло золотистыми бликами в свете камина – Не за этим. Я обещала говорить правду, а вы обещали хранить мои секреты, поэтому буду откровенна – я сама не имею ни малейшего понятия, куда и зачем иду. Просто иду, и все – через болота, леса, города, помогая людям и защищая свою жизнь.
Они вдвоем сидели в гостиной небольшого домика, принадлежащего главе этого небольшого городка. Его звали Клаврит. Он оказался довольно симпатичным человеком не только внешне, но и внутренне, и девушка расслабилась, потягивая вино из высокого бокала, а кот растянулся у нее на коленях и дрых без задних лап. Клаврит с любопытством глянул на него и заметил:
- Колоритная зверушка. Кх-х-хм… Давай все же вернемся к тебе. Лично я совсем не против, чтобы ты немного отдохнула у нас, но людей ты здорово напугала. Тебя боятся.
- Знаю. Меня так встречают почти везде, и поэтому мы все предпочитаем общество лешаков и вервольфов человеческому общению. Я останусь всего на несколько дней, а потом продолжу свой путь.
Серые глаза тускло блеснули.
- Путь в никуда.
- Боюсь что так. – Печально улыбнулась Сивая.
Она встала и бесшумно выскользнула в сумерки надвигающейся ночи.


Вечер на севере наступает совсем по иному, чем вечер на юге. Там, где холодно, небо становится сначала серым, потом розоватым, а затем уже наполовину скрывшееся за горизонтом солнце освещает мир золотисто-багровым светом… В краю пустынь же ночь наступает сразу же за днем, без перехода, словно кто-то огромный набрасывает на мир, с его пальмами и верблюдами, черное покрывало с множеством маленьких дырочек, сквозь которые пробивается свет.
Сивая была довольна – перед самым закрытием она успела на рынок и купила на часть оставшихся денег запас еды и хороший кинжал. Сейчас она направлялась прямо к хилой ограде, обозначающей границу города. Она всегда предпочитала стог сена или старое дупло человеческой харчевне. От зверей всегда знаешь, чего ожидать. А человек, только что вроде бы искренне улыбавшийся, в следующий миг может всадить тебе кинжал под лопатку. Нетушки…
Сивая подняла голову, глянула на луну. Хорошая ночь… Именно такими ночами приятно увидеть в густой траве жирную спину зайца…
Почуяв настроение хозяйки, Депресняк стремительно сорвался с ее плеча и сиганул в кусты. Что-то пискнуло, хрустнуло, и кот тяжеловато вспрыгнул на свое место.
Хаски остановилась, раздувая ноздри. Впереди, возле невысокой, покосившейся калитки в плетеной ограде, граничащей с давно непаханым полем, стояли четверо стражников, говоря о чем-то своем. Вообще-то они должны были следить за порядком, как бы нежить не бегала в город, но сейчас просто стояли и болтали о чем-то своем. Потом один, почувствовав взгляд из темноты, осекся, чутко всматриваясь в тени между домами. В его руке появился длинный охотничий нож, и глядя на соратника, остальные тоже потянулись к оружию. Сивая поспешно шагнула в полосу лунного света, опасаясь кровопролития – в темноте, ничего не видя, люди просто поубивают друг друга. Один из солдат ее заметил, узнал.
- Эй, ты что здесь делаешь?
- Стою. – Сивая заметила, как солдат вздрогнул: услышать ее хриплый голос, когда за спиной темный, недружелюбный лес а впереди густые заросли по пояс – это не подбивало поболтать…
- Тебя ж вроде Клаврит забрал?
- Мы с ним мило поболтали за бокалом вина, а потом я пошла по своим делам. Вино, кстати, вкусное…
Парни невольно заулыбались, лед страха затрещал, ломаясь. Сивая хмыкнула и подошла к калитке.
- Ты куда? – Опомнился солдат и, звякнув старенькой кольчугой, заслонил калитку. Сивая мягко посмотрела на него:
- Малыш, ты знаешь, чем занимается хаски ночью в поле, полном страшных монстров?
Пользуясь замешательством собеседника, девушка нырнула в густую рожь, и обернувшись, весело крикнула, смеясь над его предположением:
- Ты не угадал, служивый! Одинокие хаски оказавшись в поле, полном монстров, зарываются в стог сена и сладко-сладко спят!
Ответом был дружный гогот товарищей незадачливого стражника…


Она устроилась в небольшой лощине, у корней одинокого дуба. Развела небольшой костерок, на котором зажарила рябчика, притащенного Депресняком.
Сивая лежала и смотрела на звезды, в бесконечную даль. Это было странно – лежать здесь и гадать – там, далеко, тоже есть звезды, и на них, наверное, тоже кто-то живет. И сейчас он, может быть, тоже лежит и смотрит на тебя…
Девушка вздохнула и устало повернула голову, прижимаясь щекой к прохладной земле. Ее внимание привлек маленький василек, растущий рядом.
«Как этот цветок похож на человека – подумала Сивая – рожь и трава высасывают все соки из земли и закрывают солнце. А он живет и растет вопреки всему»
И вот так, глядя на маленький, отважный цветочек, хаски и сама не заметила, как задремала.


Ее разбудила возня, отчаянные вскрики и боевое подвывание Депресняка. Подскочив, Сивая, еще не до конца проснувшись, увидела как Депресняк озверело рвет кого-то когтями, дико воя в пылу драки. Быстро сообразив, в чем дело, девушка схватила кота, желая оттащить его… и поплатилась – когти, оставлявшие след даже на металле и камне, на всю длину впились в ее руки. Зарычав от боли, Сивая одной рукой крепко зажала кошака под мышкой. А второй цапнула за ворот неожиданного гостя.
Перед ней сидел, держась за разорванное предплечье невысокий, но крепкий парень. Широкоплечий и жилистый, но очень худой, одетый в какие-то лохмотья. У него было красивое лицо с тонкими чертами, иссиня-черные, отливавшие густой синевой волосы. Но самой примечательно деталью его внешности были глаза. Разноцветные – левый желтый, как у совы. Правый – голубой, как небо.
- Ты что здесь забыл? – Хмуро поинтересовалась Сивая. Вести посреди ночи
разговоры черт знает с кем, сидя фактически в логове привидений, мавок и всяких
оборотней – это надо быть такой идиоткой…
Юноша решительно отодвинулся, поморщившись от боли в предплечье.
- Прячусь.
- Ты? – Девушка насмешливо изогнула тонкую серебристую бровь. – И от кого же?
Пришелец попытался вырваться, но Сивая держала крепко. В конце концов он неохотно пробурчал:
- От трактирщика. Я задолжал ему всего десять медяков, но за это меня чуть не убили. Голова до сих пор болит.
Сивая по собачьи склонила голову набок, слегка поводя ушами.
- Ну и как тебя звать, Скрывающийся-в-ночи?
- Асмодей.
- Ого! Веселенькое имечко.
- Я здесь не причем, это целиком заслуга моих родителей. – Пробурчал странник. Сивая усмехнулась.
- Ну-ну… у тебя есть чувство юмора – столь редкий дар в последнее время, что люди стали серы и скучны – хоть вообще не вылазь из леса. Посиди у огня, а я займусь нашими ранами.
Хаски отпустила рубаху Асмодея и аккуратно поставила Депресняка на землю возле себя. Потом, покопавшись в сумке, вытащила бинты и мази и занялась рукой парня. Свои «царапины» она обработает позже.
- Слушай, а ты вообще кто такой? Не бедняк же? И откуда?
- А… как ты догадалась? Одежка вроде самая та…
- Это люди встречают по одежке, но не я. Твое лицо… у простого крестьянина или горожанина не может быть таких волос, глаз, шрамов… Да и статью ты больше на богатыря похож. Давно не кормленного.
Асмодей мрачно глянул на свою собеседницу:
- Что верно, то верно… Чего это ты о людях со стороны говоришь, свысока? Ты не человек что ли?
Сивая лишь устало вздохнула:
- Асмодей, по тебе видно – ты много путешествовал. Но неужели никогда не видел, не слышал… Я Хаски. И люди зовут меня Сивой, хотя у меня много имен. А кто ты?
Парень отвел глаза. Потом тихо сказал:
- Что ж… Ты уже ответила на мой вопрос, хаски по имени Сивая. И, судя по всему, сказала правду. А теперь я отвечу на твой… Меня зовут Асмодей, я действительно сбежал из города, потому что мне не чем отдать это чертов долг. На самом деле я странствующий фокусник, хотя маги, которых я встречал, говорят что у меня огромные способности к магии. Мне на них плевать.
- На магов?
- И на них тоже.
- Интересная ты личность. И где же обычно ты останавливаешься, чтобы зарабатывать на жизнь?
- Ты не поверишь – на кладбище. – Серьезно ответил Асмодей. – И не потому, что с мертвяками дружу. Просто там всегда шатаются толпы жвачных человекоподобных, которым наплевать на скорбь. Они только и делают, что глазеют на могилы и подсчитывают, кто сколько прожил: «О, этот чувак долго прожил! Зырь, а эта телка совсем молодая окочурилась, я бы с такой прошвырнулся!... А у этого фамилия подозрительная. Пусть берет лопату и перезакапывается в другом месте!»
Асмодей так забавно передразнил скучающих бездельников, что Сивая невольно рассмеялась – негромко, хрипловато, но как-то очень мелодично. Этот смех сломил лед между ними, так что Асмодей почувствовал что-то вроде симпатии к одинокой хаски, разделявшему его взгляды о несовершенстве мира.
- Ты мне нравишься, фокусник, и у меня есть к тебе предложение.
- И какое же? – Асмодей заинтересованно глянул на девушку, перебинтовывающую его руку.
- Я оплачу твой долг. А ты, если пожелаешь, можешь составить мне компанию в моем путешествии. Оно будет долгим и интересным, это я обещаю.
- А если ты заплатишь за меня, а я откажусь с тобой идти?
- Ну… Всегда не грех помочь доброму человеку.
- Ясно. А почему именно я?
- Мне нужно общение, а хаски мало где жалуют. Сегодня я встретилась с тобой и подумала: может этот прикольный парень, ищущий приключений на свою голову и другие части тела, составит мне компанию? А то надоело с котом разговаривать…
Теперь засмеялся Асмодей, но, поморщившись, покосился на бинты и заметил:
- Я не знаю… не могу вот так, с наскоку…
Сивая покосилась на луну, висевшую, казалось, над самой макушкой.
- Еще полночи впереди… Давай сделаем так: я схожу к трактирщику и отдам твой долг. А утром, когда вернусь, ты скажешь свое решение. Идет?
- Идет.


Ночной город был затянут полупрозрачной тьмой – лунный свет вроде бы освещал улицы, но на каждом крыльце, за каждым углом клубился страх и опасность. Где-то хрипло залаяла собака, межу домами мелькнул силуэт матерого падальщика – гуля или грайвера. Мимо пролетел крупный нетопырь, задев затылок Сивой бархатистым крылом.
Стоя у крыльца того самого трактира, в котором она встретила Клаврита, хаски не без облегчения оглянулась на залитую мертвенным светом улицу. Страшный городишко. Не зря все таки хорошо вооруженные стражники, даже принимавшие рюмку-другую «для храбрости», так не любили ночные дежурства…
Входная дверь, естественно, была заперта, поэтому Сивая просто вскочила на подоконник второго этажа и, перебираясь с одного на другой, стала искать окно трактирщика.
Сидя на корточках на доске не шире ладони, Сивая осторожно заглянула в окно. Старая скрипучая кровать, комод, табуретка с тазом для умывания – вот и все, что было в комнате. Хаски испытала нечто вроде жалости – хозяин на последние деньги обставлял основной зал, стараясь привлечь гостей, а сам жил как бедняк.
Сивая потянулась к кошельку, висевшему на поясе, и выложила на подоконник десять медяков. Потом, поколебавшись, еще два среберенника. Тонкие пальцы коснулись стекла, и оконная защелка тихонько отщелкнулась и окно открылось, впуская в комнату холодный ночной воздух. Сивая мысленно потянулась к спящему трактирщику и сделала так, что первым, о чем он вспомнит проснувшись, будет долг и открытое окно…
Сивая мягко спрыгнула с подоконника второго этажа на мостовую, и о колено потерся невесть откуда взявшийся Депресняк. Девушка покосилась на небо – рассвет еще не скоро. Тени потянулись к ней, и хаски, опустившись на четвереньки бесшумно помчалась к полю. Луна – солнце мертвяков и волкодлаков, насмешливо поглядела ей вслед.


Солнце встало из-за крыш домов совсем недавно. Сивая шагала через высокую, налитую соками рожь, как ладья плыла по золотому морю к небольшому островку с растущим на нем дубом. Она пыталась предугадать, какой ответ даст Асмодей, но ее «тетя интуиция» упорно молчала. Видно, ни она, ни сами Боги не знали, как сложатся их судьбы.
И стоя посереди чистого, почти бескрайнего поля, залитого солнечным светом, Сивая на несколько мгновений увидела перед собой не густую рожь, а дорогу, делящуюся на две части, и девушка стояла как раз на развилке. Где-то в небе заклекотал крупный беркут. Он сделал круг над ее головой и исчез в вышине.
Миг – и видение исчезло, испарилось, словно дым. Сивая прикрыла глаза и негромко позвала:
- Асмодей, ты здесь?
Колоски у ее ног зашевелились, и оттуда высунулась знакомая физиономия.
- Сивая, ты одна?
- А что, должна быть с кем-то еще?
- Нет, тут таскались просто всякие, кусты обыскивали. Наверное меня искали.
- Ну-ну… И каков твой ответ?
- Я… я иду с тобой.
- Уверен?
- Уверен. – Асмодей решительно выбрался из ржи и стал рядом с девушкой. Она машинально окинула его оценивающим взглядом: ничего такой, высокий, широкоплечий… Вот только лицом сильно смахивает на давно не опохмелявшегося эльфа.
- Хм, похоже я не ошиблась в выборе. – усмехнулась хаски.
Над их головами заклекотал, словно смеясь, беркут. Сивая готова была поклясться – тот самый.
Асмодей тоже разглядывал свою попутчицу с нескрываемым удивлением. Ночью, в темноте он не сумел ее толком рассмотреть, и теперь пользовался моментом. Она действительно была красива. Красива той дикой, первозданной красотой, которая и ныне еще встречается среди племен, живущих в одном ритме с Природой.
Четкий, чуть треугольный подбородок, красивые губы, несколько раз перебитый нос с горбинкой. Выступающие скифские скулы. Бунтарские, прищуренные то ли с угрозой, то ли с насмешкой глаза. Острые, покрытые жесткой шерстью, с рысьими кисточками уши. Грива абсолютно седых волос до лопаток.
Хаски двигалась как зверь – крупный, сильный и знающий свою силу. Страшный в своем спокойствии.
Она знала и умела много, очень много. Но не собиралась раскрывать свои карты.


В городе царило раннее утро. Просыпающиеся на ходу люди спешили по своим делам. Сивая повела Асмодея прямиком на рынок, где на остатки денег купила ему нормальную одежду, пару кинжалов и, по просьбе Асмодея, короткое копье с широким наконечником.
Потом они купили по кружке пива и уселись за углом дома, в теньке, спасаясь от
набиравшего силу солнца. Сидели, болтали на самые разные темы.
Сивая почувствовала беспокойство, потом ощутила, как когти Депресняка впились в куртку на плече. Она быстро цапнула Асмодея за рукав и оттащила за угол.
Мимо проехал довольно большой отряд солдат, во главе с двумя всадниками в черных плащах. Точнее большинство прошло, лошади были только у двух командиров. Рослые черные жеребцы.
Взгляд более высокого чужака, скользнул на то место, где несколько мгновений назад сидели Асмодей с Сивой, потом за угол… Хаски дернулась как от боли, когда ее глаза встретились с глазами незнакомца в плаще. Роговицу словно обожгло горячим паром, вдоль позвоночника будто полк муравьев промаршировал. Но тут же его меньший товарищ наклонился к нему и что-то прошептал. В его голосе прозвучала неприкрытая усмешка. Потом оба они развернули лошадей и поехали прочь.
- Кто это были, хаски? – Тихо спросил юноша.
- Не знаю. – Сивая наизусть знала опасных тварей этого мира, их описание и повадки, но таких она еще не встречала. И надеялась, что не встретит вновь.

>