Прошу прощения за чудовищную задержку. Вообще-то огромный отзыв написал давно, но так случилось, что один неприятный вирус заставил в одночасье снести всю информации, самой большой потерей среди которой оказался именно этот, нигде не сохраненный отзыв. Хотя, я его все равно собирался редактировать из-за несовершенства, так что скрепя сердце, пишу новый. Писать о Сэлинджере мне тяжело, потому что за это время, признаюсь, он потеснил для меня стоящего особняком Маркеса и Эриксона. Причем я не считаю, Сэлинджера лучше первого в техническо-эстетическо-духовном плане, но, как и второго, люблю за сам факт существования, за эмоции, которые вызывают его произведения. Оговорюсь сразу, «Над пропастью во ржи» к этим эмоциям отношения не имеет, произведение сильное, но не такое уж и из ряда вон выходящее. Но так как оно самое знаменитое (несправедливо, я считаю), начну с него.
"Над пропастью во ржи"
Сюжета в том смысле, котором его понимает традиционная литература, тут нет. Как, собственно, и везде у Сэлинджера. Потому что Сэлинджер не пишет художественные произведения. Это единственный и уникальный автор, про которого можно сказать, что он создает свою реальность, людей, не персонажей. Впрочем, я снова начинаю о Сэлинджере в целом, а не о «Над пропастью во ржи». Сюжет здесь вырван из жизни одного подростка по имени Холден Колфилд, который уходит из закрытой частной школы, но родители об этом не знают, и чтобы их не расстраивать, он собирается провести неделю самостоятельно, прогуляться по городу, возможно, встретиться с друзьями, словом, убить время. Вот, в общем-то и все – начало положено, а дальнейшее развитие не подчиняется структурной логике, оно идет, как идет вперед жизнь. Уже здесь Сэлинджер обозначает свою позицию – стремление к естественному, к настоящему, призрение ко всякого рода лжи.
Главная проблема в том, что вникнув в образ подростка, Сэлинджер перенял и его максимализм, отчего произведение сразу подпадает под жанр подростковой литературы. Более старшему читателю этот горячий человечек может и не приглянуться. И все таки его надо полюбить таким, какой он есть, попытаться не ссориться, а пройти по произведению с ним бок о бок.
Увы, его внутренний конфликт не имеет решения, кроме одного – надо просто жить. Рая не будет. Пожалуй, отличная истина для подросткового романа и мастерство Сэлинджера позволит ее прочувствовать всем сердцем.
Итог: сильная книга, читать которую можно только за уникальный стиль и искренность авторского взгляда на мир, глазами подростка.
«Опрокинутый лес» понравился, но сейчас о нем не могу писать, ибо его напрочь затмили прочие повести.
Подошел наконец-то к апогею сей статьи – лучшему произведению, написанному на бумаге. Вообще-то их четыре. Но так как они объединены больше, чем прочие произведения Сэлинджера я позволю себе считать их единым целым, несмотря на огромную разницу в стилях повествования. Это цикл повестей о семействе Гласс. Тут будет сложно без спойлеров обойтись, да и не знаю, как лучше – рассказать о семье в целом, или о произведениях. В любом случае, лучше чем читать мои бредни, настоятельно рекомендую читать Сэлинджера. Хоть, у него в конце никто «убийцей» и не окажется, но тем не менее он лучше пойдет для личного восприятия.
Семейство Гласс
В 1917 году в семье Бесси и Леса Гласс появился первенец, которого назвали Симор. Через некоторое время на свет появится Бадди, за ним еще и дочка Бу-бу, близнецы Уолт и Уэйкер, Фрэнни и Зуи. Семерых детей, помимо родства, объединял один факт – они были гениями. Именно это качество позволило им с 1927 года по 1943 не избежать ни одного участия в широковещательном радиошоу «Умный ребенок», где в свое время стали звездами каждый из семерых. Но времена эти прошли и дети повзрослели, Симор женился в 26 лет, а в 31 год застрелился, Бадди стал писателем-консультантом в университете на младших курсах женского колледжа в Нью-Йорке, но жил затворником в уединенном домике, писал рассказы и повести (яркая аналогия с самим Сэлинджером), Бу-бу вышла замуж, но о ней мы почти ничего не узнаем, также как и близнецах, кроме того, что Уэйт погиб в Японии от взрыва, а Уэйкер стал католическим священником. Зато Френни и Зуи уделено немало пространства, и о них, особенно о последнем, мы узнаем очень и очень много.
«Выше стропила плотники»
Первая из повестей в цикле. Повествование ведется в прошедшем времени, от первого лица, но так как главный герой, по совместительству автор – Бадди Гласс был непосредственным героем повести, то действие будто разворачивается в настоящим. Подробности к этому только располагают. Касательно самого семейства Гласс – эта истории самая отстраненная, ее сюжет построен в традиционной манере Сэлинджера, выхватить кусок из жизни и описать во всех подробностях. Молодой человек, приезжает на свадьбу старшего брата и узнает, что тот сбежал, бросив невесту, а ее подруга, с которой в одно машине и поедет молодой человек во всех красках объяснит, какой же, наверное, подонок его собственный брат. Сам же Бадди попытается понять и вспомнить, почему Симор мог так поступить, но ответ в итоге придет сам собой. Симора в повести мы не увидим, он предстанет героем за сценой, о котором идет речь, но которого нет здесь и сейчас. Таким героем Симор будет во всех повестях.
«Симор: введение»
Считаю эту повесть лучшей у Сэлинджера. Она о Любви. О самой искренней Любви которую только может испытывать человек по отношению к другому человеку. Бадди Гласс пишет эту историю в 55 году, однако мысли его роятся и эта повесть о том, как человек пишет повесть. Главный герой – его старший брат Симор, который уже семь лет как покончил с жизнью во Флориде. Для Бадди важны не причины этого поступка, главное – вспомнить и запечатлеть на бумаге личность Симора, то, каким он был. Вспомнить жизнь и те моменты, когда Бадди был рядом с Симором, вспомнить его слова. Забегая вперед, скажу, что после повести «Зуи» Симор будет ассоциироваться с образом Иисуса, наставника и старшего брата, таким он будет для всех шестерых Глассов вне зависимости, любили они его или ненавидели. Т.е. это произведение как бы своего рода «Евангелие», написанное искренне любящим человеком, пропитанное этой любовью. И пусть упорядоченного сюжета не получилось, Симор останется чем-то светлым, возвышенным, мудрым и недосягаемым в сердце каждого, учителем, который никогда не ошибался и другом, который всегда был рядом. Конечно, в идеализировании образа Бадди перебрал и это признает, и тем не менее, это самое теплое произведение из всех мною прочитанных.
«Френни»
Оценить отдельно можно, но получится слабо. А все потому что эта коротенькая повесть является «приквелом» к «Зуи» и рассматривать по отдельности лучше не надо.
«Зуи»
Ирония в том, что при наличии главных героев и отсутствии в них Симора, этот человек становится главным рассматриваемым образом. Все от того, что пишет эти произведения Бадди Гласс, а то, насколько он в восторге от Симора, можно узнать по соответствующей повести.
Зуи представляет собой такого же замкнутого интеллектуала, как и все семеро детишек. Но главным отличием является повышенный нарциссизм. Еще Бадди в своих записках утверждает, что Зуи был самым красивым из всех, а впоследствии и избрал профессию актера. Но если большинство авторов предпочтет наделять подобным качеством персонажа, то лишь для некоторой степени комичности, обозначить повышенный эгоцентризм. У Сэлинджера все намного глубже - автор никогда не смеется над своими героями, не унижает. Наблюдая за Зуи мы замечаем, как он причесывается, бреется, да с такой тщательностью, что дважды накладывает пену и выбрасывает лезвие, которое поставил только вчера. Но симпотичен он именно тем, что не навязывает свою красоту окружающим, ему хватает ума не восхищаться ей прилюдно, да и в глубине души, он, наверное, относится к привлекательности, только как к инструменту. "Мы все уроды", заявляет он сгоряча, чтобы объяснить странность своих братьев и сестер. И в это Зуи верит, потому что несмотря ни на что он остается одним из тех семерых юных дарований, выступавших в "умном ребенке".
Но главным тут будет диалог Зуи и Френни, пришедшей из прошлой повести и страдающей манией повторения Иисусовой молитвы, благодаря чему можно постичь смысл жизни. Так написано в книжке, которую девушка взяла из закрытой комнаты Бадди и Симора. Апогеем диалога станет спор о личности Иисуса, и о Любви к людям как таковой. Как надо любить и ненавидеть по методу Симора. Считаю, образцовым диалогом (вернее даже, монологом, потому как отжигал Зуи). Это в любом случае надо читать. Любить людей такими, какие они есть, любить Иисуса целиком, и образ учителя, и мученика, и безумца, раскидавшего столы в синагоге. А если и ненавидеть людей, так только то, что они олицетворяют, а не их самих. Пожалуй, здесь Сэлинджер как нельзя лучше выразил то, во что я всегда верил. Поэтому, несмотря на свой атеизм, я считаю веру, о которой говорит Зуи, самой искренней и честной, самой правдивой. Это не Христианство, не Ислам, не Иудейство, и не Буддизм. Это нечто незримое, неосязаемое, и нечто большее, что воплощается не в любви к людям, а не к идолам.
Итогом станет зашествие в святая святых – закрытую комнату старших братьев, где младшие, как исследователи перед стеной откровения встанут перед списком цитат, сделанных Бадди и Симором в годы проживания в этой комнате. Думаю, там, что-то зашифровано Сэлинджером, а может это он сделал в надежде, что люди подумают что там что-то зашифровано, в любом случае, надо обладать начитанностью и образом мышления Бадди и Симора (Сэлинджера!), чтобы понять суть.
P. S. А я вот тут хожу и смотрю, что темы по Сэлинджеру нету... Можно Я ее создам? Можно!? Можно!?!?! Ну пожааааалуууйста!!!