Кровавое сияние небес едва брызнуло кармином очертаний плывущих по небу облаков. Залипшие глаза уверенно не хотели открываться, боль во всем теле возбуждала жгучее желание вернутся в объятия сладковатого небытия, бессознательности. Улететь далеко, растворится в мерцающих волнах теплого прибоя. А волны обжигали, накатывали, потоками обтекая тело, будоража и тихо стеная тупой болью.
Холодный, ледяной прибой.
- Элрик.
Небытие…. Прекрасное чувство бессознательности . Разве стоит покидать его ради каких то там рун храмовников?
- Элрик, очнись!
Слова письменами врезались в сознание, обрели резкость, засияли.
- Я же вижу, ты даже глаза открыл.
- ...небытие…, Геенна!
Парень попробовал подняться. Трясущиеся руки едва приподняли его на локтях, голова словно ядро от мортиры клонила вновь упасть на песок. Настойчиво.
Он сидел на песке, посреди залитой утренним светом набережной, и трясся продрог от свежего ветра и леденящей воды. Волны обтекали его с невероятной ритмичностью, отдавая во всем теле ужасным ледяным жжением.
- Х-холодно…, - едва смог он выдавить из судорожно сводимых дрожью губ.
- Знаю, приятель. Но уж прости, я тебе не помощник: ногу задело, еле выплыл, еще и тебя тянул. Вот теперь даже с места сдвинутся не могу.
Элрик превозмогая жуткую боль в ребрах и постоянно накатывающиеся судорожные спазмы, развернулся на бок, запрокинув голову.
За мим, раскинувшись пластом на песке лежал недавний собеседник. Нагретый лучами восходящего солнца изодранный кожаный колет, и мягкая обувь выдавала профессию.
- Диб…, забытье тебя, рад….
- И я рад, парень, - выдохнул полной грудью тот, обессилено махнув согнутой в локте рукой, словно приветствуя, - сейчас немного отдохнем, и в путь дорожку.
Парень немного полежал, не меняя положения. Пелена бессознательности со временем прошла, освобождая место боли и острому холоду. Собравшись с силами он подполз к приятелю подальше от колкой пены и плюхнулся рядом.
- Интересно, где мы?
- Если верить словам капитана, где то между Вейсничем и Лемондом.
Парень закрыл глаза, подставляя обветренное лицо нежным лучам весеннего солнца. Ветер мешал согреется.
- Найти бы домишку какую-нибудь. Согреться бы….
- Ага! – Диб повел головой, видимо пытаясь изобразить манерный кивок, - Парень, очнись! Мы на кон-ти-нен-те! Здесь везде враги, смерть за каждым кустом, за каждым поворотом! А ему – домишку!
Тот привстал, всматриваясь в горизонт, словно что – то вспоминая.
- А что случилось?
- В смысле? - наделил его энергичным взглядом вор.
- Ну, там на корабле…. Вроде…. После того как мы в трюм прыгнули…. Что – то рвануло. А дальше не помню.
- А-а! Ну да. То–то я думаю, сразу ты как – то обмяк. Видно здоровски тебя той балкой огрело.
Парень потрогал затылок, где массивная шишка и корка запекшейся крови образовала массивную лепешку. Голову тут же прострелил разряд острой боли, вырвав из груди протяжный стон.
- Сорвало в носовом трюме крышу. Я то упал сразу на пол, - он усмехнулся, - вот, а ты ж не пригнулся, и тебя этой самой ка-ак бацнет по башке. Ну ты и ушел валятся. Я ж был подорвался, вздумал бежать. А кругом – пекло. Всюду трещит, взрывается. На передней мачте вспыхнул парус. Вскоре все вокруг пылало. Представь – кругом дым, огонь, крики, выстрелы. Я был, схватился за свой «Дуплет», - извлек он из потайного кармана заветный пистолет, - да как увидел что там творится, тут же передумал. Оба корабля разваливаются, кругом кучи трупов, обрывков тел, а они еще и сражаться лезут! Я был более предусмотрительным, и шмыгнул за борт. Ну – и тебя прихватил. Закинул на связку досок. Наверное, от фальшборта оторвало – чудесный плот. А сам уперся в него, и давай отгребать подальше. Так не успел и ста метров проплыть как что – то ка-ак рявкнет. Засветилось все – словно днем. А потом обломки посыпались. Я ж нырнул, ногу задрал, а в нее стальной кнехт на скорости пулей и вонзился. Можно сказать – тебя собой загородил.
Диб повернул голову, закинув за нее руки, и самодовольно улыбнулся.
- Ну, теперь, как видишь, идти не прытко могу. Гвоздь достал, а в ранку вода соленая попала. Пришлось обезбаливающего проглотить. Немного переборщил с дозой – теперь нога онемела. Подождем, пока пройдет.
- А где ты этого обезбаливающего то взял? – поднял бровь парень, разглядывая края порванной штанины товарища в поисках заветной дырки в ноге.
- Я же вор. Мне во тьме можно чего хочешь отхватить. Некоторые хозяева на замки даже ловушки стали вешать – с первого взгляда при игре светотени не сильно и различишь. А врежет она тебя по пальцу, иль чего лучше – пульнет иглой – зарядом. А он еще и отравленный бывает – то либо вой – а тогда смертушка верная, либо глотай настои гильдийские. Вот я и ношу с собой шансовый набор на отвороте – это чтоб ты, если чего, знал.
Он с деловитым видом замолчал, в ожидании реакции собеседника.
Тот не заставив себя ждать, восторженно кивнул.
- Я уж немного оправился. Ты дай мне свой пистолет…. На всякий случай…. А я пойду – разведаю что здесь.
- Не дам.
Элрик смущенно нахмурился.
- Но ведь опасно….
- Он не заряжен. Я не убийца – пистолета не заряжаю, - улыбнулся тот, - так что сходи, да осторожней. Лучше – ползком, скрывайся кустами и не выходи на открытую местность. И не торопись! - мы никуда не спешим.
Хларкаи, обрадовавшись столь профессиональному совету, кивнул, поспешив вверх по прибрежному склону.
- И пыль не поднимай! Дышать нечем, геенна его….
Через пять метров пологого песчаного подъема, взору открылась поросшая высокой травой и небольшими кустами можжевельника, равнина. Вдалеке протянулся островок редкого леска, за которым высился силуэт холма с расположившимся на нем сооружением. Яркое солнце заливало его высокие стены, превращая замковые башни и высокие стены в один большой сияющий столп. Понять что это до конца было нельзя, посему, подгоняемый страстным желанием выведать его тайну и забыв про страх, парень зашагал в его сторону. В ботинках чавкала вода, и спустя несколько сот шагов ему пришлось их снять, повесив за шнурок через плече. Проведя рукой по поясу, он ужаснулся.
- Дедово оружие! Геенна! Ге-енна!!!
Сорвавшись с места он рванул обратно к берегу. Пролетев вниз по склону, стал нервно бегать вокруг недоумевающего товарища, обрыскивая мелкие щепки и камушки.
- Диб! Где мое оружие?!
Тот гротескно повел головой.
- Если бы я его не выбросил, мы бы ко дну пошли…
- ТЫ! Как ты смел!!! – с ненавистью и остервенением рванул вора за отвороты камзола, - Это же…
Из под полы блеснул полированная латунь рукоятки. Рывком отдернув отворот обнажил пристегнутые на ремешках к подкладки парные пистолеты Фокса Хларкая.
Яростно выхватив оружие, парень заткнул его за чудом не размотавшийся после всех приключений кушак, и бросив гневный взгляд на обманщика:
- Вот значит как! Выбросил?!
Диб кисло улыбнулся.
- Ну, я пошутил…. Понимаешь – у меня такая профессия, вот и решил до поры до времени….
- А ну тебя, вор несчастный! Дела что хочешь!
Обиде и гневу Элрика не было пределов. Вначале – такой хороший человек. Честный, профи, а в действительности….
- Элрик. Прости, я не хотел!
Тот лишь свирепо сверкнул глазами.
- Я прошу прощения! Геенна….
Пусть все пропадет! Пустынный берег отражал эхо проклятий беспомощного вора, лепетание чаек и тихим шумом прибоя. Оскорбленный стоял в растерянности и гневе, не пытаясь понять, что же в действительности его ждет дальше. На какой-то миг смысл происходящего ускользнул, оставив лишь чистые чувства.
- Я считал тебя совсем другим…. Ты, бесчестный обманщик. Не нужны мне такие друзья…, спутники. Уйди с глаз!!!
Вор горько опустил глаза.
- Если б мог. Мне это все тоже не нравится, прости.
Холодность фразы усугубила.
Парень усмехнулся, глядя на беспомощно сидящего в песке мокрого, жалкого товарища по несчастью.
- А вообще – какого черта! – вдруг вспылил тот, - Я тебе жизнь спас! Где благодарность? Где «спасибо»! Или ты думаешь два пистолета давно умершего предка – слишком великая цена как для дружбы?!
Оба замолкли. Элрик – от негодования и сомнений, Диб – от собственных слов, словно залпом выронивших такое смелое «дружба». Не в его это стиле. Никогда не имевший друзей кроме хорошего вина и теней коридоров, не в праве внезапно назначать кого-то на пост друга. Глупо. Смешно!
И он усмехнулся.
Парень все стоял, терзаясь, сомневаясь и негодуя. Вскоре он окончательно запутался, сознание все терзала мысль о нелепости и бессмысленности а берег был все так же одинок и выжжен солнцем.
Кровью в висках стучали минуты неловкости и молчания.
Поднимающиеся над горизонтом светило вскоре не оставила в нем ни капли эмоций. Распластаный спутник, незнакомая земля, кораблекрушение. Все не так!
- Я вспылил, - едва выдавил из себя парень, словно извиняясь за глупоту ситуации нервными попытками поправить пистолеты за мокрым суконным поясом, - Вернусь, нет выбора. Мы ведь уже, получается, повязаны.
- Спасибо, уж…, покачал головой Диб, вздыхая, - И зачем к беспамятству пистолеты, если нет заряда?!
- Надо.
Под джентельменскими туфлями Харкая зашуршал песок, меряя его шагами вверх по склону. Он все еще был командиром группы, отвечал за людей, их будущее, их жизни. Пускай даже из группы остался лишь один. За ним – королевство, оно смотрит с надеждой, что молодой рыцарь сможет закончить начатое. Хларкаи идут! Он им всем покажет!!!
Мысли придали сил, остатки обид прошли, и их тут же заместило сияние стен далекого замка.
Только вперед. Четыре километра выжженной степи полностью высушили одежду. Боль от ушиба давала о себе знать. И без того нестройные мысли свернулись в тягучий, комкообразный клубок, упрямо застрявший посреди сознания. Дующий с моря ветер растрепал волосы, приятно снимая своими порывами наступающую жару.
Воздух над сияющими стенами задрожал, стройные башни стали казаться чудесным видением. Сном, в котором был он, вор на берегу, корабль в огнях залпов и сказочный замок, блестящий боками стен и рвущийся ввысь тремя большими и множеством маленьких башенок да переходиков. С каждым шагом видение становилось все четче, ритмично отображая каждый шаг в объятом тупой болью мозгу. Со стороны опушки леска сверкнула ленточкой дорога, показалась высокая арка ворот, оттеняя сплошную стену массивным навесным барбаканом. В одной из амбразур блеснуло жерло орудия, - идти оставалось не более километра.
Устав спотыкаться о сухие кочки, путаясь в выжженной траве, Элрик свернул к лесу, решив благоразумно зайти через центральные ворота.
На барбакане возникло шевеление. Число охранников зыркающих из под козырьков бургиньотов увеличилось, заставив молодого человека внизу на тракте подтянуть кушак, щегольски выставляя полированную латунь рукоятей пистолетов.
- Здравствуйте, господа хорошие! – собравшись с духом, бросил он в сторону ворот.
Ответа не последовало. Стражи лишь невразумительно переглядывались. В бойницах возникло несколько блестящих стволов.
- Стой, где стоишь! – гулко донеслось с балкона фланкирующей башни.
- Сударь, я особо уполномоченный посланец Королевства Элрийского, - уперся Элрик в бедро кулаком, приподнятый оглашенным им статусом, - прибыл к вам с миссией от Департамента Разведки….
Ворота гулко распахнулись, скрежеча массивными петлями. Из проема вырвалось несколько всадников.
- Особо уполномоченный, говоришь?
С рослого мерина на съежившегося парня взирал блестящий ствол драгунского карабина.
- Я посланец…, - только и смог выдавить Элрик, вновь теряя ощущение действительности в глубинах подошв туфлей.
- Один? Разберемся…, подняв оружие вверх, усатый остроскулый офицер щелчком разрядил замок, - Забирайте его!
- Элрик…!
Довлеющая темнота камеры распахнулась силуэтом двери, через которую вместе со скупым светом факелов влетел худощавый силуэт. Потрепыхавшись в сене, профессиональный вор, нынешний коронный агент Диб Обскур, сел, потирая ушибленное плече.
- Что ты здесь делаешь. Я думал, это меня только посчитали преступником, - заметив удрученную физиономию друга, осекся, - а ты уже длоговорился…. Ладно.
Тот кивнул, не проронив ни слова.
- Ты с ними пробовал поговорить?
- Думаю, ты сам пробовал, - нехотя проронил, скосив взгляд Элрик, - Результат понятен?
Диб вздохнул, сжав губы.
- Ну вот, а еще спрашиваешь.
Немного поерзав на кипе сена, служившей и одеялом, и ложем в холодной каморке темницы, вор пересел поближе.
- Так что же с тобой случилось такое? Я был более чем уверен….
- Слушай, - нарочито вспылил парень, - оказывается, им я очень похож на велебрианского рондашъера. А кто ж знал, что храмовники их ненавидят больше чем беллвутов!
- Храмовники, - удивленно поднял бровь собеседник, - а что они здесь забыли?
- По всей видимости, это их остров.
- Остров?! – еще более удивился тот, - Вот так на, с тобой общаешься – столько интересного узнаешь. Прям не верится – как я жил без тебя до этого?
- Не иронизируй. Ну, в общем – мы на острове. Опаленном солнцем клочке земли с парочкой деревьев и укрепленным замком в центре. Замок, кстати не старый – вычурный, красивый, побеленный – на солнце вон как слепит…. - Элрик причмокнул, пересев на не затекшую ногу, - А замок, оказывается, волшебный! Как меня завели во двор, заметил наверное: масса человек в коричневых мантиях, стражи не меньше. А то и больше. Я пытался объяснить им о своей миссии….
Вор закрыл глаза и поморщился. Парень не заметил.
- …, а они даже слушать не слушали. Отволокли к начальнику стражи, рослый такой, бородатый мужичара, с молотом инквизиции на черной рясе. Он все долго выпытывал про корабль, про пиратов, про мою диверсионную, шпионскую деятельность. Даже пытками грозился, - потер он распухшую пунцовую щеку, - и правда. Нуспел оглянутся…, гады!
- Успокойся. Что ты им говорил?
- Один из стражей ударил. А тот все допрашивал: откуда я родом. Из Элри же, самого короля Великого Города подданный! Они – вновь бить! Били, гады, как не в себя! Сейчас живого места нет; зубы все шатаются…,
Элрик отвернулся, вытирая лицо рукавом изодранной рубахи.
- То-то думаю – неважно выглядишь.
- В геенну! Иди…!
- Не бери в голову, - он похлопал товарища по плечу, пытаясь сообразить что в таких случаях делают нормальные люди, - всех когда-нибудь били. Меня тоже били – и живой ведь.
- …они забрали дедово оружие, туфли. Мерзавцы, раздели, побили и сюда бросили. Я ненавижу их! Здохните!!!
Крик эхом разнесся по отгороженному тяжелой деревянной дверью с решеткой, коридору. Лениво проходящий стражник выругался.
- Молчи, разбойник. Скажи спасибо что сразу же не повесили. Застрелить – пули жалко….
Парень рванулся было наорать сквозь зарешеченное окошко проклятий ему в след, но Диб рывком вернул его обратно на сено.
- Не советую. Мы вместе – уже хорошо.
- Что ж хорошего, - процедил тот сквозь зубы, сбрасывая руку Обскура.
Будь терпелив, скоро ночь, а там – мало ли что может случится. Пока, ложись спать – попробуй отдохнуть перед нелегкой тишиной.
- Как? Ты что – то задумал?! - все не унимал он своей импульсивности.
- Да тише ты. Спи, так надо. И ни о чем не думай, сейчас – это моя задача. Спи.
Ночь принесла нестерпимый холод. Своды и без того сырого подземелья покрылись влагой, искрившейся в свете отблеска коридорного факела. Диб задумчиво смотрел через ржавые прутья дверного окошка, иногда что то бормоча себе под нос. Стражник, по-видимому, задремал, и несколько факелов потухли, оставив лишь резкий запах догорающей пакли. Тени легли на пол длинными силуэтами, что позволяли прикинуть размеры коридора и его освещенность, вводя вора в еще большую задумчивость.
- Элрик, - позвал он друга, не поворачиваясь, - ты уже проснулся?
За спиной послышалось шевеление сена. Поборовшись какое то время со сном, элрик наконец уснул, и крепко спал до сего момента упрямо не взирая на холод и сырость. Потирая глаза протяжно просопел:
- Нда…
- Уже пора. Приходи в себя; придется кое-чему поучится.
- Чему же? – все так же тер глаза, в нежелании приобщатся к рухнувшей на него по пробуждению действительности.
Вор лишь подошел и рывком поднял его с пола.
- Мне не до шуток. Хочешь выбраться, слушай меня. Пояс есть? А пряжка?
Легкий щелчок едва тронул тишину коридора. В углу, над столом стражи потрескивал факел, а под ним мирно сопел часовой, корча во сне придурковато – наивные рожи. Сквозь халатно приоткрытый проход на лестницу прокрался легкий сквозняк; тронул пламя он скользнул вниз по стене и подкравшись к двери разбился о ее открывающуюся створку. В миг показалось, что какая то тень прошмыгнула в тускло освещенном пятне пола.
Нет. Это был лишь мираж. Все такая же гробовая тишина, сопение солдата, потрескивание факела….
Пламя мигнуло и погасло. Коридор погрузился в кромешную тьму. По пыльному каменному полу прошуршали неловкие шаги, шуршание одежды. Легкий шлепок продолжился грузным ударом о пол. Чернота коридора угнетала все больше, когда в конец не зазвенела снимаемой кирасой и скрипом петель ушей каски.
Новый сквозняк тронул ведущую наверх, халатно оставленную открытой, дверь. Потянул сильнее; слегка скрипнули двери. Тень скользнула по полу за порогом, исчезла. Нет, это не могло быть тенью – лишь плод ночного воображения да игра огня факела на стене. И сквозняк.
Элрик приглушенно чертыхнулся, вновь зажег факел, предварительно затащив увесистого стражника в камеру и закрыв замок.
«Вот работает» - мелькнуло в голове, - «отмычка из запонки колета и язычка ремня конечно лихо, но понятно. Остальное….»
Он лишь покачал головой, опустил непривычно покрытую тяжелым бургиньотом голову, и захрапел. Имитировать охранника выходило весьма сносно, право – боязко как-то.
Профессиональный вор Диб Обскур скользил вдоль древней кладки стены, пытаясь не задевать складками непредусмотренного для подобных операций, колета неровности.
Сводчатое помещение арсенала охранялось медленно бредущими вдоль стеллажей стражниками в количестве двух человек.
«Не совсем….»
Длинная тень легла, от мерцающего на дальней стене огонька, скрылась.
В два шага перескочил меж рядов, остановился прислушиваясь.
«Не совсем….»
Тень за спиной второго солдата скользнула как раз в момент, когда он отвел взгляд на блеснувший во тьме клинок.
- А…. Показалось.
- Что Джим?! – оживленно спросил с другого конца комнаты, второй.
- Да ничего. Видится тут всякое. Надо бы к настоятелю пойти – может каких-нибудь рун пропишет. Вон, Севжу дал ясеневые, так у него сразу ребенок родился.
- А ну такие руны! Представляешь – у мужика, не бабы, у Сержа сын родился!
- Да не… Баб какая-то…
- Слушай, а где ты на острове то бабу видел, окромя храмовой поварихи?
Тот почесал затылок, скосив водянистый взгляд в темноту.
- Ну да. У нее токо похлебка жуткая рождается. Ты прав. Не пойду к настоятелю.
Оба в задумчивости замолчали, глядя в пустоту. Из приоткрытой двери потянуло сквозняком, заставив желающего полечится отставить абсолютно бестолковую в помещении алебарду, и пойти закрывать. Ночь была как и прежде: спокойна, сыра и скучна.
Настоятель Эванс Валфон не спал. Последнее время сон доставлял лишь хлопоты, а усталась была делом поправимым. Проглотив очередную рунную пастилку с тивасом из сосны, он отпил из богато украшенного серебром хрусталя и вновь углубился в чтение.
Свод обширной библиотеки терялся во тьме. Едва выхваченные силуэты многоярусных шкафов слегка подрагивали при свете восьмиконечного светильника, оставляя утомленному долгой работой разуму лишь клочок окружающей обстановки; не сбивая, не давая какого либо повода для лени или глупых сомнений.
Страница перевернулась. Великий метр Алкуин знал о чем пишет. Совершенный труд по позднеруннической традиции, легкий язык и глубочайшая степень обработанности материала: вплоть до ранее не встречавшихся звездных таблиц и их векторов для более точного начертания заклинаний. Подробнейшие пояснения по каждой руне Великого Футарка…. От обрушившегося на него за месяц чтения потока информации старенький инквизитор согнулся в буквальном смысле. От старой выправки не осталось и следа, а синяки под глазами были лишь подтверждением его физической деградации.
Наверное – это старость, подумывал он редкими минутами отдыха, прохаживаясь по длинной галерее балкона. Все признаки были на лицо. Даже адепт – аптекарь, еще успевший пройти школу знаменитого Боунского университета Практической Семантики, ворчливый Лодзеф, не мог с этим ничего поделать. «Великий Закон не перепишет ни один из существующий»: двести восемьдесят вторая страница третьей главы раздела метафизической космологии; «Летопись» Алкуина. Хоть память его не подводит, улыбнулся Эванс, поглаживая аккуратную седину бородки.
Старость – награда мудростью, за которую платишь самочувствием.
За мудростью же всегда стоит высокий профессионализм, но даже такой профессионал как он не мог остановить наступающего забвения.
Последнюю точку в сомнениях поставил эксперимент, проведенный неделю назад. Простая транслокация из-за легкой небрежности, чуть было не переросла в легендарную и полу мифическую телепортацию. Но результат ошеломил: Элри по всей видимости решило вмешатся. Впервые, за сорок пять лет!
Но это было не главное – мысль тревожившая его с самого момента начала белвутских брожений, переросших в настоящую реконкисту, наконец получила подтверждение – в Дорне действительно что-то нашли….
Амулет едва дернулся. В сознание прокрался образ, зашелестев сухими страничками мыслей.
- Здравствуйте, мистер Диб Обскур.
Старческий голос был спокоен и сыпуч, словно песок на побережье.
Вор замер, не веря в возможность своего обнаружения.
- Я бы попросил вас подойти ближе к свету – не удобно вести беседу с тем, кого плохо видно, не так ли? Ай простите – совсем забыл, вам с вашей профессией это совершенно необязательно.
Диб, поверженный в совершенное замешательство полностью потерял дар речи.
- Не переживайте – ваша профессиональная гордость не должна пострадать – я использовал руну обнаружения. Тем более – ваш профессионализм и теперь безупречен - аура была едва ощутима.
Огромная «Летопись» тяжко ухнула, закрывшись. Эванс мягко улыбнулся.
- Простите стражников за подобное поведение с вами и вашим другом, который, кстати, сейчас спит на посту как и полагается настоящему стражнику. Это была вынужденная мера – ваша миссия, и особенно то, что с ней связанно важно настолько, что вы и представить себе не можете. Поэтому даже моим инквизиторам лучше думать о вас как о разбойниках.
Избавившись от неловкости и непривычности быть обнаруженным, Обскур вышел на свет, изо всех сил стараясь не щурится и сохранять надменность взгляда. Получалось плохо.
- К чему все это? Вы странно себя ведете как для того, кого я хотел убить и украсть планы замка.
-Все нормально. Как вы уже могли догадаться, я в вас нуждаюсь. Кроме того, убивать – не в вашем стиле. Аура прописана идеально и в ней нет места агрессии. Это смог бы прочесть и дилетант…. В свое время. Да и признайтесь – шли вы сюда без всякой надежды на успех – просто, чтоб куда то прийти, и при возможности – сообразить побег. Плана, ведь, не было?
Диб подтянул под себя стул и уверенно сел, закинув ногу за ногу.
- Я всегда так работаю.
- Рад. Вижу - вы в нужном расположении духа, и можете слушать с должным мне вниманием. Вы романтик, мистер Обскур. Скрытый романтик, бегущий от своих страхов во тьму; признаться у вас это весьма неплохо получается, но не об этом речь.
Вы тайный агент, и понимаете меру важности молчания, посему буду с вами предельно откровенен. На континенте царит хаос.
«Он изобрел порох!» зло мелькнуло в голове Обскура. Странный тип. Не нравится мне это…. Не совсем….
- Храм уже полностью потерял свое могущество, а влияния футарической магии и остатков былой мощи едва хватает, чтобы выживать. – маг сплел перед лицом пальцы, играя морщинами в свете свечи, - Вопрос стоит уже не о удержании того, что есть, а наследовании того, что осталось.
- Поясните…, - смысл речей говорящего становился Дибу все более непонятным.
- За последние три тысячелетия мы накопили огромнейший объем знаний и теоретической мощи, которую сложно переоценить. Последний академический собор сделал вывод что суммарных знаний хранящихся в множестве храмовых библиотек достаточно чтобы смоделировать искусственным образом любое явление окружающей природы, и даже – примитивную судьбу человека. Мы уже вплотную подходили к решению проблемы сотворения мира и выведения идеальной формулы мироздания, как грянула беда. Все выросло на основе Велебрианского вольнодумия. Несколько местных храмовников решило заняться независимой практикой и экспериментировать с рунами вне системы храмового контроля. Естественно их попытались онуздать, а ведь правильно! Сложно себе представить до чего бы довели не контролированные и зачастую плохо продуманные эксперименты с рунами на уровне аттов! Это стало бы настоящей катастрофой, но некоторые этого не понимали!
Влебрианские меценаты, обладающие неограниченной властью, взяли их под свою протекцию. Именно там разросся источник ереси, хаоса и забвения!
Увлекшийся старик в порыве затряс головой, словно пытаясь оборвать наплыв воспоминаний.
Пламя светильника дрогнуло, заиграв тенями бумаг. Стеллажи с книгами словно зашевелились, заставив вора поморщится: «ненавижу сквозняки, пламя играет, тени не стойкие: могут заметить….».
- В общем, - скрестив руки на груди, наконец прервал тираду, - о белвутском восстании вам и без того известно.
Вор не стал перечить. Из соображений времени. Ситуация и так гнела, а многословность настоятеля приводила в непривычный ступор.
- Вы мне нужны.
Наступил момент, когда ступор наконец прервал в голове Обскура всякое мышление.
- Как и королевству, вы нужны мне агентами на континенте.
- Хах! – всплеснул руками вспыхнувший Диб, - Нанимают просто на ходу! Вижу у вас на континенте без работы не останешься! Нет-нет, вы не перебивайте, послушайте, нас чуть было не убили в морском бою, едва не утонули, были вами захвачены как последние преступники и даже нормально выспатся не смогли, а тут – в рекруты! Извините, я чуть – чуть не понимаю!
- Я ожидал этого, - Эванс ответил мягкой улыбкой, утопая ладонями в глубине рукавов, будьте спокойны – в этом нет ничего колдовского. Просто – холодный расчет. Как уже говорилось – я тремлюсь сохранить достояние Храма, хранящееся у меня в библиотеке. Когда последние королевства благочестия памяти падут, флот беллвутов доберется и до нас, и это будет полным крахом Старого Мира. Конца эпох, всего сущего, что уйдет в забвение вместе с истинными знаниями о рунах. Люди вновь будут верить во множество богов, приносить им жертвы, убивать друг друга без разбора.
- Не знаю, сударь. Именно последним сейчас они и занимаются. И занимались – во всех временах.
Старик лукаво улыбнулся.
- Вы умен. Даже как на коронного агента. Вот только не могу понять – к чему эти отказы. Ведь я еще ничего не предложил, а наше сотрудничество может стать взаимовыгодным.
Диб, взглянул на догорающие в настольном светильнике свечи.
- Не со мной нужно говорить. Я простой вор; многого не понимаю. Вот парень….
- Парень спит, а вы здесь. Решайте, - нельзя всю жизнь переносить ответственность на других.
- Морали учить вздумали?
- Нет, - старик щелкнул пальцами, остро блеснув фиолетовым взглядом, - я лишь мотивирую. Подумайте – ведь я могу снабдить вас картами, необходимым оружием, храмовым оружием, заметьте. У вас же нет ничего, я же вам дам все – и вы отказываетесь, даже не зная, чего же я хочу!
Диб почувствовал слегка угнетенным. Старик был убедителен, харизматичен, знал на что давить. Полумрак усиливался с каждым погасшим огарком.
- Ну. Чего же? – неловко попытался сгладить он.
- Наконец, то! Ждал этого вопроса, признаться, с нетерпением. В Дорне вот уже пол года идут усиленные раскопки. На сколько я знаю – вы направляетесь именно туда, а использование ретранслирующих формул для слежения я не могу из-за очень странных помех. Скорее всего там вскрыли руины доисторической эпохи. Так вот….
Маленькая лодочка отплыла от укрытой плачущими ивами пристани окрашенная предрассветным багрянцем. Заря слегка подожгла обрывки облаков, удивительно резко вырвав силуэт замка среди плоского блюдца острова. Вор молчаливо курил на носу, когда пытающийся наконец проснутся парень промычал себе под нос.
- Та что там произошло? Чего это нас сразу так отпустили?
Вор молчаливо выпустил в него тонкую струйку дыма.
- А что это за мешки? Ящик подомной?! Диб!
- Ладно, ладно. Томить не буду. Настоятель выдался весьма приятным человеком. Мы поболтали, договорились.
- О чем?! – Элрик упрямо не слышал неловко сокрытого сарказма.
- Хэх. Интересно наблюдать, как ты бесишься. - парень фыркнул, - Он желает получить сведения, которые мы добудем для Фальтагнера. В общем – и волки целы, и овцы сыты.
- Наоборот! Тьфу ты, я уж думал, что нас продали в рабство. И что нам за это?
Тот весело повел бровью, блеснув в карминовых лучах покрытым рунами стволиком.
- Во-первых, и самое важное, инструкции о выполнении, кои мы должны были получить по прибытии в Вейснич. Вот тебе и магик – ничего не утаишь! Так, второе: нас снабдили храмовым ружием. А третье, и,пожалуй – самое главное. Исключительно ценные карты и планы Дорна двадцатилетней давности. Не спорю – за такой период времени многое могло изменится, но ничего лучше все равно не найти – храмовые карты совершенны, я всегда любил ими пользоваться. Хоть они и редко попадались. Помню, шел я как то в поместье Валензы, да и думаю – заскочу ка по дороге в городской архив – никто ведь от этого не обеднеет. Вот так – интересно мне стало, что же в том архиве держат. Я, значит, обрался, обошел двух вечно дремлящих охранника и зашел в хранилище. А там – кипы книг огромные, сводчатые окна и стойки со свитками в коженых тубусах – до потолка. Ну, я там таки обомлел – в жисть не видел столько бумаги, ей памяти! Я тогда подумал, - а дай пойду вглубь, там может чего интересного лежит. И да – под двумя большими шкафами лежала кипа всяких бумаг. Просто рулонами! Я значит, давай в них рытся: а там все рисунки какие – то непонятные, условности там всякие и руны по бокам. Ну я сразу понял – храм как храм. Только вот их смысл был совершенно неясен. А потом я наткнулся на один рулон – а там все как в денвольфе когда на него смотришь с близлежащих гор. Вот я и смекнул – что такое карта о которых торочат портовые крысы за пинтой отвратительного разбавленного пойла….
Он провернул барабан длинного пистолета, исщерпленый тонкой магической вязью.
- Но пистолет хороший. У меня тоже был подобный стволик.
Смотревший все это время безучастным взглядом на силуэт удаляющихся стен, парень встрепенулся.
- Диб, интересная история, Но все же – ты не рассказал про инструкции. И не хотел бы сам погрести?
Тот сжал губы, вытряхнул о край невысокого борта трубку и картинно вздохнув, сел на место парня.
- Собственно инструкции, - зевнул он, слабо перебирая веслами, - весьма просты. Прибываем на континент, а по его словам до берега на постоянном бризе мы приплывем к заходу солнца, а там уже действуя про ситуации направляемся к Дорну. В дорне, же, если верить этому, как его…. Эвансу! Если верить Эвансу – будет весьма непросто. Город отлично защищен: Крофтнирский архиграф Ульфгарден Герц какой то там по счету, не поскупился ни на охрану, ни на средства сохранения секретности. По едва выросшим с последних войн деревням крестьянам вообще запрещается упоминать название Дорн, а младенцам рассказывают о ужастном дракое, притаившемся среди его высоких стен….
- Диб, - Элрик прочистил горло, манерно кашлянув, - что то не клеится.
- Ладно – ладно! – засмеялся вор, я пошутил. Это все выдумка и ничего такого мне настоятель не говорил. Но смысл остается, я лишь решил придать ему… Эмм – литературной формы!
Собеседник опустил взгляд, поджав под себя ноги.
- Ну, так как нам в таком случае туда проникнуть?
Диб перестал грести, потянув носом попутный ветер. Улыбнулся.
- Интересный вопрос, Элрик. Интересный. Я люблю интересные вопросы. Есть такая воровская мудрость – интересные вопросы нужно решать ночью. Не интересные, собственно, тоже. И вообще – почему мы еще не под парусами.
Он решительно втянул весла и подскочил к парусиновой связке, разматывая канат. Маленькое суденышко закачалось.
- Теперь мы будем командой на этом судне! Элрик как назовем его?!
Тот не мог не удивится внезапному порыву друга. Диб явно изменился. Перестал быть угрюмым, - это было сложно не заметить.
И он улыбнулся.
- Эстрит!
- В честь бабы? - гротескно скривился Обскур, разворачивая полотнище паруса.
- Ну да!
Друзья весело засмеялись. Спустя несколько минут, над одиноко плывущем в зеркале золотого неба, океане, вспыхнул белоснежный треугольник. «Эстрит» легкой ласточкой заскользила по утренним волнам, словно желая навеки расстаться с одиноко застывшим меж вечных вод, островом.