… Уже сутки я сидел в этом баре. Да, в этом городишке был даже бар, настолько же грязный и вонючий, как и весь город в целом. Я давно потерял счёт времени, хотя часы на стене отсчитали почти сутки. Они отобрали Элеонор, и я был настолько убит горем, что, не особо думая о последствиях, поплёлся вслед удаляющейся мотобанде. Вскоре, следы, оставленные ними в пыли, вывели меня к городу.
Каждый на Нью-Детройте ценит свою тачку – даже эти разбойники на время «охоты» спрятали свои. Впрочем, не всегда можно было их спрятать – если ты «охотник» то не всегда можно поймать «жертву» в ловушку, а если ты «жертва» то всегда легче убегать – жизнь дороже даже тачки. «Колёса» стали в этом мире решающим звеном. Без них ты – ничто и никто. Только тот, кто седлает механического зверя, может стать повелителем пустошей, или, хотя бы, бороться за существование.
Но я пустился в пьяные размышления, вернёмся к моему бренному телу. Вот оно, лежит пьяное, прямо на деревянном столе, изрезанном безграмотными бранными словами. Я хочу выпить ещё – но не могу выразить это словами. Вырывается невнятное бормотание, скорее даже мычание. Пытаюсь выразить своё желание выпить звоном монет – но нет, руки меня не слушаются. В баре полутьма – горят лишь лампочки над стойкой, да ещё парочка в хаотичной последовательности вокруг неё. Вокруг лампочек летают мухи, наполняя зал своим противным жужжанием. Бармен – если можно так назвать того, кто выдаёт стакан и льёт туда виски, пока платишь, указывает на меня вышибале. Вышибала чем-то напоминает мне шкаф с антресолью, тяжёлый, высокий такой, полный всякого хлама. Но антресоль пуста, как и глаза это парня. Он подходит ко мне, хватает за шиворот, и без труда волочит к выходу. Я даже не упираюсь – количество алкоголя в моей крови не позволяет этого. Скрипнули двери – мы снаружи. Прилив кислорода положительно влияет на меня, я погружаюсь в сон. Но перед тем, как вырубиться окончательно, ощущаю, как руки вышибалы обыскивают меня, и вытаскивают мои деньги.
Очнулся я час спустя, на том же месте. Несмотря на головную боль и тошноту, я уже могу управлять своим телом. Опираясь на стену, встаю на трясущиеся ноги. Глазам открывается город, облитый слепящим солнцем, идущим к закату… Выглядит, как ожоговый пузырь – только вместо корочки ржавые металлические конструкции. Неприятный и вызывающий жалость пейзаж, как по мне.
Очевидно, город был построен на остатках другого, разрушенного в войне. То, что смело взрывами, люди восстановили в традиционном для нас стиле «тяп-ляп». Нелепо, но оно держится. Крыша над головой есть – больше ничего и не надо. Куча других забот сейчас, не до эстетики. В центре города возвышается пятиэтажное здание. Неспроста – все остальные не выше трёх. Значит, нечто вроде ратуши. Круче тех ребят, которые увели у меня Элеонору, я пока никого не встречал, да и вряд ли встречу. Следовательно, они здесь главные. Относятся они ко мне нейтрально (слава небу, они ещё вспомнили про родственные узы!), потому самым оптимальным вариантом было бы осесть здесь. На время. Найти работу, ведь тот парень с бара мне денег явно не собирается возвращать.
Я икнул, почувствовав мощный рвотный импульс. Опустим же на дальнейшие события милосердный занавес.
Спустя пару часов, когда солнце уже село, я нашёл заброшенный крохотный домик. Но я непривередлив – мне хватает и простой крыши над головой. Лёг прямо на пыльный пол, в углу, накрылся курткой – и заснул без задних ног.
Утром я проснулся от того, что мне в глаза нещадно било восходящее солнце. Воздух в комнате быстро нагревался, и потому вскоре мне пришлось покинуть это своё пристанище. Я двигался по центральной улице города, осматриваясь по сторонам. Что-то блеснуло на солнце, привлекая моё внимание.
Это был огромный, блестящий автомобиль. Его формы были как джаз – жизненные и притягивающие глаз. Форма его фар говорила о том, что он создан для скорости. Он был очень ухожен, как для нашей пустоши, потому я немедля поспешил к нему. Как оказалось, он стоял под навесом автомастерской. Капот был открыт, вокруг него топтались несколько человек. Вокруг лежали горы инструментов и запчастей, порою прямо в лужах машинного масла.
- Да что ж он глохнет постоянно?! Проверь свечи.
- Неа, они в порядке.
- Значит с системой зажигания что-то. Сейчас…
Микки молчаливо следил за их работой. Никто не обращал на него внимания. Потом, когда у техников уже опустились руки, главный (микки понял это по тому, что он был старше) отвернулся от машины и взглянул на Майка.
- Представляешь, не заводится! Третий раз за месяц. – доверительно поведал он.
- Можно, я попробую? - решил воспользоваться случаем Микки.
- Ты из спортивного интереса чтоль?- спросил старший, протирая руки грязной тряпкой.
- Нет… Мне работа нужна. Если починю, возьмёшь?
- Если починишь – возьму, хехе. – бросил старший через плече, уходя вглубь мастерской.
Микки тут же приступил к делу. В этой модели всегда возникали проблемы зажигания, и многие ломали головы над тем, как исправить этот недостаток. Всё оказалось до ужаса банально – впрысковой механизм двигателя негерметичен. Часть воздушно-топливной смеси выходит наружу, потому зажигание не происходит. Ну, через раз, конечно, но в этот раз клапан стёрся окончательно. Ну а мотор и его части всегда подозревают в последнюю очередь.
Майк заменил прокладки на каждом цилиндре мотора , и почистил всё то, что можно было в нём почистить. Все механики скрылись в мастерской, надо было их позвать. Инженер сел за руль, и завёл двигатель. На благородное рычание автомобиля автотехники сбежались, как пчёлы на мёд. Последним вышел старший.
Теперь у Майка было время и желание рассмотреть этого человека. Он огромен, и, кажется, тело его налито силой, во много раз большей, чем размер. Кожа загорелая, блестит бронзой. Борода и короткая причёска словно украшены платиной. Он стар, этот человек, - глаза его мудры… И словно светятся добротой.
Вот вся эта делегация техников придирчиво осматривает мою работу. А Старший (это стало его именем для меня) смотрит на меня, пряча улыбку в бороде.
- Шэф, всё работает. – подбегает к нему помощник.
Старший смеется, вздыхает и говорит:
- Что ж, дружок, добро пожаловать в мастерскую. Меня зовут Пётр, но все называют меня Старший.
И почему у меня такое чувство, будто я его всю жизнь знаю?
…
Я уже с неделю работаю в мастерской. Платят мне сносно, даже предоставили ночлег и еду. А это всё, что мне сейчас нужно – работа, хорошая компания, да стабильность. Здесь работали толковые ребята, смышленые, умелые. Но встречались и сволочи, с которыми не хотелось пересекаться… Впрочем, они не виноваты – пустоши виноваты. Старший всех их на голову выше. И не только ростом. Он из тех, что двигают технический прогресс вперёд. И насколько я понял – поселение возникло вокруг его мастерской. Мастерская большая. Сюда приезжают с городов, находящихся за многие десятки километров – работы всегда хватает.
А на счёт банды моего дяди… Он охраняет весь городок от рейдеров, хотя и сам не гнушается лёгкой наживы. За защиту в мастерской чинят их тачки.
В конце недели, под конец дня, пришёл один из банды. Судя по всему, это дядя послал его – он спрашивал то, что сам не до конца понимал. А я понимал прекрасно.
- Минеральное масло. Так и сказал.
- Чтоо?! – старший не верил своим ушам.
- Да-да, минеральное масло, нужно минеральное масло!
- Это с каких пор вы стали настолько ценить свои тачки?! Да ты хоть знаешь, насколько тяжело его достать сейчас? Да невозможно же!
- Да что ты на меня орёшь, я вообще тут не при чём. Босс сказал – я пошёл и передал тебе. Всё.
- Да нет его у меня. Должны были привезти, да ты ж знаешь, рейдеры…
- Я достану. –встрял я.
Старший удивлённо обернулся на меня, его брови высоко взлетели. Член банды усмехнулся и ушёл.
- Майк, да где ж ты его достанешь?
- Рейдеры не могли уйти далеко. Они где-то рядом ночуют.
- С чего ты вдруг бросился на такие подвиги, а?!
- У них моя… мой байк. Я же тебе рассказывал. Это для него масло.
- Тогда я вдвойне не понимаю… Стой… Элеонора?
- Да… Откуда ты зна...?
Старший просто отмахнулся, и быстрым шагом двинулся к своему столу. Он вытащил выдвижной ящик, пошарил там, и извлёк нечто в свёртке. Бросил свёрток на стол.
- Это тебе пригодится.
Развернулся и ушёл. Я несколько минут стоял в ступоре. Старший знает про Элеонор? Ладно, не время сейчас, пока рейдеры не уехали дальше. В свёртке оказался револьвер в кобуре, десяток патронов и ключи. Я сразу догадался от чего они…
Я мчался по пустыне на восток. За моей спиной солнце пускало вдогонку последние свои лучи на сегодня. Мотороллер подо мной пронзительно жужжал, но ничего лучше у меня не было. На бедре ощущалась тяжесть револьвера. В детстве, отец учил меня стрелять. Даже из настоящего пистолета. Впрочем, сейчас все дети старше пяти лет умеют стрелять…
Я оставил своё средство передвижения в сухих зарослях кустарника. Уже совсем стемнело, и я, пригнувшись, бесшумно ступал по песку. В километре видны были огоньки – кочующее поселение рейдеров. Они так привыкли нападать, не получая отпора и отмщения, что почти не выставляли охрану на ночь. Тем лучше для меня. Я подобрался уже достаточно близко, чтобы разглядеть, что там, в поселении, творится. Машины стоят кругом – три жалких подобия багги, один багги получше, и здоровый грузовик. Хм, скорее всего награбленное – там.
В центре круга горит костёр. На костре, привязанный к палке, горит человек… Меня обдало запахом жареной плоти. Желудок чуть не вывернуло наизнанку… Рейдеры смеются и тыкают умирающего палками. Я уже ничем ему не помогу. Пока они забавляются с несчастным, я проникаю внутрь, стараясь двигаться тогда же, когда шум оргии прикрывает мой собственный. Проникаю внутрь. Много-много виски и куча барахла… Что они грабят? Хлам, тряпьё… А вот и то, что мне нужно. Скорее всего, прихватили потому, что банка блестит золотой краской… Шорох позади…
- А кыто это туты у насы?
Меня хватают за шиворот и швыряют в песок. Я чудом удерживаю банку в руках, судорожно запихиваю её за шиворот. Надо мной собираются рейдеры, направляя на меня своё оружие.
- Шыто, думал ограбить нас?! А как тебе вот так?
Он бьёт ногой меня в живот. Я корчусь в песке от невыносимой боли.
- Кто это там у вас?
Это вожак. Самый сильный, самый необузданный среди них. И самый пьяный.
- Сейчас потешусь. Что это тут у тебя, револьвер? Жалкий ублюдок…
Он хватает меня за горло и ставит на ноги.
- Ты хочешь померяться силами с Килгором?!! Ты, сопля, решил, что можешь мне навредить этой пукалкой?!
Он явно переборщил с анаболиками. Он перекачан, и на голове почти не осталось волос, также как и разума в глазах. Где он стероиды в таких количествах достал? Мне не хватает воздуха, мне ужасно страшно. Но я собираю волю в кулак и говорю ему сдавленным голосом.
- Да… кхе… Я тебя убью…
Он швыряет меня метра на три. Я падаю, жадно хватая воздух. Он идёт прямо на меня.
- Я стреляю лучше всех! Я дерусь лучше всех! Я лучше всех!
Хм, а он не блещет интеллектом. Надо воспользоваться.
- Я стреляю лучше тебя, Килгор.
- ЧТО?! Доставай пушку, мудак, я тебя убью!!
- Неее, так не пойдёт, - говорю я, поднимаясь на ноги, - это не будет дуэль один на один. Глянь-ка сколько у тебя друзей, а я один. Пойдём выйдем, потолкуем, как мужчина с мужчиной.
Если бы он не был так пьян, он бы меня давно убил. Но мне везёт. Но рано радоваться. Он говорит своим ждать здесь, а сам хватает меня и волочит далеко в пустырь. Его союзники по банде залазят на машины, чтобы видеть происходящее. Верзила швыряет меня подальше от себя, расстёгивает свою кобуру и орёт:
- Вставай! Я застрелю тебя, как койота!!
Я встаю. Моё зрение приковано к его правой руке над кобурой. Я вижу его хорошо – как и он меня: нас освещает яркая луна. Она так огромна, что, кажется, ещё чуть-чуть и можно будет достать до её рукой. Рейдер тянется к пистолету, но я быстрее. Вспышка – и мир замер. Несколько секунд растянулись на вечность. Он шатается и падает в песок. Тут же со стороны их стоянки до меня доносятся выстрелы. Пули свистят мимо, я бегу в сторону кустарника, оглядываясь через плечё. Рейдеры заводят свои багги, включают фары и не перестают стрелять в меня. Одна пуля прошибает мне ногу, я падаю в песок.
Даже если бы я добежал до мотороллера, мне было бы не скрыться… Он слишком медленный. Я слышу рёв моторов… Это рейдеры. Сейчас меня разорвут на клочья, раздавят в кашу… Звуки перестрелки, стрёкот пулемётов, один слабый взрыв. Всё кончено, я жив. Я очумело оглядываюсь по сторонам – багги рейдеров горят, парочка выживших убегают. Ах вот оно что… Банда моего дяди… А вот и Старший… А вот и Элли на Элеоноре. Слышу визг именно Элеоноры… Она подъезжает ко мне.
- Микки, Микки, всё хорошо? Ты не ранен.
- Да так пару царапин. Надеюсь, тебе хорошо было у Элли…,- я шарю у себя за пазухой, достаю масло, - вот, это тебе.
Шокирующе длинная пауза. Я уже испугался, что Элли подавила интеллект моей Элеоноры, но нет – она снова говорит:
- Это… ты ради этого сюда пришёл? Ради меня? Старший сказал, что тебя схватили рейдеры…
Странно, но мне послышалось, что у неё дрогнул голос.
- Хех, живым им меня не взять Элеонора. Держи, Элли, я думают ты знаешь, как с ней обращаться.
Элли берёт золотистую банку, и хочет уже с красивой ухмылкой, дабы подпортить моё самомнение, обдать меня пылью из-под колёс. Но нет, моя красавица её не слушается. Она отъезжает на несколько метров, делает разворот на месте, и сталкивает Элли с сиденья, возвращаясь ко мне. Падение Элли вызывает волну смеха, даже мой дядюшка смеется. Похоже, он решил не поддерживать свою дочь. Не заслужила, что ли?
- Залазь, я отвезу тебя в город. Врача найдёшь сам. И не заляпай кровью мою обивку! И… Спасибо, Микки. Я… Тронута.
В её память вложены такие слова? Раньше как-то не замечал…
- Только завтра мы отсюда уедем, правда, Микаэль?
- Нет, хорошая моя… Мне надо кое с кем потолковать.
Мы несёмся к городу, а справа от меня – Старший, на чёрном, как смоль,байке. Смотрит на меня странно знакомыми глазами…