[Винкельрид]

Странное дело. Когда в руках книга, прохожий человек - даже тот, который книг вовсе не читает, - обязательно спросит: "Что читаешь?", внимательно изучит обложку и прокомментирует твой выбор короткой рубленой фразой (есть варианты). Проверено многократно. Когда я читал Пелевина, большинство ограничивалось многозначительным: "Мммм...", только один заявил: "А! Фантастика?" Когда в моих руках был Акутагава, реплика была схожей, но разбавлялась иногда вопросом: "Про самураев?" И вот, я читаю Толстую. Господи, мне бы такую известность? (вариант: "не дай бог мне такую известность" - не решил, что лучше)
Толстую знают все. Один слышал интервью, другой смотрел в телевизоре, третий слышал где-то и от кого-то, но я был бы не я, если бы не спрашивал у каждого: ну, а ты читал? Туше. Нет, конечно. Даже те, кто читает книги. Собственно, что странного, я тоже раньше не читал.
Мейнстрим. (Если я ошибся с термином, не корите. Для меня это - мейнстрим. Переучивать поздно)) Бессюжетная литература. Виртуозное владение словом. Неожиданные образы. Вроде бы, столько всего хорошего должно было на меня вылиться, едва я открою книгу... (с языка прямо срывается: "но ничего этого...", и так далее, всё построение предложения намекает на это, однако...) И вылилось! Не ливнем с лягушками, конечно, и не градом с голубиное яйцо, а, всего лишь, грибным дождиком.
"Не кысь" - это сборник рассказов. Его я и выбрал, для знакомства с автором, из-за того, что люблю рассказы больше, чем все остальные жанры. Перефразируя известное выражение, которое недавно обсасывалось в другой теме: "плохой рассказ прочитать гораздо проще, чем плохой роман" - и хороший рассказ прочитать не менее приятно, чем хороший роман.
Сборник разбит на четыре части: в двух собраны собственно рассказы, а в двух - эссе и статьи. Меня интересовала, конечно, первая половина, поскольку политические взгляды автора меня интересуют, традиционно, меньше, чем литературные творения.
Что бросается в глаза сразу: отсутствие хэппи-эндов. Не вспомню ни одного рассказа, который кончился бы хорошо или, хотя бы, с намёком на "хорошо". Нет. Если бы меня попросили подобрать одно слово для оценки, я сказал бы: "тоска". Вместе с тем, читал я без гнетущего чувства в сердце, а легко и свободно. Видимо, потому что так хотел автор.
Как вам начало рассказа: "Могилку Джуди в прошлом году перекопали...", после чего начинается история об этой, уже похороненной, Джуди. Поначалу этот литературный приём вызывал у меня двойственные чувства: злость за "спойлер" и запретный интерес. Потом я привык к тому, что мёртвый человек очень даже может быть живым, и лишнее знание не мешает мне переживать за него, радоваться удачам и огорчаться поражениям. Все эти мертвецы проходят через рассказы сборника красной чертой, и именно они - главные художники, с палитрами, полными самых ярких красок.
"Необычные люди, ломающие стереотипы" - эти герои получаются у Толстой лучше всего. Они совершают бессмысленные, сумасшедшие поступки. Они выпадают из окружающей действительности, как непослушный локон, но, в конце концов, именно им достаётся всё: удача - своя, ничья больше, и смерть – такая смерть, что бывает лучшим исходом.
Заканчивал половину книги с сожалением – честное слово, не было даже капли той торопливости, с которой стремишься дочитать последние странички. И вот – дочитал. И мейнстрим, оказывается, - совсем неплохо.
P.S. Кстати, уже книжицу перехватили. Не залапали бы…