Шлифовка, шлифовка и еще раз шлифовка! Достал с полки пролог "Охотника", похимичил с предложениямя - сначала исправил допрос, а теперь и разбавил парочкой ничего не значащих фраз концовку. В принципе, готово оно было еще неделю назад и я почти УВЕРЕН, что ничего больше не придется менять... Однако, в виду того, что никто пока не вычитал пролог заново, скидываю сюда.
Скрытый текст - Пролог: «Узри, господь, я жалок, мал и слаб.
Песчинка в море смерти – жизнь моя.
Когда б я мог бороться и швырнуть
В лицо тебе проклятье бытия!
Но нет, господь, я жалок, мал и слаб,
Бескрылый, одинокий и больной…
Господь, будь я твой царь, а ты мой раб,
Того б не сделал я, что сделал ты со мной,
Узри, господь, я жалок, мал и слаб…»
Из неопубликованных стихотворений Феликса Ривареса
«Каждый из нас – игрушка в чьих-то руках. Однако когда игрушка внезапно становится игроком, мир становится с ног на голову…»
Роланд Хеллман
Часть первая: Жертва.
Пролог
ПО ПРИКАЗУ ЕГО НАИСВЯТЕЙШЕСТВА
БОГА-ИМПЕРАТОРА ТЕРРЫ
ЗАКРЫТОЕ ДОСЬЕ ИНКВИЗИЦИИ
ДОСТУП ТОЛЬКО ДЛЯ АВТОРИЗОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ
Поиск в базе данных: Кастус Дрейк
> Осуществляется поиск…
> Найдено документов, соответствующих вашему запросу: 10513. Уточнить параметры?
Ключевые слова для поиска: Одиннадцатый Полк Кафиссии, капитан.
> Осуществляется поиск…
> Документов найдено: 1.
> Документ открывается…
ДЕЛО: AX-18002-BTN.
ДАТА: 117.М39.
ПОДСЛЕДСТВЕННЫЙ СУБЪЕКТ:
Имя: Кастус Дрейк.
Дата рождения: 069.М39.
Ранг: Капитан Имперской Гвардии, Одиннадцатый Полк Кафиссии, личный номер 667/19.
Причина задержания: Двойное убийство с особой жестокостью.
Запись допроса:
Ну и что вы на меня вылупились, как новобранец на орка? Мы не в стаз-музее, в конце концов.
Какого варпа я вообще здесь делаю? По какому обвинению вы посмели меня схватить и бросить в камеру для особо опасных преступников?..
… Заткнуться? О, заткнуться я еще успею! Не делайте отсутствующее лицо, я-то уже знаю, что мне светит смертный приговор!.. Но за что?..
… Убил? За что я их убил?.. Вы спятили? Я никого не убивал. Я законопослушный гражданин Империума, к тому же, уже тридцать второй год на военной службе. Я ветеран Войны в Болотах, вы об этом знаете, а?!
Ну конечно, не знаете. Вам, безликим ублюдкам, абсолютно наплевать, кто сидит в камере – будь то даже сам Его Святейшество Экклезиарх, папаша Бенедикт IV… Слышал, Lex Imperialis дурно на рассудок влияет. Могу посоветовать хорошего психиатра. Ах, у вас есть штатный? Тогда прошу прощения…
... И все же, я не понимаю… за что?..
Рассказать, как я попал в гвардию? Поройтесь в архивах, там все есть. Бумагомаратели все фиксируют, варп их подери… Хотите получить информацию, так сказать, из первых рук? Хех, никогда не думал, что придется выворачивать душу перед арбитрским Судьей…
Родился я в… Император, дай мне памяти… в шестьдесят седьмом году, точно!..
… Нет, вы слушайте! Я рассказываю так, как мне удобно, если вас интересует эта история, вам придется выслушать мою версию. И ничего вы со мной не сделаете. Мне-то наплевать, останусь я жить или нет. Вам тоже было бы все равно на моем месте.
… И даже не пытайтесь спорить! Или я расскажу все по-своему, или заткнусь, и тогда можете делать что угодно. Уяснили?..
То-то же.
Папаша мне еще в шесть лет сказал: сынок, мое дело – тебя выучить, зарабатывать на жизнь будешь сам. Он был чернорабочим на фабрике, и своего обещания выполнить не смог – погиб в пьяной драке. Клинок раскладного ножа того токаря пришелся ему прямо в сонную артерию – шансов на выживание у моего отца просто не было. Кровь хлынула фонтаном, все стены, говорят, заляпала. Не подумайте, что я не люблю своего отца. Я, в некотором роде, его даже боготворю. Если бы он тогда не сдох, ни хрена из того, что я увидел за всю свою жизнь, я бы не увидел – такой вот печальный каламбур.
Тогда моя мамаша нашла единственный выход из сложившегося положения – пошла на поклон к парням Синдиката, чтобы они взяли меня под свою опеку, в обмен, эти бандюги потребовали, чтобы ее дети и дети ее детей впредь были верны делу работников ножа и топора. Нехило, а?..
С тех пор, жил я припеваючи. Шесть дней в неделе шлялся по Городу с самыми опасными головорезами жилого сектора (напомню, мне тогда было всего шесть лет), а на седьмой, по сложившемуся в преступном мире обычаю, наведывался со своими новыми друзьями в самые лучшие бордели с целью немного расслабиться и отдохнуть от «трудовых будней». Вы не подумайте чего – я тогда просто сидел и смотрел на проходящих мимо девочек. Ну а как подрос…
В общем, в эти дни ни один бандит не смел браться за нож. Кодекс, он и на нижних уровнях Кодекс!
Когда мне, наконец, исполнилось шестнадцать, они потребовали, чтобы я начал потихоньку возмещать те деньги, которые они в меня вложили. Выбора-то у меня особого не было, так что… ну да, рэкетом занимался, вымогательством, но до убийств не доходило, можете не беспокоиться.
Так прошло четыре года. Такая жизнь мне порядком поднадоела, и я начал рыскать в поисках новых удовольствий и возможностей как-то проявить себя.
И тут как раз в Город прибыли Имперские рекрутеры – стали набирать парней в Гвардию. Все их обещания славы и прочей пафосной дребедени подкреплялись и более приземленными предложениями: тем, кто вступит в ряды славной Имперской армии, обещано гражданство и жилье рядом с губернаторским дворцом по окончанию срока службы. И я подумал – почему бы и нет? Терять, мне собственно, было нечего – не считать же потерей возможность избить непонравившегося тебе урода, а затем еще и с него денег за избиение спросить. Моя матушка ведь скончалась, как только получила благословление Синдиката – я этого не сказал? И сейчас, после стольких лет, я только начинаю понимать, что ей возможно «помогли»…
Короче говоря, я решился – поставил свою подпись в предложенных мне документах, сел в грузовик и отправился с пятью сотнями таких же раздолбаев, как я, в тренировочный лагерь.
Началось все, конечно, со стандартной для гвардии процедурой – промывкой мозгов. Нас построили на огромном плацу (площадью где-то двести на двести метров), а затем на импровизированную сцену вышел комиссар полка – этакая свинья в фуражке да в униформе – зрелище презабавное, скажу я вам.
И толкнул он речь о нашей незаменимости (ну да, как же! Гвардейцы – и незаменимые. Я скорее поверю, что орки научились танцевать балет…), важности и прочем и прочем… Минут через десять я заснул – причем, что характерно, стоя. После того, как речь закончилась, парень, стоявший рядом со мной, разбудил меня.
После речи нас повели на склад, где каждому выдали по бронежилету и каске. На каждой каске красовалась широкая полоса белого цвета – как я выяснил позже, это был отличительный знак. Если ты носишь такую каску, значит, ты курсант. Или, как еще говорили, кадет.
- Эй, тебя как зовут? – спросил у меня невысокий парень с идиотскими усами.
- Кастус Дрейк. А тебя?
- Лекс Риппер. У-ух, круто, мы наконец-то попали в Гвардию, прикинь? Неужели тебя это не радует?
Я посмотрел на этого придурка с легким удивлением. На гражданке ходило много слухов о том, как худо новичкам в Гвардии. И даже если половина этих слухов – выдумка, то еще есть другая половина, которая ужасает не менее чем первая.
Как ни странно, через пару дней этот нелепый паренек скоро стал моим самым лучшим товарищем… Судьба любит играть с нами в презабавные игры, не находите, Судья?.. Ладно-ладно, я продолжаю.
В общем, с момента, как я стал гвардейцем, жизнь потеряла привычную размеренность. С каким трепетом каждый из нас, наверное, вспоминает лихие будни в тренировочном лагере… Утром – подъем, зарядка, десять кругов вокруг футбольного поля, завтрак, снова зарядка, строевая ходьба, стрельбище… Если кто-то из полка казался слабаком, недостойным служения Ему, комиссар тут же созывал своих коллег для рассмотрения «личного дела гвардейца № такой-то, такой-то», и на этом совете решалась судьба несчастного. Нет большего позора, чем быть отобранным в Гвардию и оказаться выставленным через несколько дней за дверь, с пометкой в личном деле – «отстранен от службы по причине недееспособности».
Слава Императору, сия чаша меня миновала…
Итак, с этого момента, и далее, я – гвардеец. Солдат Империума, стоящий на его границе, защищающий Человечество от угроз как извне, так и изнутри… Нет, это не дешевый пафос – это слова нашего полкового комиссара. Хотите сказать, что его речь глупа? Пожалуйста. Только предупреждаю, в комплекции и опыте он намного вас превосходит. Лучше не лезьте…
Знаете, служба в Гвардии – самое лучшее, что могло случиться в моей жизни. Я обрел ЦЕЛЬ, за это я был готов вытерпеть все – побои комиссаров, изматывающий нервы режим, даже отсутствие женщин! Я взял под контроль свою жизнь - все теперь зависело только от меня…
А вы бы отвернулись, если бы вам предложили место в раю?..
Дата: 139.М39
По переулку скользнула огромная черная тень. Странник шел тихо, словно охотник, не желающий раньше времени спугнуть свою добычу.
Прижавшись к стене, неизвестный начал осторожное движение к одинокому фонарю под угрожающе нависшей над тротуаром аркой. Арка была очень старой – ее построили около двух тысяч лет назад, еще во времена, когда колонисты только-только начали осваивать новую планету…
Наконец, странник вышел на освещенный фонарем участок. Это был человек, под два метра роста, с густой щетиной на подбородке и голубыми глазами – настолько чистыми, светлыми и честными, что никто бы не мог и предположить, что душа этого человека запятнана кровью. Черные, как смоль, волосы странника были жутко растрепаны – одна из прядей даже падала на лицо и закрывала правую его сторону вплоть до щеки. На другой стороне красовался уродливый сабельный шрам.
Одет странник был, пожалуй, немного эксцентрично для человека, несущего с собой чернильницу и перо – непременные атрибуты любого Имперского чиновника - высокие черные ботинки с высокими берцами и аквилой на голенищах, гладко выглаженные серые брюки и темная футболка под плащом с изорванными полами. Странный облик довершали кружевные манжеты, криво пришитые к рукавам плаща, и высокий воротник из змеиной кожи, которым странник прикрывал нижнюю часть своего лица.
Порыскав глазами по углам, странник с явным неудовольствием фыркнул, набрал в грудь воздуха и крикнул:
- Вален! Я знаю, что ты здесь! Выходи, потолкуем.
Голос у странника был глубокий, он словно заполнял все пространство вокруг своего хозяина, маленьким буравчиком вгрызаясь в умы слушателей и заставляя их подчиниться.
Из темноты вынырнул человечек. Его исхудалое лицо было испещрено множественными морщинами и шрамами. Согнувшись в три погибели, он мелко семенил по направлению к страннику и вид у него был самый несчастный.
- Джек? – запищал человечек, как только подошел к страннику. – Т-ты? Н-но…
- Именно, Вален, это я, - тихо сказал Джек, присев на стоявший рядом железный ящик. – Ты ведь знаешь, зачем я здесь?..
Человечек отчаянно замотал головой. Джек тяжело вздохнул и полез рукой во внутренний карман. Старичок напрягся. Но оказалось, что в кармане у странника всего лишь пачка сигарет.
- Будешь? – спросил Джек у старичка. Тот второй раз замотал головой. – Ну как хочешь…
Другой рукой странник извлек зажигалку с выгравированным на ней крестом. Аккуратно закурив, он закинул ногу за ногу, выдохнул дым и тихо сказал:
- Ну что же, начнем с перечисления твоих грехов…
Он внимательно посмотрел на позеленевшее от страха лицо старичка и ухмыльнулся.
- Так-так, - проговорил он. – Ну, во-первых… Ты помнишь некую Викторию…
Не успел он закончить, как внезапно человечек выхватил из кармана крошечный револьвер, направил его в лицо страннику и заверещал:
- Умри!
Тот от неожиданности разжал зубы, и сигарета выпала у него изо рта, оставляя после себя замысловатый шлейф…
Один. Старичок кладет указательный палец на спусковой крючок…
Еще секунда – странник уже держит руку на рукоятке пистолета, покоящегося у него в кобуре подмышкой.
Два. Старичок нажимает спусковой крючок, курок бьет по патрону…
Странник вытаскивает пистолет, его лицо искажает гримаса ненависти.
Три. Пуля аккуратно входит страннику в лоб и выходит из затылка, оставляя после себя лишь маленькую дымящуюся дырочку.
Взмахнув руками, безвольный труп с глухим звуком рухнул на мостовую, так и оставшись в сидячем положении. Из пробитой насквозь головы на пласкрит полились ручейки крови, смешанные с осколками черепа и ошметками мозгов.
Человечек противно захихикал и спрятал пистолетик во внутренний карман своего полосатого пиджака. Сняв с головы шляпу, он поклонился трупу и сказал уже нормальным голосом, в котором отчаянно звенели нотки негодования:
- Видимо, не судьба нам было узнать друг друга поближе, Джек Риппер. Да я этого и не хотел. Гори в аду, чудовище. И пусть демоны будут вечно пожирать твою душу.
Выдав эту убийственную тираду, человечек нахлобучил шляпу на голову и пошел прочь.
- Маленький глупец... – прохрипел глухой голос из темноты. Человечек застыл на месте и резко обернулся. По его лбу пробежала испарина.
- Не может быть… - прошептал он. – Этого просто не может быть…
Труп медленно поднимался с мостовой, свободной рукой поддерживая поврежденную голову, из которой все еще текла кровь. Во второй руке мертвец уже держал пистолет с замысловатым узором. И ствол этого пистолета был нацелен прямо в лоб старичка. Последний вдруг с ужасом заметил, что рана на лбу «мертвеца» каким-то чудом исчезла.
- Ничтожество… Ты даже не знаешь, что такое фатум… - тихо хрипел Джек, взводя курок. – Поэтому, не ты решаешь, как и где мне умереть – это решает судьба. Моя смерть – лишь вопрос времени, если тебя это так беспокоит. Но ты должен знать одну вещь – к тебе смерть заявится раньше, чем ко мне. Да будет так.
Глухой щелчок – и тишина.
Ночь с невозмутимым спокойствием проглотила очередную душу и продолжила свою кровавую жатву.
Джек посмотрел на небо. На его полотне несмело проступали звезды – светлые, далекие и манящие…
- Какая милая, тихая ночка, - прошептал Джек. – Именно в такие ночи люди, словно псы, сорвавшиеся с цепи, грызут друг другу глотки за никчемный кусок еды. Многие сегодня не увидят рассвета. Многие умрут. На то Воля Его. Да будет так!
|