Я по-привычке выныриваю из сна. Ещё пара секунд и... Воет сигнал, светильник на потолке загорается красным и я вскакиваю. Рядом быстро, абсолютно одинаково двигаясь, одеваются остальные десантники. Четыре минуты и всё отделение облачено в броню из матово-серого сплава. Десять секунд на построение и пятьдесят на дорогу до арсенала. В арсенале открыты все окна выдачи оружия. Немудрено - за три минуты оружие должны получить двести человек личного состава. Четыре окошка - двести человек. Менее четырёх секунд на человека. Лучемёт, два магазина к нему, две гранаты, штамп на завещании, маленький однозарядный бластер и стандартизованная нежная улыбка девушки из обслуживающего персонала.
Ещё полторы минуты на общее построение. Шипмастер, командир всего нашего корабля, ещё раз кратко объясняет задачу. Высадиться, направиться на северо-восток, войти в ближайший населённый пункт, уничтожить противника. Задача ясна и тридцать секунд мы бежим по коридорам корабля в десантный модуль. Десять минут прошло и шлюз, громко шипя, закрывается. Лёгкое изменение гравитации - я понимаю, что модуль отделился от корабля и летит в сторону планеты. Сначала посадочный двигатель направлен в противоположную от планеты сторону. По прохождении определённой высоты двигатель отключается, перемещается в переднюю часть модуля и ещё через некоторое время включается снова, работая как тормоз. Внутри десантного модуля очень темно. Нет окон, нет светильников и лишь бликуют забрала шлемов, отражая мигание диодов на оружии. И ещё здесь очень тихо. Слышен гул снаружи и собственное дыхание, но не более того. Костюм десантника устроен таким образом, что человек не испытывает усталости, находясь без движения. У него не затекают ноги и ничего не чешется. Практически неподвижная металлическая скульптура.
Наконец нас мягко встряхивает: двигатель выполнил свою работу и мы приземлились
-Боевая готовность номер четыре, - звучит из передатчика голос Вормастера, командира нашей роты во время операции.
-Два, один, ноль!
Слышно, как тонко шипит выходящий на свободу газ. Кусок корпуса мягко выходит из пазов. Давление газа усиливается и многотонная стальная пластина, четырёх метров в высоту и пятнадцати в ширину, грузно оседает на землю планеты. Я снимаю лучемёт с предохранителя и мы бежим вперёд, дробно стуча подошвами по металлу. Вормастер задаёт направление и мы следуем за ним. Во все стороны простирается светло-бежевая равнина, кое-где вдалеке видны поселения местных жителей - к ним тоже уже спешат чёрными точками вдали наши отряды. Под ногами - плотная корка сухого песка, корявые чёрные растения и множество мелких синих камней, какой-либо живности не видно совсем. Мы продолжаем бежать вперёд. До посёлка около километра. Я бросаю взгляд на небо и вижу перламутровую муть с кляксами яркой зелени и проблесками жёлтого солнца. Перламутр - наши корабли, зелень - небо. Я вспоминаю, как вчера перед сном смотрел в иллюминатор. Планеты выглядели подобно жемчужинам, да и большая часть окружающего нас вакуума белела от военных и не очень кораблей. Десант, корабли "космос-земля", истребители, фрегаты и линкоры. Корабли поддержки, ремонтники и санитары. Лайнеры с женщинами, лайнеры с обслугой, составные части для космических баз и многие другие. Тысячи, сотни тысяч разномастных космических кораблей. Наша армия вошла в систему последней, через тридцать часов после первой атаки на самую крупную планету. Аналитики считали, что та планета есть центр всей цивилизации этой звезды. Они оказались правы. На планету были отправлены армии адмиралов Ларса и Мятникова. Бои там продолжаются до сих пор, но победа будет за нами. Это не надежда, это факт. Сухой и правдивый.
Слышны далёкие взрывы, рёв каких-то местных животных и выстрелы. Сначала стреляют только вдали, но теперь начинают стрелять местные. Впереди грубая, явно сделанная наспех стена из камней, железа и чего-то вроде бетона. Из дыр в этой загороди плюются огнём стационарные большие бластеры. Мы, согласно командам Вормастера, расстредотачиваемся. Два взвода по пятьдесят бойцов бросаются в стороны и обходят поселение по бокам. Ещё один взвод прикладывают правую руку к сердцу и бросается вперёд, на штурм. То, что они сделали перед броском — самоубийство. Разумное, одобренное Советом Великих Мастеров самоубийство. Бронекостюм получается приказ, активизируются тоненькие маленькие иглы, расположенные изнутри по всей броне и десантниками вкалывается сильнейший наркотик. С этого момента и до тех пор, пока зелье поступает в кровь, они не чувствуют боли и усталости. У них ускоренные рефлексы, повышенное КПД мышц и мозга и почти моментальная свёртываемость крови. До тех пор, пока наркотик в крови. Затем — десятисекундная ломка, в течении которой солдат почувствует себя половинкой лимона, которую выжимают над кружкой чая. Его будет крутить и ломать, он стянет с себя костюм, выколет глаза, будет выть и грызть свои запястья, пока из организма не выйдет вся кровь. Кровь с отходами синтетического допинга, которые будет жечь изнутри его тело. А потом он умрёт и мы побежим по его телу, уничтожая ошеломлённых врагов.
Штурмовой взвод уже у самой стены. Они стреляют из лучемётов прямо в стену, превращая пространство вокруг и раскалённое горнило. Им чертовски везёт, что из-за наркотика они не чувствуют жара. Наш взвод лежит на животах чуть поодаль. Моя задача сейчас — прикрывать штурмовиков, отстреливая высовывающихся из бойниц туземцев. Я смотрю в оптический прицел и скольжу взглядом по стене. В одном из проёмов мелькает коричневый шлем защитника города, я нажимаю на кнопку спуска и шлем врага вместе с находившейся внутри головой стекает ему на плечи. Налево ещё один. Выстрел — минус один. Справа. Выстрел — минус второй. Метр ниже — промах. Я кривлюсь и очередью стреляю в большой камень около бойницы. Камень не выдерживает высочайшей температуры и взрывается, а следующий выстрел убивает спрятавшегося солдата.
Осколки камня и ещё один булыжник летят вниз, но нашим штурмовикам уже наплевать. Большая часть из них уже страшно выгибается и они срывают с себя шлемы. Мы вскакиваем и бежим вперёд, на ходу пытаясь стрелять. Получается слабо, но это всё-таки отпугивает врагов от бойниц и сделанной первым взводом дыры в стене. Я замечаю, как один из штурмовиков пытается выстрелить в себя из однозарядного бластера, но его пальцы так сводит, что он выпускает заряд в небо. Он бьётся, корчится. Я вижу сквозь стекло его шлема, что он жуёт свои щёки и губы, отчего шлем медленно наполняется кровью. Я отстаю от отряда, выбиваю прикладом забрало в шлеме корчашемуся десантнику и стреляю ему в лицо. На меня накатывает ощущение, что когда я навёл на него лучемёт — он смотрел на меня с благодарностью. Я бросаюсь вслед за отрядом и ловлю на себе укоризненный взгляд командира взвода. Да, конечно, всё происходящее сейчас фиксируется а родственники десантника, погибшего от рук своих же сослуживцев, получают лишь три четверти компенсации.
Мы рассредотачиваеся по сторонам отверстия в стене, я и сержант бросаем по гранате в проём. Раздаётся взрыв, с той стороны что-то рушится и всё заволакивает пылью. Мы бросаемся внутрь и натыкаемся на два больших орудия в пятидесяти метрах от нас. Проклиная всё на свете, я падаю за обломок здания, некогда стоявшего прямо у стены и с радостью понимаю, что это всего-лишь пули. Ели не подставлять застеклённое забрало шлема, то проблем почти никаких. Похоже, это поняли десантники и наши враги. Я бросаю вторую и последнюю гранату, высовываю за прикрытие лучемёт и даю пару очередей наугад. Зашипела плавящаяся сталь и выстрелы сначала поредели, а через пару секунд угасли совсем. Я поднимаюсь, но меня тут же сбивает с ног выстрел из чего-то довольно мощного. В правом плече у меня уродливая выбоина. Я пытаюсь встать, но следующий выстрел снова опрокидывает меня на землю. Я стараюсь сжаться в комок за обломком стены. Взвод ушёл вперёд, а я слушаю выстрелы и взрывы. Также похоже, что третий и четвёртый взводы сумели приникнуть в поселение с флангов - это слышно по звукам боя, которые звучать с трёх сторон. Я беру в руки синий камешек и подкидываю его. Выстрел. Тот парень промахивается, я сразу же кидаю следующий камень. Тишина. Следующий. Снова выстрел. Ага, после каждого выстрела он, скорее всего, перезаряжается. Судя по следу от пули в корке песка — враг где-то справа. Я машу рукой, едва не ловлю пулю пальцами и высовываюсь, пытаясь как можно быстрее обежать глазами следующий по улице дом и второй за ним. Первый дом, второе окно справа. Парень в коричневой броне без шлема. Лицо почти человеческое — только сине-зелёная кожа, длинные волосы, похожие на водоросли и очень широкий рот. Я ныряю обратно и пуля скользит по верхней кромке моего убежища. Я перезаряжаю лучемёт и бросаю вверх и влево почти пустой магазин. Враг, похоже почти рефлекторно, стреляет и магазин ярко взрывается. Туземец отдёргивает лицо от прицела и пытается проморгаться, но я уже выпускаю очередь из лучемёта в его сторону.
Убедившись, что он больше мне не помеха, я бегу дальше по улице, ориентируясь по голосу командира в передатчике и всё реже раздающимся выстрелам где-то впереди. Я добегаю до центра города. Здесь площадь, в центре которой чья-то статуя. Я сбавляю шаг и останавливаюсь. На другом конце плащади десантники сгоняют в пару домов сдавшихся врагов и гражданских. Я слышу сильный гул и смотрю в небо. Сверху опускается небольшой модуль «Вивисектор» и зависает над домами, которые под завязку набиты жителями этого посёлка. Десантники со всех ног убегают от строений, а сверху медленно опускается маленькая яркая звёздочка, размером не больше четырёх кулаков. Я поднимаю руку и заслоняюсь от вспышки чистейшего света. Пара секунд живого солнца и в зданиях остаётся только пыль.
Воздух наполняется шумом и на площадь садится шаттл, отвезущий нас на oсновной корабль. Поодаль, прямо на дома опускаются ещё шаттлы и модули. В основном, конечно, научные и инженерные. Но следом пойдёт и первая партия поселенцев. Я ставлю лучемёт на предохранитель и закидываю его за спину. Операция оказалась в разы легче, чем ожидалось. Можно было даже не убивать наркотиком целый взвод. Я иду к парням из своего взвода, попутно сняв шлем. Лёгкий ветер приятно гладит лицо.
-Парни, кто завтра работает?
-Я!
-И я! И ещё Лёша, кажется. А ты?
-И я, завтра третьи сутки будут. Что завтра по плану?
-Система АББ-620, это через две звезды.
Я хмыкаю. Надо же. Значит завтра в нашем секторе минимум — три звезды будут очищены, а послезавтра приведены в годный для проживания вид. Уже обжитые планеты, системы и галактики слишком тесны для нашей цивилизации, недаром есть такой оборот - «размножаются, как люди».