Пролог
Я нервничал. В такой ситуации все будут нервничать. Последние три месяца для нас выдались невыносимыми. Ещё изгнание сестрёнки из родных земель её вывело из ума окончательно и бросило на необдуманные поступки. Ещё удивительно, как я держусь? Да и что же делать теперь? Мне хотелось заглянуть в комнату, где она сейчас лежала без сознания, а местный лекарь борется за её жизнь. Заглянуть точно так же, как я это делал с братиком ещё четыре года назад… всего четыре года назад. Как много изменилось за это время.
Дверь открылась, и оттуда вышел врач сестрёнки, очень напряжённый, но почему то от него веяло долей оптимизма.
– Как она? – Не удержавшись, спросил я.
– Плохо. Стабильно, но плохо. Но есть надежда, что выкарабкается. – Он присел за стол ко мне, налив чаю нам обоим и продолжил. – Будет видно часов через одиннадцать, а то и больше, милорд.
– Сегодня ночью, после полуночи?
– Скорее всего.
Я вздохнул, то ли от безнадежности, что-либо сделать, то ли от маленькой надежды, которая поселилась во мне.
– Она очень ослабла. – Отхлебнув напиток начал лекарь. – Как физически, так и морально, но борется…
– А нам остаётся лишь ждать…
– Может, тогда расскажете, милорд, что с вами случилось? Времени у нас много, никуда барышня не убежит.
Почему бы и нет? У нас весь день, вечер и в придачу немного ночи впереди… с чего бы только начать? С Магнусовской трагедии? Нет, лучше с самого начала и по порядку.
– Ты и вправду хочешь услышать нашу историю? Она очень долгая, да и не интересная, скорее всего. Хотя… с учётом того, что наша принцесса будет глубоко спать весь день и вечер – устраивайся поудобней. Так вот, первая наша встреча была весьма смешная, как сейчас мне уже кажется.
***
В середине весны, примерно четыре года назад произошла наша первая встреча. Снега уже не было, уступив место зелёной траве, которая нежилась на долгожданном солнышке. Дни стояли очень ясные, без единого облачка и было такое ощущение, что весна отыгрывается перед зимой. Непривычная жара для этого времени года нас нисколько не смущала, но «нагревала» весьма серьёзно. Даже зверьё пыталось держаться в теньке в густом лесу. А возможно они просто меня с братом пугались, когда мы вновь начинали свои игры. Мне тогда было одиннадцать лет – совсем маленький и ничего путного в жизни не понимал. Хотя братик был и постарше на три года, но не думаю, что тогда он ушёл дальше меня в житейском опыте. Мы очень любили носиться, играть и шалить по красиво залитому светом лесу, хотя особо и не часто. Днём он был как маленький, безобидный котёнок, которого так и хотелось погладить, подразнить и потискать и никакие опасности нас не подстерегали. Но ночью менялся антураж, и менялись правила. Буд-то уставшее животное от дневных игрищ, ложилось спать и наказывало всех, кто побеспокоит его вечером, и не дай Боги, ночью. Это не гласное правило мы никогда не нарушали, при этом и надобности особой в этом не было, ибо наш особняк был недалеко от безмолвного друга, да и целого дня нам было абсолютно достаточно. К вечеру мы уже сами ползли к нашему любимому дому, где нас поджидали все те, от которых мы и убегали.
Но в тот день мы решили себе устроить настоящие приключения, зайдя глубоко в лес. В одном из разговоров Стивен обронил фразу мол, где-то на берегу реки, которая проходила в этом лесу, у старого и могучего дуба, потерял очень дорогой ему предмет, хотя и не уточнил какой именно. Сначала мы посчитали, что он лишь подшутил над нами, но лицо у него было в тот момент очень грустное, а так как он наш самый близкий друг, да и наши семьи были в очень хороших отношениях, мы решили, что это взаправду.
На следующий день я с братом пошёл искать этот таинственный предмет. Настоящее приключение, что и скажешь, с учётом того, что река была не очень близка от нашего особняка. Поиски потерянной вещи полностью переплетались с нашими играми, из-за которых в итоге мы и не заметили, как начал приближаться вечер. Но останавливаться не решались и, отбросив все игры, занялись поисками. Чего? Сами даже не знали. Наверняка что-то такое, которое будет весьма сильно выделяться и контрастировать на фоне леса. В голову лез, например, кулон или шкатулка или другая маленькая безделушка. А поиски непонятно чего продолжались, но опять в голову начали лезть мысли, что над нами очень жестоко пошутили. А мы, поверив, побежали сломя голову искать, даже не зная что… нет, верить в такое уже просто не хотелось. Зря, что ли мы тут возимся весь день? Ох Стивен, ох ты маленький стеснительный паренёк. Как тебя тогда хотелось хорошенько отдубасить.
Придя к этому выводу, прочно закрепив обоюдное желание о пытках бедного друга, мы решили возвращаться. Ни с чем. И одно мы поняли очень хорошо – к такому выводы надо было приходить раньше, ибо уже наступил поздний вечер. Лес днём то добренький и пушистенький. Но вот вечером. Пугал не сам вечер, а то, что вернёмся то мы уже к ночи, если не позже. Если вообще вернёмся. Вот тут на меня набросился страх. Самый настоящий страх. Легенд и мифов о ночном лесе наслушались вдоволь и прекрасно понимали, что нас могло ждать впереди. Ничего хорошего. Хотя братик держался молодцом, но было заметно не вооружённым глазом, как и его постепенно овладевает страх. И тут мне стало особенно не по себе, ибо ладно я – трусишка, честно говоря, ещё тот. Который выбирался в этот лес только под натиском брата. Но Дэвид, мой братишка… который хотел стать рыцарем, или что-то в этом духе, когда вырастет и тренировался постоянно для этого. Вот это пугало ещё больше, чем одолевающий меня страх тёмного леса.
Темнеет. В лесу темнеет быстрее и сильнее, чем в поле и это не совсем хорошо для нас. Вот уж что мы не рассчитали, так это очень быстро потемневший лес, хотя ещё и не так поздно, вроде. Стало тише и такое ощущение – по команде почти все зверьки уложились спать, хотя и не все. Ведь есть зверьки... нет, звери… если уж быть совсем правильным – хищники. При одной только мысли становиться плохо, что ты один в тёмном лесу, а там, из-за кустов смотрит кто-то, жадными глазами, выжидая подходящий момент для атаки. Вот уж точно чего не хочется, так это стать ужином. Но здесь и сейчас свои правила и законы. И здесь нам не место – мы это прекрасно знали. Но, к сожалению, мы уже нарушили этот не писанный никем закон, и теперь придётся выбираться как можно быстрее. А тем временем всё темнело и темнело. Ещё чуть-чуть и станет совсем ничего не видно, хоть глаза выколи. Даже лунный свет сюда проливается еле-еле. Это было неожиданно для нас, прежде не бывавших в лесу вечером, тем-более ночью. Кричать и звать на помощь, скорее всего, бесполезно – мы ещё довольно далеко от особняка, который тихо и мирно стоит возле нашего друга. А друг ли он нам сейчас? Вот уж на этот вопрос дать ответ уже сложнее, хотя из окон нашего дома даже глубокой ночью, даже когда нет лунного света, выглядит весьма и весьма безобидным. Но так только снаружи, а вот внутри, как мы с каждым моментом убеждаемся, вовсе не так. Мрак окутывал всё переда нами, и деревья начали походить на более живых, чем это кажется на первый взгляд, а их ветки, такое ощущение, так и тянутся к нам и хотят схватить. Кусты теперь походят больше на бесконечные острые заросли, к которым если притронешься, то уколешься или расцарапаешь кожу. Сейчас всё придаётся в другом значении – те же запахи и звуки воспринимаются более остро, особенно шорохи. В особенности они.
Шорох раз. Шорох два. Три. Нет, это уже не случайность – кто-то идёт. Мы встали столбом, а брат то и успел, что схватил под ногами лежащую палку и занял, обхватив двумя руками… стойку? Вот уж что неожиданно, ещё днём такая сцена вызвала скорее подготовку к некой игре, ибо занять боевую стойку держа в обеих руках палку как меч, и задрав его вверх перед собой, это не внушало доверия, как минимум. Но здесь и сейчас это, похоже, прошло, хотя бы для нас и нашей самоуверенности и казалось весьма серьёзным. А шорохи где-то там, за деревьями, отчётливо всё усиливались и приближались. Уже было слышно тяжёлое дыхание и мурашки по коже пронеслись, а волосы встали дыбом. Мы ещё увидеть зверя, хищника, а может даже какого-нибудь монстра, пока не могли, но отчётливо слышали и возможно чувствовали. Его тяжёлое дыхание, его не очень-то тихие шаги. Постоянно обо что-то спотыкаясь, оно приближалось. Я вцепился в спину Дэвида, а он в свою очередь в свою палку – единственное оружие, которое могло помочь хоть как-то. Бежать было поздно – оно слишком близко. Оно, вероятнее всего, лучше нас видит в темноте, и оно, естественно, быстрее. Оставалось только принять бой. Некоторое время мы выжидали. Я, братик и оно. Мы чувствовали, хотя и увидеть друг друга не могли. Это было противостояние – кто даст слабину первым, тот и проиграл. На кону, скорее всего, наши жизни.
Лично я ожидал всего, что угодно: и то, как зверь или монстр выпрыгнет с самого неожиданного места и то, как он сначала взвоет перед атакой, и прочую ерунду. Всё это представилось в голове в один миг, но одного я не ожидал. Как что-то за деревьями, которое нас выследило, всем своим весом плюхнется на землю. Именно тяжёло завалилось на землю – такое не перепутаешь. Может это уловка, чтоб два наивных мальчика подошли поближе? Не знаю, но проверить, как минимум, необходимо, иначе, когда мы отвернемся, оно может сразу напасть на нас из-за спины, в самый не подходящий момент. Дэвид скосился на меня и шёпотом произнёс:
– Оставайся здесь, я проверю.
Я лишь замотал головой – оставаться здесь? Одному? Нет, лучше я с ним прямо в пасть зверя, но зато не один хотя бы. К моему счастью брат особо и не сопротивлялся. Так мы и выдвинулись. Я, вцепившись в спину, а он в палку. Наверное, со стороны, выглядело комично. Но шутки шутками, а нам было явно не смешно – сердце стучало как бешеное, такое было впервые. Никогда такого страха, нет, скорее ужаса я не испытывал. Руки дрожали, а зубы я еле-еле удерживал, чтобы они не постукивали. Что мы там увидим? Бездыханное тело животного, которое хотело лишь помощи? Или притворившийся мёртвым монстр? Я не хотел этого видеть и просто зажмурил глаза и пошёл вслед Деви, цепляясь за него. Кое-как пробравшись через густые заросли кустов, мой ведущий остановился и я уткнулся прямо в него. Он что-то увидел. Как пить дать, он что-то увидел. Воображение играло просто с нереальным накалом и мне становилось всё более и более любопытно – что же там?! Но открывать глаза и посмотреть духу у меня не хватало.
– Ч-что же там, Дэви? – только и смог через себя хрипло и неуверенно произнести.
– Ээ…
Это всё, что я от него услышал. Он просто мычал. У него просто не было слов. Нет, не от страха, а от удивления. И моё любопытство поднялось на не досягаемый ранее уровень – я сгорал от нетерпения узнать, от чего брат встал в ступор и расслабился. Ничего не произнося, я медленно выглянул из-за его спины и приоткрыл правый глаз. Я тоже встал в ступор. В беспамятство. Это… это… это было просто удивительно. Никогда бы не подумал, то, что увидел. Моё воображение меня полностью подвело.
На земле, облокотившись о дерево, лежала девчонка, примерно нашего возраста. Очень красивая. Волосы её были не естественно, для людей, светлые до белизны. Ростом, если прикинуть, чуть ниже моего брата, который на голову выше меня. Одета почти вся в белом, но очень в рваном и грязном, лёгком платье. Когда мы немного подошли, что бы разглядеть, то почувствовали что-то невидимое. Ощущение, будто от неё веет светом и добротой. Такое бывает только от эльфов, которых я видел всего один раз в жизни. Это был очень красивый юноша с великолепными манерами, встретили которого, когда заезжали в столицу. Позже мне сказали, что ему на самом деле больше тридцати лет, и я даже очень сильно удивился тогда. Но определённо от него, как и от этой девчонки, точно так же веяло, хотя и не настолько сильно и заметно. Неужели? Быть того не может. Эльф? Точнее, эльфийчка? Такая маленькая и здесь? В рваном платье и без сознания? Что с ней случилось? Вопросы просто нахлынули. Как мне рассказывали, дети эльфов до семнадцати лет ничем почти не отличаются от нас – людей, но они никогда не покидали своё родное королевство Амос, которое находится на севере, пока не подрастут до двадцати лет. И оно отсюда очень далеко. Неделю езды, как минимум на хороших лошадях, если не больше. И что же с ней случилось в таком случае? Я сгорал от любопытства и даже позабыл, что находимся в лесу почти ночью. Но мы на это практически не обращали внимания. Что-то нас успокаивало и это что-то наверняка её аура. Брат медленно подошёл к ней, а я вместе с ним позади. Нужно было её разбудить, а то лежит бедная тут одна, ведь никто не поможет, кроме нас. Дэви наклонился перед ней и начал кличать, но никакой реакции. Может… мертва? Я протиснулся через него и наклонил своё ухо перед её носом. Дышит – значит жива. Заодно краем глазом осмотрел. Это и вправду был эльф – характерные острые ушки, которые скрывались за длинными волосами, ни с чем не спутаешь. Но она, не естественно даже для эльфов, была очень худая. Вся в ссадинах и царапинах, которые были везде: на ногах, руках, шее и даже на лице. На некоторых пальцах рук были характерные для переломов в прошлом отметины. Такое ощущение, что над ней издевались. Долго издевались. А одежда её была уже старая, износившаяся и разодрана до голого тела. А на ногах вообще ничего не было, и похоже босиком так и прибежала. Скорее всего, она упала в обморок, и так уже выбившаяся из сил, услышав наши шаги. Испугалась, и испугалась пуще нашего… нас – оболтусов! Вот это неожиданно. Будить её было практически бесполезно, а если и очнётся, то, думаю, не на долго. Нужно её нести и как можно скорее.
– Скоро в лесу совсем станет плохо. – Глядя на бедняжку, произнёс Дэви. – Придёться тащить.
– А ты против? – с ехидством спросил.
– Да нет… – немного засмущавшись, ответил. – Просто никогда не носил на руках девочек. Тем более эльфов.
Меня это даже позабавила. Брат впервые чего-то засмущался. Вот очередной неожиданный поворот и ничего умного не нашёл, как ответить:
– А ты представь, что меня несёшь. Будет легче.
Наглая улыбка определённо меня выдавала. Но он лишь фыркнул, делая вид, что ему плевать на происходящее. Заодно подбирал нашу гостью, если это так можно ещё назвать.
– А она легче, чем я думал.
– Тоже мне нашёлся, рыцарь круглого стола. Нашёл свою даму?
– З-заткнись! А то сейчас сам понесёшь…
– Ладно-ладно… пойдём уже, а то совсем худо станет и заплутаем.
Идти нам было приблизительно ещё около часа-двух. Уже совсем стемнело, и дальше нескольких метров ничего не было видно. Самое главное не потерять чувство ориентации и не выйти обратно к реке. Не знаю почему, но тревога и страх о каких-то хищниках и монстрах практически сразу улетучилась, и на душе было весьма спокойно. Возможно на меня, да и на брата, действовала аура этой девочки, причём гораздо сильнее, чем ранее. Как-никак – эльф. Эльфы ведь любят и уважают природу, проводя с ней много времени. Мне рассказывали, что родной их город, Амос, настолько красив и сливается с пейзажем, что хочется им любоваться бесконечно. Не подготовленный человек может застыть на многие часы… дни! Я к этому относился скептически, убеждая себя, что пока не увижу – не поверю, но вот сейчас начинал немного верить. Аура. Вот эта аура, наверное, и отгоняет от нас всякую нечисть, защищая нас. Природная сила эльфов – любовь к природе и самое главное – взаимная! Не удивительно, ведь дети этой великолепной расы, почитаемая почти всеми людьми, которых я знал, с самого рождения обладали светлой магией, скрытой в каждом из них глубоко-глубоко внутри. Так, что лишить её почти невозможно, как бы ни старались и какие чары и заклинания не ставили. И сейчас, у этой девочки, истерзанной, измученной и ещё Боги знают, что с ней делали, в полном бессознании, оставалась её сила – аура. Даже сейчас защищала нас. Нас, тащивших её в безопасное место. В этом определённо что-то есть. Цепочка взаимосвязи. Отдать что-то, чтобы получить что-то. Ну, прямо забытая алхимия, какая-та. И всё-таки интересовал вопрос – кто мог такое сделать с ней? Эльфы за своих могут целые королевства уничтожить, ведь их не так уж и много, в отличие от людей. И они очень сильны, мудры. Даже наша Империя считается с их маленьким королевством на севере. Как могло такое произойти? У меня в голове не укладывалось.
– Слушай, братишка, как думаешь. Что с ней случилось?
– Честно говоря, – выдыхая он начал. – Даже не знаю. Но обязательно её спросим, когда придёт в чувство.
– Знаешь, я тут подумал. Ведь эльфы своих не бросают? Как она могла здесь оказаться и в таком состоянии? Может за ней кто-то охотился? Зверь, монстр… – начал я перечислять, но брат меня перебил.
– Никакие не звери и не монстры. Они на эльфов не нападают, да и в её возрасте наверняка знают какое-нибудь усыпляющее заклинание. Скорее всего, что это был кто-то более разумный. И более сильный.
– Люди?! Но ведь…
– Вряд ли. Никто бы не осмелился. – Опять перебив. – Если только тёмные…
– Тёмные? Эльфы? Дроу, что ли?
– Возможно… только далековато будет от их территории. Не верится, что они смогли сюда пробраться. Они ведь на юго-западе от Империи.
– Бессмыслица получается. Это ведь война, я правильно понимаю?
– Правильно. Война. Но ведь кто сказал, что именно дроу? Лучше не будем гадать. Очнётся – узнаем. Не вечно ведь ей спать.
Я неприметно кивнул головой. Оставалось только согласиться, ведь он и разбирался лучше во всех этих интригах, да и незачем себя накручивать. Идём спокойно, вроде не заблудились, невидимая аура нас защищает от всяких неожиданностей. Скоро уже выйдем к особняку, в котором нас уже ищут, скорее всего. И скорее всего – в лесу.
Моё предположение было правильным – довольно скоро до нас начали доноситься крики людей. Это уже нас обыскались. И мы ускорили темп. Представляю, как отец нам устроит лекцию на долгие часы, и больше из дома точно не выйдем несколько месяцев. А может оно и к лучшему? Сегодняшнего дня лично мне хватило с избытком. Только вот не знаю – обрадуется отец находке или нет. Надеюсь, будет не против.