Бывает две разновидности начал. Первая: «Сразу всё пошло наперекосяк», вторая: «Ничто не предвещало неудачи».
Прыгая с триста шестнадцатого этажа здания мегакорпорации «Дошироллтон», миллиардерша-убийца Червона Рута была уверена, что ничто не предвещает неудачи.
Утром девушка легко вычислила жертву с помощью силиконового навигатора, встроенного в правую ягодицу. Имя слабого существа значения не имело, он был удостоен прозвища «Ноль» – обычный затюканный олигарх с годовым оборотом небедной провинциальной планетки в бумажнике.
На здание Червона вскарабкалась по фасаду, удачно попавшись в поле зрения репортёрского простолёта. Коридор здания мегакорпорации, выдержанный в чёрно-красных тонах, прекрасно гармонировал с её одеждой, лаком для ногтей и губной помадой. Ветер красиво шевелил упругие металлизированные волосы Червоны, когда она висела, уцепившись одной рукой за балконную решётку. Правым глазом убийца самонавелась на цель, в левом настраивалась, приятно жужжа, камера видеофона. Нарочно уменьшив скорость падения крыльями чёрного, как кладбищенская ночь, плаща, красавица Червона снаряжала пистолет. Стрелять девушка, конечно, не собиралась: стрельба – это совсем не уровень, так уже давно никто не убивает; просто, приземлившись, она собиралась принять эффектную позу, изученную по фотографии в последнем номере журнала для девушек-убийц «Сдог», и уже неоднократно отрепетированную перед зеркалом. Там как раз применялся пистолет, желательно – свежий «Клуни» семидесятого калибра, исполненный в стильных чёрно-золотых тонах.
А на девяносто шестом этаже всё пошло наперекосяк. Пола плаща зацепилась за дурацкую рекламу, и Червону завертело, как челнок космобайкера в водовороте чёрной дыры. Она могла ещё выровнять падение, но тут, как назло блеснула вспышка фотокамеры, потом – ещё одна, и убийце, вместо того, чтобы сосредоточиться на приземлении, пришлось сверкнуть глазами, поправить чуть съехавший топ и развернуться, чтобы в кадр попала модная катана из розоватого сирианского сплава.
Глупый жертвец – единственный человек, который не заметил красивого полёта Червоны, присел от ужаса, когда сзади него с грохотом вспучился асфальт. Он даже не пытался развернуться, только зажмурился, ожидая смертельного удара в область ДНК. Когда ничего не произошло, человек медленно открыл глаза. Зеваки стояли, раскрыв рты, жадно снимая происходящее на камеры, встроенные в расчёски и визитки. Убийца пыталась выбраться из ямы, морщась от боли. Из ноги, повреждённой от удара об веганский асфальт, самый прочный в восьми галактиках, выпало несколько чипов.
- Уберите камеры! Уберите их к чёрту! – закричала Червона, всё ещё стараясь принять какую-нибудь позу, полную угрозы и эротизма.
Крах великих столь же притягателен, как и триумф. Яркие вспышки засветили оба глаза, от перегрузки сетчатки сам собой включился видеофон, настроенный – о, Боже! – на номер заказчика. Убийца попыталась заплакать, чтобы хоть как-то испортить картинку позора, но ничего не получилось – слёзные железы она удалила ещё в детской группе школы убийц.
Завыли сирены. Это была последняя капля. Провал, да ещё и попадание в полицию – на этом карьера убийцы кончается, и начинается карьера межгалактического клоуна.
Кто-то ухватил Червону подмышки, выдернул из ямы и хорошенько встряхнул. У девушки не было сил даже выпустить отравленные выкидные клыки. Как бесчувственную куклу – сломанную, испорченную, – её швырнули на заднее сиденье тропосферного такси. Машина взмыла на полётную высоту, как раз на уровень той злополучной рекламы, и понеслась, набирая скорость, между облакоскрёбами Космополиса.
- Жива, крошка? – спросил, не оборачиваясь, водила.
Червона промолчала. Катана, гарантия на которую кончалась через пятнадцать перерождений, осталась на месте позора. Пистолет, – а за него отдано четыре последних гонорара, – разбился вдребезги. Плащ из кожи первой жертвы, разорвался. Нога сломана… Лучшая нога, какую ей удавалось сделать за все шестьсот пятнадцать лет. Какая теперь жизнь?
- Дай мне по морде! – сказала она.
- Что?
Водила даже бросил руль и развернулся.
«Небритый, хоть и блондин, – отметила Червона, – странно видеть небритого блондина».
- По морде! Быстрее! Надо отключить видеофон!
Убийца побоялась, что блондин перетрусит, начнёт ахать и попытается отделаться цеплячьей пощёчиной, но водила оказался парнем брутальным. Он ударил без замаха, тыльной частью кулака, голова Червоны, откинулась, как пневматическая груша и вмазалась затылком в пуленепробиваемое заднее стекло. Впервые в жизни теряя сознание, убийца с пятисотлетним стажем видела усмехающеюся в камеру видеофона физиономию заказчика. А потом, почему-то, надпись «FADE» на одном из давно мёртвых языков.