Ну, попробуем. Неоконченый рассказ, который я, наверное, не рушусь закончить. Больно уж страшный. Впрочем, ежели кому-нибудь понравится - продолжу, завершу.
Скрытый текст - Вот: Лязгнув, замер трамвай.
Фёдор, недовольно бурча, покинул пустой вагон.
Недоволен он был сегодня буквально всем. Да собственно, как и обычно. А отчего быть довольным, если своим троллейбусным трудом еле-еле вытягиваешь бывшей на алименты, ежели начальник – жлоб, сука, а тараканы в хрущёвке борются за господство с крысами. И вообще – не дебилизм ли – весь день возиться с троллейбусами – и ездить домой на трамвае?!
А денег нету.
А счастья нету.
Даже водки – и той нету!
И думалось Фёдору, что так оно уже, пожалуй, будет всегда. И отчаяние закрадывалось в душу. Обыкновенно – отчаяние побеждалось водочкой, но нынче, увы, не было и её.
Кроме всего прочего – Фёдору хотелось спать. Выспаться удавалось редко, мучили козлы-соседи, со своими дебильными моленьями. Угораздило же, на старости лет, оказаться соседом своры сектантов! Падлы…
Фёдор в сердцах плюнул в сторону шумного Воздухофлотского моста, и зашагал домой. Но вдруг остановился. Страшно хотелось посцать. Между людными Макдональдом и трамвайной остановкой это делать было как-то не с-руки, так что он, чертыхаясь, перевалил через эстакаду, и отправился к железнодорожным путям.
Далее, оглядевшись, Фёдор быстро расстегнул ширинку, и справил. Справив, он принялся снова карабкаться на эстакаду, целеустремлённо направляясь домой, но тот его внимание привлёк странный шум из-под моста. Фёдор круто развернулся, настороженно всмотрелся в темноту. Неужто менты? Вот угораздило!
Звук неожиданно повторился, Фёдор вздрогнул, нога соскользнула с насыпи, он скатился вниз, исцарапав лицо кустарником. С-секунду он лежал неподвижно, потом поднялся на четвереньки, встал, коснулся лица, тихонько зашипел.
На лице была кровь.
Фёдор лихорадочно вытащил из кармана грязный платок, и прижал к лицу. Почему-то, ему инстинктивно не хотелось, чтобы запах его крови растекался в воздухе.
Как будто там, под мостом - его подстерегало что-то хищное и голодное.
Фёдор медленно, очень медленно повернулся лицом к мосту, и стал пятиться к крутой тропинке, ведущей наверх. Он подумал, что из-за шума несущихся по мосту машин – его криков никто не услышит. К тому же – некстати загрохотал по рельсам длинный товарняк.
А из-под моста снова раздался звук. Теперь – Фёдор уже не сомневался в том, что это такое.
Тихое, сдержанное рычание.
- Кыш! КЫШ! – отрывисто рявкнул Фёдор, но когда глубокий, принизывающий голос ответил ему – «Не шумел бы ты, что ли…» - Фёдор понял, что в его жизнь пришли чудеса.
С расширившимися от ужаса зрачками Фёдор в ужасе вжался в сетку забора, и истерично заскулил.
Потому что из-под моста выбралось чудовище.
Чёрное, словно окутанное клубами темноты, оно мягко, по-кошачьи подобралось к Фёдору, и спокойно сказало – «Не кипишись».
Как ни странно, но разумность, и говорливость (к тому же – стилистическая выдержанность) существа немного успокоили его. Фёдор отцепился от грязной сетки, и, стуча зубами, спросил – «Что ты такое? Чего тебе надо?!».
Чудовище наклонило голову. Наполовину скрытая гранёной бронёй, словно шлемом – длинная морда производила ужасающее впечатление. В глубине тёмных глаз горели пронзительные, ярко-синие огоньки. И это были единственные светлые точки на абсолютно чёрной, ощетинившейся двойным рядом шипов туше. Длинный хвост мерно мёл землю, оставляя глубокие борозды от шипов.
Тварь помолчала, а затем, лязгнув клиновидными зубами, ответила: «Я хочу тебя съесть!»
Фёдора передёрнуло. «Вот угораздило!»
- Зачем?! Не надо меня есть. Не надо!
Чудовище кралось к Фёдору на полусогнутых лапках, нетерпеливо шевеля хвостом.
- Надо, Федя, надо! Мне голодно! Мне так голодно…Федя, почему бы тебе не закричать? Самое время.
Фёдор расстегнул воротник. Кричать он пока не собирался. Глядя твари в глаза, он начал лихорадочно пытаться нашарить руками что-нибудь увесистое.
- Откуда ты знаешь моё имя? – ляпнул он, стремясь отсрочить развязку.
Тварь щёлкнула массивными когтями, поднялась на задние лапы, возвысившись над Фёдором метра на полтора.
- Я наблюдало за тобой, Федя. Долго наблюдало. Ты такой смешной, Федя! Долгими днями и ночами ты влачил своё существование, решал мелочные проблемки, и, не подозревая об ужасной участи, ожидающей тебя. Ты жрёшь каждый день. Жрёшь, что попало! Ты можешь понять, каково это – голодать? Я – могу…
Фёдор судорожно сжал кулаки. Ничего, что подошло бы в качестве оружия, он найти не смог.
- Но почему ты решила напасть именно на меня, тварь? Почему?!
- Во-первых – никто на тебя не нападает. Я просто собираюсь тебя съесть. Неужели ты не замечаешь разницы? Эх…ну ладно, начнём…
- Нет, подожди! Почему меня?
Чудовище, уже протянувшее, было, к нему щупальца, недовольно скривилось:
- Федя-Федя…Ну подумай сам – разве ты такой уж полезный человек? Жрёшь, пьёшь, спишь. Влачишь жалкое, бессмысленное существование…Ты что, думаешь – троллейбусы завтра утром без тебя не поедут? Ты никому не нужен, человече. Ты не живёшь – ты существуешь.
- А, так ты ищешь похожих на себя? – проявил остроумие Фёдор.
- Не груби мне! – злобно зашипело чудовище – Я то, что тебя съест! Прояви ко мне уважение.
В гневе чудовище было страшно. Броня выдвинулась вершка на полтора, тяжёлые пластины, наползая друг-на-друга, покрыли всё тело твари.
- Кричи, Фёдор, кричи. Не стесняйся. Все кричат.
Фёдор кувыркнулся, выскользнув из-под алчных щупалец, побежал вверх по склону. Рявкнув, тварь прыгнула ему вслед, схватила зубами за ботинок, рвануло.
Фёдор упал, и снова скатился к рельсам. Рука уткнулась во что-то холодное. Пивная бутылка.
- Начнём! – заявило чудище и, для пробы, укусило Фёдора за левую руку.
- А-А-А-А!!! – завопил, наконец, Фёдор.
- Больно, да? Но ты же… - страшилище перешло на шёпот - …ты же понимаешь величие моей миссии? Я очищаю общество от бесполезных э…этих…элементов, во! Понял? – спросило оно, и приготовилось снова кусать…
Пучки света, шарящие по земле, вдруг разорвали тьму. «Эй! Чего там?!».
«О! Мусора!» - подумал Фёдор. Он и представить себе не мог, что когда-нибудь им обрадуется.
Чудовище молча ускользнуло в темноту. Фёдор вскочил, схватив расколовшуюся под когтями твари бутылку.
Менты опустили руки к поясам. Их взору предстал всклокоченный окровавленный человек с «розочкой» в руках, нервными движениями, бешеными глазами.
- Эй, мужик! Ану быстро… - начал один из ментов, но Фёдор прервал его стоном:
- Оно здесь!
- Мент извлёк дубинку. Другой – пистолет.
- Стойте! Здесь оно! Вон! Вон там! – Фёдор увидел чудовище, неслышно крадущееся за спинами стражей порядка. Замахнувшись «розочкой», он побежал…
Мент выстрелил. Пуля просвистела в пяди от фёдорова плеча.
А в следующий миг – тварь прыгнула.
Юноша под локоть вывел девушку из Макдональдса. Весело переговариваясь, похлопывая ладонями по туго набитым животам, они зашагали к трамвайной остановке.
Им оставалось ещё метров сто, когда девушка вдруг услышала стон.
- Что это?
Юноша пожал плечами. Сунув руки в карманы, он ускорил шаг. Девушка спешно засеменила следом.
Стон вдруг повторился.
- Знаешь, я думаю – тебе нужно пойти, и посмотреть… - предложила девушка. Юноша промолчал, кладя в рот жвачку.
- Может… - не унималась девушка - …может там плохо кому-нибудь? Нужно ведь посмотреть!
Юноша обречённо вздохнул, вынул газовый баллончик из кармана, зашагал к эстакаде.
Носились машины. Веяло сыростью из-под моста. Было очень темно.
- Может…может милицию вызвать? Лучше… - заволновалась вдруг девушка, нервно пытаясь застегнуть пальтишко. Пальтишко же – всё никак не застёгивалось.
Юноша пожал плечами, и перебрался через дорогу. Девушка, держась за его ремень, тоже.
- Ну что? – спросила девушка.
Юноша молча поправил очки. Он слушал. И по мере прослушивания – всё больше бледнел.
- Что такое? Ты траванулся? – не поняла девушка. Юноша рукой заставил её замолчать.
Девушка стянула шерстяную косынку, и тоже услышала.
Хрусть-хрусть…чвак-чвак…
- Знаешь что – пойдём кА, наверное, отсюда! – дрожащим голосом предложила девушка.
Юноша только выплюнул свою жвачку.
Девушка потянула его за ремень:
- Пойдём отсюда! Вон – трамвай едет!
Ей было страшно.
Хрусть-хрусть…чвак-чвак…
- Ы-ы… - раздался вдруг стон, и юноша, забыв про девушку, бросился вниз, брызгая на ходу из баллончика.
ХРУСТЬ-ХРУСТЬ…ЧВАК-ЧВАК… - приближались звуки.
А потом – юноша УВИДЕЛ. И сел на холодную землю, моментально утратив разум.
Девушка подбежала, взглянула, и жутко, тоскливо завыла.
В грязи кучей лежали части обоих блюстителей законности. Нельзя было точно сказать – где начинается один, и заканчивается другой.
Чудовище ело.
Рядом, пресмыкаясь в кровавой грязи, ползал Фёдор, истерично похлопывая себя по туловищу руками. Он крепко закрыл глаза, дабы не видеть сцены питания, и подвывал.
Окажись тут любой психиатр, он, бросив на Фёдора один-единственный взгляд, моментально понял бы – насколько тяжело и глубоко Фёдор болен.
Впрочем, погляди он на кушающую тварь, добрый доктор и сам моментально пришёл бы в то же состояние…
|