[Sera]

Очень интересно выполнить это задание. Не знаю, насколько получилось, но я старалась :)

Скрытый текст - 1:

Мы с Максом сидели в столовой, когда мне стало плохо. Желудок сжался, из горла хлынула горечь. Я мгновенно покрылась холодной испариной, зажала рот ладонями и вскочила на ноги, опрокинув стул. Мир перед глазами зыбко качнулся.
Макс вскочил одновременно со мной.
- Инга?
Я неопределённо махнула рукой и бросилась в туалет. Когда влетела в кабинку, меня прорвало, и весь завтрак, только что съеденный, оказался на дне унитаза. От напряжения кружилась голова, боль долбилась в висках.
И тут я увидела…
Это было странное чувство раздвоения сознания, по-другому просто не назовёшь. Одна я понимала, что всё ещё сижу, привалившись спиной к закрытой двери кабинки служебного туалета. Я видела белый фаянс унитаза и слышала, как шумит вода в неисправном сливном устройстве. И вместе с тем вторая я встала, вышла в коридор и направилась к лифту, потом проехала в тесной кабинке два этажа и вышла у себя в редакции. Всё потеряло значение, кроме места, куда я направлялась. Сердце билось всё быстрее, волнение нарастало. Я не выдержала и сорвалась на бег, расталкивая всех, кто попадался на пути. В груди словно сжималась тугая пружина, всё сильнее и сильнее, воздуха становилось всё меньше. Скорее!!!
Оглушительный хлопок. Взрыв? Я на секунду замерла, словно наткнувшись на звуковую волну, потом снова побежала.
Из нужного мне кабинета вышел Макс. Я наткнулась на него, а он, вместо того, чтоб уступить дорогу, схватил меня и прижал к себе.
- Пусти меня!- Я отбивалась, как кошка.- Пусти! Я должна войти!
- Не советовал бы это делать,- заявил Макс.
- Ты не понимаешь, я должна!..
Я изловчилась, оперлась на плечи Макса и, подтянувшись, пнула дверь ногами. Дверь распахнулась, с грохотом ударившись о стену, и я увидела сидящего за столом Антона. Его голова лежала на столешнице, и мне показалось...
- Нет!!!
Я рванулась в сторону с удесятерённой силой, ударилась о стену и упала. Я снова была в туалетной кабинке.
В голове всё смешалось. Я вскочила и бросилась к двери. И снова тот же маршрут, снова грохот сердцебиения в ушах и чувство нехватки воздуха, словно лёгкие не успевали выполнять свою работу. Я бежала, ни на кого не глядя. Знала, что всё это не может быть правдой, но безумно боялась ошибиться.
Вчера я позвонила Антону. Да, я позвонила ему, но не смогла предупредить, не знала, чего ему следовало опасаться. Я и сейчас не знала, только подозревала, но этого было достаточно. Я что - то видела: прошлое, будущее или сон - не важно. Я подумаю об этом потом, когда сердце вернёт себе правильный ритм. А сейчас требовалось бежать, чтоб...
Хлопок я услышала, едва выскочила из лифта. Он был таким громким, что отмёл все сомнения. Я замерла, застыла на месте, поняв, что опоздала. Мне показалось, что заплакала, хотя глаза оставались сухими. Дыхание с шумом вырывалось наружу. Я не могла заставить себя сделать несколько десятков шагов и войти в нужный кабинет, на это у меня не осталось сил.
Из кабинетов выглядывали сотрудники, тесной струйкой потянулись к месту событий. Всем было интересно, что случилось.
Я подошла к самой двери, и наткнулась на Макса. Он перегородил мне путь.
- Я бы не советовал туда заходить,- сказал он мягко.
- Я должна пройти,- ответила я.
Видимо, нечто в выражении моего лица или во взгляде, или в чём - то ещё, заставило его сделать шаг в сторону. Я открыла дверь и вошла.
Антон сидел за столом, его голова лежала на столешнице, повёрнутая набок, и из-под неё медленно растекалась лужица тёмной, как вишнёвый сироп, крови. На полу возле ножки стула лежал пистолет, и пальцы антоновой руки, свесившейся вниз, почти касались его рукояти.
Макс подошёл сзади и положил руку мне на плечо.
- Идём,- сказал он,- тебе здесь нечего делать.
Я медленно кивнула. Да, мне нечего здесь делать. Я уже опоздала.

Скрытый текст - 3:

Макс не понял, что произошло. Секунду назад всё было отлично, и вдруг Инга побледнела и, ничего не сказав, бросилась прочь из столовой. Несколько минут он ждал, что она вернётся, потом расплатился за завтрак и направился в редакцию.
Инга была для него сплошной загадкой. С одной стороны, её безусловный талант и неординарное видение мира, отражённое в снимках, заслуживали самого пристального внимания. С другой – её характер ставил Макса в тупик. Внезапные всплески эмоций, неожиданные, неоправданные поступки… Порой казалось, что она совсем не разбирается в жизни и не знает, чего хочет, а иногда – что знает слишком многое. Макс привык общаться с творческими людьми, с теми, кто был с ним на одной волне. Но Инга была иной: то становилась флегматична и рассудительна, то вдруг начинала фонтанировать эпатажем. И предсказать, как она поведёт себя в следующую секунду, было невозможно.
Редакция была наполнена шумом и беготнёй. Не удивительно: номер должен был выйти через несколько дней, а добрая половина материалов не соответствовала требованиям главного редактора. Макс знал, что его статью не зарежут: авторская рубрика давала свободу действия, – но всеобщая суматоха действовала как энерготоник.
У редакторского кабинета собралась кучка местных сплетниц, с жаром обсуждающих последние новости. Макс направился в их сторону с намерением разогнать по рабочим местам, и в этот момент…
В этот момент раздался выстрел.
Одна из девушек пронзительно вскрикнула. Её вопль тут же подхватили столь же нервные коллеги. В итоге несколько долгих секунд вопил весь офис.
Макс рыкнул на зачинщицу паники и бросился в кабинет, из-за двери которого донёсся выстрел.
В кресле лежал молодой парень. Его голова покоилась на столе, из чёрного отверстия в виске сочилась тёмная кровь. Одна рука была опущена и чуть покачивалась, пальцы едва не касались лежащего на полу револьвера.
Макс видел этого парня: утром редактор зарезал его статью, велев «сдать её в макулатуру, дабы из неё когда-нибудь вышли несколько рулонов качественной туалетной бумаги». Разумеется, его слова надо было воспринимать фигурально. Видимо, парень этого не понял…
В том, что парень умер, Макс не сомневался. Но всё равно пощупал пульс: его ожидаемо не было.
«Чёрт, можно было всё решить иначе!..»
Макс провёл рукой, закрыв парню глаза, и направился к выходу.
И, едва закрыл дверь, столкнулся с Ингой.
- Я бы не советовал туда заходить,- честно сказал Макс. Даже его потрясло зрелище простреленного виска. А что будет с девушкой, вообще невозможно предсказать.
Инга подняла на него горящие глаза: тот самый взгляд, говорящий о безграничном понимании происходящего. Макс отступил в сторону, словно загипнотизированный.
А когда она застыла в дверях, глядя на тело, положил руку ей на плечо:
- Идём, тебе здесь нечего делать.
Инга кивнула.

Скрытый текст - 0:

Антон сел в широкое кресло зама главного редактора, положил на стол перед собой револьвер.
Вчерашний разговор с Ингой снова и снова прокручивался в его голове.
«- Не кипятись,- говорила она спокойно, но твёрдо.- Мыслов со всеми переругивается. Даже я это уже поняла, хотя работаю без году неделю. Просто глубоко вздохни, пошли его мысленно ко всем чертям и, если очень хочется, можешь пнуть мой рабочий стол. Я не обижусь.
- Спасибо, но сейчас мне это не поможет. А вот если у тебя в кармане лежит хороший пистолет, я бы от него не отказался.
- Зачем?
- Пушу себе пулю в висок, чтоб долго не мучиться.
Инга покачала головой. Она считала Антона хорошим парнем, просто слегка неуравновешенным. И лесенка белых шрамов на запястьях только подтверждала её мнение.
- Это не выход.
- Тогда я пристрелю Мыслова. Это отличный выход.
- А пока ты ещё никого не пристрелил, иди работать. У тебя времени до вечера».
Антон не спал всю ночь, переписывал статью, шлифовал предложения, оттачивал фразы. Он не сомневался, что Мыслов хлопнет его по плечу и скажет своё сакраментальное: «Ну, парень! Мужик!»
На рассвете Антон отправил готовую статью на редакторский компьютер.
А на разборе полётов главный редактор Мыслов, исключительно вредный, исключительно несдержанный на язык профессионал своего дела, вынес вердикт: статье не быть. Вот тогда он в первый раз вспомнил короткую беседу с Ингой, и мысль о пуле в висок показалась очень привлекательной.
И вот теперь Антон сидел за столом и смотрел на револьвер. Ему не было страшно. Ему было жаль себя. И стыдно за свою бездарность. И хотелось спрятаться так, чтоб никто никогда не напомнил ему об утреннем позоре.
Антона никто не позорил, Мысолов разнёс половину присланных статей. Но Антон этого не заметил.
Он взял револьвер и взвесил на ладони.

В этот момент Инга сидела в кабинке туалета, прислонившись спиной к стене, и видела. Пробуждающийся дар Грёзы безошибочно вёл её к месту трагедии…

В этот момент Макс расплатился за завтрак и направился к лифту…

Антон провёл дулом по щеке. Подумал, что стоило бы написать прощальное письмо, и поморщился: банально. Нет, если прощаться, то только мысленно.
Прощай, мама.

В этот момент Инга выскочила из туалета в твёрдом намерении предотвратить трагедию…

В этот момент Макс вышел из лифта в холл редакции…

Антон приставил дуло к виску.

В этот момент Инга нервно хрустнула пальцами, наблюдая за сменой обозначающих этажи цифр…

В этот момент Макс подошёл к группе сплетниц…

Антон зажмурился и нажал на спусковой крючок.