[sir-ris]

Предупреждаю честно: те, у кого идиосинкразия на эльфов, читают на свой страх и риск. За обострение автор ответственности не несёт!

Скрытый текст - Элька и Эльф:

Элька родилась и выросла здесь, в Долине, в небольшой деревушке возле ручья. Она была последышем - поздней радостью красавицы-матери, отца и двух взрослых братьев. По всей округе не сыскать было столь искусных кузнецов, и никто из мастериц не плёл таких тонких воздушных кружев, как её матушка. А за ручьём на холме жили эльфы. Они жили там всегда. Их светлые дома с террасами и балкончиками утопали в яблоневых садах. Летом над долиной плыл дивный аромат яблочного мармелада, а осенью склоны холма одевались в золото и багрянец.
Молодёжь обеих деревень вместе ходила на луг, плела венки и встречала рассветы, при этом девушки чаще заглядывались на эльфов. Парни не то что бы с этим смирились, но в открытые конфликты не вступали: когда дело шло о замужестве, красотки всегда выбирали своих. Мир подкрепляло ещё и то, что в деревне никогда не было полукровок.
Элька заметила Эльфа ещё девчонкой. Ей нравились его золотистые волосы, чуть раскосые синие глаза, узкие ладони с изящными пальцами. Ни у одного из парней не было такой тонкой талии и длинных ног, а главное, никто не улыбался ей так, как он! Элька про себя так и называла его - Эльф. Разумеется, у него было собственное имя - Эллиен, рядом с ним всегда находились его весёлые и красивые друзья, но Эльфом для неё был только он один. Можно сказать, Элька росла, не сводя с него глаз. Она смотрела, как он запрокидывает голову, когда смеётся, как говорит, как легко и изящно двигается…. Она старалась наблюдать незаметно, но Эльф ловил её взгляд и улыбался, как улыбаются не в меру любопытному ребёнку. Тогда Элька краснела и убегала, пряча глаза.
Домашние к склонности своей любимицы относились по-разному: матушка о чём-то тихо вздыхала, отец качал головой, улыбаясь в усы, а братья добродушно подсмеивались:
- Гляди, Элька, он же для тебя старый: ещё с нашей бабушкой гулял!
После таких слов она обычно резко разворачивалась, так, что тяжёлая русая коса описывала полукруг, и убегала куда-нибудь подальше от дома. Ей было нечего бояться: вся округа знала её братьев-молотобойцев.
Однако Элька взрослела, и её наблюдательность стала приносить плоды. Она унаследовала от матери камень-самоцвет: красу и стать, но огранила его сама. Девчонка прекрасно знала, когда можно взлететь на косогор, перемахнув через изгородь, а где стоит пройтись павой, чуть покачивая стройными бёдрами. Туго шнуруя корсет, Элька никогда не забывала расстегнуть верхнюю пуговку тонкой блузки. Она редко пользовалась мостиком через ручей, предпочитая брод. При этом край верхней юбки поднимался так, чтобы было видно короткую нижнюю, белоснежно-кружевную. Но самое главное - Элька научилась скрывать интерес к своему Эльфу, и среди шумной компании он стал всё чаще появляться один…

Эльф лежал в траве, подложив руки под голову, и смотрел на плывущие в синеве облака. Элька сидела рядом, сосредоточенно выбирая из охапки цветы для венка. Один уже красовался на её голове, другой она плела для Эльфа. Венок должен был быть «мужской», поэтому и цветы для него подходили не все. Эльф приподнялся на локте, выплюнул травинку и спросил:
- Хочешь, я буду танцевать с тобой на Празднике Урожая?
Для эльфов это означало образовать пару.
- Нет, - ответила Элька, водружая готовый венок ему на голову.
- Почему? - эльф от неожиданности сел.
- Братья говорят, ты для меня старый, ещё с нашей бабушкой гулял, - лукаво улыбнулась Элька.
Он рассмеялся, как обычно запрокидывая голову. Элька придержала съехавший с его волос венок и вдруг наклонилась, коснувшись губами его щеки. До этого она ни разу не видела его глаза так близко! Эльф притянул её к себе, и Элька ощутила вкус его губ. Яблочный мармелад! От его волос пахло лугом и солнцем. Внезапно закружилась голова, по телу пробежала горячая волна, сладко растаяв где-то внизу…. Элька упёрлась руками в грудь Эльфа и выдралась из его объятий. Вскочив, она запустила в него венком, но промахнулась. Эльф улыбался.
- Дурак! - почему-то крикнула Элька и пустилась бежать вниз по косогору.
В её глазах блестели слезинки: она ещё никогда не была так счастлива. Вдогонку Эльке летел его серебристый смех и совершенно счастливый голос:
-Эль-ка-а-а!

Когда пришла война, эльфы исчезли из Долины за одну ночь: просто ушли, оставив свои дома. Люди снова что-то не поделили между собой, и Дивный народ не захотел оказаться меж двух огней. Элька бродила по покинутому саду, не решаясь заглянуть в мёртвые окна. Она не очень хорошо понимала, что происходит, её сердце разрывалось от тоски. А потом пришла настоящая беда: в огне войны сгорел отец, вслед за ним где-то сгинули братья. Матушка от горя слегла и больше уже не встала. С тех пор война не раз с лязганьем прокатывалась по Долине. Яблоневый сад вырубили, дома эльфов и половина деревни сгорели в пожаре, который устроили отступавшие войска. Немногие оставшиеся в живых жители, в основном, женщины с детьми, ютились в уцелевших постройках.
Теперь Элька жила у тётушки, отцовой сестры - своей единственной родственницы. Девушка очень изменилась за это время. Лишения и тяжёлая работа сделали её руки сильнее, а ноги крепче. Исчезла детская неопределённость черт: скулы стали резче, возле губ пролегла упрямая складка. Синие глаза на похудевшем лице казались ещё больше. Очарование юности уступило место спокойной и сильной женской красоте. Элька не понимала, насколько была хороша, и даже радовалась, что Эльф её не видит. Впрочем, он был рядом каждое мгновение её жизни.
Линия фронта перемещалась то в одну, то в другую сторону. За три года войны люди научились распознавать её приближение по звукам, доносившимся из-за холмов. Тогда они собирали свой нехитрый скарб и прятались в лесу, в заранее вырытых землянках. В то утро загромыхало внезапно и очень близко. Люди похватали, кто что мог, и кинулись в лес. Уже на полпути хватились Верушки - малышки, родившейся перед самой войной. Только что крутилась возле материнской юбки, и вдруг пропала! Несчастная мать побелела и опустилась на землю, прижимая к себе грудничка: Верушка, весёлая «топушка» - единственная памятка от сгинувшего на войне мужа. Второй-то уже - «дитя войны», каких щедро дарили женщинам обе воюющие армии.
- Не пугайся ты так, подружка, - обняла её Элька за плечи. - Отстала Верушка и домой потопала. Я сбегаю.
- Ох, Элюшка, громыхает-то совсем близко, - заволновалась тётка.
- Ничего, тётя, я быстро!
Элька помчалась назад. Крепкие ноги уверенно несли её к дому. Впрочем, это она по привычке: от родного дома, как и от большинства домов деревни остались лишь обгорелые печные трубы. Вот и амбарушка, где теперь ютились сразу несколько семей. Элька влетела внутрь и окинула быстрым взглядом комнату.
- Верушка! - тихо окликнула она ребёнка.
Из дальнего угла раздался детский плач. Элька облегчённо перевела дух: перепуганный ребёнок мог спрятаться куда угодно, а времени на поиски уже не было. Она подхватила девчушку на руки, кинулась к двери, да так и застыла: на пороге стояли эльфы - разведка передовых частей наступающей армии. Они молча смотрели на неё. Элька слишком хорошо знала, что означает такой взгляд мужчины. Она инстинктивно прижала к себе ребёнка и отступила назад, думая только об одном: как бы не напугать Верушку.

Командир подал знак рукой, и разведчики исчезли так же бесшумно, как и появились. Свет из открывшейся двери упал на его лицо, и девушка увидела перед собой своего Эльфа, вернее, то, что от него оставила война. Забившееся радостью сердце замерло, пропустив удар: Элька поняла, что перед ней чужой и опасный мужчина, который не то что не помнил, а никогда не знал её! Война выжгла её любимого изнутри, не тронув только красивую оболочку.
Она почти не испугалась, хотя прекрасно понимала, что сейчас произойдёт. Эльке почти три года удавалось избегать незавидной участи подруг, и сегодня ей снова повезло: всё же это был не кто-нибудь, а её Эльф! Она берегла себя для него, так не всё ли равно, как это случится? Девушка осторожно посадила Верушку на лежанку и поставила перед ней корзинку с разноцветными клубочками. Посмотрев в пустые глаза Эльфа, она начала медленно отступать в глубину амбарушки, за перегородку. Он шёл вслед за ней, не снимая руки с рукоятки длинного ножа, не сводя напряжённого взгляда.
Девушка остановилась возле соломенного тюфяка, накрытого лоскутным одеялом, и повернулась к Эльфу. Не торопясь развязала тесёмки: юбка упала на пол. Нижняя рубашка прикрывала стройные ноги едва до колена. Увидев это, он проглотил слюну. Элька усмехнулась про себя: кружевные нижние юбки уже давно никто не носил. Следом за юбкой к её ногам упала кофта, затем рубашка. Элька переступила через жалкую кучку одежды и резко подняла руки, распуская тяжёлый узел волос. Упругая девичья грудь от этого движения приподнялась, заставив эльфа быстро шагнуть вперёд. Он положил руки ей на плечи и слегка надавил, заставляя опуститься на тюфяк.
Когда Элька увидела над собой чужие глаза своего Эльфа, она невольно зажмурилась, а почувствовав его обветренные губы, отвернулась: они больше не пахли яблочным мармеладом. Торопливые руки блуждали по её телу. Наверное, он всё делал как надо - уже не мальчик, но Элька ничего не чувствовала. Она думала только об одном: скорее, пожалуйста, пусть это, наконец, случится! А когда это случилось, только закусила губу, чтобы не застонать. Его волосы коснулись Элькиного лица, и она вдохнула их запах - запах войны и смерти. Глаза защипало. Ей вдруг нестерпимо захотелось туда, где смеётся матушка и улыбается отец, где из кузницы доносится весёлый перезвон, а над Долиной плывет аромат спелых яблок. И её Эльф с волосами, пахнущими лугом и солнцем, кричит счастливым голосом:
- Эль-ка-а-а!
Девушка вдруг изогнулась и прильнула к нему, обхватив его плечи руками, будто ища у него защиты. Она почувствовала, как по телу Эльфа прошла судорога, он закусил губу и тихо застонал. А Элька, осознав, что произошло, чуть не рассмеялась: она, наконец, поняла, почему в деревне не было полукровок. Просто эльфы умели управлять процессом! В глазах Эльфа мелькнуло что-то, похожее на растерянность. Он нашарил на полу юбку, бросил её Эльке и резко поднялся. Рядом с ней упал тяжёлый кошелёк, затем ещё что-то, поменьше. Хлопнула дверь.

Элька держала на ладони маленькое яблочко, мастерски выточенное из зелёного камня. Эльф носил его на шее, на ремешке, сплетённом из цветного шёлка. Он оставил его будущему ребёнку. Девушка торопливо оделась, подобрала кошелёк, подхватила на руки Верушку и помчалась прочь из деревни. Она едва успела: на околице уже появились солдаты. Элька никого не встретила по пути, но была уверена, что её проводили. Она передала ребёнка счастливой матери и спустилась в землянку.
- Что-то ты задержалась, доченька, - с тревогой заглянула ей в лицо тётка. - Случилось чего?
- Всё в порядке, тётя, - деревянным голосом ответила Элька и бросила на стол набитый серебром кошелёк. - Этого вам надолго хватит.
Тётка всё поняла и закрыла рот руками, из её испуганных глаз хлынули слёзы.
- Деточка моя! Не уберегла, - прошептала она.
Девушка быстро собирала вещи, тётка растерянно следила за ней. Затянув тесёмки заплечного мешка, Элька повернулась и протянула женщине маленькое зелёное яблочко:
- Тётя, я ухожу. Если придут и будут спрашивать обо мне - не бойся, отдай им это.
- Кому «им»? Да куда же ты, доченька? - заплакала та в голос.
Девушка погладила её по щеке:
- Не плачь, тётя, всё будет хорошо.
Выбравшись из землянки, Элька глубоко вздохнула и быстро зашагала по лесу прочь из Долины. Она вернула Эльфу амулет, отказавшись от его отцовства, и теперь он обязательно её найдёт. Её и сына. Их малыша будут звать Элль - ведь в нём только половина от Эльфа! Её любимому придётся заслужить право быть с ними рядом, а она тем временем найдёт средство избавить его от поселившейся в нём войны.