В то утро удалось поспать всего час, но я ничуть об этом не жалела. Даже если бы впереди ждала вся ночь, я едва ли смогла бы уснуть.
Когда Эмма однажды сказала, что сильные эмоции, не важно, положительные или отрицательные, делают меня слабее, я не поверила. Как может радость повредить? Однако стоило мне коснуться головой подушки, как от безмятежного покоя не осталось и тени. Это был ещё не страх, но отголосок будущего, и он не сулил мне приятных моментов. Тем не менее я свернулась калачиком, уткнулась носом в колени и, пригревшись, задремала.
В любой другой день я бы сказала, что мне просто привиделся кошмар, а через полчаса не смогла рассказать, о чём в нём шла речь, потому что в вымысле не стоит искать логику. Но в этот раз всё было так реально...
Я стояла на берегу озера, расположенного рядом с нашим домом. Была пасмурная, безветренная погода, и поверхность воды казалась застывшей плёнкой. Мне надо было уходить, я куда - то торопилась, но почему - то стояла на месте и думала: "Вот посмотрю ещё минутку, а потом пойду". Вокруг стояли голые деревья, я знала, что они все тянут ко мне длинные голые ветки, но не боялась их, а только удивлялась, что эти ветки не отражаются в воде озера. Кто - то позвал меня, но этот голос был так далёк и малозначителен, что я не обратила внимания. Все мои мысли в этот момент были скрещены на созерцании воды, словно я чего - то ждала, хотя и сама не знала, чего.
Неожиданно вода прояснилась, и сквозь серую поволоку проступила совершенно новая, ещё не виденная мною картина: огромная пустыня, обрывающаяся вдалеке грядой пологих тёмных холмов. Фиолетово - чёрное небо, похожее на предгрозовое. Точки птиц, кружащиеся в просторе, то появляющиеся, то вновь пропадающие из вида. А на переднем плане высились две странные фигуры, на первый взгляд похожие на обломки какого - то здания, но на второй - абсолютно самостоятельные. Левая фигура лишь напоминала человека, хотя окна на "теле" говорили об обратном. Зато в правой можно было рассмотреть склонённую женщину, сложившую на груди руки, словно в молитве. У ног правой фигуры росли несколько деревьев и стояли ещё одни небольшие развалины. Обе фигуры отбрасывали на землю длинные узкие тени, вроде бы не представляли собой ничего особенного, и тем не менее притягивали взгляд.
Я уже собиралась бежать к дому, когда голос позвал меня второй раз, и в этот момент чёрно - фиолетовые вихри неба переменили направление и стали складываться в человеческие лица, буравящие меня точками зрачков. С каждой секундой их становилось всё больше, они заполнили собой всё небо и казались грешниками, которые силились прорваться на волю. И в то же время было понятно, что именно сейчас они на своём месте. Фигура женщины начала двигаться, словно и не стояла обломком стены, повернулась ко мне и впилась в лицо неожиданно светлыми, почти белыми глазами.
Я сделала шаг назад, охваченная страхом, а женщина отняла от груди одну из рук и начала тянуть ко мне. Я могла рассмотреть каждый каменный палец, с которого сыпались обломки и мелкая пыль, я могла даже рассмотреть каждую трещинку на каждом пальце, и с всё возрастающим ужасом понимала, что не смогу убежать. И огромная каменная женщина непременно схватит меня и утащит в свой мир.
Нужно было что - то делать. Когда рука была всего в каких – то футах, я развернулась, чтоб бежать со всех ног к дому, но внезапно наткнулась на густое переплетение веток, что сквозь него не протиснулась бы и мышь. Мои руки, я ясно это видела, растерянно шарили по этому препятствию, надеясь найти в ней слабое место, а между тем за спиной раздался громкий всплеск. Я обернулась и увидела, как рука с ручейками текущей по ней воды тянется ко мне из самой середины озера.
Не знаю, кричала ли я, но ужас был настолько велик, что рванулась прямо в переплетение тонких древесных ветвей и проломилась сквозь них. Ветки царапали и рвали кожу на руках, которыми я пыталась защитить лицо. Я чувствовала, как течёт кровь, но никак не могла остановиться. Сердце билось так сильно, что я от каждого удара подавалась немного вперёд и чудом не теряла равновесие.
Внезапно ветки закончились, и я с размаху врезалась в сплошную кирпичную стену, тянущуюся направо, налево и вверх так далеко, что края не было видно. Я прижалась к этой стене спиной, а рука женщины ломилась следом, с громким хрустом ломая сухие прутья, но они и сами съёживались и рассыпались пылью, стоило каменным пальцам к ним приблизиться.
Что - то схватило меня за плечо. Я немедленно опустила глаза и поняла, что из стены высунулась такая же рука, только поменьше, и сжала моё плечо. Я рванулась от стены, но в этот же момент, словно по сигналу, десятки, если не сотни рук вылетели из стены и обвили меня, прочно прикрутив к стене. Прижатая к ней щекой, я чувствовала, какой шершавый кирпич, но ничего не могла предпринять, чтоб вырваться.
Рука женщины остановилась совсем рядом от меня, сжалась в кулак так сильно, что сквозь пальцы посыпался песок, а потом рухнула на землю каскадом бесформенных обломков.
Держащие меня руки рванулись во все стороны, но не разжали пальцев, и я скорее поняла, чем почувствовала, как они раздирают меня на части. Взгляд смотрел только вниз, и я видела, как по моим почему - то голым ногам текут тёмно - вишнёвые струи крови.
Паника ударила в голову с такой силой, что я почти перестала соображать и уже не могла знать, что делаю...
Громкий, просто оглушительный крик ударил по ушам, как тяжёлый молот. Темнота перед глазами сменилась ярким светом с тёмным пятном посередине и только через несколько секунд я смогла понять, что пятно - это всего лишь мамино лицо. Спустя ещё секунду поняла, то стою в коридоре в одной ночной рубашке, прижавшись спиной к стене и раскинув руки, точно распятая. Я опустила их, чувствуя напряжённую дрожь. Тело было мокрым от пота, и ветерок, который имел привычку прогуливаться по коридору, нёс холод.
- Инга, ты слышишь меня? Инга, отвечай мне! Отвечай мне, слышишь?- орала мне в лицо мама, хотела, видимо, схватить за плечи, но не решилась.
Я сползла по стене и села на пол, обхватив руками колени. Страх ослабил хватку, но ещё не отпустил, и с каждой секундой меня трясло всё сильнее. Это был сон, говорила я себе, это только сон. Но почему - то не верилось, что от сна может веять такой жуткой реальностью.
- Инга, милая, поговори со мной,- попросила мама со слезами в голосе.
Я с трудом подняла тяжёлую голову.
- Что ты хочешь услышать? Мне просто приснился плохой сон.
- Но... это же... ты ходила во сне и кричала! Инга, ты бы слышала, как ты кричала. Я думала, сердце остановится!
- Не остановилось,- констатировала я, поднимаясь. Колени дрожали.- Это был просто сон, ничего больше. Пойду, вымоюсь.
Мама смотрела на меня испуганными глазами и медленно кивала, словно сама не совсем верила в происходящее. Я улыбнулась, пожала ей руку и отправилась к себе, удивляясь, как умудрилась во сне, с закрытыми глазами, пробежать так далеко.
В комнате всё осталось на тех же местах, что и час назад, когда я засыпала, только одеяло оказалось смято и комом валялось на полу. Я сразу прошла в ванную, включила набираться воду и села на постель перевести дыхание. Почему - то эти несложные манипуляции выбили меня из сил.
Снова вспомнился сон, и всё так же ясно, словно я продолжала его видеть. Как ни странно, увиденное мной в самом начале не навевало ужас, хотя выглядело довольно мрачно, и по сравнению с местом, где стояла виселица отца, пустыня с холмами явно выигрывала. В ней было что - то притягательное и завораживающее, и даже две фигуры казались удивительными. Вот только одна из них была явно настроена против меня, и этот факт оставался непонятным. Чем я могла ей не понравиться? Ведь прежде ничего подобного не снилось, и она не могла видеть меня...
Я с усмешкой покачала головой. Совсем рехнулась: пытаюсь понять, чем не угодила каменной леди из кошмарного сна.
Вода уже набралась. Я с удовольствием села в ванну с тёплой водой и только теперь смогла вздохнуть легко. Тепло вымывало из тела усталость, а из головы - неприятные мысли. Правда, я нашла на руках несколько синяков и ссадин, но отнесла это на счёт падений в коридоре. Ведь могла же я удариться о стену или упасть, когда неслась из одного конца дома в другой.
Зазвонил телефон. Я выскочила из ванной и побежала к аппарату, пока абоненту не надоело слушать однотонные гудки и он не повесил трубку.
- Слушаю внимательно.
- Здравствуйте,- голос в трубке был мне знаком, но потребовалось несколько секунд, чтоб вспомнить его хозяина.- Вы меня помните? Доктор Денисов из больницы для...
- Да, доктор, я вас хорошо помню.- Нахмурилась.- Разве я оставляла вам свой домашний номер телефона?
- Нет, но узнать его было просто. Я хочу поговорить не об этом. Вы, конечно, помните девочку, с которой разговаривали? Светлану.
- Помню.- Я всё ещё не могла понять, куда клонит врач.
- Так вот, случилась одна неприятность, и мне хотелось бы, чтоб вы подъехали.
Случилась неприятность? О чём это он? Я моментально напряглась, история с Александром жила в памяти, что несложно было придумать самые страшные события.
- В чём дело?
- Это не телефонный разговор. Просто я прошу вас приехать.
Света мне понравилась; несмотря на внешнюю грубоватость, она была ранима, как и все подростки. И заслуживала того, чтоб с ней обращались осторожно и бережно, как с большой ценностью, а не как с больной наркоманкой.
- Хорошо, я поговорю со своим напарником и постараюсь приехать.
- Большое спасибо.
- Не за что, я ещё не приехала.
- Пожалуйста, поторопитесь.
Если он хотел этой фразой зацепить меня, то это хорошо ему удалось.
Денисов отключился. С меня моментально слетела вся хандра, а от кошмара остался только дымок. Какой там сон, если неизвестно, что будет в реальности! Я быстро вытерлась, за пять минут высушила голову феном, ещё три минуты потратила на одевание и спустя десять минут уже бежала по лестнице вниз, размахивая, как гранатой, кофром с фотоаппаратом. Мама крикнула что - то мне в спину, но я даже не обернулась, чтоб не отвечать на очередной поток вопросов, на который у меня всё равно не было ответов.
На улице было прохладно и пасмурно, ветер гнал по небу плотные серые облака, так хорошо закрывшие солнце, что не осталось даже намёка. Я намеревалась сразу же пойти на остановку, но вместо этого сначала отправилась к пруду, просто затем, чтоб ещё раз доказать себе: во сне нет даже намёка на реальность. Остановилась у самой воды, как и во сне, и пристально вгляделась в глубину. Не нужно было прилагать усилий, чтоб рассмотреть, как отражённые облака плывут по матовой поверхности озера, и одно это меня успокоило. Всё было настолько мирно и тихо, что невозможно поверить в затаившуюся угрозу.
"Разве ты не знаешь, что ни одно видение не может быть случайным?!"- спросил голос отца в моей голове.
Я совершенно не удивилась, услышав отца, словно ждала, когда же он наконец снова заговорит. Последний раз я слышала его в тот день, когда чуть не убила Влада, но это успело забыться, зато тепло родного голоса осталось в памяти.
- Я этого не знаю и совсем не уверена, что здесь мы имеем дело именно с видением. Просто кошмарный сон, без всякого загадочного подтекста.
"Почему ты так говоришь?"
- Это совершенно обычное озеро, в нём не может ничего скрываться. Смотри.- Я подобрала камешек и кинула в воду. Камешек с тихим хлюпом пропал из вида, по воде пошли круги - всё как надо. И никаких холмов, никаких гигантов - их и не могло быть.- Вот видишь, всё нормально, так что не забивай мне голову глупостями.
"Хорошо,- послушно согласился голос,- если тебе удобнее думать так, я не стану возражать. Только в следующий раз не говори, что я тебя не предупреждал".
- Предупреждал о чём? Ты не сказал ничего по - существу.
"Я сказал, чтоб ты хотя бы попробовала проанализировать свой сон, а уже потом отмахивалась и говорила, что тебе забивают голову,- голос отца был неумолим.- Всё явное может прятаться в самой глубине, тогда как самое тайное - плавать на поверхности. Вопрос внимательности: сможешь ли ты увидеть то, что уже поймали твои глаза?"
Я нахмурилась.
- Это попахивает китайской философией, тогда как мне нужен практичный совет. Сейчас я вижу, что по поверхности плавают листья и пара дохлых мух, и если это тайная истина, то я буду рада к ней не приобщаться.
"Наивная, как дитя,- вздохнул голос, как мне показалось, с грустью.- Но я надеюсь, что ты сможешь разобраться в ситуации раньше, чем станет поздно".
- А знаешь, на что я надеюсь? Что ты не рассчитываешь на моё полное доверие. Однажды я чуть не убила Влада, потому что ты так посоветовал, так что твои слова - небольшая ценность. И если я хоть краем разума заподозрю, что ты меня топишь, то...
"Что? Мы меня отругаешь? Не смеши, ты никак не сможешь покарать меня, даже если очень того захочешь, потому что мы с тобой неразделимы. Я - это лишь часть тебя".
Я сердито тряхнула головой. Вот ещё не хватало - отдавать часть себя какому - то непонятному существу, ловко имитирующему голос моего отца.
- Ты говоришь, как отец,- сказала я.- Почему? Откуда ты знаешь его голос?
"Потому что его знаешь ты,- без промедления ответил голос.- И потому что ты хочешь его слышать".
По озеру снова пошли круги, хотя ветра не было, и я на этот раз ничего не бросала. Скорее всего, это совершенно ничего не значило, но я повернулась и быстро пошла к остановке, с трудом удерживаясь от того, чтоб обернуться и посмотреть: не полезет ли за мной из воды каменная рука правой фигуры. Голос тоже замолчал, будто удовлетворившись нашей беседой, и, признаться, я была этому рада.
Макс, когда я пришла на работу, как раз выходил из кабинета Мыслова. Я сама не ожидала, что буду так рада его видеть, старалась вести себя естественно, но предательские губы расползались в широченной улыбке. Мы очень тепло поздоровались, Макс чмокнул меня в щёку, как сестру, и мне стоило больших трудом не сделать обиженную гримасу. Вы ведь не виделись целых двенадцать часов, а он, казалось, этого даже не заметил. Тем не менее, я сделала вид, что нисколечко не задета его братским отношением и никак не показала своего.
- Что случилось?- спросила я.- Что сказал Денисов?
- С Денисовым мы разберёмся чуть позже, а пока тебя зовёт Мыслов, и он в поганом настроении.
- Чем я могла ему не угодить?- удивилась я.- Мне казалось, он доволен снимками.
Макс пожал плечами.
- А вот это лучше узнать из первых рук. Я в кабинете, как закончишь - приходи. Ни пуха, ни пера.
- Хорошо.
- Нет, Инга, не "хорошо", а "к чёрту". Надо говорить "к чёрту", поняла?
Мне было совершенно всё равно, куда его посылать, поэтому я пожала плечами и повторила со старанием только что научившегося говорить ребёнка:
- К чёрту.
Макс удовлетворённо кивнул и отправился прочь.
Я робко поскреблась в дверь к Мыслову и не заходила, пока не услышала громогласное "Войдите". Судя по тону, Макс несколько приуменьшил, когда заявил, что у него просто поганое настроение. На деле оно оказалось ещё хуже.
Однако спастись позорным бегством я не могла, а потому затаила дыхание и вошла.
Мыслов прохаживался возле окна, опустив голову и заложив руки за спину, и со стороны напоминал полководца, обдумывающего план завтрашней баталии. Сосредоточенный взгляд был упёрт в пол, зато хохолок на затылке топорщился очень воинственно.
- Где снимки?!- рявкнул Мыслов без всякого предисловия.
От неожиданности я подалась назад.
- Какие снимки? Я только начала над ними работать.
Мой ответ привёл главного редактора в ещё большее негодование. Видимо, он рассчитывал, что я сразу рухну к его ногам и примусь молить о прощении, однако прошло уже полторы минуты, а я по-прежнему крепко стояла на месте.
- Только начала?! Сколько же можно над ними работать?!!
- Но я не успела...
- Не успела? А что ты делала до этого целую неделю?! Почему я должен краснеть за тебя перед журналистами и объяснять, что не могу уследить за передвижениями собственной сотрудницы? В какие это ворота, я спрашиваю?!!
Я отступила ещё на шаг и упёрлась спиной в дверь, и не потому, что Мыслов нагнал на меня такого смертельного ужаса (хотя некоторая неловкость имела место быть). Но он пёр на меня всеми своими килограммами живого веса, так что я не выдержала конкуренции.
- Не понимаю...
- Чего же тут непонятного? Или я должен объяснить, как пользоваться фотоаппаратом?- продолжал глумиться Мыслов.- За что я тебе деньги плачу?
- Наверное, за возможность безнаказанно на меня орать,- ответила я, решив, наконец, дать отпор.- И ещё, неделю назад я лежала в больнице, так что никакой работы вы мне не могли поручить. Или вы, как Гарри Поттер, обходитесь совиной почтой? Тогда, увы, но до меня ваше послание не долетело!
- Да как ты!..
- Если вы не можете запомнить, кому и какие поручения даёте, то это уже говорит о...
- Вон!!! Вон отсюда!!! Чтоб ноги твоей здесь не было!!!
Вопль разлетелся по всей редакции мощной звуковой волной. Мыслов побагровел, на шее надулись вены, а глаза полезли из орбит. Я, правда, выскочила из кабинета прежде, чем успела в полной мере насладиться этим зрелищем, но и увиденного оказалось вполне достаточно для острого приступа мысловофобии.
В коридоре налетела на Макса, который, очевидно, спешил к эпицентру катастрофы вытаскивать моё бездыханное тело из-под руин редакторского кабинета. В зале сотрудники смотрели на меня с любопытством, с ещё большим любопытством смотрели те, кто выглядывал из кабинетов и в силу определённой удалённости мог прослушать лишь часть моего разговора с Мысловым.
- Что случилось?- спросил Макс, взяв меня за трясущиеся плечи. Сама не могла понять толком, смеюсь я или плачу.
- Ничего особенного,- ответили мои дрожащие губы.- Просто меня, наверное, уволили.
- Не понял,- Макс нахмурился.
- Вот и я почему - то не поняла,- всхлипнула я.
Макс посмотрел поверх моей головы на дверь Мысловской резиденции. Я никогда не видела, чтоб его лицо стало таким жёстким, а в глазах появилась такая сталь, и это вызвало оглушительный прилив нежности. Я едва удержалась, чтоб не провести пальцами по его волосам.
- Иди в кабинет,- приказал Макс.- Я сам со всем разберусь.
- Макс, не надо...
- Иди в кабинет, Инга,- повторил он и подтолкнул меня в правильном направлении.
У самой двери я обернулась и видела, как он вошёл к Мыслову.
Следующие пятнадцать минут тянулись для меня, как пять часов. Я не могла сидеть и нервно ходила из угла в угол, ломая пальцы. Страшно было подумать, что Макс вернётся и скажет: "Ничего не смог поделать, тебе придётся уйти". А я ведь только - только начала делать какие - то успехи! Но Мыслов так орал! Он никогда так не орал на меня, и стоит ли это терпеть и прощать?
Только конструктивная критика, вертелось у меня в мыслях. Только конструктивная критика. Эти слова принадлежали маме, когда она говорила, как надо вести себя с начальством. Никогда не ставить своё мнение выше мнения шефа и допускать только конструктивную критику. По-моему, у нас с Мысловым получилось не слишком конструктивно.
Но если меня выгонят, куда я пойду? Образования нет, как, собственно, и полного багажа знаний, необходимых для поступления в ВУЗ. Интересно, сложно ли будет открыть частную фотостудию? Пройду курсы фотографии, чтоб иметь корочку, и как-нибудь не пропаду...
Всё это было не то. Курсы, студия, своё дело - не то! Мне нравилось работать в журнале, ещё больше нравилось работать с Максом, так что уходить совсем не хотелось. Я уже привыкла каждое утро приезжать на работу и видеть знакомые лица, потом узнавать у вездесущей Маши последние сплетни, идти в столовую, чтоб выпить чашку кофе, принимать участие в утреннем совещании и получать свою порцию назиданий и советов, а потом уже приступать к свои обязанностям. Всё было привычно, так, как должно быть, и если прежде я не совсем понимала людей, которые никак не могли поменять насиженное место работы, то теперь всё стало гораздо прозрачнее. Дело вовсе не в страхе перед новым и неизведанным, дело в том, что старое и, казалось бы, приевшееся, на самом деле уже успело составить ось каждодневного времяпрепровождения, и от этой оси никуда не деться.
Наконец, Макс вернулся, молча сел за стол и положил перед собой пухлую папку, которую держал в руках.
- Ну что?- не выдержала я.- Что сказал Мыслов?
- Мы с ним поговорили,- ответил Макс, выдержав театральную паузу.- Он не станет тебя увольнять.
- Правда?
- Чистая. Он признал, что слегка погорячился.
Ничего себе "слегка погорячился"! Но я не стала придираться к формулировкам, потому что в этот момент поняла, что остаюсь, и не смогла сдержать радостного вопля. Макс вздрогнул и посмотрел на меня так удивлённо, словно впервые видел, но в этот момент я уже висела у него на шее.
- Какой ты молодец. Просто гений. Я знала, что ты всё сможешь!
Макс засмеялся и поднял голову, чтоб было удобнее на меня смотреть.
- Говоришь, что знала? Что - то было непохоже.
- Да ладно, не придирайся. Просто я...
Мою речь прервал громкий телефонный звонок. Макс взял трубку, прижал к уху и несколько минут внимательно слушал, мрачнея с каждой минутой. Я поняла, что праздник по поводу моего НЕ УВОЛЬНЕНИЯ откладывается на неопределённое время.
- И чем мы можем помочь в этой ситуации?- спросил Макс, потом немного помолчал и добавил уже более раздражённым тоном.- Да, не понимаю. Я вообще исключительно тупой человек. Ещё утром сказал, что... Нет, это вы меня послушайте: не надо прикрывать нами свою задницу. Ни я, ни тем более... ладно. Ладно. Ничего не обещаю, но постараюсь…- Макс поморщился.- Всего доброго. И вам того же.
Макс повесил трубку и посмотрел на меня с удивлением.
- Ты согласилась поехать в клинику?
- Когда?- удивилась я, потом вспомнила утренний звонок.- Денисов звонил мне домой сегодня утром и настаивал, чтоб я приехала. Что - то с девочкой, с которой я говорила. Я сказала, что должна посоветоваться с тобой и что возможно... А в чём дело?
- Ты, конечно, не поинтересовалась, что случилось с девочкой?
- Поинтересовалась, но он сказал, что это не телефонный разговор. Странный тип.
Макс на секунду закрыл глаза и помассировал виски.
- Так вот, этот доктор Денисов утром звонил и мне, и рассказал, что вчера вскоре после нашего ухода Света в своей палате приняла дозу наркотиков. Сейчас она в порядке, не вздрагивай, но остаётся открытым вопрос: откуда она их взяла. Я сразу ответил, что это не наши проблемы, мы не полиция, чтоб заниматься такими делами, а в частной клинике должны лучше следить за своими пациентами. В ответ мне напомнили, что Свету в тот день посещала только ты, причём пробыла в её палате втрое больше времени, чем все другие визитёры, которые когда - либо приходили.
Я почувствовала, как меня начало познабливать.
- И они хотят сказать, что это я... принесла девочке наркотик?
- Основной аргумент - ты сама выбрала Светлану вопреки советам врача, и сама пришла к нужной палате. Считают, что ты заранее всё знала.
- Но это неправда!- Меня начало колотить сильнее. Во рту пересохло, будто я сутки шла по пустыне.- Это всё неправда! Ты же мне веришь?
- Разумеется. Хорошо, что ты не рванула в клинику по первому требованию, иначе бы попала в центр большой разборки. В любом случае эта Света крупно тебя подставляет, не говоря, откуда взяла дозу кокаина.
- Значит, она не говорит, что его принесла я?- уточнила я с облегчением.
- Нет. Значит, она не говорит, что его принесла не ты. Инга, я ни в чём тебя не обвиняю и знаю, что наркотики ей дала не ты, но объясни мне, почему ты остановила свой выбор именно на ней?
Я нахмурилась, раздумывая. Честно говоря, не думала, что придётся давать объяснения, и хорошо, что Максу, а не суду присяжных.
- Помнишь, перед пожаром мы спрятались в курилке и я сказала, что сошла с ума?- спросила я, осторожно подбирая слова.- Так вот, это правда, что бы ты не подумал на сей счёт. Но есть ещё одно обстоятельство, и оно позволяет мне отличаться от прочих психов. И поэтому я могу чувствовать людей, понимать их состояние. Не всех подряд, только страдающих тем или иным психическим расстройством. Это похоже на эмпатию, хотя немного другое. Я не чувствую то же самое, что и они, но могу прочитать, что твориться в их душе. Если постараюсь. И если получится. В тот раз всё получилось, я нашла Свету, потому что она одна из немногих могла бы трезво с нами поговорить. Вот, собственно, и всё. Могу только добавить, что никогда прежде я Свету не видела, с её родителями не знакома, наркотики никогда не принимала.
Макс побарабанил пальцами по столу с задумчивым видом. Я сидела напротив на крышке своего стола и молча ждала вердикта. Ясно, что поверить в моё объяснение было сложно, я сама не была уверена, что так вот сразу всё проглотила бы, но, к большому сожалению, другого у меня не нашлось. К тому же врать Максу мне совсем не хотелось.
- Мда, не самое лучшее оправдание,- протянул Макс после некоторого раздумья.
- Ты мне не веришь?
- Мне хотелось бы верить, Инга, честно, но всё это слишком сильно напоминает дешёвую фантастику. Ты совершенно уверена, что хочешь остановиться именно на этой версии произошедшего?
Я мотнула головой.
- Не хочу. И я готова выслушать любое твоё предложение. Сейчас я рассказала тебе правду, но в неё не обязательно посвящать всю Москву. Макс... я говорю правду. Ты же помнишь историю с Антоном, или с Александром... Я понимаю, трудно поверить в то, чего не понимаешь, только всё так и есть.
Макс кивнул.
- Допустим, что ты права и на самом деле чувствуешь, что происходит с незнакомыми людьми,- сказал он.- Допустим. Только в этой конкретной ситуации нам от этого не легче. Способности не оградят тебя от уголовного преследования, если не будет доказано, что ты не при чём.
- Но я действительно не при чём!
Я вскочила со стола и принялась ходить по кабинету, как делала это полчаса назад, когда не знала, оставят ли меня на работе. Никогда бы не подумала, что такая чудесная ночь, проведённая с Владом, обернётся таким поганым днём. Лучше бы и не возвращалась, парила себе в небесах, как птичка. На земле сплошные подлости и неприятности.
- Я знаю.
- Думаешь, дело дойдёт до суда?- от одной мысли об этом становилось не по себе.
- Не знаю, не хотелось бы. Я надеюсь, что клинике не нужна огласка этого инцидента, так что его попытаются замять. С другой стороны, у этой Светы достаточно влиятельный папа, который может решить покарать обидчика, то есть тебя, и в таком случае всё станет не очень хорошо.
Я прекратила бегать, села на место и закрыла лицо руками. Нужно было что - то придумать, найти выход, но в голове, как назло, совсем не осталось мыслей. Единственное, чему я радовалась, что не поехала в клинику одна перед работой (а у меня была такая мысль), иначе, Макс прав, получилось бы очень скверно. Правда, сейчас было не намного лучше, и я со страхом понимала, что кроме невнятного "я ни в чём не виновата", оправдаться мне нечем. Почему сама нашла Светлану? Почему говорила с ней так долго? Простые вопросы, а ответы найти ох как непросто!
Не помню, чтоб я когда-нибудь прежде попадала в похожую ситуацию. Мама, если узнает, будет в шоке.
Подумав о маме, я совсем расстроилась. Она так оберегала меня всю жизнь от психушки, а в итоге я загремлю в тюремную камеру. Хороший обмен, почти равноценный.
- А что, если мне поговорить со Светой?- спросила я.- Вдруг она всё же скажет, что я не виновата?
- Ты уже поговорила,- ответил Макс.
- Нет, я серьёзно. Должны же быть объяснения, почему она поступила так... так... Словом, я должна лично увидеть.
- А ты не думаешь, что это зачтётся как давление на свидетеля? Или, может, ты умеешь так задавать вопросы, чтоб никто не смог придраться? Поверь, если рассматривать худший сценарий, то каждое твоё слово рассмотрят под микроскопом.
- И что ты предлагаешь? Просто сидеть и гадать, хотят они утопить меня или нет?
Макс встал и принялся натягивать куртку. Я тоже вскочила, но он покачал головой.
- Делаем следующим образом: я сейчас отправляюсь в клинику и попробую уладить дело миром, а ты сидишь здесь и ждёшь моего возвращения. Понятно? Если возникнет необходимость, я тебе позвоню на сотовый. В любом случае, тебе пока стоит уйти и не мутить лишний раз воду.
- Но это касается меня!
- Вот поэтому ты и остаёшься здесь.
Макс взял папку и улыбнулся мне у двери.
- Всё будет хорошо. Кстати, ты сегодня осмелилась в кои-то веки возразить Мыслову. Поздравляю, это прорыв.
- Удачи,- ответила я, пропустив последние слова Макса мимо ушей – не до похвалы сейчас.
Макс подмигнул мне и быстро закрыл за собой дверь.