[Tallandriel]

На днях выложил сюда два отрывка на суд местных знатоков, но вместо критики увидел повсеместный флуд, сдвинувший мои сообщения на задворки. Прочли только два человека (успели), за что им большое спасибо. Они же пожелали увидеть продолжение.

Скрытый текст - вот оно, но теперь два отрывка в одном...:

Поистине великий мир, пять частей которого омывает, разделяя и в то же время соединяя их, бесконечный и необъятный Океан, стар в своих летах, отмеренных миллионами прожитых кем-то жизней. Но он не немощен. Арвеал познал всё, что только могут познать просторы пустынь, зелёных холмов и лесов, седых гор и вольных степей, что одурманивают безграничностью и резвым ветром целые народы. Его реки-вены пронесли в себе и кровь, и яд. Плоть-земля не раз содрогалась под топотом кочевых копыт, поступью исполинов и ударами грандиозных заклинаний. С кровью павших, и прахом сметённых столиц, она впитала немыслимые знания, тайны, загадки сгинувших ныне цивилизаций. Тайны Старших рас.

Кардинал Родерико Шальери, член Инквизиции, впоследствии ересиарх.

ПРОЛОГ

1446 год II Эпохи от Вмешательства

Сегодня был лучший день в её жизни! Без всяких преувеличений! Разве могла простая девчушка из норнийской деревни мечтать о том, что станет магом? Да не просто магом, ещё каким! Никто, даже более взрослые ученики не могли того, на что была способна она. Единственная и неповторимая – ах, как об этом мечталось в таком уже далёком детстве!
Аколит третьей ступени – это ведь не пустые слова. Единственная до этого времени ученица на факультете Демонологии! Причём не где-то там, в покрывшейся плесенью старых убеждений Вотчине Волхвов, где при простом упоминании о Пламени Хигмала тут же осеняли себя троеклиньем, а в самих Садах Сот! Гильдии закона и порядка! Вот он, предел мечтаний каждого, наделённого магической стороной Сил!
Океанский бриз овеял румяное личико девушки, разметал светлые волосы, густо спадавшие за спину. Такой тёплый, приятный. Тёплый и приятный всегда, вне зависимости от времени года. Она чинно спускалась с косогора во Внутренний двор, где под сенью деревьев днями напролёт штудировали заданное учителями все, кому не лень. И кому лень – тоже.
Занятия во всемирно известной школе магов не ограничивались познаниями той или иной ветви древнейшего из искусств. Кто бы мог подумать, что большую часть времени не достигшие полноценного звания аколиты, к числу которых пока относилась и она, проводили за чтением всевозможных, как считали некоторые – донельзя скучных, немагических книг. Не тех, конечно, что изредка увидишь в обычных школах Триграда. Норнийским учителям оставалось лишь мечтать о чём-то подобном. История Арвеала, легенды Виэлдора и Фсерионда, легенды Иэдхита и Флаона, сказания о далёких островах Океании, некогда бывших единым целым, пятым материком. И это только одна из наук, маленькая часть от всевозможных томов, заполнявших громадные шкафы библиотеки теоретического корпуса. А ведь многие из них вышли из-под незнающего лжи пера самого Летописца!..
Она помнила прибытие на Мерцающий остров. Помнила начало своего обучения так, как если бы двери холла с ожидающими там наставниками открылись ещё вчера. Страх перед неизвестностью, тоска по отцу и дому, злость на бородатых лицедеев Вотчины, которые только прикрывались сединой и заученными мудрыми словами, а сами даже не пытались понять, разобраться, увидеть, дать шанс. Ещё много других чувств сопровождали её на пути в холл. Но самым неуёмным среди них был интерес, желание поскорей коснуться того, что на её родине называли Гильдией Миротворящей.
А ещё она помнила то ощущение, когда вдруг осознаёшь, насколько мир вокруг тебя огромен. Все знания от школы и родной Церкви оказались такими мизерными, ничтожной капелькой в море, что невольно захотелось сжаться, потесниться, чтобы бушующий событиями мир тебя не раздавил. Уже в первые дни наставники говорили о давно минувшем времени, и единственное, что поняла она в тех словах, была фраза: «Ещё не исчислялись года, привычные нам...». Всё остальное вихрем проносилось мимо перепуганного сознания.
Но вскоре появился он.
– М-м, норна... – старый человек с узкими глазами назвался Шер Сингом, другом её погибшего отца. – Хотя кем же тебе ещё быть? Конечно, норна...
Он был сяонном, человеком с востока Виэлдора. А ещё лектором факультета Демонологии.
Шер Сингу удалось то, от чего прочие наставники, почти месяц читавшие лекции о мироздании до распределения новиков по факультетам, уже отказались – донести до разума норны ту громадину необходимых для начала обучения знаний. Он потратил почти два месяца на это, но остался доволен конечным результатом.
Первым потрясением для девчушки было узнать, что её родная Церковь не единственная в мире. И преодолеть убеждение, что все остальные Церкви неправильны, неистинны, оказалось чрезмерно сложно. Но мэтр Синг был терпелив:
– Если бы всё было так просто, как тебе того хочется, – говорил он, – Не текли бы реки, не клубились бы облака над горами, не распускались бы цветы по весне. Снаружи многое может казаться простым и понятным. Но если заглянуть глубже даже в самые пустяковые вопросы, можно надолго призадуматься. Как и наоборот – на первый взгляд совершенно запутанная история станет открытой и ясной, стоит лишь поглубже окунуться в неё. А Церкви различны лишь в том, что трактуют Извечного Бога каждая по-своему. Вмешательства ни одна из них не переделывала, не меняла спасение мира под видимую ими личину его свершившего.
С этими словами мэтр начал неспешно погружать новика в туманную для неё историю правоверия.
Потребовалось достаточно долгое время, чтобы Шер Синг остался удовлетворён плодами своих уроков. Вместо лекций по демонологии он отводил часы их общения на рассказы о Старших, чтение святых писаний других Церквей, таких как его родной Орусаарэ.
– Итак, девочка... – старый сяонн воссел за своим массивным столом в пустой аудитории. – Пора бы нам приступить к твоему обучению магии. Ты ведь за этим здесь.
Норна кивнула.
– Но сначала я хочу убедиться, что ты помнишь все предыдущие уроки.
– Да, мэтр. Я готова.
Шер Синг погладил хрустальную сферу на столе, точно домашнего питомца. Прищурился.
– Кто населял наш мир до нас?
– Старшие... – удивлённо протянула она. Что за вопрос?
– Кем они были?
– Бессмертными детьми Извечного Бога. Его любимыми детьми.
– Неточный ответ, девочка, – покачал головой лектор. – Мы тоже Его дети. Всё вокруг – творение Его.
Она забегала глазами, точно искала ответа где-нибудь на полу или на плоскости стола.
– Не напрягайся, – пододвинулся мэтр. – Все эти знания не должны осесть в твоей голове односложными ответами, заученными фразами. В этом случае нет никакого толку от них. Ты должна чувствовать суть. Понимать каждую мелочь. Ибо она, эта мелочь, как я уже говаривал тебе однажды, не всегда ничтожна.
– Но мэтр, я ведь не стану монахиней! – запротестовала норна. – Знать всё о Боге должны священники!
– Даже Синод, девочка, не знает всего о Нём! – прервал Шер Синг, почему-то почти не называя её по имени. – По окончанию школы ты будешь магом Сот! А знаешь ли ты, почему Сады Сот стали гарантом мира и спокойствия в Арвеале? Потому что они насквозь пропитаны знаниями истины! Волшебникам есть что противопоставить Казням потому, что в них сызмальства вбивали историю Вмешательства и всего, что было до него и после.
Норна опустила голову.
– Продолжим. Вопрос остаётся прежним.
Нария, дочь Володара, пожала плечами:
– Старшие были первым твореньем Извечного. Первым твореньем, обладающим способностью мыслить.
– Правильно. Дальше... Рассказывай, будто ты сама лектор, а перед тобой новики.
– Д-дальше... Извечный оставил Срединный мир, то есть наш Арвеал. Старшие оказались предоставлены сами себе.
– Ты кое-что упустила.
Нария снова принялась искать глазами подсказку. И через миг просияла, словно бы и вправду нашла где-то на древесине стола старательно вычерченный ножичком мелкий текст.
– Случилось убийство!
– Не так громко, девочка, – посмеялся Шер Синг. – А то набежит в аудиторию куча боевых волшебников, потом объясняй им.
– Простите... Случилось убийство, мэтр. Оно стало началом Падения Старших – когда один бессмертный убил другого. После этого Извечный отвернулся от них. Но сначала гнев Его породил Хигмал, чтобы Пламень вечно терзал убийцу, а милость Его возвела на небесах Селергию, где убиенный будет пребывать в Святых Садах!
– Точно так, – покивал лектор. – Продолжай.
– Старшие расы начали вести войны друг с другом, – зажглась Нария. – Братоубийственные войны с целью захвата чужих и расширения границ собственных империй. Тысячами лет никто из них не мог одержать окончательную победу, пока в Арвеале не появились Силы.
– Они не появлялись, школяр, – отрезал Шер Синг. – Силы были всегда. С самого первого мига бытия! Они есть ни что иное, как божественная мощь Извечного, изменённая и влитая Им в те точки мира, что стали служить опорами всему мирозданию. Каждая мелочь имеет значение! – не уставал напоминать он.
– Да, мэтр, – поумерив пыл, виновато ответила норна, после чего продолжила. – Старшие овладели Силами Пламеня и Светоча, назвав то, откуда они проистекали, Началами Сил. Войны стали ещё кровопролитней. Позже Старшие заставили служить себе и другие Силы, обнаружив их Начала. Силы Зверя, Дендра, Огня, Воды, Земли, Воздуха. Даже Силу Тьмы...
– Верно. Верно… – тихо говорил лектор.
– В душах некоторых бессмертных зародились Зёрна. Бездонные вместилища Сил, которые позволяли обладающим ими магам творить страшные заклинания.
– Зёрна зарождаются не только у магов, девочка, – проговорил Шер Синг. – Им может обладать и воин, не имеющий никакого отношения к магической стороне Сил. Но об этом потом. А пока продолжай.
– Концом Падения Старших назван час, когда самые могущественные из них вынули из себя Зёрна, получив власть уже не над одной из Сил, а над всем Началом. Они назвали себя божествами и пошли войной на небеса и ад.
– Вижу, что не зря тратил часы на правоверие. Но так мы просидим здесь до вечера, а нам ещё нужно к магистрам. Так что давай-ка я снова буду спрашивать тебя.
Нария до последнего надеялась, что он скажет, будто уже достаточно услышал и пора приступать к занятиям по демонологии. Как бы не так.
– По какой причине пала Селергия?
– Из-за предательства, – отвечала она, хотя сама слабо верила в то, что среди ангелов могло такое произойти. – Великого Архангела предала его же сераф, она ударила его своим мечом в спину. Божества заняли Святые Сады.
– Кто победил Диавола?
– Тот, кого ныне зовут Изгнанником. Но и он был предан. Трон Хигмала заполучила тройка божеств.
– И после этого?..
– Арвеал стал разрушаться. Мир погибал.
Нария вдруг замолчала. Лектор факультета Демонологии долго смотрел на своего единственного ученика, всё так же потирая хрустальный шар на столе.
– Почему молчишь?
Девочка подняла глаза. Пожала плечами.
– Я просто представила себе всё это... Разве власть стоит чьих-то жизней? Пусть даже власть над Началами Сил? Зачем убивать кого-то из-за мощи, ведь и она потом послужит не во благо, а на разрушение?
После этих слов тишина в аудитории, к которой за многие года пустования она уже успела привыкнуть, ещё долго не нарушалась.
– Если ты спросила об этом, значит ты прониклась одной из идей Садов Сот. Не ставить Силу выше жизни, – Шер Синг посмотрел на шар под рукой, потом снова на Нарию. – Ни один из факультетов не имеет такового артефакта. Ибо редко кто из лекторов покидает остров, в отличие от меня. Я покажу тебе кое-что, если ты дашь мне обещание держать себя в руках.
Нария кивнула, с широко распахнутыми глазами внимая каждому слову мэтра.
– Положи руку на шар.
Она положила. Сфера была прохладной и очень гладкой.
– Закрой глаза и не шевелись, что бы ты ни увидела, – с этими словами он опустил свою ладонь на её.
...Небо, вспученное багровыми наростами устремляющихся вниз облаков, изъеденное кавернами чёрных провалов, отравленное эхом обезумевших от воли Сил, питавших сокрушительные заклинания...
...Кипящий под бесчисленным множеством огромных судов Океан; вода утратила синь и лазурь от излившейся в неё красной, белой, чёрной, зелёной крови...
...Материки меняют свои очертания, возносятся над мечущимся в муках Океаном, тонут в нём, рождая исполинские волны...
Нария смотрела на гибель мира откуда-то со стороны, не сверху даже, ибо и небо тоже стелилось перед ней.
– Это – Конец и Начало, – послышался голос Шер Синга, что был сильней взрывов и грохота вокруг, но при этом не оглушал. – Это и есть финал борьбы Старших за доминирование, мой школяр. Смотри!
Картины пронеслись перед ней с ужасающей быстротой. Теперь она видела высокий вулкан, у подножья которого сошлись десятки тысяч величественных существ с одной-единственной целью – уничтожить друг друга.
– Это их армии! Армии тех, кто вынул из своей груди Зерно! Слышишь?
Она слышала. Дрожащий раскалённый воздух наполнялся стонами и мольбами, невероятное количество голосов просило, кричало, плакало, с гибельным холодом проникая в саму душу. И каждый был слышен по отдельности. Нарии становилось плохо...
– Это мёртвые! – вещал в её голове Шер Синг. – Голоса тех, кто уже отдал свою жизнь в бессмысленном противостоянии! Они просят их остановиться! Это Первое Знаменье, услышь его!
Голоса стенали, стенали, стенали...
Она уже хотела закричать, но внезапно это прекратилось.
Содрогающийся в агонии мир никуда не делся. Но из него исчезли вдруг все звуки, что раньше носил взбесившийся ветер.
– Это Второе Знаменье! Великий Штиль!
Время понеслось вскачь – раненые светила закружились от юга с северу и обратно, непрестанно сменяя болезненно-яркие цвета. Океан застыл мутным покрывалом, на нём замерли сражавшиеся ранее суда. И все, кто был на них, неумолимо погибали от жары и холода, жажды и голода. Теперь они просили обладателей Зёрен прекратить войну между собой.
– И Последнее Знаменье, мой школяр! – вскричал бесплотный мэтр. – Они сотворили драконов, чтобы те убивали! Но смотри же!!
Скалистое тело вулкана вздрогнуло под весом крылатого исполина – на самую вершину его сел невероятных размеров дракон. Всего миг назад он сжигал врагов своим дыханием, рвал на части собратьев, помня приказ создателей. А сейчас он поник, внимает Гласу свыше, укрывая склоны вулкана своими крыльями.
– Последнее Знаменье!!! – закричал Шер Синг и дракон поднял увенчанную изогнутыми рогами голову.
Рёв крылатого создания и ослеплённых яростью божеств заставил дрожать само мироздание. Вулкан изверг из жерла три потока белой магмы, от которой не спасся ни один из сражавшихся у его подножья.
Мир озарился слепящим светом, прекратил содрогаться и стонать.
Случилось Вмешательство!
Нария уже ничего не видела. Она как будто и там, в видении хрустальной сферы, закрыла глаза. Но всё происходящее вливалось прямиком в её душу, заполняло без остатка уже обжитые страхом и сомненьями самые далёкие уголки её естества.
Вмешательство!..
Старшие исчезли с лица Арвеала. Возжелавшие править адом да низвергнуты в него будут! И стражем вечным станет предательница Архангела! Победивший в схватке Диавола да будет изгнан за пределы тринадцати миров! Захватившие рай да уничтожены будут!
Нария раскрыла глаза...
По мутным волнам Океана, над остовами нечестивых флотов, в безветрии плывут сотни тысяч кораблей. Это Младшие расы идут на зов тех, кто назван Им Пилигримами.
И сказали Пилигримы Младшим:
«Вы будете нести на себе груз Падения Старших рас! Не будет вам покоя, покуда не заслужите вы прощения, и не придёте к Высшему Искуплению!
Казнь Тленом вам уготована от той, что объяла себя Тьмой!
Казнь Хищника станут вершить божки, что насильно слили себя с природой!
Казнь Пламенем изольётся на вас из уст Низвергнутых!
И будет разделена вера на четыре стороны света, и только одна из Церквей будет истинна!»
...Потрясением, несравнимым более ни с чем, начиналось её обучение в Садах Сот. Никто, кроме неё, лектора факультета Демонологии, и, естественно, магистров, не знал о существовании сферы, в которой хранились последние мгновения Старших рас и первые часы жизненного пути Младших.
Не дойдя до резной каменной изгороди, девушка остановилась. На сегодня не назначалось никаких занятий, день был свободен. Но только для неё и ещё троих аколитов, что вместе с ней получили от магистров третью ступень. Для остальных же это был обычный день – продолжались занятия в теоретическом корпусе, шелестели толстенные тома в его внутреннем дворе, где-то раздавались звуки практических упражнений. Слишком уж громкие звуки…
– Нария! – послышался вдруг голос подруги.
С Сиддэей, и ещё двумя младшими девочками она делила просторную комнату, отведённую хозяевами школы специально для них. И она как раз тоже получила сегодня новую ученическую степень.
– На Тварном поле сейчас аттестация! Я думала, ты уже давно там.
Сиддэя подошла ближе и хитровато улыбнулась.
– С чего ради? – поначалу хмыкнула Нария, но через миг любопытство взяло-таки верх. – А чья аттестация?
Бэллумийка заулыбалась ещё сильней.
– Где же ты витаешь, подруга?! – с характерным акцентом воскликнула она, приняв деловитую позу. – О ком думаешь, поделись? Хорошо, пошли скорей, а то опоздаем к началу. Сегодня выпускная аттестация у элементалистов и… – пару секунд она вспоминала подходящее слово на всеобщем.
– Факультет Огня, – подсказала Нария, уже сама увлекая подругу в сторону полигона. Она не знала. Она увидела. В небе над Тварным полем пронёсся пы¬лающий феникс – излюбленное волшебство мэтрин Къестилль, главы Огненного факультета. Увидев его, кто-то нерадивый из числа занятых чтением во Внутреннем дворе порывался было бросить всё и тоже побежать к полигону, где, как известно, время от времени происходили незабываемые действа, но по¬том всё-таки передумал.
– Так ты не знала? – удивилась Сиддэя. Улыбка на её лице с каждой минутой становилась всё шире. – Сегодня твой Адам получит статус мага и, возможно, уплывёт на родину, а ты об этом ничего не знала?
– Он не мой, – они только что не бежали, успевая почтительно приветствовать встречающихся волшебников Сот. Не преподавателей и лекторов, а самых на¬стоящих, боевых волшебников.
Несмотря на то, что большинство аколитов всё же продолжало обучение, народа возле Тварного поля собралось немало. Если не сказать большего. Сам полигон, где непосредственно проходили практические пробы аколитовых сил, был обнесён не то изгородью, не то барьером полудугой, какие разделяют скачущих друг на друга рыцарей с ванульского ристалища. За него никто не мог зайти – дальше зона открытой, экзаменационной, а значит непредсказуемой, магии. Бывали случаи – редко, но бывали – когда слишком рьяный ученик терял контроль над собственным заклинанием и страдали такие же рьяные зрители, решившие подойти поближе к красочному зрелищу. В основном подобное случалось с совсем ещё молодыми, с новиками – рассказывал мэтр Синг, в первый раз показывая неотесанной девчонке пропитанное всеми Силами поле.
Девушки так и не успели к началу. Когда они коснулись деревянной отгороди, Тварное поле уже захлёстывал оживший ветер.
– Te radda bella! – восхищённо воскликнула Сиддэя.
Кружащий, почти уже материальный поток лизнул пространство над отпрянувшими зрителями, и, натолкнувшись на незримую преграду, вновь закружил рядом со вскинувшим руки аколитом. Не дрогнули только состоявшиеся волшебники в бессменных чёрно-зелёных одеждах, пришедшие взглянуть на возникновение нового поколения. Некоторые из них, знала Нария, находились здесь далеко не из любопытства.
Поток ветра взвыл, в очередной раз сделал попытку ускользнуть из невидимых сетей творимого молодым ваном волшебства, но вдруг дёрнулся, дрогнул, подобно раненой змее, и стал медленно опускаться на землю. Следом опускал сжатые кулаки и сосредоточенный аколит.
– Ты знаешь что это, а? – восхищённо спросила подруга, не отрывая взгляда от незавершённого заклинания. – Элементаль Воздуха! Нам с тобой никогда не со¬творить ничего подобного!
В чём-то она была права. Но разве можно восхищаться насилию над духами стихий?! Её возможности тоже были вне всякого подражания, на самом деле – вне всякого. Разве ещё кто-нибудь в стенах школы, кроме мэтра Синга конечно, видел истинный Пламень? Нет. И её Сила заслуживает того, чтобы её использовали подобным и даже ещё более жёстким образом. Как и Сила, которой была на¬делена Сиддэя.
О членах настоящей гильдии Сот Нария не думала. Школа – только часть знаменитого Мерцающего острова, на нём ещё голосил колоколами древний город, о кото¬ром никто из аколитов ничего не знал, кроме разве что стороны света, в кото¬рой он находился. А ведь там сосредотачивался весь свет гильдии закона и порядка, как она привыкла думать о Садах. Оттуда волшебники в чёрно-зелёных одеждах раз за разом отправлялись в большой мир, с тем, чтобы вновь стать гарантом его спокойствия.
Между тем элементаль обрёл силуэт и черты человекоподобного существа, не касаясь земли, он распростёр огромные руки, словно хотел заключить в объ¬ятья вызвавшего его. Негромкие голоса вокруг сразу притихли, наступил самый важный момент аттестации молодого элементалиста.
– Не сумеет ведь… – послышалось откуда-то. – Дух океанских ветров непокорен… не сумеет.
Вот оно что. Дух океанских ветров. Нария невольно напряглась, увидев взявшихся за руки магов, преподавателей Элементалистики.
Объятья целенаправленно смыкались, сейчас аколит уже стоял в кольце и, казалось, не замечал этого. Глаза молодого человека были закрыты, руки прижаты к груди так, как если бы он стеснялся своей наготы.
Неожиданно раздался громкий хлопок и ван открыл глаза. Извиваясь, громадные руки вызванного стали быстро уменьшаться в размерах, ветряное кольцо лопнуло, полупрозрачный силуэт на мгновенье исказился и по полю пронёсся еле уловимый, тяжёлый гул. Нария видела, как маги отпустили ладони друг друга, разрушили усилительную связку. Аколит справился с поставленным заданием – неукротимый дух медленно снизился, мельчайшие вихри уплотнённого воздуха коснулись-таки земли и, прежде чем исчезнуть, элементаль замер в выражающей покорность позе.
– Великолепно! – не уставала повторять то на своём родном, то на всеобщем языке Сиддэя – она, наверное, и среди своих была слишком уж живой – всплеснула руками и воскликнула. – Нария, смотри – Адам!
На смену чуть покачивающемуся вану, который теперь мог полноправно называть себя магом седьмой ступени, выходил другой его соплеменник. Адама, наверное, знали не только учащиеся магической школы, но и все её преподаватели. Неудивительно – за последние десятилетия лишь двое подобных ему учились здесь. Все знали о том, что он наделён Зерном Сил. За это его уважали и, естественно, многие боялись. Но никто не видел в высоком, статном парне того, что с самого начала узрела в нем аколит Демонологии.
– Адам Байран Фиерель, – почтительно поклонившись присутствующим боевым волшебникам Сот, чего, судя по реакции окружающих, не сделал его предшественник, назвал он своё полное имя. Кому-то, быть может, была известна эта фамилия – древний дворянский род Ванулии. – Аколит первой ступени факультета Огня, ученик мэтрин Къестилль.
Конечно, парень слукавил. Его наставниками можно было смело назвать всех самых умелых и искусных магов школы – магистры лично оберегали и воспи¬тывали его, что не было удивительным. Возможности Адама распространялись далеко за пределы стихии Огня, но числился он всё равно на одном из факультетов. Того требовали нерушимые правила школы.
Стоило ему начать заклинание, как замолчала даже неугомонная Сиддэя. Нария вдруг поняла, как именно Адам хотел пройти и без того уже давным-давно пройденную аттестацию. Что бы ни говорили о том, что Огонь и Пламень всегда были полными противоположностями друг друга, только что-то объединяющее их, пусть и не видимое даже большинству магистров, всё равно оставалось. Как родниковая вода и серная кислота, как чернозём и иссушенный солонец.
Девушка отвела взгляд, отступила на шаг от деревянных поручней. Мимолётное, очень неприятное ощущение пронеслось по спине сотнями жарких змеек, где-то не в этом мире проснулись было до боли знакомые и отвратительные голоса, но тут же смолкли, повинуясь мысленному приказу норны. Только не спешащее угаснуть эхо ещё будоражило вздрагивающее сознание.
Вновь подняв глаза, Нария вздохнула. Такое бывало не часто. А в последнее время низшие демоны вообще прекратили попытки самостоятельно дотянуться до неё. От более сильных, тех, что кишели ниже первой Купели, названной Хинном, аколита оберегал мэтр Синг.
– Не понять, что же он творит… – проговорил тот же зритель из числа магов, что сомневался в успехе другого аколита несколько минут назад.
– Он непременно станет боевым волшебником Сот! Да? – Сиддэя не заметила, как побледнела вдруг её подруга, как мелко задрожали тонкие пальцы, лишь секунду назад снова коснувшиеся дерева поручней.
Нария промолчала. Она знала ответы.
Адам сплёл пальцы в замысловатые фигуры, шептал ему одному известные слова, складывающиеся в незримую пирамиду заклинания. Слова заклинания – чуть меньше, чем полноценный язык, чуть больше, чем просто слова. Дрожащие веки в какой-то миг сомкнулись, чтобы уже через секунду явить всем исполненные чистого Огня глаза мага. Да, именно мага.
Не было долгих противостояний и напряжённого ожидания, мэтрин Къестилль не порывалась подсобить ученику своим чародейством тлао – всё за¬вершилось, едва успев начаться. В раскрытой ладони парня рождался живой огонь. Рождался – это поняли все, даже не имеющие отношения к Силам Стихий.
Любой, более или менее искусный волшебник, вышедший из стен факультета мэтрин Къестилль, способен сфокусировать энергию огня в своих целях – метнуть огнешар, для вражеского устрашения объять своё тело горящими языками. Но он заимствует эту энергию, огонь является к нему, исчезая где-то в ином месте. Такова уж суть непокорной и яростной стихии, одной из составляющих незыблемой основы этого мира. Создать же, заставить воз¬никнуть из ничего…
Норна вздрогнула, точно её ужалила оса, когда увидела отблеск страха, мелькнувший во взорах даже состоявшихся волшебников. Сиддэя изумлённо посмотрела на неё, но ничего не сказала, только покачала головой. Нужно было уходить.
– Постой. Это же ещё не весь факультет…
Она лишь махнула рукой. Нужно идти.
Адам встретился ей вечером, у подножья косогора, на вершине которого она проводила свободное время. А ведь в первый раз они встретились там же, только после этого он больше не появлялся здесь, бесконечно занятый с магистрами.
Он стоял там один, стоял целенаправленно. Нария увидела его первой, отметила – по-взрослому, спокойно, отметила – волнуется. Волнуется ли? Да нет же, зачем? Их нечастые встречи, ещё более нечастые слова, разница не только в возрасте, но и в силе, в Силах. Глупые слухи, глупые взгляды. Ещё более глупые надежды. Нет, он ждёт не её…
– Дура набитая, – со злостью на себя прошипела Нария и двинулась дальше, нарочито близко прошла мимо парня.
– Нария! – окликнул он и ноги окаменели сами. Она обернулась. – Я думал, ты не придёшь сегодня. Не станешь практиковаться, ведь ты получила ступень…
Знает! Знает о её тайных занятиях! Но как?!
И… знает о третьей ступени – потеплело вдруг внутри, смыло нахлынувший испуг.
– Не бойся, я никому не говорил.
– А я и не боюсь.
Адам улыбнулся.
– Разреши, я поднимусь с тобой? – он взглядом указал на вершину косогора, где под кронами деревьев аколита ждал невидимый для остальных, бездонный колодец. И старательно выложенная за несколько недель из побережных камней фигура, укрытая от нежелательных глаз листвой. В всём правоверном мире её называли треорой, она являлась знаком Низвергнутых.
– Разрешаю, – пожала плечами девушка. Потом оглянулась на Внутренний двор, ещё раз мысленно ругнула себя за подобные односложные фразы. – А тебя не станут искать? Ведь ты…
– Не станут, – он взял её за руку и повёл наверх. – Правила всё же иногда нарушаются. Мэтрин Къестилль тоже покидает Мерцающий остров. Завтра. Поэтому с лёгкостью дала мне разрешение выйти на территорию школы после аттестации.
Нария только кивнула, уставившись себе под ноги. Надвигающиеся сумерки не спасали – и без того румяное лицо девушки наливалось предательской краской, она чувствовала это, а сделать ничего не могла. Но Адам не позволил себе даже улыбки на этот счёт.
Океанский бриз радостно встретил старую знакомую, задорно разметав русые волосы. Негустая, но достаточно тёмная роща, в которой время от времени пробуждался окутанный матово-бордовой пеленой колодец, осталась позади, обиженно шелестя крупными листьями. Ей поспешил составить компанию ветер, вдруг прекративший трепать лёгкие одежды аколитов, вышедших на край косогора.
Хотя нет, уже нет. Аколит теперь там был один. С плеч Адама поднимались угловатые, изгибающиеся вверх наплечники, скреплённые сливающимися в медальоне на груди золотыми цепочками. Не понятно отчего, но Нария только сейчас увидела в его левой руке короткий золотистый жезл. Адам маг.
– Мне здесь нравится, – норна отняла свою руку, шагнув к почти отвесной про¬пасти ещё ближе. – Здесь я могу остаться одна. Никто не поднимается сюда. Здесь – мокрый ветер. Постоянный, непрекращающийся. Тёплый ветер.
– Правда? – он скрестил руки на груди. Воздушные потоки сейчас огибали их только по его воле. Зерно дарило ему толику власти даже над Воздухом.
Нария не заметила весёлых ноток в голосе. Повернулась, набравшись смелости.
– Знаешь, меня считают не такой, как все. Стараются не подпускать слишком близко. Не показывают этого, но я ведь вижу.
– О чём ты? – улыбнулся Адам ещё шире, почти рассмеялся. Не зло, а как-то по-доброму снисходительно.
Норна потупилась, поняла, что сказала совсем не то.
– Ты и должна быть такой, – неожиданно произнёс молодой маг. Он резко переменился, шагнул к ней, обнял за хрупкие плечи. Провёл пальцами по непослушным волосам, вдруг прижал к себе ещё сильней.
Под дрогнувшими ресницами возникли слёзы, стали искать выход. Но такового не было. Нария никогда не плакала, если была не одна. И тем более рядом с ним, с Адамом.
– Ничего не говори, – шептал он. – Не говори, я знаю всё сам. Знаю всё, что ты хотела бы мне сказать, поверь. Не нужно слов, ни к чему. Ведь впереди целая жизнь. Века, Нария.
Ещё не верилось. Какие-то минуты назад он был неизмеримо далёк, а сейчас… Она подняла взгляд.
– Послушай, – не давая сказать, шептал Адам. – Я пришёл попрощаться. Сказать, что буду ждать тебя на Виэлдоре. Найду тебя сам, где бы ты ни была и сколько бы времени ни прошло. Обещаю, – последнее слово отзвучало в го¬лове приятным, звонким эхом. Но вдруг он настороженно осмотрелся, коснулся губами её уха, перейдя на совсем почти неразличимый шёпот. – Будь осторожна, Нария. Прошу тебя. Огонь где-то соприкасается с Пламенем, и ты это знаешь. Ведь так я выследил твои самовольные занятия. Что-то изменилось в последнее время и изменится ещё. Я чувствую. Тебе грозит опасность, я ощущаю её, но не могу определить. Остаться, чтобы защитить тебя, я тоже не могу, на меня возложен слишком большой груз. Позже поймёшь сама. Береги себя, заклинаю. На острове…
Заслонявший от ветра купол лопнул, словно мыльный пузырь, впуская ото¬шедший было на задний план окружающий мир, звуки которого жадно вцепились в голос парня, заглушив его. Обернувшись, Нария отстранилась от Адама.
– Нам пора, – негромко сообщила тёмный эльф своему бывшему ученику. Слова пронзили влажный поток, бьющий лектору факультета Огня в лицо, легко донеслись до влюблённых и на бесконечно длинный миг до боли сжали их горячие сердца.
– Да, мэтрин Къестилль, – также негромко отозвался парень, неотрывно глядя на сорвавшиеся-таки слёзы русоволосой норны.
– А тебя ждёт мэтр Синг, Нария, – равнодушно закончила тлао. – Давно ждёт.

Надеюсь, что больше не попаду под сокрушительную флуд-волну...