---
В случае мутации клан обязан обеспечить своего оборотня едой, жильём и работой по силам в своём квартале.
- Законы Ольянты Сурового, 890 г. н.э.
В случае мутации клан не обязан обеспечивать своего оборотня едой, жильем и работам по силам в своём квартале. Оборотни выводятся на поселение в южный край.
- Законы Хивеля Доброго, 945 г. н.э.
В случае мутации, да будет искажённый извергнут из рядов клана, дома и общины. Да подвергнется он проклятию и изгнанию. Да будет он смирён несвободой и трудом, пока не искупит свой грех.
- Законы Атонеля Святого, 997 г. н.э.
---
Он пришёл в крупный и заметный квартал Заречья. Во дворах домов тут стояли горны для обжига посуды, разной величины для разных её сортов. Попадались и большие мастерские, на много работников. Одну из таких он ещё помнил очень хорошо. Мутант свернул на улицу, где дома были больше и почтенней, нашёл нужную ему дверь в лавку, постучал, неровным ритмом. Ответили не сразу, хотя он слышал, как внутри заговорили, заспорили.
Заслонка над смотровым окошком в двери открылась.
- Лицо покажи, - прошипели оттуда.
Оборотень, помедлив, приподнял капюшон.
Заслонку задвинули, со стуком, от которого у мутанта ёкнуло сердце. Но потом сняли засов и впустили его, и от радости он рванулся внутрь, позабыв осторожность, едва не налетел на копьё, которое направил на него хозяин дома. Наконечник копья был из обсидиана, не бронзы, её давно уже дозволяли в черте города только людям власти и службы, но в умелых руках убить человека, даже оборотня, и таким легко. А Савор Шор был копейщиком опытным. Годы его щадили, разве что седины в волосах добавилось. Рядом с ним стояли ещё двое вооружённых, которых мутант признал не сразу, он помнил их ещё детьми. Дверь за его спиной они уже закрыли.
- Нет, вы только посмотрите, кто к нам пожаловал! - приторно, перекатывая слова во рту словно леденцы, пропел Савор, - Сам Ольта Кёль, надёжа Верхнего города, герой битв и ловли, подвижник многих душ и просто… добрый человек. Что же вам нужно от бедного гончара посреди ночи? Желаете заказать парадный сервиз на сорок персон, для клановых обедов? Дарственную вазу богам, для защиты от ужасов Ядоземья? Могу посоветовать набор тарелок с росписью на тему предательства и кровной мести - такие хорошо берут в этой трети сезона.
- Савор… помоги! - рявкнул оборотень.
- Ума не приложу, чем могу услужить столь… сиятельному господину.
- Не поможешь? - испугался мутант. Савор поморщился, похоже, слова для встречи он подготовил уже давно, но, как оказалось, зря.
- Я больше не обязан тебе помогать, - сказал он прямо.
- Сейчас, сейчас, - оборотень неуклюже спешил отцепить кошель от пояса, потом развязать, потом просто высыпал на дощатый пол содержимое - золотой и серебряный лом, связку монет на шнурке, латунную брошь с дешёвыми стекляшками, похоже взятую уже только потому, что красиво блестела, - Вот!
- А неплохо живут люди Верхнего города, - криво усмехнулся Савор, - Моя работа стала трудней. Этого мало.
- Мало? - округлил красные глаза мутант.
- Меч с тобой? Вижу, что с тобой.
- Не отдам! - тут же разозлился оборотень.
Повисла недобрая пауза. Савор сдался первым.
- Пекло, оставь себе. У тебя кровь на рукаве. Кого пришил?
- Не знаю, - честно сказал оборотень, - Напали. Плохие.
- Если кто из наших - горе тебе. А ещё говорят, что кто-то зарубил аптекаря на улице, что ведёт к воротам Верхнего города… Зарубил, и обгрыз так, что не сразу опознали. Съел, короче говоря.
- Я его не ел! - возмутился оборотень, потом его пробила дрожь пока он лихорадочно вспоминал - а точно не ел? Но память, хотя и ослабленная мутацией, его ещё не полностью покинула, - Не ел! Убил - да. Не ел. Никого не ел.
- Ну-ну. Не ел он никого. И вот ты, после стольких лет, пришёл под мою крышу, оборотнем, с дважды красной рукой, и просишь о помощи. Хочешь, чтобы я переправил тебя прочь из города. А как я могу быть уверен, что ты не сорвёшься и не сожрёшь кого-нибудь по пути?
- Обещания твои и разбитого горшка не стоят, Ханнок. Или мне теперь тебя только Кёлем звать?
От второго своего имени оборотень, полубезумный и опасный, как-то разом съёжился, словно его палкой огрели.
- А, ладно, тьматерь тебя приласкай, так и быть, я тебе помогу. Но это не ради тебя, не обольщайся. Просто хочу утереть носы этим бритым, с Верхнего города, житья от них нет, ни простым людям, ни искажённым… Да что ж ты столбом встал, дурень? Проходи уже… племянничек.
---
- Аш, я тут вспомнил… Когда Кёль пришел объявлять, что уходит из клана, этот бронзовый с ним был, так ведь?
Ашваран, тянувший тележку с мертвецами, не ответил. Как обычно, его давнего напарника и друга это не смутило, он продолжал говорить:
- Ага, точно он! А я всё думаю, где его видел. Слушай, а вы ведь тоже тогда дальняя родня, получается?
- Махарик, умолкни, - бросил старшина. Они уже подходили к стражничьему двору. Четвёртый из их пятёрки, Саг, встретил их у ворот.
- А где ламанни? - спросил он, потом всмотрелся внимательней в груз на телеге, - Ох.
- Темна эта ночь для стражи, - погладил амулет старшина, - Нашего товарища бунташные убили, снова. Горе. Горе. Докладывай.
- Я договорился с Кувшинными, что мы будем чаще присматривать за складом, пока охоту не отменят, - сказал Сагахан, всё ещё косясь на Ашварана, затаскивающего свою ношу во двор, - Может быть, если получится. Может, поможем с выбиванием виры из Верхних, впрочем, раз лысач всё равно того, может уже это их устроит. Кувшинные хотели большего, но я намекнул, что если прознают, что их товар оборотень жрал, то всю партию можно будет в реку скинуть, всё равно не раскупят. Они не понесут дело на княжий суд… и правильно сделают, владыка уже целый год сам бреет голову.
- Хорошо. Иди отдохни, поешь, недолго - мы тебе ещё работы принесли.
Саг кивнул и пошёл в столовую. На полпути его нагнал Махарик, хлопнул по плечу и принялся рассказывать. Ашваран со старшиной насторожились, но их товарищ говорил про другое, из своего богатого опыта, скабрезно и не к месту, привычно.
- Мах пол ночи молчал, я уж бояться стал - не случилось с ним чего? - усмехнулся Ашваран.
- Даже такое помело как Махарик и то знает, что глупо распускать язык в присутствии Верхних, - старшина указал на вход в свой кабинет, - Ты заходи, говорить будем.
- Да, вождь, - помрачнел Ашваран, но стоило двери закрыться, сказал: - Я не стану каяться в том, что сделал, лысач сам виноват.
- Ах ты! Ты… Ашваран, да ты первым начал лаяться с этим ламанни, первым! Едва только увидел. Я бы тоже на его месте озлился и…
- Вождь, я знал, что делаю. Лысач знал, что делает. Вождь, когда ты поставил его в одну пятёрку со мной - ты знал, что делаешь?
- Да как я мог подумать, что вы решите поубивать друг друга! - старшина в сердцах ударил ладонью по заваленному списками и отчётами столу, зазвенела чернильница, - Мне вот ещё только кровной вражды в клане не хватало с теми, кто живёт в тени Клыка!
- Вражда началась, как только они решили изгнать и убить Кёля, за то, что тот стал оборотнем, - отрезал Ашваран.
- А с тобой-то мне что теперь делать?
- Вождь, поступай, как знаешь. Хочешь рассказать всё как было и заплатить лысачам золотом за кровь - твоё право. От меня самого они и черепка не получат. Копьё я в любом случае сдам - я уеду из города.
- Ашваран, да что с тобой? - это уже прозвучало не профессионально, а почти родственно, - Уезжать? Куда? Зачем? Сейчас? У меня и так опять четверо в пятёрке, в городе неспокойно, нам ещё землю за последний поход не раздали, в конце-то концов!
- А, это. Насчёт наших наград… - Ашваран отпер свой личный, стоявший у стены сундук и достал оттуда круглый футляр из материала, похожего по виду на белую кость, - Погляди сам.
- Наградная? Новая? Когда это ты успел её забрать?
- Знакомый из Дома Печатей передал. Прочти, вождь.
Старшина вытащил из футляра свиток дорогой, украшенной бумаги, развернул и вчитался, щурясь в прерывистом свете ламп:
- Именем владыки Атонеля из рода Дече, второго сего имени, опоры Ламана, светлейшего, длани Мириад и прочих богов… хм, "прочих"… копейщик Инле из рода Ольта награждается: за храбрость в бою у излучины Великой реки, за отвагу при сокрушении стен Дэнгара, отныне именуемого Альт-Атонель, за подвиг взятия пленника в бою у Виноградного холма… не знал, что тебя и туда занесло…
- Ты ниже читай, - отмахнулся Ашваран с нетерпением человека, уже привыкшего к похвалам, - Читай, где именно мне дали за всё это надел.
Старшина пробежался взглядом по нижним строчкам, приподнял брови.
- Так теперь в Верхнем городе зовут Касадир, вождь. Самая южная граница. Я там бывал. Дрянная почва, злой фон, колония мутантов под боком и варвары за соседним холмом. Поместье моей мечты, тьмать. И, вождь, подозреваю, что среди облагодетельствованных я не один такой.
Старшина свернул наградную и запихнул в футляр, громко щёлкнув крышкой.
- Кому тогда уйдёт новая земля, под Дэнгаром?
- Князю, наверное, Верхним кланам. В Доме Печатей стали часто видеть Сиятельных, они опять требуют участки под дворы Мириад и княжича в ученики в придачу, - Ашваран понизил голос, хотя и так наговорил уже сегодня на три измены, - Вождь, когда обо всём этом узнают, город опять вспыхнет. Я не хочу быть здесь, когда это произойдёт.
- Куда отправишься? В своё новое поместье?
- Я уже нашёл дурака, который его у меня купил, - усмехнулся Ашваран, - А я на восток поеду, в Майтанне.
- Я хотел. Когда я пришёл говорить, у нас в пятёрке уже лысач завёлся. Не при нём же. Ещё и Кёль со своей мутацией…
- Кстати о нём, - снова вернул себе служебный тон старшина, - Нам ещё его ловить. Думаешь, он и впрямь сейчас где-то здесь, в Заречье?
- Думаю? Я в этом уверен, вождь.
---
Оборотень по имени Ханнок и по имени Кёль грыз сушеную рыбину. Хрустнуло, он перестал грызть, посмотрел на засевший в жёсткой, просоленной еде зуб, пощупал языком пазуху - там уже проклёвывался новый, острый. Его накрыло, он отбросил рыбу прочь, вцепился в недавно отросшие волосы и завыл, качаясь из стороны в сторону.
Савор прошипел из люка в потолке подвала: "Тихо ты, дурень, соседи услышат!", потом спустился вниз сам, кинул какой-то свёрток мутанту. Кёль не поймал.
- Что это? - сказал мутант.
- Там рубаха, балда. Переодевайся, твоя вся в крови.
- Если желаешь делать по-своему, а не как я скажу, то можешь проваливать прямо сейчас. Я и так жалею тебя куда больше, чем следовало бы.
Оборотень долго возился, пытаясь развязать узелок, потом так же неуклюже пытался надеть его содержимое.
- Да ты своё-то сними вначале, бестолочь! - не выдержал, наконец, Савор.
Кёль, ворча, стянул с себя одежду, хорошей, привозной ткани, но уже безнадёжно грязную и драную. Он старался не поворачиваться к родичу спиной, слишком старался, и тот это заметил.
- Чего тебя так раскорячило? Ты что скрываешь? Ну-ка, покажи, что у тебя со спиной!
Савор начал ругаться, долго и изобретательно, на обоих обычных для княжества языках. Потом, когда оборотень подчинился, ругань стала ещё изощрённей. Наконец, от избытка чувств постучал древком копья по лестнице, призывая сыновей.
- Эй, кровь моя, вы спускайтесь, поглядите-ка на этого!
Когда прибежали его дети, Савор театральным жестом показал на оборотня, вжавшегося в угол и затравленно сверкавшего оттуда глазами.
- Ха, полюбуйтесь! Посмотрите на то, что может нас с вами ждать. Смотрите хорошо, и запоминайте... Ханнок, несчастное ты существо, я сказал - выйди на свет и покажи спину!
Мутант, дрожа от холода в стылом подвале, а может - от унижения, вышел на середину комнаты и развернулся. Теперь и кузены хорошо смогли разглядеть, что на спине у него опухоль, большая, местами багровая, местами - синеватая.
- Боги… - прошептал старший, а когда под пятнистой кожей что-то шевельнулось, зажал рот, пытаясь сдержать тошноту.
- Да, сосунки, так выглядит оборотень-демон во второй фазе. У него уже под шкурой крылья растут. Вашего братца двоюродного, раздери его мрак, не просто в мутанта перекинуло, у него ещё и редкая, тьмать её, форма. Дожили, мой племянничек - демон, ядоземная тварь! Ещё глядите, - Савор подошел ближе к оборотню, игнорируя щербатый оскал, заставил наклонить голову, раздвинув волосы, показал на красное пятно над виском, - Во, скоро рога начнут расти. Уверен, что и хвост уже проклёвывается.
- Хватит! - простонал Кёль.
- Отец, зачем мне всё это знать? Я же сказал, что не хочу в ловцы! - поддержал его младший, меньше обремененный мыслями о наследстве, более храбрый, и, похоже, бестолковый, - Ай!
Младший схлопотал затрещину от Савора. Савор, страдальчески морщась, начал объяснять прописные истины - мутация сейчас угрожает всем, даже Верхним кланам. Родичей обычно перекидывает в сходные формы. Ханнок, возлюби его всевозможные боги, им ближний родич по крови, если и не по мозгам, впрочем, в последнем он, Савор Шор, уже не уверен, бестолочь. Ханнок - теперь демон. Лысачи и прочие рьяные таких особенно не любят. А раз так - надо уметь определять признаки мутации самим и быстро, потому как если их определят другие, то будет паника и княжья ловля, замять не удастся...
Пока Кёль слушал его, то совсем скис, может, потому что вспомнил, как дядя когда-то так же учил его самого. А может - просто мутация усилилась.
- Скоро, не мельтеши, - отмахнулся Савор, подозвал старшего сына и начал объяснять, что надо сделать и за чем проследить пока они с оборотнем будут добираться до безопасного места:
- Если спросят, я в Касадир поехал, за глиной. Не забудь взыскать с Кувшинной братии недостачу за прошлую партию тары. Когда медник придёт - обязательно передай ему заказ. Красный сервиз. Да, меднику. И именно красный. Ты меня понял? Повтори…
- Савор, идём! - рявкнул оборотень
- Да уже, дурень. Вот, бери мешок с припасами. Шагай рядом, чтобы я тебя видел. Вздумаешь звереть некстати - получишь копьём в спину.
- Отец, если он того и гляди сорвётся, то может не надо… - обеспокоился старший и тоже заработал затрещину и сухое "Ты делай своё дело, а я буду своё, щенок".
Из Заречья выбрались без приключений - они оба хорошо знали эти улицы, город ещё не проснулся. У малых ворот, с которых начиналась одна из дорог на восток, в Майтанне, часть серебра, что Кёль принёс с собой, переменила хозяина, и их выпустили. И капюшон поднять не потребовали и пожелали удачного пути - то ли Савор стал у здешних ещё более уважаем, то ли Верхние указы и распоряжения успели приесться зареченцам сильнее, чем того боялся Ханнок.
Светлело, ветер сдувал колдовскую бурю дальше на север, но вокруг почти никого не было, даже обычно рано встающих крестьян с соседних деревень и хуторов. Савор, всё такой же двужильный в свои годы и его племянник, которого вперёд гнали страх и неестественная, оборотническая живучесть, шли всё дальше и дальше, мимо голых, зимних полей и пастбищ, на которые никто не спешил выгнать скотину, между заборов из каменных глыб и стриженного кустарника. С большой дороги они уже свернули от греха и любопытного взгляда подальше, а потом и вовсе на тропу, уводящую в поросшие низкорослым лесом холмы над долиной великой реки.
В эти дни найти людей, готовых, пусть и за плату, следить за неучтёнными мутантами в Сарагаре было нелегко. Ханнок помнил всего нескольких. А потому забеспокоился, когда они начали уходить в сторону, где он из таких никого не знал.
- Куда идём? Почему не к Цархи?
- Цархи тебе больше не поможет, - зло сказал Савор, - Что смотришь? Её двор княжьи люди разгромили, когда им сказали, что там держат нелегальную зверильню. Три года уж прошло.
- Цархи… разгромили? - тупо переспросил оборотень, - Сказали? Кто?
- Я думал тебе об этом лучше знать, Кёль.
Потребовалось время, чтобы эти слова пробились через оборотническую дурость, но когда до него дошло, мутант взвился:
- Нет! Я не говорил! Не говорил!
- Смотри-ка, обиделся, - усмехнулся Савор, - Не ожидал.
Оборотень сверлил его взглядом, сжимая кулаки. Потом поник, ссутулился, отвернулся. В полуденной стороне, на севере, сверкнуло напоследок. И на следующем же шаге Кёль споткнулся и упал, шипя сквозь зубы.
- Ну что там опять у тебя?
- Ничего, - рыкнул мутант, пытаясь стянуть сапог, и, одновременно, отползти прочь.
Мутация успела удлинить оборотню ступни, и он стесал их в кровь о ставшие малыми сапоги. Второй и третий пальцы опухли и разрослись, мизинцы, напротив, начали отмирать. Пришлось остановиться и перевязать.
- Ханнок, дурья твоя башка, ты какого в своём Верхнем городе ждал так долго?! - ворчал Савор, помогая затянуть бинт.
- Зелье купил, - сказал оборотень, после того как грозу снесло прочь, он, похоже, стал соображать чуть лучше, - Думал, помогло. Не помогло.
- Пепельную Орхидею, чтоль? - рассмеялся старик, потом вспомнил что у оборотней, в целом, туго с юмором, - Тьмать, ты серьёзно?
- Ханнок, ты - идиот. От мутации нет ни лекарства, ни ритуала, ни заклинания. Это ловушка для начавших обращаться и для безутешных родственников, я столько тебя учил, уж ты-то должен был разбираться! Тебе повело, что твои поставщики тебя сразу не сдали. Или, вообще, вместо чудесного лекарства яда не прописали. А может и прописали, но на тебя не сработало, потому как ты не обычный мутант, а редкостный.
Кёль молчал, да Савор и сам знал, что знание это одно, а опыт на своей шкуре - совсем другое.
- Ты за это аптекаря сожрал? - спросил старик.
- Я его не ел, - огрызнулся Кёль, - Оборотней много. Другие ели? Я не ел. Это чего?
Дядя протягивал ему брусок жевательной смолы вперемешку с крупинками каких-то трав.
- На, погрызи, снимет боль, - пояснил Савор, потом, когда племянник не стал смолу у него брать, одобрительно улыбнулся: - Подозрительный. Хорошо, в твоей шкуре это полезно, может не всё ещё из моих уроков позабыл.
Старик отщипнул кусочек и разжевал сам, потом отдал остаток Кёлю. Тот потянулся за сапогами, но Савор цокнул языком, покачал головой.
- Не надо, дальше только хуже будет. Привыкай ходить, ха, босиком.
Потом подал руку и помог племяннику подняться.
К полудню они шли по гребню холма над долиной. Даже у оборотня, колдовской твари, запас сил был не беспределен, его шатало. Когда он едва не свалился с песчанистого обрыва вниз, Савор едва успел его удержать.
- Сядь здесь, отдохни, - старик указал на укрытую зарослями можжевельника прогалину, - Я пойду туда, - он перевел руку на видневшейся неподалёку, среди сосен, дом, над прорезью в тростниковой крыше вился дымок, - Найму телегу, дальше будет проще. На, ешь.
Мутант, не рассуждая, тут же вгрызся в очередную сушёную рыбину. Савор, скривив лицо, отвернулся.
- Спасибо, - внезапно почти так же осмысленно как когда-то прежде, сказал Кёль, - За всё. Я… зря, - он всхлипнул, - …я зря ушёл из клана.
- Да, это ты сделал зря, - через плечо бросил старик, поправил плащ и отправился договариваться.
Пока его не было, Кёль успел разделаться с рыбой. В одиночестве его снова стали глодать зверелый страх и беспокойство. Он мерял шагами прогалину, позабыв про усталость и боль в ногах. Потом подошёл ближе к обрыву, посмотреть на долину, реку и Сарагар. Его отсюда было видно весь - Нижний город и Заречье, Верхний и его Клык.
В спине вспыхнула боль, не ставшая уже привычной, а другой сорт, словно ужалил шершень, посреди зимы. Кёль выдернул из-под лопатки стрелку для духовой трубки, узнал, сжал в кулаке, потащил меч из ножен. Страх прошёл, осталась только ярость. Плохая фаза.
У края поляны стоял Савор, скрестив руки на груди. Кёль бросился к нему, но на полпути ему подсекли ноги точным, умелым ударом древком копья. Он упал и, прежде чем успел встать, ему прижали шею к земле похожей на ухват рогаткой охотника на оборотней. На этот раз зареченская стража подготовилась к ловле лучше.
Мутант рычал, зыркал по сторонам налитыми кровью глазами. Помимо Савора теперь на прогалине стояли ещё пять человек. Старшина, Махарик, Саг, саворов старшенький - похоже, он всё-таки передал меднику его красный сервиз, и был там ещё один. Вместе, они легко могли удержать на земле даже очень злого оборотня.
- Ханнок, ты и впрямь глупец, если решил, что я готов вот так запросто выпустить на волю демона, - сказал Савор.
Кёль его уже не понял, он тянулся к мечу. Но тот подобрал другой человек.
- Ну привет, Кёль, долго же не виделись.
- Ашшш… - прошипел мутант.
- Да, я. Пришёл, наконец, забрать то, что уже давно не твоё, - Ашваран придирчиво осмотрел бронзовое лезвие, провёл пальцем по родовому гербу на яблоке рукояти. Мутант завыл и заскрёбся, но добился лишь того, что Ашваран подошёл к нему ближе, сел рядом и прошептал:
- А это тебе на память от клана Кенна.
Последнее, что запомнил Ольта Кёль - очень хороший удар кулаком в висок.
---
- Ашваран, бестолочь, не было нужды бить, он сам скоро бы уснул от яда! Я ещё понимаю Ханнок дурит, он сегодня оборотень, ему простительно, но ты-то?
- Извини, очень уж и давно хотелось, - усмехнулся Ашваран, поглаживая костяшки пальцев, - Успокой свой сердце, этот Ольта крепкий, не отнять, оклемается.
- Тебе он может и не брат, а вот мне - племянник, - сказал Савор, скривив губы, - Я ведь могу быть уверенным в том, что ты довезёшь его куда договаривались?
- Разве что помнётся слегка по дороге. Да шучу я! Но мороки из-за этих ламанни... Почему мы его сразу не повязали, у тебя дома? Зачем эта интрига, конспирация?
- Вы неуклюжие. Весь квартал слышал бы, как мы ловим Ханнока. Если узнают, что Кенна так легко помогают своим же изгоям - это удар по репутации. Все слишком громко хлопали дверьми.
- Аха! Вот видишь, значит и тебе он не так уж дорог…
Савор ударил его по лицу тыльной стороной ладони. Ашваран со сдавленным проклятьем отшатнулся.
- Я один из старейшин нашего клана. Я был одним из лучших охотников в Сарагаре. Я всех вас учил - ловушкам, кисти и клинку. Прояви уважение.
- Прости, - сказал Ашваран. Его дядя прикрыл глаза, вдохнул и выдохнул.
- Ашши, я считаю - хвалить людей вредно. Но ты - хороший воин. Один из лучших что я видел. Может быть, станешь великим. Но если не укротишь свою ярость и мстительность - сам превратишься в демона. Даже если тебя не перекинет внешне, как вон его, - Савор кивнул на второго своего племянника, которого уже связали и затаскивали в клетку на крытой телеге.
- Прости, - уже искреннее повторил Ашваран, - Я доставлю Кёля куда ты хотел. Обещаю. На после этого не желаю иметь с ним ничего общего.
Савор посмотрел на него, но больше об этом говорить не стал.
- Если у тебя не сложится в Майтанне, ты всегда найдёшь у меня очаг и пищу.
- Если тебе, моей родне и клану опротивеет жить в Сарагаре, вы всегда найдёте у меня очаг и пищу.
- Уезжай уже, бестолочь, - проворчал Савор и ушел говорить и вспоминать со старшиной.
Ашваран сел на место возницы и цокнул языком, лошади, всё ещё нервные после злой бури, а может из-за оборотня на телеге, потащили её по дороге. Когда дорогу на время вывернуло вдоль обрыва, Ашваран посмотрел на долину, реку и Сарагар. Его отсюда было видно весь - Нижний город и Заречье, Верхний и его Клык.