Отправляясь в путешествие, чародей берёт с собой целую кучу вещей: книги, свитки, письменные принадлежности, пару десятков рун, штук пять кристаллов, две-три сферы, прочие безделицы, скипетры, посох – лучше два или три на все случаи жизни, - целый саквояж зелий, порошков, трав, прочей гадости, пустые колбы, банки-склянки, всякую волшебную аппаратуру – зеркало вот, например. Не по карманному же складному зеркальцу с другими чародеями общаться. Засмеют. Добавьте сюда сменную одежду и сапоги, спальный инвентарь, шатёр, шкуру медведя, еду, воду, вино, предметы быта и туалета, тарелки, кружки, котелок, столовые приборы, и всякую ненужную в дороги дрянь, которая – как знать, вдруг пригодится! Что-что, зачем шкура медведя? Чтобы спать на ней, разумеется. Вы же не думаете, будто колдун в пути обходится малым? Да и на стене она красиво смотрится. Если уж тащиться в такую даль, так хоть на недельку, не меньше. Нужно же как-то облагородить жилище. Отелей там нет, как вы, наверно, могли догадаться. Максимум – комната с минимальными удобствами на постоялом дворе или в таверне. А колдуны любят удобства. Так любят, что таскают их всюду за собой. Поэтому совсем не удивительно, что для перемещения со всем скарбом волшебникам необходим самый настоящий фургон. Ну, или крытая повозка, если быть точным. У нас ведь там псевдосредневековье как-никак. А слово «фургон» у современного человека вошло в обиход в значении автомобильного кузова и теперь плотно с ним ассоциируется. Не буду ломать сложившиеся привычки и рассказывать о том, что изначально фургон – это всё же крытая повозка, запряжённая лошадьми, на которых так любили рассекать переселенцы в ранние века, а уж потом ГАЗели, ЗИЛы или фургончики мороженщиков, которые мерзкой музыкой приманивают в штатах детвору.
Так вот, у Валерия тоже есть такой... Нет-нет, я не про фургон мороженщика. Вы не подумайте, он не рассекает по захолустным городам, похищая доверчивую детвору, падкую до сладостей. Я просто оговорился. Хотел сказать: такая повозка. Кажется, я уже упоминал о ней ранее. Вроде бы, во второй главе, но я могу и ошибаться. Лучше проверьте. Что, простите? А, зачем вам это?.. Не знаю. Наверно, не зачем. В общем, повозка у Валерия не как у этих покорителей североамериканских прерий. Ну, знаете, с тканевой крышей. Нет, у повозки Валерия добротная деревянная крыша, а ещё дверь и оконца из синих и зелёных ромбиков. Вполне себе дом на колёсах, вот только спать там негде, всё волшебным хламом завалено.
Валерий долго сомневался, как быть с Геннадий Дмитричем. Посадишь его на козлы, всюду будут таращиться, а внутри он, как пить дать, всю утварь переломает. Волшебники очень бережно относятся к своему барахлу, а Валерий более прочих. Так что в итоге, решил смириться с чрезмерным вниманием и усадил Геннадий Дмитрича спереди, чему тот не сказать чтобы был очень рад. Он ещё не забыл, какого это – нестись по асфальтированной дороге на своём «крузаке», сидя в мягком сиденье. Всё приятнее, чем трястись на деревянной жёрдочке по ухабистой дороге. Хотя, казалось бы, его глиняный зад подходит для этого как нельзя лучше. Наверно, он просто изнеженный ворчун.
- Сам такой!
Дорога от башни Валерия до столицы заняла три дня. В пути Геннадий Дмитрич без конца ворчал, что ему скучно и неудобно, и неуютно от постоянных удивлённых взоров. Надо признать, даже Валерию не по себе оттого, что все на них пялятся. Он даже подумывал, не спрятать ли Геннадий Дмитрича внутри повозки, но не стал. Там тесно, да и барахло он своё пожалел, скупердяй чёртов. В общем, пришлось Геннадий Дмитричу страдать на неудобной скамье рядом с чародеем. Бедный он бедный, как бы плоский каменный зад не отсидеть.
Он давно привык к комфорту. В последний раз путешествовал на поездах, электричках, автобусах и трамваях ещё в далёком детстве, когда был простым советским школьником. В последние же годы только перелёты бизнес-классом или на частных самолётах, по дорогам на личном авто, а по морям на яхтах. А тут ни музыки, ни кино на планшете, ни стюардесс с бокалом красного вина. Из развлечений только по сторонам глазеть да разговаривать, а собеседник из Валерия жутко унылый, занудный и совершенно безынтересный. Особенно такому человеку как Геннадий Дмитрич. Ему его философствования и размышления о магии, науке и житейских мудростях слушать всё равно, что рецепты супов от старушки в поликлинике. Хотя и в поликлиниках Геннадий Дмитрич с детства не бывал. Наверно, и не знает, что они из себя сейчас представляют.
Наконец, на третий день пути пред ними предстала столица третьего королевства под названием Столица. Сперва предместья: поля пшеницы, репы и овса, а ещё какая-то странная дрянь, которая нигде больше не произрастает, пастбища и сады, крестьянские хибары с соломенными крышами, мельница, дом травника с развешенными на нитках пучками пахучей зелени, охотничья хибара у опушки леса с растянутой на верёвках шкурой да хижины рыбаков возле реки с пришвартованными у берега лодками. За всеми этими непритязательными халупами высокие стены с башнями из белого камня. С пригорка издали отлично видны плотные ряды домов, почти над каждым вьются клубы дыма. Площади, рынки, садики и пустыри смотрятся будто проплешины на шкуре драной кошки. То тут, то там высятся монументальные постройки: дворец короля, дом правосудия, библиотека, академия и башни магов, палаты орденов и гильдий, религиозные соборы и темница. Нет, не религиозная темница. Просто темница. Она случайно оказалась рядом с соборами.
Тракт ведёт прямиком к главным воротам, а там затор. Куда же без заторов?! Коль праздник намечается, в город съезжаются все, кому не лень, торговцы, ремесленники, крестьяне, чародеи, рыцари, знатные лорды и их дети, аристократы, артисты, фокусники, акробаты, барды, пьяницы, бандиты, дебоширы, проститутки, воры, всякая шпана и прочее отрепье. Впереди вон какой-то мужик в одних только коротких штанах. День, конечно, солнечный, но, не сказать, чтобы настолько знойный. Наверно, он из одиннадцатого королевства приехал. Видно, что не бродяга. У него вон и конь и седельные сумки битком набиты. Скорее всего, ему просто жарко. У них там в одиннадцатом королевстве вечные холода, снега, метели и морозы. Зима там круглый год. Они даже королевский дворец построили изо льда. Ну да, когда температура всегда ниже нуля, отчего бы не воспользоваться, а? Он, конечно, не столь уютен и надёжен, и вообще, как пить дать, долго не простоит. Впрочем, ему уже лет пятьдесят. Пятьдесят лет - это много? Да и падать он, кажется, пока что не собирается. Красивый, как говорят, и величественный. Вытёсывать блоки изо льда, наверняка, проще, чем из камня. Или как они их там делают, водой заливают?
Стражники у ворот недоумевая глазели на Геннадий Дмитрича и долго сомневались, как быть. Впрочем, суд выдал ему официальную бумагу, а потому противиться они не стали и всё же впустили их в город.
На тесных улицах народ битком. Телега еле тащится… Телега… Фургон, конечно же, а не телега. Он еле тащится, их пешеходы обгоняют. Собственно, из-за них они и едут медленно. Всюду кипит жизнь, приготовления к празднику идут полным ходом. Благо, им хоть не нужно с главной дороги сворачивать и петлять в тесных узких закоулках. Ну вы знаете, такие, в духе средневековой Европы, где на машине вовсе не проехать, там пешеходам-то иной раз тесно. А ещё все ходят, задрав головы, любуясь крышами, балконами и оконцами с деревянными створками, да так увлекаются, что порой друг друга не замечают или столбы сбивают. И всюду эта старинная брусчатка, об которую ноги отбиваются и колени ноют уже спустя час ходьбы. А представьте, какого по ней на деревянной телеге… тфу ты,.. на фургоне с колёсами без резины ехать.
Раньше, до того как обзавёлся собственной башней, Валерий какое-то время жил в Столице, и ещё тогда прикупил себе дом. Небольшой, не в самом презентабельном районе, зато уютный и недорогой. Во дворе даже есть место, где парковать фургон. Не говоря уже о небольшом саде из одного дерева, пары-тройки кустов и каменной скамьи. На первом этаже дома гостиная, уборная, кухня, чулан, лаборатория, на втором – спальня с кабинетом. Спальня всего одна, в чулане слишком тесно, чердака нет, а потому Геннадий Дмитрич и шкура медведя разместились в гостиной на полу. Валерий, однако ж, попросил лишний раз не топтаться и не портить мех глиняными лапами. Геннадий Дмитрича, впрочем, это не остановит. Наоборот, теперь он считает своим долгом непременно все маршруты строить так, чтобы они пролегали через центр гостиной, где и лежит медвежья шкура. Ещё в гостиной есть диван, книжные полки, пара кресел и сундуков, журнальный столик – ах да, журналы-то в третьем королевстве не выпускают, так что пусть это будет чайный столик, по всем внешним признакам очень похожий на журнальный – и камин. На чайном столике чайный сервиз и книжка с закладной.
Растопили очаг, открыли окна, заварили чай. Всё, разумеется, Валерий делал сам. Геннадий Дмитрич изображал страдания, таская сундуки, корзины и мешки. Потом сел у камина, отдохнуть. Наредкость ленивый безалаберный помощник, а ещё неблагодарная скотина, и вообще давно пора бы возмутиться. Давай, Валерий, возмутись.
- Почему ты мне не помогаешь?
- Я устал.
- Что значит, устал? У тебя нечему уставать, у тебя и мышц-то нет.
- Я устал исполнять твои приказы. Я личность и требую к себе уважения!
Валерий тяжело вздохнул, покачал головой и принялся за работу.
И что, и всё? Серьёзно? Неужто поверил? Никакая он не оскорблённая личность, всего лишь поганый изворотливый лентяй. Сам же сказал, у него мышц-то нет. Казалось бы, и уставать-то нечему, но нет, с виду, он утомился, будто шахтёр после двойной смены. Ещё чуть-чуть и сдохнет от натуги. Прикидывается он уставшим, а коль ты не повёлся на его актёрскую игру, он в миг придумал новую отговорку. Геннадий Дмитрич просто очень любит отдыхать, и если долго – ну, как долго, минут десять – этого не делал, то устаёт морально, душа просит перерыв. Любимым делом-то он может заниматься хоть всю ночь, не ведая усталости. Просто не относит он к числу таковых перетаскивание чужих вещей. Сидеть, глядя на ярко-синее пламя в камине, ясно дело, ему нравится больше. Что? Здесь, в третьем королевстве, для него вообще мало развлечений. Ладно бы он любил читать или хотя бы мог предаться плотским наслаждениям, а так, только и остаётся, что на пламя пялиться.
Нет, на самом деле есть ещё целая прорва интересных увлекательных занятий. Да это ж новый мир, полный чудес и магии. Просто Геннадий Дмитрич всё ещё грезит о столь привычных и банальных, но оттого ничуть не менее приятных его сердцу приземлённых радостях. Ну там, сауна с девочками, футбол по телевизору под пивко, охота и рыбалка, и всё в таком роде. Не нужны ему все эти диковины и странности нового невиданного мира. Верните лучше то, к чему привык, что уже было сотню раз.
А стоит выйти за порог и прогуляться по городу, взору предстанут тысячи чудес. И-и, да, девяносто процентов из них – всякая нелепица да различные в быту и повседневной жизни полезности. Всё то, что есть у вас, но воплощённое при помощи магии. Здесь колдовство почти в каждом предмете быта. Нет физики и химии, зато есть волшебство и алхимия. Сотни волшебников-изобретателей желают славы и богатств. Они дни напролёт проводят опыты и эксперименты, желая изобрести новую фиговину, а потом представить её на суд общественности здесь, в столице на ярмарке, дабы прославиться и разбогатеть. Один из них сегодня преуспеет. Он придумал самонаполняющийся таз. Больше не нужно будет топать по ступеням вниз по лестнице башни к колодцу. Лучше бы лифт придумал, умник чёртов. А то ведь понадобится ещё самонаполняющийся шкаф и самоопустошающееся помойное ведро, да и не только.
Ярморочные палатки, шатры и лотки раскинулись по городу от главной площади до квартала зелёных фонарей. Там колдовскую утварь будут продавать, даже когда все пришлые торговцы свернут лавочки и возвратятся восвояси. Это улица мастеров чародейских искусств, сродни ремесленному кварталу. Нужно тебе зелье, руна, оберег или иная колдовская дрянь – иди туда. Неспроста же там фонари горят зелёным пламенем. Впрочем, во время праздников это необязательно. Оттого, наверно, местные торгаши не любят ярморочные дни, когда всё то же самое, что есть у них, можно купить повсюду, но дешевле. Сомнительного качества, безусловно, без всяких гарантий и с риском для жизни, зато поторговаться можно. Да и ассортимент шире в разы. Есть и вовсе диковинные товары. Например, каркающие мыши, светящиеся в темноте кольца, серьги и браслеты, воспламеняющийся жгучий перец, леденцы с симптомами ветрянки, стакан в виде черепа, насвистывающий надоедливую мелодию. На кой всё это нужно непонятно, но почему бы не купить? Забавно же. Из-под полы даже продают привороты и дурманы. Да, возможно, ещё и поэтому местные чародеи-торгаши воротят нос и смотрят на приезжих свысока. В каждом им видится шарлатан и проходимец, и в девяноста процентах случаев так оно и есть. В общем, если вы тоже снобы или вам денег не жалко, то сразу идите к ним, минуя уличные лавки. Нет, я серьёзно, даже не раздумывай, тащи туда свой высокомерный зад. И, нет, они не платят мне за рекламу. Чес слово. Нет, я не скрещиваю пальцы за спиной. Нет, не покажу. Всё, хватит!
Вернёмся лучше к Валерию с Геннадий Дмитричем. Тем более что они тоже вскоре примкнут к этому балагану волшебства. Фургон Валерия с лёгкостью превращается в торговый лоток. Откидывается стойка у одной из боковых стен – для особо догадливых: не у той, где дверь, - поднимается навес, и вуаля. Всё, что и остаётся – расставить товары.
Пока Геннадий Дмитрич будет осваивать новую для себя профессию торговца, привлекая внимание людей похлеще картины Моны Лизы или скульптуры Давида, Валерий – пусть и не со спокойной душой, ведь оставлять Геннадий Дмитрича одного со всем своим добром то ещё рискованное занятие – встретится с коллегами из академии. В конце концов, для таких ведь целей Валерий его и создавал. Нужно продемонстрировать людям, на что он способен. Продать идею, так сказать. Доказать, что у магических существ есть потенциал. Возможно, Геннадий Дмитрич не самый лучший экспонат для демонстрации. Всё равно что, скажем, показывать покупателям больного худого облезлого гуся, который такой единственный во всём выводке. Впрочем, другого гуся… голема у Валерия всё равно нет, так что приходится рисковать.
Библиотека и академия расположились совсем рядом с кварталом зелёных фонарей. На одной площади по разные её стороны, если быть точным. Крайние ряды волшебных лавок тоже к ней примыкают. В центре установлен фонтан со скульптурой волшебника читающего книгу. Ещё к площади примыкают всякие лавки со съестным, пекарни и харчевни. Чародеи любят вкусно и плотно подкрепиться, знаете ли. Но в библиотеку с едой и напитками не пускают. Это так, для справки. Мало ли вас каким ветром занесёт и вы надумаете. Лучше уж посидеть на солнце у фонтана. Если, конечно же, найдёте там свободное место. Обычно всё забито оголтелыми учениками, шумными, суетными и невнимательными. Вечно то на ногу наступят, то на штаны что-нибудь разольют. Преподаватели предпочитают тихую уединённую таверну в паре кварталов от академии. Там и обстановка приятней и напитки дешевле. Будь время ближе к обеду, Валерий направился бы прямиком туда.
Волшебная академия, пожалуй, второе по величине строение в Столице. Не знаю, на глаз определить сложно, но, наверно, оно всё же уступает по занимаемой площади королевскому дворцу. Внешне она напоминает какой-нибудь диснеевский замок. Ну, знаете, высокие стены, корпуса с огромными витражами, как в соборах, башни, сады, фонтаны, арки, своды, крытые галереи и всё в таком духе. Внутри уместились учебные и научные помещения, общежития учеников и комнаты преподавателей, банкетный и актовый залы – куда же без него, в академии действуют театральная, художественная и музыкальная секции. Во внутреннем дворе есть несколько скверов, а на заднем дворе разбит сад и возведена оранжерея, где выращивают различную волшебную гадость. Вечно, зайдёшь туда, а там всё стрекочет, шелестит, всякие светлячки летают и бабочки с причудливым окрасом. Кусты с непонятными плодами и деревья чудной формы. Есть даже те, что растут корнями кверху, обвивая потолок.
Надо бы, наверно, немного рассказать о системе обучения здешних волшебников. Все юноши и девушки, пожелавшие постигать азы колдовского искусства в академии – что, безусловно, намного почётней и престижней всех прочих способов, - разбиваются на группы и посещают лекции и прикладные занятия тех или иных преподавателей, со временем определяя для себя сферы чародейского искусства, которые им интересны. Исходя из собственных предпочтений, они выбирают себе наставника для магического практикума, после которого возвращаются в академию, чтобы продемонстрировать учёному совету свой прогресс. Затем у них есть выбор: продолжить обучение и углубиться в познания новых колдовских наук или же пуститься в вольное плавание.
С точки зрения преподавателя волшебной академии – такого как, например, Валерий, - всё обстоит немного иначе. Сперва ты вынужден торчать в душных аудиториях и кабинетах, преподавая болванам-ученикам неинтересную им науку, после чего наступает период блаженства, когда он предоставлен только себе. Затем у этих лентяев заканчиваются занятия и некоторые из них начинают околачивать пороги его башни, желая пройти волшебный практикум.
Некоторые чародеи, впрочем, по окончании практикума берут себе одного-двух учеников, пожелавших и дальше изучать магию с подачи данного колдуна, в качестве подмастерьев. Этакие ученики на постоянной основе. Зачем это нужно, Валерий так и не смекнул, да и к нему никто ни разу не просился в подмастерья, но вообще другие колдуны утверждают, будто бы это приносит немало пользы, чем всерьёз упрощает жизнь. Всегда есть на кого положиться, кому поручить ответственную работу и даже спихнуть часть своих академических обязанностей.
На входе, у главных ворот академии, стоит привратник. В его обязанности входит не пускать внутрь всяких бродяг и оборванцев. И это не так-то просто, как может показаться. Видите ли, многие ученики очень даже похожи на всяких бродяг и оборванцев. Тоже грязные, не мытые, лохматые, в драной одежде. Валерий, к счастью, на оборванца или бродягу не похож, так что просто кивнул и прошёл внутрь.
Вообще, он мог бы жить и в академии, как большинство чародеев, но для человека, ценящего уединённость, удовольствие это весьма сомнительное. Пусть преподавателей и селят в отдельные комнаты, чего не скажешь об учениках. Тех по дюжине человек пихают в одно крохотное помещение. В общем, Валерий довольствуется в академии одним лишь кабинетом. Впрочем, там он поставил диван, на котором при желании всегда можно вздремнуть.
Ещё жить вне стен академии удобно тем, что никто из учеников не знает, где его дом. Так что никто из этих лентяев не околачивает пороги, надоедая с вопросами и просьбами о помощи. Валерий в прямом смысле прибегает к колдовству, чтобы его не выследили. Обычно он путешествует между академией и домом через портал, а если нужно выбраться в город, пользуется каким-нибудь общественным волшебным переходом. Однако сегодня он решил пройтись пешком, дабы собраться с мыслями, да и Геннадий Дмитрича нужно было сперва сопроводить к месту торговли.
Как ни странно, Валерий застал преподавателей в комнате преподавателей. Сидя в креслах возле разожжённого камина, ведут ненапряжённый разговор закадычные друзья. Один из них профессор зоологии и любитель дикой природы. Другой – преподаватель боевой магии. Звучит, конечно, грозно, на деле он кто-то вроде физрука. Но ему нравится утешать себя тем, что он может надрать задницу любому, в этой комнате. Сомневается только насчёт профессора зоологии. Нашёл чем гордиться, большинство из присутствующих волшебников не берут посох в руки месяцами.
Волшебник волшебнику рознь и далеко не каждый из них представляет собой какую-либо угрозу. Далеко не каждый… Очень далеко… Вы ведь, скажем, не боитесь аптекарей в виду лишь того, что они продают таблетки. Нет, безусловно, если аптекарь в прошлом профессиональный военный, мастер боевых искусств или стендовой стрельбы, то такого человека стоит бояться. Но уж точно не из-за того, кем он работает в настоящий момент. Также и в волшебном мире, большинство чародеев посвящают себя изучению безобидных форм магии. Медицина, путевая навигация, строительное ремесло или технический прогресс, если можно так выразиться. Кажется, раньше о чём-то таком я уже писал, но вот, хоть убей, не помню, а перечитывать мне лень, так что, пожалуй, я просто смирюсь с неточностями и ошибками в повествовании. Эх, печалька.
На диванчике у окна с книгой в руках и видом самого заумного в мире сноба расположился профессор руносложения. Рядом у книжной полки стоит учитель предмета «Проводимость магии». Непонятно, толи она кладёт книгу на место, толи выбрала себе чтиво. Вид у неё, как всегда, задумчивый. Она всё делает неторопливо и как бы с сомнением, но при этом на лице абсолютная уверенность.
В углу, на креслице подле чайного столика, расположился маленький пухленький человечек. Жутко застенчивый и нерешительный. Он преподаёт магию сфер. В разговорах он обычно не участвует. Зачастую все остальные вовсе забывают о его присутствии. Он держит в одной руке чашку чая, в другой – пирожное. Всё, давайте, больше не будем обращать на него внимание и вообще забудем, что он здесь.
В центре комнаты, сидя за столом, о чём-то шумно беседуют главные возмутители спокойствия, профессора, преподающие сопротивление материалов и зельеварение. Последнего за глаза называют профессором самогоноварения. У них все разговоры, с чего бы ни начинались, обычно сводятся к тому, какие все студенты бездари или что маги на руководящих в академии постах вконец обнаглели. На столе у них спиртные напитки и закусон. Да-да, они частенько злоупотребляют алкоголем на работе. Возможно, поэтому и дебоширят. А впрочем, профессор руносложения тоже время от времени потягивает из фляжки, но буйного нрава при этом не показывает.
Сам же Валерий преподаёт предмет с громким названием «Основы фундаментальной магии». Не обманывайтесь, это, пожалуй, самый нудный, безынтересный и скучный предмет из всех, что есть. Бесконечный трёп о том, откуда берётся магия, каковы её свойства, характеристики и всё в таком духе. Само собой, сплошная теория и никакой практики.
- Валерий, ты ли это? – завопил профессор зельеварения, едва чародей вошёл в комнату преподавателей. – А мы уж думали, тебя обезглавили.
- Нет, голова пока что при мне.
- Что странно. За такое-то преступление. Уверен, судили бы тебя здесь, в столице, непременно бы казнили, - не отрывая взгляда от книжки, высказался профессор руносложения с присущим ему снобизмом.
- Да здравствует автономия провинций! – завопил преподаватель сопротивления материалов.
- А что он сделал-то? – тихо осведомился преподаватель магии сфер, но его никто не услышал. Впрочем, ответ на свой вопрос он получил.
- Так ты, стало быть, теперь монстров создаёшь? – с неподдельным интересом полюбопытствовал зоолог.
- Нет, это явное преувеличение. Никакой он не монстр, - ответил Валерий и ответил так, явно, в виду того, что всё ещё плохо знаком с Геннадий Дмитричем.
- Рассказывай уже, - потребовал физрук.
- Что рассказывать?
- Всё рассказывай.
- Ну, если вкратце, я поместил в глиняную скульптуру разум живого человека, находящегося на пороге смерти.
- Как тебе это удалось? – поинтересовалась преподаватель проводимости материалов.
- Бла-бла-бла, бла-бла-бла, бла-бла.
Нет, на самом деле Валерий просто завёл долгую нудную речь с научным обоснованием вместо того, чтобы рассказать обо всём по-простому, поэтому она и звучит как бла-бла-бла, даже не смотря на то, что почти всем преподавателям, не считая физрука, она, в общем-то, понятна. Ну, или почти понятна.
- Так и где оно сейчас? – спросил по окончанию долгого заунывного монолога профессор-зоолог.
- Он сейчас на рынке, продаёт товары, - ответил Валерий.
- Ты что, совсем сдурел? Оставил его одного? – выпучив глаза, пробасил вдруг профессор по сопромату. Остальные молча поддержали его точку зрения.
- Бросьте, с ним всё в порядке. Я в этом уверен.
На самом деле, совсем не уверен. Главное не подавать вида.
- Если хотите, пойдёмте, убедитесь сами.
- То есть ты шкурой рисковал ради того, чтобы было кому твои зелья на рынке продавать? Ты знаешь, ученики тоже с этим неплохо справляются, - подметила профессор по проводимости магии, а потом добавила, - Но я бы на это взглянула.
- Без меня, - сразу же заявил профессор-сноб, подчёркивая свой скепсис интонацией, - А вам бы, вместо того чтобы дивиться, стоило осуждать нашего коллегу за столь неэтичный поступок.
- Я тоже воздержусь, - подал голос профессор магии сфер, но всем и так неважно, пойдёт он или нет.
Остальные, впрочем, ответили согласием. Им любопытно, и плевать на мнение унылого ворчуна. Собравшись, отложив книгу или накатив по крайней, как в случае с некоторыми, они отправились на ярмарку.
Забегая вперёд скажу, что их ждёт разочарование. Нет-нет, Геннадий Дмитрич, безусловно, произвёл бы фурор, если бы они застали его на месте, за работой. А так, придя, обнаружили лишь пустой прилавок, с которого, к тому же, уже успели разворовать все товары, и даже внутри фургона похозяйничали, чем Валерий был бы куда как более опечален, не пропади, собственно, труд всей его жизни. Ну, или последний пары лет, как минимум. Теперь, наверно, с уверенностью можно сказать, что оставлять Геннадий Дмитрича одного на хозяйстве, было скверной затеей, да?
- Что «да»? Это ж ты по сюжету захотел нас разделись.
Хватит спирать всё на меня. Будь мужиком, прими ответственность за свои ошибки. Я ведь вообще мог сделать тебя говорящей курицей, но ведь не сделал же.
- Это что, угроза?
Нет, просто указание на то, что не стоит лишний раз пенять на сюжет. Если тебе любопытно, какое-то время Геннадий Дмитрич и впрямь пытался исполнять возложенные на него обязанности. Ну, по крайней мере, делал вид. Он стоял возле прилавка, а народ обходил его стороной. Маги с соседних прилавков подозрительно пялились. Один задумчивый скиталец, так и вовсе, поздно спохватившись, попятился. Однако потом, некий смельчак набрался смелости и приблизился-таки с целью купить что-угодно. Неважно что, ему был интересен сам Геннадий Дмитрич, поэтому после того, как глиняный монстр отдал ему ту дрянь, за которую он заплатил и даже его не убил, маг вконец осмелел и попросил фото на память.
Да-да, конечно же, фотоаппаратов в этом мире нет, но есть переливающийся холст. Пока руна активирована, всё, что происходит за холстом, отображается и на холсте. Дезактивируешь руну, и картина замирает. Можешь повесить на стену в гостиной и любоваться, пока не надоест. Как надоест, идёшь куда-нибудь в поисках живописных пейзажей и меняешь изображение. А если картина дорога тебе как память, пусть и надоело созерцать её каждый день – не беда, всегда можно снять холст и убрать его пылить в чулане. Волшебная-то только рамка.
В общем, вскоре к Геннадий Дмитричу с той же целью подошёл второй, за ним третий и четвёртый, а после выстроилась в очередь целая толпа. Валерию бы возликовать и считать прибыль, но не судьба. Вот если бы он остался…
- Да хватит уже!
Вскоре Геннадий Дмитрич смекнул, что на этом можно заработать, как на фото с обезьянкой, и забросил к чертям торговлю. В конце концов, людям был интересен он, а не те банки-склянки, руны, порошки и прочая дрянь из ассортимента Валерия. По невероятному стечению обстоятельств…
- Да-да, прям, невероятно.
…стояла башня одного очень влиятельного чародея. Назовём его попросту Злым Волшебником. Хотя, нет, назовём его Гавриилом. Наличие собственной башни в Столице - это, прежде всего, статус, а отнюдь не показатель чародейского мастерства. Многие великие волшебники жили в такой глуши, что ни с одним GPS не найдёшь. Даже если забыть на минуту, что в небе нет ни единого спутника.
Гавриил же живёт в самой большой башне Столицы. Нет, он, безусловно, не посредственный волшебник, и даже не средний, а вполне себе хороший маг, но и не более. Однако вкупе с другими талантами, такими как прозорливость, целеустремлённость, честолюбие и красноречие, сумел добиться небывалых высот. Пожалуй, ныне нет более влиятельного чародея, чем Гавриил. Впрочем, есть у них с Валерием нечто общее – они оба нелюдимы. В башне Гавриила царит тоска и одиночество. Зато ремонт отменный, шик, роскошь, чистота и порядок, все вещи всегда на свих местах.
Поздним-поздним утром – а для кого, так и вовсе в обед – облачённый в чёрный шёлковый халат и мягкие тапочки, с кружкой кофе в руках и заспанным лицом он вышел на балкон, дабы окинуть взором город и поглазеть сверху вниз на людишек, что копошатся у него под ногами. Любит он это дело. А иначе, какой толк от башни в самом крупном городе королевства? Как правило, остатки кофе он выплёскивает с балкона на головы людям.
Гавриил сразу же обратил внимание на столпотворение у одного из прилавков. Слышимость на вершине башни отличная, так что он мог уловить каждое слово, даже несмотря на большое расстояние. В этот самый момент Геннадий Дмитрич высказывал своё «фи» о волшебных картинных рамках, дескать в том мире, откуда он, есть прибор удобнее и лучше. Не только фотографирует, но ещё и звонить по нему можно, заметки писать, погоду смотреть, дорогу узнавать, и прочую справочную информацию, а главное – он помещается в карман.
- Да и вообще, вы тут все жутко отсталые, - глаголил он. – Ярмарки ваши – вчерашний день. Строили бы лучше торговые центры да супермаркеты. Вместо того чтобы таскаться от лотка к лотку, ходишь себе с тележкой и выбираешь, а после оплачиваешь всё на кассе. Да и над рекламой бы вам не мешало поработать.
Правда, на то, чтобы объяснить местным отсталым обывателям, что же это, ушло немало времени. А заодно и что такое анализ рынка, спроса и предложений, мерчандайзинг, фокус-группы, акции, скидки и прочее, и прочее. В основном, толпу это забавляло, а вот злой волшебник Гавриил слушал, затаив дыхание. Забыл даже про кофе. В его голове все слова Геннадий Дмитрича тут же обретали форму. Извилины зашевелились с такой скоростью, что даже волосы на макушки встали дыбом.
Вылив на головы зевакам почти всё содержимое кружки – без малого сто миллилитров горячего кофе, дорогого сорта, свежемолотого, с тремя ложками сахара – хотя вряд ли обожжённой голове будет легче оттого, что на неё не пожалели сахара, - Гавриил быстро метнулся в гардеробную. Напялил свой излюбленный помпезный наряд, поменял тапки на сапоги, начищенные до блеска, схватил один из посохов, развешанных на стене ровными рядами, и поспешил наружу.
Беспардонно растолкав народ обухом, он вышел из толпы и оказался прямо возле Геннадий Дмитрича.
- Так ты, значит, и есть тот самый глиняный монстр, которого сотворил этот бесталанный недоволшебник… Забыл, как там его?
- Валерий, - подсказал глиняный монстр.
- Да, точно. До чего же нелепое имя. Наверно, родители его не любили.
Геннадий Дмитрич утвердительно закивал.
- И это всё, о чём ты рассказывал, имеется в твоём мире?
- Имеется.
- А что ещё там есть?
Именно после этого вопроса Геннадий Дмитрич и понял, что повстречал наконец-то нужного человека. Увлечь его за собой не составило особых хлопот. Гавриил же даже не задумывался о последствиях. С его-то возможностями оно и ни к чему. Используя свою власть и богатства, он с лёгкостью может избавиться от этого неудачника Валерия.
- Эй!
Что «эй»? Таким тебя и задумывали. Смирись. Да и для истории ты нам пока что больше не нужен, так что угомонись там и сиди тихо. Как говорится: Мавр сделал своё дело, мавр может удалиться. К всеобщему удовольствию, смею заметить.