Принцесса и дракон.
Хочешь, я расскажу тебе одну маленькую историю? Она похожа на сказку немножко. Жила-была принцесса (к слову, она была необыкновенно красива, умна, добродушна и недурно пела). Она была заточена в высокой башне, которую охранял дракон. Знакомо, правда? И вот однажды прекрасный принц на белом скакуне приехал к этому замку, чтобы (естественно) спасти её. Не дракона, нет-нет. Принц прокрался в башню (дракон в это время спал), долго забирался на самую верхушку к принцессе в комнату (поверьте, башня была высотой с небоскреб, а лифта там, конечно же, не было). Принц был человеком воспитанным, и поэтому постучался в дверь, прежде чем ворваться в опочивальню принцессы с криком «Я пришел, чтобы спасти тебя, прелестнейшая!» Он увидел её прекрасное лицо, её глаза, которые были наполнены слезами, и спросил: «Чего ты боишься, о великолепнейшая из девушек?» Она заплакала ещё сильнее и едва слышно пролепетала: «Я боюсь... что... дракона...» Тогда глаза принца загорелись, и он побежал на бой с чудовищем. Они бились три дня и три ночи, дракон был слаб физически, но превосходил размерами. И вот принц на исходе третьей ночи одолел противника, и увидел спустившуюся принцессу. «Я убил дракона! Теперь тебе нечего бояться!» - возбужденно прокричал он. На что принцесса печально промолвила: « Да... Ведь я боялась, что кто-то убьет дракона, единственного моего друга»
Дорогая моя принцесса, так расскажи мне, чего боишься ты?
Золотое руно.
Ясон был у цели. Аргонавты разбили неподалеку лагерь. Где-то рядом было место, где, по слухам, пасся баран с золотой шерстью. Осталось совсем чуть-чуть, и Ясон сам не знал, почему он решил проделать этот путь в одиночку. Он обогнул холм и увидел его. Золотое руно блестело нестерпимо в лучах заходящего солнца, а в двух шагах было какое-то непонятное сооружение, напоминавшее перевёрнутую чашу. Донышко у этой чаши было откинуто и прозрачно. Вдруг баран повернул голову и заговорил.
- Знаешь, Ясон, а ты не первый, кто пришел за золотым руном. Но только тебе я кое-что расскажу. Я не родился в Греции. Я даже не из Гипербореи. Я из таких мест, расстояние до которых не объяснить вашей системой счисления. Посмотри на небо. Скоро ты увидишь первую звезду. Считай, что я оттуда. Дело в том, что всё это система глупых ошибок... Почему-то наша исследовательская группа решила, что разумными жителями этой планеты являются овцы. Вы же за ними так ухаживаете... А все фотографии были сделаны на закате, так как вероятность, что нас заметят, была меньше. В результате – золотой цвет. А шерсть синтезировать было не из чего – в результате шерсть из чистейшего золота. А ещё просчеты в траектории посадки. И я здесь застрял, потому что корабль разбит в хлам. Спасательная экспедиция должна прибыть со дня на день, но ты прибыл быстрее... Всё. Я выговорился. Делай своё дело...
Ясон шел к своей команде с золотым руном. Инопланетянин не знал, что ножницы тогда уже изобрели, а золотая шерсть режется не сложнее, чем обычная.
Эвстиклид и Олимп.
В одной греческой деревушке близ горы Олимп жил Эвстиклид. Когда он был мал, его взор всё время возвращался к вершине этой горы, отчего он бывал бит палкой по рукам учителями и крепкой длинной лентой из овечьей шерсти отцом дома. И вот он стал ладным симпатичным юношей, на него заглядывались девушки и даже некоторые парни (с завистью, в основном) – так он был красив. Но сам Эвстиклид по-прежнему заглядывался на вершину горы Олимп. И в один решающий день он поклялся, что заберется на вершину горы и узнает, правда ли там пируют боги или же нет. При этих словах его родители слегли, все девушки сразу же стали считать его уродливым, а старые жители дружно повертели пальцами у висков. Следует заметить, что в это же самое время в Пенипелополисе на одну пифию нашел приступ неконтролируемого чиха, но, скорее всего, эти события никак не связаны. Эвстиклид начал восхождение со следующего же дня. Он был упорен. Но часто возвращался, потому что простужался, или же падал с горы, и его находили соседи в беспамятстве у подножия. Но Эвстиклид был непреклонен. Шли годы, и он снова и снова начинал свой поход. И однажды, после долгих лет восхождения Эвстиклид оказался в шаге от вершины. Он остановился и подумал, стоит ли то знание времени, потраченного на его поиски? Или же важен был сам процесс поиска? Он развернулся и пошел домой, не зная, но веря в малую возможность чуда.
Сирены.
Хотел бы я посмотреть в глаза тому человеку, который разглагольствовал о прекрасном пении и чудесном облике сирен. Я бы рассмеялся ему в лицо! Моё имя в легенды не вошло, но я дважды видел их, путешествуя с Одиссеем и Ясоном. О, Зевс-Громовержец! Они, эти сирены, похожи наполовину на кур, наполовину на умалишенных матерей наших жен. Немногие знают, что Одиссей повелел не только залить своим друзьям уши воском, но и завязать глаза, и заткнуть носы. Потому что спокойно проплыть мимо этого птичьего базара невозможно. Мне пришлось испытать это всё не себе, причину объясню вам позже. Представьте себе голые скалы, на которых сидят птички с отвисшей женской грудью и ужаснейшими лицами. А пение... Представьте, что вы водите ржавым тупым мечом по такому же ржавому щиту. И не к ним хотелось плыть, а от них подальше! Задушить себя, прыгнуть за борт, например. А Орфей, который якобы перепел своим чудным голосом эту птичью стаю? Нет, конечно, сначала он так и попытался сделать. Но менее, чем через минуту, он заорал своей луженой глоткой таким благим матом, что даже мы удивились, а сирены пристыжено умолкли. Так что уважаемые коллеги-писатели, если надумаете сопровождать героев и полубогов, то избегайте маршрутов, где поблизости обитают сирены. Спасибо за внимание, всегда ваш, Гомер.
Как умер Джонни?
Джонни умер в пятницу в городке Сент-Джой.
-Джонни был славный малый, да... – пророкотал трактирщик Смиттерс, - вот только умер глупо... - Он почесал волосатой рукой затылок. – Знаете, он шел по улице, поскользнулся да и расшиб себе голову... Славный был малый.
-Джонни? Да, знаю, знаю. Он был порядочным гражданином, закона не нарушал.- сухим голосом проговорил полисмен Джастин Мурроу, прокручивая барабан наградного револьвера, - Его приласкали битой грабители. Первый случай за десяток лет.
-Джонни смешной был. Бабушка сказала, что его ангелы забрали на небеса. – с серьёзным видом заявила десятилетняя девочка, теребя краешек платья.
-Джонни... Ммм... помню его. – Томно произнесла блондинка лет двадцати, - Казанова из Сент-Джой. Его так называла вся округа. Потрясающий любовник был. Как умер? По-моему его отравила какая-то дурочка. Ну, знаете, «ты принадлежишь мне или не принадлежишь никому».
- Джон Коттон? Да, знал я этого подающего надежды студента. Необыкновенного ума человек, – дребезжащим голосом проговорил декан Челленджер. – Сгорел на работе. Инсульт, а такой ведь был молодой.
- Джонни Проныра? – проскрипел нищий. – О, да это же лучший форточник на всём белом свете. Умер? Да у таких, на дне, один путь – камень на шею и с моста. Дайте монетку за правдивую информацию?
- Джонни! Да, знал такого! – Буквально проорал капитан школьной сборной по бейсболу. – Классный был парень! А как он бил! А как лихо водил свою старенькую колымагу! Даже мой мустанг перегонял. И разбился.
Джонни никогда не рождался в городке Сент-Джой. Он туда не переезжал. И никто в городе не менял имя и не вел двойную жизнь. К слову сказать, Джонни даже не хоронили в городке Сент-Джой.
Банник.
Сегодня пятница, банный день. Я последний в бане, боязно. Смеялись мужики конечно, про банника, но всё равно. Утайкой крещусь, да поминаю чур. Водичка хороша, да баня ужо стынуть начинает. И вдруг вижу в тёмном углу глаза недобрые, злые. Да как оцепенел. Стыдно сказать, мужик огромный, одной рукой жену поднимаю, а оцепенел, как дитё неразумное. А тень-то из угла выходит, чует, что я от страху суеверного рукой шевельнуть не могу. А он страшен, руки огромные, волосатые, сам как бирюк, рожа – чисто репа в неурожайный год – желтая, сморщенная, кривая. А мужики в предбаннике уже оделись, собрались, да меня кличут, скоро, мол? А он тут берёт, да моим голосом им отвечает: скоро, ужо жонину метлу любимую отмываю. Меня тут и отпустило, я ему в рожу-то сморщенную ушат горячей воды и плеснул. А он как завизжит! Я и деру дал, как был – в чем мать родила. Ну, мужики в дверь ломанулись, да и увидели его. А он в гневе страшен, но ноги мы унесли. Да и сожгли мы баньку ту потом.
Сегодня пятница, я принимаю ванну. Начитался перед этим древнерусского фольклора: домовые, лешие, банники. Не верю я конечно во всё это, но всё равно. Крестик снимать не стал. Лежу, нежусь в теплой водичке, а она уже остывать начинает. И тут вижу в темном углу чьи-то злые глаза...
Рапунцель.
- Рапунцель, спусти свои косы! Что значит «не хочу»? Солнышко моё, как это? У тебя плохое настроение или просто нехорошо? А зачем ты тогда послала мне смску в пять утра, и я ехал, не позавтракав, к тебе? Опять эти женские капризы ранним утром и крики с и до девятого этажа, а тебе не жалко твою соседку с пятого, Золлу Ивановну Шку? Она опять не выспится, а ей уже не первый десяток! Солнышко моё, ну хотя бы покажись! Ты же знаешь, что я к тебе подняться могу только по отвесной стене, ведь лифт опять не работает и домофон сломан! Солнышко! У тебя для меня есть сюрприз? Но ты боишься, что я рассержусь? Любимая, я не могу на тебя сердиться, ты же знаешь, что я иссердился весь за первый год нашего знакомства! Ты же помнишь, сколько неудобств было на свиданиях с твоей прической?! А помнишь, как в твоих волосах запутались десять человек? Смеёшься. А мне было очень неудобно. А когда я знакомил тебя с родителями, мама подумала, что это такой красивый воротник? Ау? Солнышко! Я уже начинаю нервничать!!! Ну, покажись! Ого... Что ты?.. Ты постриглась? Так теперь модно? Дорогая, ты прекрасна, я лезу к тебе! Тем более мне Снежанна Белова уже открывает окно первого этажа!
Такие честные глаза.
Джим Рэнгфилд родился в штате Калифорния в небольшом городе Аспин 18 июля 1990 года. Он открыл глаза, посмотрел на мир, и акушер сказал его матери: «У вашего сына такие чудесные голубые глаза!» Джим рос очень смышленым мальчиком. После третьего в своей жизни наказания он понял, как делать очень честные глаза. Он ходил в детский сад и пакостил больше других детей на всём земном шаре. И ежедневно по нескольку раз дети жаловались воспитателям на Джима, но те ничего не могли поделать, ведь у него были такие честные глаза. Просто ангел! В школе самому отъявленному грубияну и бандиту учителя ставили только отличные оценки, ведь на уроках он был паинькой, и у него были такие честные глаза. Не сказать, чтобы Джим был спортивного телосложения, но он явно дружил со своим телом. Именно поэтому он раскрошил половину челюсти Майклу Гиббсу, лучшему спортсмену, боксеру школы, который был к тому же старше Джима на два года. Майкл написал заявление на имя директора, но школа ничего не смогла сделать, ведь свидетелей не было, а у Джима были такие честные глаза... После окончания школы Джим устроился на работу в небольшую, но прогрессивную контору по доставке товаров в том же городе. Он быстро подружился со своим ровесником Тони Маквайером, ведь у Джима были такие честные глаза. И это объясняет удивление Тони, когда, вернувшись домой, он застал Джима в постели со своей женой. Жена что-то кричала про честные глаза, но Тони в ярости не слышал её. Так же не слышали её истерик патологоанатом, увозивший тело её мужа, и полицейские, уводившие Джима, потупившего свои честные глаза. Брат Тони - Макс на суде пытался добиться наказания для убийцы своего брата, но вдова дала ложные показания, а судья вынес оправдательный приговор, ведь у Джима были такие честные глаза... А через три дня Макс, проезжая вечером по Аспину, заметил Джима, идущего по середине дороги. Он вжимал газ в пол, когда Джим оборачивался на визг покрышек. Макс впился в руль и разогнался на полную, ведь у Джима были такие честные глаза...
Автобус №437
Что-то заболело сердце… Я вышел из подъезда. Падал снег. Словно в полусне, я, забыв про наваливавшуюся усталость, наблюдал за тем, как снежинка тает на ладони. Только что воздвигнутые ледяные замки таяли, утекая потоками воды, смывая ажурные своды, как некогда были уничтожены потоками воды города Атлантиды. Снег непривычно холодил ладони. Я уже успел забыть, как холодно зимой, ведь ее в Москве практически не бывает.
Свет фонарей плавно сжигал темноту: она корчилась и пила силы из подъездов и канализационных люков. Мне вдруг захотелось бежать отсюда, вдаль, в никуда, где нет этих пробок, тьмы, света – ничего. В никуда, где свет не убивает тьму, а где они смешиваются в две капли, и лишь по их краям мерцает блаженная полутьма, в которой, возможно, кроются наши самые сокровенные и потаенные желания, в которых так легко запутаться даже самому искушенному демиургу, создавшему этот неустойчивый мир. Снег всё падает, закрывая своим телом амбразуру бурой от грязи земли. Я пошел спиной вперед, чтобы видеть следы, оставленные мной, изредка оглядываясь, чтобы увидеть, что ждёт меня впереди. С деревьев падал снег – зимняя замена листьев, засыпая мои следы: сзади ничего нет и не было, кроме моих следов, обращенных назад, в прошлое. Я вышел на остановку автобуса. Никого. Что ж, видимо, придется немного изменить пространство. К остановке подъехал автобус с постоянно меняющимися цифрами. Абсолютно пустой… Итак, создатель этого мира уезжает на 437-ом автобусе…